Пугающее ничто

Японец вышел из подъезда, и мысли Сина мгновенно переключились: он стал подобен вставшей в стойку охотничьей собаке. Седан японца остался припаркован на месте, жибень пошел пешком в сторону набережной. Выглядел довольным и никуда не спешил, несмотря на ливень, от которого не очень хорошо помогал зонт. Тут жила его любовница – молодая студентка, которая очень нуждалась в помощи, чтобы снимать квартиру в хорошем районе и красиво одеваться. Син надел бейсболку и заправил под неё длинную челку. Надел перчатки без талька, и только поверх них – новые кожаные, на которых не могло быть его потожировых следов. Взял из бардачка запакованный в стерильную упаковку скальпель – иногда это полезнее заточки. Вышел из машины и прошел на приличном расстоянии от японца по аллее, где точно не было камер. Догнал его под мостом, куда тот отошел видимо справить нужду, и одним движением перерезал глотку. Подумал, что можно было сказать пару фраз. Японец не был боевиком. Син ногой столкнул тело в воду. Туда же в пакете с солидным булыжником отправились кожаные перчатки и скальпель.

Син вернулся слепыми зонами к машине, которая оставалась включенной, и дворники в которой продолжали смахивать листву и воду, но ближайшая камера не могла показать ни водительскую дверь, ни оставался ли кто-то в салоне все это время. Син не чувствовал никакой жалости, он понимал, что спас жизнь нескольким своим людям. Он не чувствовал страха, он знал, что если будут улики – их помогут убрать, и все предосторожности – только экономия бюджета семьи. Он чувствовал пугающее черное ничто. Это черное ничто было сейчас вокруг него, ждало в пустой съемной квартире, будет смотреть ему в глаза, стоит их открыть завтра утром. И с ним нужно будет терпеливо жить, и потом стать лунтао.

Интересно, чувствовал ли отец что-то подобное, когда умерли его кузен, а затем погибла мать? Как часто он смотрел в глаза этому ничему, пока не решил, что готов быть с Чжэнью? И любил ли он её, или просто она была каким-то живым своим доверенным человеком рядом, с кем можно сказать чуть больше?

Син пристегнул ремень и выехал из двора в сторону второго кольца. Дождь стихал, дворники работали реже. Свет фонарей разбивался в каплях, налипших на стекло. Дорога была скользкой, и Син ехал осторожно. Он должен был думать о том, чтобы остаться в живых, и смириться с кромешной тьмой взгляда настоящей пустоты. Годы учебы в Европе дали ему немало интересных знаний: например, он понимал, какая дурь позволит ему почувствовать себя самым счастливым человеком на свете. Или поверить в то, что очередные глюки дарят ему бесценные знания о сотворении мира. И он бы без проблем достал чистейшие вещества в Пекине. Но, подарив ему несколько часов свободы, они бы окончательно выбили у него табуретку из-под ног, когда все остальное уже и так казалось удавкой на шее.