Дома и стены помогают

- Значит, наше представление все ещё продолжается? - ещё только позавчера они договаривались о том, как будет удачнее отвести подозрения, сыграв маленькую сценку для камер наблюдения, но Аните уже казалось, что это было очень давно. Ее вовсе не радовало, что опасения насчёт отца все же оказались правдивы - кто-то и правда планировал его крупно подставить. Сейчас она бы предпочла, чтобы это все было просто ее разыгравшейся паранойей.

- А панды в Пекине чем-то отличаются от панд в Гонконге? - усмехнувшись, уточнила Анита, когда Чжу Син пообещал показать ей панд, словно она никогда раньше их не видела и для нее сие зрелище должно быть где-то на уровне явления Майтрейи народу. Если только в Пекине не какие-то особенные панды, которых больше нигде не увидишь в целом мире, но с недавних пор гонконгские панды значительно увеличили свою численность, так что на них чуть ли не молились.

- Я не брала с собой много одежды, поэтому мне нужно будет купить ещё хотя бы пару обычных футболок. Не хочу весь день лежать на диване при параде в коктейльном платье и туфлях, - добавила она, пробуя кусочки курицы в остром соусе. Кухня в Пекине отличалась от привычной кантонской, но курица показалась Аните довольно вкусной, хотя она и так заставляла себя есть через силу.

- Не обязательно тренироваться в актерском мастерстве. Те, кто могут здесь распускать сплетни, будут делать это не со зла, а сдуру. Для них достаточно знать, что сяо лунтао вернулся в Пекин с девушкой и поселился с ней, остальное они придумают сами.

Отец не зря прислал Ли - тот не будет рассказывать подробности, сорок девятые же растрещат как сороки на хвосте по всему Пекину, как звать, как выглядит, где поселились.

Син отложил палочки на тарелку и взял стакан с виски, из которого отпил глоток ледяного напитка, уже чуть разбавленного подтаявшим льдом.

- Напиши мне список, что нужно кроме футболок. Завтра я лучше схожу в магазин один, - сказал Син.

Он не хотел по понятным причинам звать сорок девятых, и предпочел бы пока не пользоваться доставками. Стоило осмотреться. Заодно лучше узнать этот район, где Син раньше бывал редко.

- Я думаю, панды в Пекине понимают только путунхуа. Покажешь как-нибудь панд в Гонконге, поймем, чем еще они отличаются.

Анита не привыкла, чтобы ее как-то ограничивали, и неделя заключения пока представлялась каторгой, даже если она понимала, что все это для ее же блага и безопасности. В ее случае сработал старый, как мир, закон подлости: кошке, может быть, и не надо в комнату, да вот её туда не пускают, и пока она в ней вступили в противостояние здравомыслие и упрямство с независимостью.

- Да, как скажешь, - конечно же, здравомыслие победило. Оно всегда побеждало. Сейчас она послушно напишет список необходимых ей вещей, отдаст его Чжу Сину, и будет покорно, как обычно, ждать, пока за нее все сделают и решат, а ей останется только в очередной раз согласиться и сделать так, как от нее ожидают. Это было вовсе не плохо, не создавать никаких проблем, Анита и не хотела быть источником проблем для других, но иногда, хотя бы в самой малости, хотелось что-то решать самой. Самое неприятное, что это желание в ней проснулось именно сейчас, когда от этого не было никакого толку.

- Замётано, - панды должны быть вне себя от радости, когда им сообщат, что на них приехали смотреть аж из Гонконга, может быть даже обратят свое внимание одну конкретную посетительницу, что было маловероятно. При том, что Анита не собиралась смотреть ни на каких панд, ни в Пекине ни тем более в Гонконге. - Хотя в Гонконге есть и куда более увлекательные зрелища, чем меланхолично жующие свой бамбук панды.

Син взглянул на свой телефон, который снова завибрировал, лежа на столе. У него всегда был отключен звук и полностью отключены оповещения в чатах, а дозвониться в любое время суток могли только отец, Ли и Чжэнь. А сейчас стоило ждать вопросы от братвы, и первым, конечно, отметился Феникс.

"Ты в порядке, чё происходит?" - написал он.

"Да, потом все расскажу, неделю буду занят", - ответил Син.

"Говорят красивая :) Не отвлекаю"

"滚开*" - ответил Син и положил телефон экраном вниз.

- Прости, - сказал он Аните. - Уже проснулись любопытные придурки. А куда бы ты предложила сходить в Гонконге? Я там пару раз бывал проездом, но город знаю плохо.

Он избегал поездок в Гонконг, потому что несмотря на смену власти в городе отношения между его отцом и южанами были не самыми близкими. И любое появление в городе кого-то из пекинцев с номерами всегда означало, что желательно этот визит минимально согласовывать. Были в семье переговорщики получше, чем штатный киллер.

