Приключения итальянцев на кухне

За то недолгое время, что Беатрис успела пожить в монастыре стала понятна одна вещь. Готовить тут умели далеко не все и далеко не всегда. Что на сицилийку производило воистину удручающее впечатление и заставляло тоскливо вспоминать домашнюю кухню. Настроение от такого положения вещей, естественно, в гору не скакало. А даже совсем наоборот, болталось где-то в районе плинтуса и назад вверх не торопилось. Вторила хозяйке и внутренняя кошка, которая тоже начала хандрить, чем тоже радости не добавляла. Ситуация уже грозила перерасти в натурально депрессивную, пока на сицилийку спонтанно не накатила твердая уверенность - хватит это терпеть! Руки есть, кухня есть, продукты есть. Дальше она сама справится. И еще и друим покажет, как надо. После чего преисполненная таким праведным негодованием Альбрицци, пожалуй, совершила роковую ошибку - сама напросилась на дежурство в кухне. В ответ на что, естественно, получила зеленый свет и обещание напарника, который будет помогать готовить, чтобы к обеду можно было уложиться в срок и не превратиться при этом в загнанную от усталости лошадь. Все же готовила она не только на себя любимую, а еще и на натуральную роту народу. А то и на две даже.
Объем свалившихся проблем Беатрис осознала с легким запозданием, а когда перед ней в полной красочной перспективе встал масштаб, ошпаренной трудолюбивой пчелкой сразу же метнулась на кухню не дожидась, пока вторая половина кухонной команды даже замаячит на горизонте. Дел было натурально невпроворот, так что почивать на лаврах и ждать у моря погоды, в смысле у кухни повара, было вот вообще совсем некогда. Первым же делом девушка метнулась к продуктам, на ходу прикидывая, что из всего этого добра можно вообще сочинить. Под рукой были овощи, мука, неопознанное красное мясо, рис и специи. Чутье подсказывало, что из всего этого добра чтобы получилось быстро и много, соорудить получится только вок. И дополнительно рис сварить, чтобы не одной только травой людей кормить. Для этого сложных телодвижений не потребовалось бы, разве что с лапшой пришлось бы заморочиться.

Появление на кухне второй девушки Беатрис закономерно проморгала. Голова в авральном режиме фасовала разложенные на столе продукты по принципу: это жарить, это чистить, это сейчас, это потом. Поэтому когда ее отвлекли сначала громким стуком по столу, а потом еще и продемонстрировали скрюченный указательный палец, на девушку сицилийка воззрилась в полном недоумении. А потом ее вновь ошпарила мысль "готовить надо, а на кухне конь не валялся!" Альбрицци не особо задумываясь схватила новоявленную помощницу за этот самый согнутый палец, пару раз тряхнула на манер рукопожатия, после чего метнулась назад к готовке, на ходу вещая план действий. Что характерно, совершенно не задумываясь, что вещает по-итальянски и понимает ли ее собеседница вообще хоть слово.
- Привет! Я Беатрис. У нас тут полные руки работы и готовить на целый монастырь. Если не успеем, то на ужин съедят нас. Не знаю как ты, а я не хочу, чтобы меня съели. Capish?! - почти на одном дыхании выдала Альбрицци словесную пулеметную очередь. На последней фразе у сицилийки голос дал таки повышенного тенора, отчего стало заметно, кое-как удерживаемое внутри беспокойство. Которое тотальное молчание второй девушки вообще никак не убавляло, а скорее наоборот, только еще сильнее разгоняло. Одним голосом Альбрицци при этом не ограничилась, воткнув в шатенку напротив испытующий взгляд, призванный выразить незамысловатое "да не молчи ты уже как истукан, скажи уже хоть что-то, пофиг на каком языке мира!"
- Рис самый долгий по времени, его промываем и варим прямо сейчас, - поняв, что слов из шатенки не вытянуть даже клещами, сицилийка переключилась назад на кухонные заботы. По ее прикидкам на то, чтобы разделаться с рисом потребуется плюс-минус час времени без учета закипания воды в котле. Так что чем раньше они с этой частью начнут, тем больше шансов, что на обед будет что-то съедобное, а не проштрафившиеся горе-повара в собственном соку. Сама Альбрицци тем временим достала разделочную доску и нож и принялась чистить и нарезать овощи. К остроте ножа претензий не было, а вот доска явно видывала в своей жизни лучшие дни. По крайней мере внешне было похоже, что ее кто-то пытался грызть. Что только давало лишний стимул не опоздать и не облажаться. Если с голодухи грызли доски, то что с поварами случится и представить было страшно.

Неожиданно для Карины, ее жестикуляция как будто прошла вообще по большей части незамеченной, а вопросительно согнутый палец ей примерно тут же попытались оторвать. Как будто он у нее был лишний - а он вообще-то не был, и в частности, отлично бы пригодился для того, чтобы сподручнее было готовить. Удивленно вскинув брови, Карина отдернула руку и даже отступила на шаг. Мало ли, за какое место напарнице взбредет в голову ухватить ее следом. Лучше было не подставляться, Карине так-то все части тела были дороги как память.
Но дальше девушка, представившаяся как Трисс, ухватилась за готовку, и стало понятно, что дальнейшего отрывания рук или чего еще от Карины не предвидится. А еще - что масштабы этой самой готовки Трисс очень взволновали, если не напугали. Да так, что она бросилась объяснять свой план, видимо, на родном языке, позабыв перейти на что-нибудь, что было бы более международным в монастыре. По счастью, указания посыпались на итальянском, и требовать к ним никакой расшифровки не потребовалось. Исходя из того, что сама Трисс схватилась за овощи, Карина предположила, что на ее плечи полностью ложится задача, связанная с рисом. Ну и отлично. Карину такое распределение обязанностей вполне себе устраивало. Она показала напарнице большой палец - впрочем, не факт, что та увидела это, пока суетилась над овощами, - а потом приступила к делу. В отличие от Трисс, она не торопилась вообще никуда, полагая, что если будет мельтешить, то только увеличит свои шансы все разлить и рассыпать. Переложив в котелок заготовленный для ужина рис, Карина залила его чистой водой, как следует перемешала и слила побелевшую воду в пустое ведро, которым тут обычно пользовались для мытья посуды. Повторять до изумления, в смысле, пока вся белая пыль не вытечет. Карина промыла рис еще несколько раз, пока ее не устроил результат, потом залила его водой уже для варки, развела огонь в жаровне, поставила котелок на огонь и закрыла крышкой, а сама понесла наружу использованное ведро, чтобы вылить белесую воду. И все это - без малейшей попытки поторопиться или ускориться. По мнению Карины, времени им еще хватало с лихвой, они должны были распрекрасно все успеть и без спешки.