Злостный нарушитель

Некоторое время длилось молчание, а потом и Настя стала делиться своими воспоминаниями о том, как она открыла этот таинственный монастырь. Моррис никогда не интересовался этим местом, не желал его посетить, будучи уверенным, что ему самому это не нужно, да и способностей у него никаких не водилось. Яри как-то пыталась ему рассказать о каллиграфии, но он даже этому не научился, не говоря уже о чём-то серьёзном. Главное, Яри там было интересно...

- Яреци была, как мне говорил тот же Тору, достаточно неплохим магом Воды. Я помню, что она была совсем маленькой, и мы отдыхали с ней на вилле у друзей. Там был бассейн, и вот Яри свалилась в него. Ей было, кажется, чуть больше года, она и ходить толком не умела, а вот плавать научилась быстро. Мы даже не успели испугаться.

Он плохо уже помнит те события. Кажется, это было в Испании, куда Моррис с семьёй уехал в отпуск, или в Мексике. Скорее в Испании, ведь там жила многочисленная родня Лауры, да и у Морриса друзья были, хотя и сейчас они есть. Просто тогда и сейчас - это разные уже люди как будто. Подкрадывающаяся старость постоянно маячит где-то поблизости, и с каждым если не днём, то месяцем точно становится труднее что-то сделать.

Так, о грустном думать не стоит. Не хватало ещё, чтобы девушка подумала, что его угнетает этот разговор, а казаться сломленным грустным и печальным стариком в планы Морриса не входило. Нужно, если вспоминать о дочке, то делать это с улыбкой, а не вот так, как это делает он. Хотя если бы кто знал, как это трудно сделать...

- Может быть этот монастырь и существует для того, чтобы тем, у кого случайно открылись способности, не были напуганы и не смогли навредить, себе в первую очередь? Тут хотя бы под присмотром находитесь, а то так действительно можно съехать с катушек. Но, как говорится, мы не всё можем выбрать, а доставшиеся какие-то знания или способности не всегда можем принять. Мне кажется, что Яреци не до конца смогла принять свои способности...

Моррис снова замолчал и вздохнул. Мотнул головой и пытался вспомнить, было ли в жизни дочки что-то хорошее и весёлое. Кажется, последние годы ее жизни у нее вообще не было ничего хорошего. Добила всё история с сектой, и тогда Моррис не винил Тору, который расстался с Яреци из-за этой глупости, да и сам был рассержен поведением дочери. Хотя он всё равно продолжал её любить, но в тот раз Яри сама оттолкнула его.

- Я рад, кстати, что у вас, милая леди, достаточно хорошие отношения с родителями. Они понимают тебя и стараются дать тебе совет. Когда будет что-то не получаться, старайся к ним приезжать, звонить, и они всегда поддержат, - мужчина улыбнулся. Тепло и как-то по-отечески.

Настя совсем не запомнила Яреци как мага Воды и сильно сомневалась, что подруга действительно много внимания уделяла этой способности. Не ей осуждать, с тем, как она совсем чуть-чуть умела в магию Воздуха и только открыла в себе магию Воды. Причем последнее — намеренно. Яреци же запомнилась как мастер каллиграфии, которую она преподавала и самой Насте. И Яреци запомнилась как сильный ментальный маг. Настя предпочла бы никогда ее так не запоминать, учитывая, при каких обстоятельствах это произошло и как сильно Маркус от этого пострадал. Но Настя была не лучше: точно так же вторглась в сознание парня, просто любопытства ради.

Ей тогда казалось, что ничего страшного, если она прочтет чьи-то мысли или посмотрит ауру. Девушка не учла, что это было действительно "ничего страшного" вначале лишь потому, что она ещё не могла свои способности контролировать и это, в общем-то, была не ее вина. Но когда она считывала образ из мыслей Маркуса, Настя уже хорошо владела ментальной магией и у нее не было ни единой причины так поступать. Веской причины, а не просто любопытства и желания лезть в чужое дело.