Телефон Чжу Сина жил своей жизнью и постоянно подавал те или иные признаки жизни - то вибрировал по столешнице, то у него просто загорался экран, предупреждая о новых уведовлениях. Аниту это сбивало с толку, сразу хотелось поскорее проверить свой собственный телефон, чтобы убедиться, что пишут не ей, поэтому в конце концов она достала конверт, который ранее отдал ей Ли сяншен, дотала оттуда смартфон и сим-карту. Может быть, родители уже пытались выйти с ней на связь по ее новому номеру, но не смогли дозвониться.

- Уже делают ставки, переспали мы или нет? - ехидно поинтересовалась Анита, пока ковырялась в меню нового телефона. Но пока ей не приходило сообщений, что ей звонили, и не было никаких сообщений, так что она сразу отложила телефон в сторону. Ее не трогали сплетни и слухи. Человеческая натура падка на соблазны, а что может быть интереснее, чем обсудить чужую личную жизнь, когда нет своей собственной?

- На острове Лантау есть 30-тиметровая статуя Будды, Монастырь По Лин и тропа мудрости, которая сделана в виде знака бесконечности. Но если нет желания лезть в историю, можно посетить тот же Диснейленд, подняться на пик Викторию или пройтись по району Лань Квай Фон, который сплошь состоит из баров, клубов и ресторанов. И примерно все из этого будет намного интереснее панд в зоопарке.

Син удивленно взглянул на Аниту, затем усмехнулся, услышав предположения о том, что писали сорок девятые. Он считал, что, судя по её вопросам, она могла обсуждать эту тему безболезненно.

- Ставки не делают, они во мне не сомневаются, - ответил Син. - Им ужасно любопытно, кто та девушка, с которой я поселился в Пекине сразу после возвращения из командировки. Но переживут без этой информации.

И вообще, как джентльмен он не мог компрометировать даму, и тем более обсуждать какие-то подробности их отношений. И ему, и Фениксу со товарищи было уже не по четырнадцать лет, чтобы делиться подобными рассказами друг с другом, дополняя их элементами жанра у-ся и ненаучной фантастики.

- Для начала будем выбирать между пиком Виктория и районом Лань Квай Фон, идёт? - спросил Син.

Он выпил еще глоток виски, затем налил себе еще, не добавляя больше лед.

- Не надумала насчет вина? - спросил Син у Аниты.

Звучало почти как вызов, где Анита непременно вызвалась бы доказать всем и каждому обратное, но она уже давно выросла из того возраста, когда хотелось идти поперек всему миру, тем самым только подтверждая отсутствие необходимого уровня ума. Чужие домыслы не обязывали ее идти у них на поводу только чтобы перечернуть их на корню. У нее были дела поважнее, чем переживать о своей репутации и том, как бы поддерживать пекинскому царевицу амплуа знатного сердцееда.

- Вообще я думала, что у тебя в Пекине есть девушка, - Анита взяла палочками еще кусочек курицы и покрутила его, внимательно рассматривая, словно на этих вот палочках держала вовсе не курицу, а Чжу Сина собственной персоной и теперь думала, как бы его поудачнее съесть. - Хотя сейчас понимаю, что не было поводов так думать.

В конце концов, какой ей было до этого дело, даже если она и была. Она открыто с ним не флиртовала, по крайней мере, здесь в Пекине, в постель к нему не напрашивалась, да и на околосексуальные темы они говорили скорее с долей шутки, как могут говорить взрослые люди, не делая из этой темы ни священной коровы, ни религиозного табу.

- Планируем отпуск как старые супруги, до смерти надоевшие друг другу, - рассмеялась Анита и все-таки откусила кусочек от курицы. - Ладно, думаю, вина можно и выпить. Какое? Полусухое?

Син был женат на своей работе. И любые попытки этой ревнивой супруге изменить заканчивались плохо. Либо неприятным расставанием, либо, как в случае с Жэнь Фэй, смертью девушки и подозрениями в её убийстве в адрес самого Сина. Он не страдал по потерянной любви, их отношения изначально были частью плана по охоте на Ветра. Но в тот момент Син почувствовал, насколько опасно может быть рядом с ним тем, кто оказался впутанными в разборки темной стороны Пекина.

- Есть полусухой рислинг, - сказал он, осмотрев шкаф, служивший баром на этой кухне.

По своему опыту Син знал, что на забитую голову нет ничего хуже, чем принимать решения. Спроси он сейчас, какое из трех сортов вин, которые были в шкафу, предпочитает Анита в это время суток, он считал, что причинит ей этим почти физическую боль. А рислинг она при нем точно пила. Поэтому он нашел штопор, открыл бутылку и наполнил бокал для девушки, который поставил перед ней чтобы ей не пришлось тянуться.

