FB
VK
Google
Twitter
О головной боли и не только
Небольшое здание, предназначенное для помощи заболевшим или травмированным обитателям монастыря. Две комнаты, в каждой из которых по четыре циновки, разделенные ширмами, и одна комната поменьше, напротив входа, в которой расположены шкафчики с медикаментами и прочим, необходимым для оказания помощи. Здесь же хранятся самые необходимые трактаты по врачеванию, например, Чжуд-ши.
Слева от входа в лазарет стоит бочка с водой, возле неё всегда можно найти пару пустых мисок и ведро. Они обычно нужны магам Воды, которым стихия помогает избавляться от негативной энергии ша-ци.
В лазарете всегда пахнет лечебными травами, которые хранятся здесь в достаточных количествах, чтобы не только помогать жителям монастыря, но и готовить снадобья для жителей ближайшей деревни. Стены здесь каменные, а вот полы - деревянные, чтобы было теплее. Небольшие окна, расположенные в комнатах для больных, занавешены зеленоватыми ситцевыми шторами.
На террасе почти круглый год сушатся целебные травы, связанные пучками. Здесь же хранятся плетеные корзины, которые используют травники, отправляясь в горы за лекарственными растениями. Помимо дежурного целителя здесь часто находится кто-то из учеников, желающих освоить навыки врачевания.
| Автор | Пост |
|---|
Обитатель  | День начался определенно неудачно. Сначала дурацкие сны, смысл и содержание которых, к счастью, Арабелла так и не запомнила. Потом промозглое утро, так же не принесшее положительных эмоций. Стоит ли говорить, что завтрак показался пресным (хотя может и не показалось). И в довершении всего мигрень. Ноющее чувство в висках преследовало южанку с самого утра словно назойливый комар. Хотя ни один известный Арабелле вид комаров не обладал способностью вооружаться перфоратором и буквально высверливать голову так, что хотелось лезть на стенку. И хотя "симптомы" во многом походили на очередную активность "чертей в голове", сейчас творилось что-то такое, что рационально объяснить девушка не смогла бы.
Обманчив женский внешний вид, Поскольку в нежной плоти хрупкой Натура женская таит Единство арфы с мясорубкой. |
Обитатель  | После многочисленных поисков, когда Яшви не могла определиться, где же все-таки то место, которое можно назвать домом, она, наконец, пришла к выводу, что нигде и везде сразу. Ее дом там, где она, потому что все самое необходимо у нее всегда было с собой, а, значит, и нет необходимости искать какое-то конкретное место. Она умела довольствоваться малым. И поездки в монастырь удавалось воспринимать намного легче, теперь, когда Яшви хорошо представляла себе, кто она такая и какой у нее путь. А от медитативного разбора засушенных трав ее отвлек голос от входной двери. Женщина была Яшви незнакома, но она и так мало кого знала в монастыре, что ее ничуть не смущало. - Ну-ка, ша, - негромко, но твердо на непали велела она всем "своим", которые всегда толпились возле нее, стоило ей чуть ослабить хватку и позволить им находиться рядом, и которые возбужденно загомонили, почувствовав присутствие чужих духов. Ощутив ее волю, сонмы шепчуших наперебой душ угомонились и отпрянули назад, тая в воздухе, и возле Яшви осталась только верная многорукая тень. Когда-то Яшви пообещала ей остаться между мирами, привязать свою душу на вечные поиски выхода из этого бесконечного авичи, и с тех пор тень неусыпно следила, чтобы Яшви не нарушила обещание. Они уже согласились однажды отпустить ее, и больше своего не упустят. Яшви давно уже не старалась подчинять своих духов, находя в сотрудничестве больше выгоды и удобства для себя. Ее способность развивалась сама собой, так, как до нее столетиями эту науку интуитивно осваивали многие монгольские шаманы, образуя удивительный тандем сущего и нереального. - Вам лучше сесть, - все так же твердо, словно перед ней был уще один нарушающий ее спокойствие дух, сказала Яшви, подходя ближе к молодой женщине. Яшви не так хорошо знала врачевание, как ей бы того хотелось, но ей оно сейчас было и не нужно, чтобы понять, что происходит с незнакомой ей посетительницей лазарета. Многорукая тень с любопытством сунулась вперед, почти вплотную к незнакомке, но Яшви покачала головой, и та вернулась обратно, за плечо молодой шаманки, туда, где всегда и была, незримо присутствуя рядом. - Я постараюсь вам помочь. Но вы должны меня слушать, чтобы я - и они - могли вам помочь. Как вас зовут? Яшви хорошо помнила свою инициацию, будто это произошло всего лишь несколько дней назад. И тяжелое забытье, и слабость, последующую после выздоровления, и прекрасно понимала, что может сейчас чувствовать незнакомка, только вступившая на тропу шаманизма. - Вы сейчас на границе двух миров, мира людей и мира духов, - как могла объясняла Яшви. - Нельзя сопротивляться, нужно услышать духов, пойти им настречу, а потом вернуться. Я буду звать. Все тот же свет над головой, Все тот же вроде бы, И небывалые слова твердит юродивый. Появились следы тех, кто еще не пришел, А за стеной опять монгольский рок-н-ролл. |