Настя постаралась отвлечься от подобных мыслей. Она уже давно поняла и приняла свою вину, изменила свои действия, отказавшись использовать на ком-то ментальную магию без разрешения этого человека, и в итоге не использовала ее вообще (не было ни занятий, ни знакомых менталистов, с которыми можно потренироваться). За исключением ментального щита, разумеется. Если она хочет искупить вину, это нужно делать с Маркусом, если сам Маркус вообще захочет, чтобы она что-то там делала, если решит возобновить с ней общение. А может, он вообще предпочтет не вспоминать о прошлом и не знать ее больше или, напротив, позволит им познакомиться снова.

В то, что Яреци так и не смогла принять свои способности, Настя как будто и могла, и не могла поверить одновременно. Но наверняка ей было непросто с той же ментальной магией, как и самой Насте, а уж после того, как она вмешалась в сознание двоюродного брата и не единожды, настроив его против этой способности...

Сеньор Фернандез был очень любящим и заботливым отцом, и Настя приняла его совет (обращаться к родителям за помощью) близко к сердцу. Она легко улыбнулась и кивнула.

— Да, они замечательные, — с теплотой в голосе сказала девушка.

Пожалуй, стоило сменить тему и поговорить о чем-то другом. Нет нужды омрачать такой чудесный день мрачными размышлениями, чувством вины и потери.

— Вы приехали сюда на конференцию, верно? — уточнила Настя, хотя прекрасно помнила, что так и есть, но ей нужен был какой-то вводный вопрос. — И часто вам приходится так путешествовать? Это, должно быть, не очень удобно, когда ваша работа связана с рестораном, который на одном месте находится и никуда с вами не уедет.

- Это прекрасно, когда отношения с родителями прекрасные, - улыбнулся мужчина и позволил себе слегка приобнять девушку. Ему казалось, что она скучает по родителям и сестре, и хотел её как-то приободрить.

Яри тоже скучала по маме и дяде с бабушкой. Может быть, из-за смерти Лауры у неё крыша и съехала окончательно, и стала она творить что-то непонятное. Проблема была одна большая - Яреци не хотела разговаривать и оставалась наедине со своей болью. Как это было похоже на Лауру и как не было похоже на Морриса. Лаура тоже, похоронив свою бабушку (прабабку Яреци), перестала разговаривать с Моррисом, обвиняла его и несла всякую чушь. Яблоко от яблони, как говорится.

Но сейчас всё иначе. Сейчас в его семье, интернациональной, кстати, царят мир, согласие и даже доверие. Он доверяет Жюли и Юки, девочки доверяют ему и друг другу. Проблем, конечно, хватает, но все-таки без таких закидонов. И хорошо. Моррис не уверен, что смог бы пережить второй раз этот бред.

- Да, на конференцию. Что-то типа консультанта, - усмехнулся Моррис, вспомнив, что немного подзабил на эту конференцию. Будет еще одно его выступление, но он даже не готовился. И не сильно слушал выступающих.

- Да, верно. Я много путешествовал, да и до сих пор продолжаю путешествовать. А ресторан... управляющий для ресторана не так важен, как шеф-повар. Без шефа кухня загибается, а без управляющего, если он адекватный и умеет построить модель поведения, можно своё детище оставить на время. Когда я был шефом, на эти собрания ездить нельзя было, только на специальные съезды поваров. А ты? До монастыря была ещё где-нибудь?

Странно было обнимать едва знакомого человека. Не потому что Настя никогда так не делала, конечно. Ещё пару лет назад она была достаточно непосредственна, чтобы кинуться на шею чуть ли не первому встречному. Но после нескольких лет почти полной изоляции в монастыре девушка от этого отвыкла. Ей, наверное, стоит почаще выбираться в город. Может, и новых знакомых заведет? А то сколько можно жаловаться, что и поговорить не с кем, и при этом ничего не делать?

Сеньор Фернандез моментами очень напоминал ее отца, и на мгновение тоска по семье стала невыносима. Настя скучала по ним каждую минуту, настолько, что уже не выделяла это чувство отдельно. Это было ее стабильное состояние: она дышала, моргала и скучала по семье. И все же благодарность за попытку утешить перевесила. Настя сдержала слезы и позволила себе расслабиться в объятиях.

