Кто-то из нас двоих точно сойдет с ума

Проводить занятие по рукопашному бою - это одно. А вот проводить то же самое занятие, но существу неопределенного пола - это уже вещь совершенно иная. Внушает опасения и наводит на мысли. Самого разного сорта мысли... Впрочем, выстраивать более-менее стройный план занятия это ничуть не мешало - ибо гречанка была дамой суровой и не считала, что девочки не могут в воспитательных целях схлопотать синяк-другой. Напротив, иногда это очень неплохой стимул не корчить из себя кисейных барышень и взяться за ум.

Впрочем, Арно - это очень вряд ли женское имя. Стало быть, женоподобный мальчик... В конечном счете - неизвестно еще, что будет хуже. Но это гречанку ничуть не смущало - ее попросили провести рукопашный бой, она и проведет. А наставлять на путь истинных и вытаскивать на свет свернувшие в глубокий тоннель поезда - это уже совершенно не по ее части. В конце концов, у мальчика должен быть наставник - вот он пускай и проводит воспитательные беседы.

Не дожидаясь ученика, Маджента уже неторопливо начала разминку - от кистей рук, поднимаясь к плечам, затем разминая шею, и неторопливо стала перебирать все основные суставы, опускаясь вниз. Торопыгой Алексиу не была и к панике тоже никогда не склонялась - так что если ученик решит опоздать, это будут исключительно его проблемы, гречанка легко придумает, как с пользой провести неожиданно выдавшееся свободное время...

Опоздание всегда копится незаметно, по чуть-чуть, оседает еле видными глазу пылинками - а потом вдруг нежданно срывается тяжелой, набухшей от времени каплей. Бьет по макушке с оглушительным звоном - опаздываешь, опять опаздываешь, бестолочь несчастная!...
По меньшей мере, для Арно это вечно происходит именно так. Вроде бы все так ровно, мягко, "хорошо, и хорошо весьма!" - а потом вдруг выясняется, что все отвратительно плохо. И уже крайне необходимо сломя голову куда-то мчаться Если, конечно, наличествуют инстинкт самосохранения и желание эту самую голову на плечах сохранить.
Конкретно сейчас - Сэ вскачь несется на занятие по рукопашному бою. Которое столько времени клянчил, выпрашивал и вымаливал, заездив сифу Давенпорт все уши - вот как раз на него сейчас самым скорбным и отчасти преступным образом опаздывает. Но старается свести опоздание к максимально возможному минимуму. В горле вовсю першит и саднит от того, как исступленно закручивается вокруг своей оси воздушная чакра, помогая бежать быстрее. Выжимать из напряженных мышц всю скорость, какую только возможно.
А может быть, и напрочь забить мышцы еще до начала занятия. Чего уж там скрывать.
На тренировочной площадке Арно при попытке остановиться с жалобным "Здраааа...!" пропахивает на земле глубокую темную борозду, кажется, обдирает пятки до крови даже сквозь кроссовки. И останавливается, сгибается пополам, упирается ладонями в колени, часто и тяжело дыша. Сердце кузнечным молотом бубухает где-то в горле, где уже и без того устало и незлобно жжется голубая чакра - одним словом, дышать нечем. Сэ отчаянно пыхтит, словно пробитый кузнечный мех и пытается гонять воздух в легкие, а потом обратно наружу. Вдох - выдох. Просто продышаться, и сейчас вообще больше ничего не нужно...

О том, что ученик манерой передвижения напоминает скоростную гормональную торпеду, Алексиу предупреждена никоим образом не была - и смогла с легким удивлением и вежливым любопытством пронаблюдать за приземлением трансмонастырской ракеты типа "земля - земля". Приземление, надо сказать, вышло вполне себе эффектным, даже запоминающимся. И видно было, что дался этот примечательный финиш белокурому пареньку не за здорово живешь - ученик аж пополам сложился, пытаясь отдышаться.

У Мадженты и близко в планах не значилось куда-либо торопиться, нагрузкой гречанка, можно сказать, была обделена - поэтому вежливо стояла и ждала, пока ученик продышится. Даже никаких воспитательных бесед, указующих на не возмутительное, но все же наличествующее опоздание Арно, проводить не собиралась - незачем. И без того видно, что паренек из кожи вон едва не вылез, пытаясь уподобиться смазанной жиром молнии и все же уложиться в отведенный сценарием срок. Не будем усугублять и драматизировать.

- Арно Сэ, я так понимаю? - только и осведомилась Маджента. Стояла прямая, как будто стальной шест проглотила, кисти рук запрятаны в карманы камуфляжных брюк, голос позвякивает вежливым холодком в тон легкомуи перезвону армейских жетонов на шее гречанки. Ни дать ни взять - робот, функционирующий в экономном режиме, не оживет, пока специальной команды не получит...

