Нет здесь ничего трудного

Пока у Гийома первые дни в Линь Ян Шо слегка смазывались из-за магического истощения и его последствий, Эжен уже как умел активно втирался в ежедневную жизнь монастыря. Наверное, это с большим натягом можно было назвать "налаживанием связей с общественностью" - даже, вернее, с административной ее частью: он терся возле мастеров, узнавал, какие дисциплины в монастыре в принципе преподают, каких занятий допроситься проще, каких сложнее, к кому из мастеров можно обратиться с конкретной просьбой - в общем прорастал ушами всюду, где его могли заметить. Старательно формировал о себе впечатление как о человеке, который планирует не просто в монастыре задержаться, а активно над собой работать. План, откровенно говоря, таким и был: работать со всей доступной честностью. Требователен Эжен не был, готовый подтягивать себя в той области, в которой выпадет возможность, и очень быстро обнаружил себя договаривающимся о занятии с одной из мастериц Линь Ян Шо.

По диалогу у Эжена сложилось впечатление, что мастер Алексиу вообще любительница объединить учеников в группу, особенно если они сами напрашиваются, и нагрузить их тренировками сразу толпой. По меньшей мере, в этот раз она именно такой трюк и провернула, сразу предупредив, что индивидуальным занятие с высокой долей вероятности не будет. И так оно и вышло - когда в назначенный день и час Эжен явился на тренировочную площадку, почти одновременно с ним туда же пришел еще один парень, высокий и плечистый, можно тоже сказать - монументальный, и тоже ровно с той же целью. Получив первую нехитрую задачу, Эжен дружелюбно кивнул сегодняшнему товарищу по уроку и двинул бегом вокруг тренировочной площадки.

Временных рамок мастер не ставила, а потому и Эжен, в свою очередь, не ставил скоростных рекордов, обегая площадку в удобном неторопливом темпе. Три круга дались относительно легко; после этого еще с полкруга Эжен прошел шагом, успокаивая дыхание и сердцебиение, а потом вернулся на площадку и приступил к разминке. У него был в привычке уже почти машинальный набор простых упражнений, чтобы, двигаясь сверху вниз, прогреть все основные сочленения: размять шею, плечи и руки, поясницу и тазобедренный сустав, колени и голеностоп. Все это Эжен проделал не спеша, с привычной неторопливой честностью - и только после этого вопросительно взглянул на мастера Алексиу, с готовностью ожидая нового задания.

По прибытии в монастырь Джуза изъявил немедленную готовность упасть в тренировки всем лицом и не вылезать оттуда до получения зачётов, отличных отметок или как тут работа учеников оценивалась. Его очень грело, что сифу Джаз в него поверила, и учиться в Линь Ян Шо разрешила, и с обучением готова была помогать, - и в ответ Джуза чувствовал себя обязанным и был искренне готов жилы рвать на тренировках, только бы доказать, что он не позорище, а вменяемый или даже достойный ученик. Поэтому едва ли не первое, что он сделал, переступив порог монастыря, - немедленно стал выяснять у сифу Джаз, куда воевать, в смысле, где очередь за обучением, в которую вставать надо. Сифу пообещала всё устроить, что-то там наколдовала на своем конце, с кем-то пообщалась - и вскоре принесла Джузе новость, что один из мастеров готов провести занятие для него и ещё одного ученика, утром на тренировочной площадке.
Из слов мастерицы Джуза умудрился как-то совсем не понять, что "сифу Алексиу" - это женщина. И едва не дал задний ход на тренировочной площадке, когда увидел там женщину и не понял, а ему-то куда. Благо, второй ученик, появившийся на площадке примерно в то же самое время и уверенно к женщине рванувший, помог сориентироваться и разобраться. Следуя за ним по пятам, Джуза приблизился, приветственно поклонился мастеру и принялся ждать, когда его начнут усиленно учить.
Сифу Алексиу, впрочем, разгоняла занятие постепенно, начав с того, что прописала обоим ученикам разминку. Джуза едва не рванул уже сразу тут пахать на износ и ставить трудовые рекорды - но, поглядев на то, с какой неспешной уверенностью взялся за дело его сегодняшний товарищ по учебе, тоже решил не спешить. Наверняка ведь они один фиг дальше не двинутся, пока оба разминку не закончат, так и чего спешить тогда. Пристроившись рядом со вторым учеником, Джуза сделал три круга вокруг тренировочной площадки примерно в одном с ним темпе, потом так же не спеша покрутил шеей и руками, сделал пару десятков наклонов в разные стороны и приседаний - и на этом в целом посчитал, что с разминкой он управился и готов к дальнейшим нагрузкам.