Из интонации мужчины показалось, что рабочая конференция его особо не волнует. Должно быть, он приехал из одной необходимости, без какого-либо желания. Девушка порадовалась, что в этой поездке сеньор Фернандез оказался не один, с Кимико. Он периодически поглядывал на внучку, и Настя машинально смотрела на нее тоже. Кимико то спорила с кем-то на горке, то скакала на самокате, своим озорством вызывая улыбку на лице. Глядя на нее, плохие мысли забивались в угол.

На вопрос о том, бывала ли она в путешествиях, Настя ответила:
— Нет. Языки я учила, конечно, чтобы не потеряться, но так никуда и не съездила. Может быть, теперь, когда я могу продолжать обучение самостоятельно, смогу куда-нибудь выбраться. Хотя бы в города неподалеку, для начала.

Девушка не стала говорить слишком много. Наверняка сеньор Фернандез поймет невысказанное: что при отсутствии контроля над способностями куда-то уезжать было страшно и попросту глупо. А потом, да и сейчас... Настя не собиралась заговаривать об этом вслух, ей было слишком неловко, но у нее просто не было средств для каких-либо путешествий (безработная студентка, помните?), а клянчить у родителей — ни за что. Они и так тратятся на ее полеты туда-сюда, из Лхасы в Москву и обратно, когда сессия или просто слишком соскучились, хочется вживую пообщаться, не по телефону.

Мысли о поиске работы Настя отложила на потом. Сейчас ей хотелось просто пообщаться, не думая об очередной проблеме, вылезшей из глубин ее разума. И вот почему она не могла просто расслабиться и увлечься разговором, не улетая мыслями в иные дали?

Привычка Морриса лезть с объятиями нравилась, наверное, только дочке и ее маме. Ну и Кимико, она вообще ласковая девочка растёт. Все остальные часто шугались и чувствовали себя не в своей тарелке. Моррис честно старался не лезть с лишними объятиями, если видел, что они смущают человека. Вот сейчас Анастасию немного смущали эти объятия, и он убрал руку и даже немного отодвинулся от неё. Лучше не искушать судьбу, а то вдруг эта девочка обидится и обзовёт его как-нибудь. Его периодически обзывали, но только в Европе, не здесь, но от этого легче не становилось. Что ж, все мы стареем и меняемся. Мордой лица, кстати, тоже. Раньше ты был красивый, а сейчас старый сломленный старик. Взять Рикардо, например. Раньше был красавцем, а сейчас... слишком сильно по нему ударила та авария. Он почти не пострадал, а вот Джулия впала в кому. А он хотел ей сделать предложение...

Моррис Фернандез мотнул головой и усмехнулся. Правда улыбка получилась грустная. Но он не грустить сюда пришёл.

- Прошу прощения. С возрастом становишься более сентиментальным, - сказал он, снова улыбнувшись. На этот раз улыбка была поинтереснее. - Без языков, конечно, достаточно сложно, но, прожив много лет в России и пропитавшись вашим духом, я могу сказать, что русский человек может объяснить всё на пальцах, и собеседник, даже без знания английского, поймёт, что имеется в виду. У нас в посольстве был один сотрудник, путешествовавший по Франции, остановился в каком-то придорожном кафе. Приспичило ему выпить чай, но он не знал французский, и очень долго на пальцах пытался объяснить, что ему нужен чай. Там не знали английский, но он смог на пальцах показать, и ему дали желанный чай. Мы долго смеялись.

Моррис усмехнулся. Эта история была очень давно, вроде Яри тогда ещё была совсем крошкой.

- А путешествия - это всегда что-то новое и интересное. Я бы тоже бросил вот это вот всё и поехал куда-нибудь. Я вот думал как-то поехать в Антарктиду, мне даже предлагали участвовать в экспедиции туда. Вот только оказалось, что у меня есть морская болезнь. Представляешь себе кока с морской болезнью?

Сказав всё, что хотел, Моррис вздохнул и подумал - а не слишком ли он много говорит. Может быть девушка уже хочет пойти дальше своими делами заниматься, а он мешает.