Обитатель  | Попытки Гийома крутиться возле лазарета в попытках урвать немного полезных знаний предсказуемо привели к тому, что в лазарете из него начали встречно выжимать пользу. Гийом полагал это вполне справедливым разменом - тем более что ничего не выполнимого от него не требовали. С точки зрения врачевания его знания по-прежнему были ниже ватерлинии, а вот в травах он относительно разбирался и потому время от времени его подгружали заданиями, связанными с тем, чтобы помочь подновить запас целебных трав в лазарете. Именно за этим Гийом привычно и сунулся в лазарет - узнать, чем он может быть полезен, и встречно прощупать почву на предмет своей идеи фикс. Возле лазарета он сперва замедлил было шаг, завидев на пороге женскую фигуру - кажется, пациент, поперек пациента было лучше не соваться, не отвлекать дежурных, стоило подождать, пока они освободятся, - но уже через несколько шагов стало понятно, что ситуация другая. Что возле такой пациентки Гийом мог побыть не бесполезным балластом, а помогающей парой рук. Даже с расстояния он почувствовал отзвуки того, как тяжело гудит воздух возле девушки - словно его наполняют незримые, тонкие, но от этого не менее настойчивые, зовущие на грани требовательности. Оставалось лишь сложить это с тем, как тяжело, почти обессиленно девушка стояла на пороге, опираясь на дверной косяк, и моментально найти референс в собственном опыте - и после нехитрого вывода Гийом наоборот, прибавил шаг. К тому моменту, как он оказался рядом, девушка уже получала инструкции от дежурной целительницы. В целительнице по выверенной четкости указаний легко было угадать опытного шамана, даже если пропустить мимо себя ощущение уверенного присутствия за ее плечом. Целительнице Гийом негромко сказал: - Я тоже могу помочь, - стараясь, чтобы это прозвучало мягко и дало понять, что перетягивать на себя одеяло и лезть поперек более знающего шамана он не собирается. К пациентке, пока еще остававшейся на пороге, Гийом обернулся следом и бережно поддержал ее под локоть, предварительно обернув ладони рукавами - чтобы дать ей тонкую ниточку поддержки, но при этом не сбить, не помешать прямым контактом, в некоторой степени обезличить себя этим слоем ткани. Твое море – лишь море песка из разбитых песочных часов. Miroir du temps, nos histoires s’alignent, Dans le creux de nos mains, deux mondes se dessinent. L'un peint de rêves, où le chagrin s’efface, L'autre, nu et réel, où notre deuil prend place. |
Обитатель | Когда перед глазами замаячила женская фигура, Арабелла на несколько коротких секунд позволила себе расслабиться, сознавая, что раз рядом кто-то есть, то вряд ли этот кто-то просто оставит ее валяться полумертвой в дверях и даже не попытается с этим что-то сделать. Вот только когда девушка приблизилась, вместо того, чтобы стало легче, стало ровно наоборот. В голове загудело так, словно Арабелла снова оказалась в библиотеке напротив Джуна и ее неподконтрольные "черти в голове" проявили к новому для них шаману очень пристальный интерес. Жизнь это, само собой, не упрощало, как и понимание того, что ей пытаются сказать. Слова целительницы доносились до южанки словно сквозь белый шум неотрегулированного сигнала телевизора, а по губам удалось прочитать только что-то, очень похожее на рекомендацию сесть куда-нибудь. С таким предложением Валенсия спорить даже не пыталась, нетвердым шагом направившись к ближайшему стулу. Но едва она сделала пару шагов, как ситуация очень быстро ускользнула из ее нетвердого контроля. Арабелла почувствовала как сзади ее кто-то поддерживает, после чего в где-то в районе затылка словно взорвалась маленькая, но очень яркая граната. Перед глазами замелькали цветные пятна и последнее, что успела разглядеть каталонка - это стремильно приближающийся к ней пол, устланный циновкой. Самого удара она не почувствовала, зато когда открыла глаза, окружающее ее пространство на лазарет походило с очень большой долей условности. Она все еще лежала на чем-то твердом, что можно было бы принять за пол, если бы он был покрыт толстым мутным стеклом. Ровно таким же образом при этом выглядело и все остальное вокруг. Если бы в этот момент было уместно о чем-то шутить, Арабелла пошутила бы, что оказалась джином в бутылке. Вероятно именно так был бы виден мир, если смотреть на него изнутли помянутой стеклотары. Вторым сбивающим с толку моментом стало ощущение легкости. Она все еще чувствовала под собой твердую поверхность, но при этом тело не ощущало привычной тяжести, словно его накачали воздухом как какой-нибудь воздушный шарик. Что-то похожее Валенсия уже испытывала когда упражнялась в медитации, но ощущения тогда были жалкой тенью того, что она испытывала сейчас.
Обманчив женский внешний вид, Поскольку в нежной плоти хрупкой Натура женская таит Единство арфы с мясорубкой. |
