Линь Ян Шо
{{flash.message}}

Первый престиж дежурного

Описание локации:

Центральная постройка всего монастыря – величественный Храм Будды. От центральной площади к главному входу поднимается широкая лестница, которую приходится мыть дежурным и тем, кто нарушает дисциплину. Храм Будды - двухэтажное здание, в одном из боковых залов которого постоянно горит священный огонь. В центре главного зала находится огромная статуя медитирующего Будды Шакьямуни. Она около пятнадцати метров высотой, поэтому для того, чтобы увидеть лицо Великого Учителя, нужно посмотреть высоко вверх. Вокруг статуи обычно горят свечи и благовония.
В одном из боковых помещений храма, куда можно пройти через дверь за спиной статуи или с улицы, расположена площадка для тренировок, каменные полы в которой выбиты многими поколениями воинов, оттачивавших здесь свое мастерство. Но занятия здесь проводятся только в дождливое время, мастера Линь Ян Шо предпочитают вести тренировки под открытым небом.
Слева от статуи находятся две двери. Одна из них ведет в комнату, где горит священное пламя, где на стенах развешаны танки с изображениями милостивой Тары и бодхисатвы Авалокитешвары, и где у дальней стены стоит небольшая статуя Шакьямуни. Это место хорошо подходит для индивидуальных молитв.
За второй дверью расположилась лестница на верхний ярус храма. Большую часть верхних помещений занимает библиотека с древними трактатами, современными книгами и трудами мастеров монастыря. За библиотекой можно найти рабочий кабинет Настоятеля монастыря.
Справа от статуи еще одна дверь ведет в комнату для занятий. Именно там учеников обучают каллиграфии, читают им лекции по истории и философии и проводят те тренировки, которые задействуют разум, а не физическую силу.

Сообщений: 16
АвторПост
Ученик
05.11.2023 01:46

К тому, как Октавия лихо перевирает его имя, Матвей относится философски, и даже ухом не ведет. Мол, хоть кораллом назови, только языком за туманы цепляться не заставляй. Тем более, если вдуматься, не так уж девушка и "перевирает": ее версия уходит не слишком далеко, опознать свое имя в ее исполнении Матвей все еще может, так что... нормально все. Годится. Можно на этом остановиться, успокоиться и не пытаться сесть Октавии на голову, требуя идеального произношения. И так пойдет.
Банальная присказка из "Буратино" неожиданно оказывает эффект такой смачный, что разом и заклинания офуда, и ментальная магия заметно пошатываются, теряя авторитет в глазах Матвея. Потому что от тех еще поди добейся результата, потратив еще кучу внутренней энергии перед этим. А тут всего два слова, как будто совсем мягких и беззубых – и Октавия снова бросается в дежурство с уже совсем иным энтузиазмом в глазах. Чудеса, да и только.
Пока девушка пыхтит над своей порцией книг, Матвей, не особо напрягаясь, разбирает все остальное, что еще валяется на столе. Он дольше в монастыре, не в первый раз в библиотеке, банально лучше тут все знает, а потому быстрее ориентируется. И потому к моменту, когда Октавия торжественно появляется из-за стеллажей, готовая продолжать доказывать свою умственность и благоразумственность, Матвею уже нечего ей предложить.
– А все. Книжки кончились, – разводит руками Матвей. И, пытаясь как-нибудь сделать так, чтобы героический трудовой порыв Октавии не обесценился – а то, чего доброго, она оскорбится в лучших чувствах и в следующий раз на дежурстве ляжет мертвым грузом на хребет кому-нибудь более ранимому, – заявляет: – Поздравляю с боевым крещением! В следующий раз ты эту библиотеку по отдельным корешкам размотаешь, если понадобится, теперь тебе тут все подвластно. Ну ча, пошли, отметим нашу свободу? Выкурим трубку мира? Чи как ты отмечаешь? – и Матвей решительно топает к выходу, поманив Октавию за собой. Они все, что должны, сделали, поводов задерживаться нет ни единого.

"Мушкетёр" – ты меня называла,
"Мушкетёр", а я слуга кардинала.