Арно даже пискнуть в ответ ничего не в состоянии, не то что внятно объясниться перед мастером. Перед глазами мелко подрагивают и вибрируют какие-то отвратительные серо-радужные точки и звездочки, как на экране плохо настроенного телевизора. И да, дышать все так же нечем. Словно легкие на вдохе категорически отказываются расширяться - а на выдохе с упрямством камикадзе пытаются горлом пойти наружу. А Олененок не менее упрямо давится собственными легкими, раз за разом заглатывая их обратно, на природой определенное и отведенное место.
Главное - не думать только обо всех этих подробностях чересчур уж подробно. Они для воображения - далеко не самые приятные.
Удушье сдается далеко не сразу, ворчит и огрызается, как обиженный пес - но все же отступает. По чуть-чуть, крохотными шажками, то и дело оборачиваясь и пытаясь отвоевать обратно утерянные позиции - но отступает. И наконец теряет власть над Арно до такой степени, что Сэ более-менее уверенно выпрямляется, усмиряя загнанное дыхание. И с донельзя смущенным видом скромно говорит: - Простите за опоздание, мастер Алексиу...
Хотя Арно смутно ощущают - на него никто не сердится и даже не собирается сердиться. Куда уж скорее - его просто ждут, гречанка выжидает, когда же белокурый ученик наконец перестанет с усталым свистом исторгать из своих легких воздух, изображая пробитый кузнечный мех. Осознав это, Арно отчего-то вытягивается по стойке "смирно" - и докладывает мастерице: - Приступить к тренировке готов!...

Несмотря на, казалось бы, так удачно выданную природой в полное распоряжение горячую огненную стихию - буйным темпераментом Маджента похвастаться никогда не могла. Эмоциональный диапазон у гречанки всегда был где-то на уровне сурово-пофигистичной тумбочки, сколько она себя помнила. А нормальные, яркие человеческие эмоции... такое чувство, что выдать-то их выдали, а вот инструкцию по применению забыли приложить. И потому Алексиу аккуратной стопкой сложила их в углу комнаты, до более подробного выяснения обстоятельств - да так ничего выяснить и не удосужилась.

Вот и сейчас - никакого человеческого сострадания гречанка проявлять не поспешила. Стояла и молча наблюдала за тем, как ученик делает горлом странные движения, то кашляющие, то наоборот, словно бы глотающие. Пару раз, правда, переключилась на зрение врачевателя, уточнить, а не припадок ли какой она сейчас созерцает - но нет, никакого криминала в ауре Арно не обнаружилось. Запыхался, да и все.

- Готов, говоришь? - зачем-то уточнила Маджента. Хотя ученик вроде бы свое заявление делал вполне звонко, четко и уверенно. Пожала плечами, начертила на земле мыском кроссовка глубокую длинную линию - и снова обратилась к ученику: - Тренировка будет незамысловатая. И когда она закончится, зависит только от тебя. Как только сумеешь в обход меня заступить за эту линию - пойдешь по своим делам. Пока этого не сделаешь - будешь пробовать снова и снова, хоть до завтрашнего утра. Использовать разрешаю только навыки рукопашного боя, никаких прыжков на воздушной подушке или превращений в земляного червяка. Все понятно? Приступай, - а сама даже руки из карманов не вытащила, не то что боевую стойку не приняла...

Убийство за вопиющее нарушение пунктуальности откладывается - да и, кажется, вовсе не намечается. Арно смотрит на мастера Алексиу удивленно-недоверчиво, быстро-быстро переводит пристальный и внимательный взгляд с одного глаза гречанки на другой, как будто пытается уличить один из зрачков Мадженты во лжи - но нет, ничего такого углядеть не в состоянии. И даже успевает сделать для себя несколько шокирующее открытие: да ей же, кажется, пофиг. Совершенно, то есть абсолютно. По барабану, по бубну, по водосточной трубе - плевать женщина хотела на запоздалую явку Арно. Если бы Олененок вообще не явился - она, пожалуй, и не расстроилась бы ни капли...
Восхитительная степень пофигизма - одновременно чарующая и пугающая своим непоколебимым, ледяным равнодушием.
Не успевает Сэ полностью осознать и переварить это открытие, как его уже добивают другим, не менее суровым: никаких приемов по манекену или хотя бы по воздуху он сегодня тренировать не будет. Нет отработки техники удара, нет постановки силы рук - просто придется сразу драться. Вот прямо с мастером Алексиу.
Это откровение доходить до Арно определенно не хочет, все натыкается по дороге на каких-то незримых часовых и дальше прорваться оказывается не в силах. У Олененка в голове так и не укладывается, что сейчас ему придется лупить и ломать вот эту красивую женщину, прямую и стройную, как статуэтка. Арно по-прежнему смотрит на Мадженту удивленно распахнутыми глазами - и, все так же не осознавая задания до конца, просто делает несколько шагов в сторону гречанки, намереваясь банально и мирно пройти мимо стоящей неподвижно женщины.