Когда ты вспоминаешь свою умершую дочь и испытываешь эмоции — это гораздо больше, чем просто сентиментальность, которая приходит с возрастом, но Настя не стала об этом говорить. Ей показалось, что сеньору Фернандезу неловко за свой порыв, а как его успокоить, девушка не знала, поэтому предпочла сосредоточиться на разговоре, показывая, что ничего плохого не произошло и этот поступок ее никак не задел.

— Думаю, ваш сотрудник — уникальный случай даже для русского человека. Я очень смутно представляю, как можно жестами объяснить чай. — Ладно бы, показать, что хочется пить, это легко жестами сделать, но указать конкретный напиток... Тут Настина фантазия пасовала. Разве что нарисовать чашку чая, что ей было вполне по силам, даже если скетчингом она не занималась уже некоторое время. — Но я восхищаюсь таким упорством в получении желаемого. Недавно я видела девушку, которая ещё очень плохо знает китайский, но все равно посещает занятия, не боится спрашивать про незнакомые слова, и старается усвоить как можно больше. Хотя ей явно тяжело даётся этот язык. Тем более — специализированные медицинские термины.

Она говорила про Ломэхонгву, чье упорство в получении знаний, продолжало ее восхищать даже годы спустя. Но уточнять не стала. А разговор продолжался, и Настя уже слабо представляла, о чем ещё они могут поговорить: слишком разнились у них и возраст, и профессия, и увлечения, и условия жизни.

Образ кока с морской болезнью заставил ее посмеяться. Действительно, забавно бы вышло. Хотя и совсем неприятно для этого самого кока.
— Обидно, наверное, не поехать только из-за морской болезни, — задумчиво произнесла девушка. Больше, в общем-то, и сказать было нечего.

Общение у них не то чтобы не ладилось, но фразы казались вынужденными, словно обязательно надо было что-то сказать, и они выкручивались как могли. Настя не знала даже, что сказать, какую тему поднять, и это добавляло неловкости ситуации. Но просто встать и уйти было бы тоже и неловко, и неправильно, да и просто не хотелось вот так все заканчивать. Девушка отчаянно продолжала цепляться за эту ниточку связи с двумя важными для нее людьми, даже если получалось так себе.

Интересно, сколько они уже сидят вот так? Полчаса, час? Наверняка Кимико скоро встанет или захочет ещё куда-то пойти, а может, у сеньора Фернандеза какое-то ещё дело сегодня и он поспешит откланяться. Это позволит избежать неловкой тишины, конечно, и разойтись по-хорошему, но в то же время... Неужели вот так все и закончится, на одном оборванном разговоре?

Общение заходило в тупик, а может просто он выбрал не ту тактику разговора, но нужно было как-то закончить эти посиделки со вкусом грусти, ностальгии и непонятной горечи. Хотя горечь была всё-таки понятной. Любое упоминание дочки оставляло незаживающую рану на душе, и вот даже сейчас эта встреча не принесла ему спокойствия и какого-то ощущения спокойствия. Это было в корне неправильно, но иначе у мужчины не получалось. Наверное, это из-за того, что он всё-таки становится старым и сентиментальным. А может просто так получалось.

Иногда резко появлялась потребность высказаться, поговорить, что-то рассказывать, но он считал это слабостью и одиночеством. Поэтому сейчас решил замолчать и прервать эту встречу.

- Полагаю, у русских есть находчивость, которой нет у других людей, - усмехнулся мужчина и, словно что-то вспомнив, достал из внутреннего кармана пиджака пригласительные билеты и протянул один девушке. - Кстати, раз вы были знакомы с моей дочкой, то позвольте пригласить вас на выставку. Её картины там тоже будут. Уверен, она не была бы против, если вы придёте. Какие-то картинки Кимико тоже будут. Кажется, к празднику середины осени. В общем, вот.

Мужчина убрал ещё один пригласительный билет в карман. Хотя он не был уверен, что сможет спокойно смотреть на картины дочери. Хотя кто знает...