Констанция в последние, наверное, месяцы пребывала откровенно в печали: дела у неё двигались из рук вон плохо. Наверное, она к этим самым делам как-то неправильно подходила. У неё и по части магии успехи оставались скудными — магия саму себя никак не учила, — и в части основного дела её жизни похвастаться тоже было толком нечем. Стихи из-под пера выходили сомнительного, скомканного качества, такие, что на них было жалко переводить время и попытки написать музыку, и репертуар из славных хитов условно-бродячего менестреля у девушки всё никак не появлялся. Со свойственной ей романтичностью Констанция объясняла это себе отсутствием музы. Вот как только появится и вдохновит как следует, так стихи сразу и попрут гроздьями. У каждого приличного поэта ведь должны быть муза. У Данте вот была его Беатриче, у Петрарки — Лаура. А у неё, у Констанции, кто?

Яснее ясного, что у Констанции случай был тяжелее. Ей бы нежная и прекрасная девушка в качестве музы не подошла, она таких чувств совсем не пробудит. Нет, Констанции на подобную роль требовался прекрасный мужчина. "Прекрасный", естественно, в мужском смысле слова — крепкий, плечистый, весь сочащийся силой и надёжностью, а модельную внешность туда уже можно было и не прилагать. Это приятное дополнение, но вовсе не обязательное требование. И казалось бы: восточный монастырь! Боевым искусствам учат! Тут таких мужчин должно быть пруд пруди, хоть кастрюлей вычёрпывай — а можно даже позволить себе и решетом, потому что даже если кто-то просочится сквозь дырки, останется всё равно предостаточно, вот настолько их должно было, в представлении Констанции, быть много. Ан нет, ничего подобного. В монастыре учились и попадались Констанции навстречу всё в основном одни девицы, а редкие парни или были уже заняты и подкатов не ценили, или как-то не вдохновляли творить. В общем, довольно долго всё было довольно грустно. Потом Констанция, по счастью, вспомнила, что в голову не только есть можно, что ей ещё неплохо получается думать. И села, и подумала как следует, и что-то даже начало вытанцовываться.

Где в основном обитают крепкие, сильные мужчины? Пожалуй, на тренировках по боевым искусствам. А где эти тренировки чаще всего проходят? Конечно, на тренировочной площадке. Значит, там их и надо выглядывать. Ну гениально же, и чего только раньше так тугодумила. Констанция воодушевилась, выбрала день, собралась пораньше и отправилась караулить своё предполагаемое счастье.

Ей даже повезло с первого же раза: на площадке действительно шла тренировка. Как раз только начиналась, ещё можно было успеть пристроиться зрителем в первый ряд и всё как следует рассмотреть. Мастер-женщина Констанцию не интересовала, а вот ученики, которых та гоняла по площадке — очень даже. Констанция пристроилась за плетнём, стараясь держаться так, чтобы её светлая макушка не торчала над кустами, и приготовилась жадно наблюдать. Пока как будто всё было весьма многообещающим. Как будто можно было рассчитывать, что приглядеть себе потенциальную музу Констанции всё-таки удастся.

За тем, как ученики взялись за работу, Маджента наблюдала, не вмешиваясь. Темп работы, который парни для себя выбрали, ее в целом устраивал. Конечно, можно было делать все и чуть быстрее, но раз никто не сачковал, то и придираться Маджента не планировала. Пока юноши тратили время на качественную разминку, и претензий к ним у гречанки не было. Эжен, на ее взгляд, действовал чуть более аккуратно и вдумчиво, Джуза, напротив, чуть более лохматой и рвано, но в целом, претензий пока не было ни к кому и после разминки можно было спокойно переходить к следующим упражнениям.

- Два важных качества для бойца - выносливость и устойчивость, - сказала Маджента. Не призывала к дискуссии, просто констатировала факт. Без первого в принципе любые физические нагрузки кончались очень быстро, а по второму Маджента сегодня планировала основательно погонять учеников. - Одним из базовых упражнений для развития и того, и другого может служить поза всадника. С неё сегодня и начнём. - У учеников, занимавшихся в монастыре на более-менее продолжительной основе, эта поза быстро начинала отскакивать от зубов. Сейчас же Маджента сделала скидку на то, что перед ней два вновь прибывших ученика, и продиктовала, сопровождая свои слова демонстрацией: - Ноги шире плеч, стопы параллельны друг другу и смотрят вперёд. Если встаёте в эту позу впервые, используйте в качестве мерила ширины расстояние в три длины стопы. Опускаетесь так, чтобы бёдра были параллельны земле. Спину выпрямить, таз подобрать. Колени над носками. Руки согнуть в локтях и отвести назад, кулаки удерживать прижатыми к поясу. Стоять для начала будете три минуты, считайте это продолжением разминки. Приступайте.

Пока юноши осваивали это упражнение, Маджента краем глаза зацепила какое-то беглое движение у плетня. Пока она не придала этому значения, продолжая демонстрировать ученикам позу всадника и проверяя, что они всё делают верно, - однако мысленно отметила для себя, что и на этот счёт тоже нужно быть внимательнее.