- У меня нет девушки. Если бы ты не была Гао нюйши, на твои слова о том, что у меня нет девушки, я бы сказал, что со мной опасно связываться, у меня непредсказуемая работа и вообще всем своим видом показывал, какой я таинственный мудак, - добавил Син. - Но ты понимаешь, кто я и чем занимаюсь. И пока не встречал ту, кто была бы готова при этом со мной долго быть.

Анита кивнула, соглашаясь с рислингом. Может быть, ей и правда нужно было выпить, чтобы несного отпустить ситуацию. Она все еще не решила окончательно, как ей относится ко всему происходящему, но она уже ничего не могла решать самостоятельно. Отец прямым текстом сказал, чтобы она уезжала вместе с Чжу Сином в Пекин, а отца она привыкла слушаться беспрекословно. И еще ни разу, кстати, он не посоветовал плохое.

- А мне повезло увидеть твою хорошую или плохую сторону? Ты вроде бы не ведешь себя как таинственный, как ты выразился, мудак, - она не могла сказать наверняка, что у нее есть какой-то определенный типаж мужчин, на которых она обращала чуть больше внимания, чем на остальных. В том плане, что у нее не было обязательного набора черт внешности и характера, чтобы человек показался ей привлекательным настолько, чтобы с ним хотелось попробовать что-то большее, чем просто пара бессмысленных ни к чему не обязывающих разговоров. С одной стороны она преступно мало знала о Чжу Сине, а с другой, ей казалось, что она уже знает о нем самое главное.

- Но почти то же самое можно сказать и о врачах. Мало кто из мужчин готов терпеть, что я постоянно пропадаю на работе вместо того, чтобы сидеть дома и беречь семейный очаг. И, кстати, я мастерски обращаюсь с зубными щипцами, - хотя и не показывает всем своим видом, какая она тут вся из себя загадочная звезда.

У Сина было два варианта продолжить разговор: начать рассказывать, что пациентов зубных врачей не убивают в их кроватях, виня врачей в смерти, или принять здравое решение, что ни к чему сейчас рассказывать страшные истории из жизни пекинской триады просто на радостях, что есть человек, который может услышать и понять. Син отпил еще виски. То, что он сейчас чувствовал, напоминало ощущение в онемевших пальцах в момент, когда заходишь в теплое помещение, где горит камин. Когда хочется поднести руки сразу к огню, но понимаешь, что это причинит боль. Не слишком ли многого он хотел от девушки, которая оказалась в чужом городе на попечении неизвестных ей типов и в страхе за судьбу своей семьи. Ей оставалось только послушать откровения пекинского сяо лунтао, начиная с истории почему папа убил маму.

- Я понял, мне нужно быть с тобой осторожнее, - ответил Син на слова о зубных щипцах. - Я не показывал тебе хорошую или плохую сторону, но сказал о себе о том, что вне моей семьи говорить не принято. А что касается мужчин, которые ждут хранительниц очага - им не стоит смотреть на тех женщин, кому интересно что-то помимо этого очага. Глупо влюбится в хозяйку клиники и расстраиваться, что она не готова похоронить годы учебы и работы ради чьих-то наглаженных рубашек.

Аните показалось, что Чжу Син хочет сказать ей что-то еще, но они были недостаточно хорошо знакомы, чтобы она узнала что-то еще сверх того, что он и так ей рассказал, а Анита не привыкла лезть в душу и была достаточно эмпатична, чтобы больше не задавать вопросов.

Она замолчала, отвела взгдяд в сторону и отпила глоток рислинга. Гао Аи вовсе не делила этот мир на однозначно черное и исключительно белое. Невозможно стоить свою жизнь только на этих двух понятиях, когда ты знаешь, насколько тонкой и размытой может быть граница между ними, и что сейчас может казаться хорошим, в следующее мгновение обернется для тебя верной погибелью, и наоборот, даже в самом мрачном дне найдется единственный светлый мотылек.

С Чжу Сином было не так-то просто находить общий язык. Только-только Анита начинала думать, что они нащупали безопасную нить разговора, только она подхватывала правила их игры и подпускала в общение тонкую шутку-шпильку, как он резко мрачнел, словно что-то вдруг вспоминал темное, неприятное, гнетущее, взгляд становился колюче-злым, внимательно-острым,и у Аниты возникало ощущение, что бояться нужно не кого-то гипотетического снаружи, а опасность была гораздо ближе, на расстоянии чуть больше вытянутой руки, и бояться нужно здесь и сейчас. Она давила в себе желание зябко повести плечами, забраться на стул с ногами, обхватить колени руками и отодвинуться как можно дальше, подобно пугливому дикому зверьку.

Анита промолчала, и Син внимательно посмотрел на неё, когда она отпила вино. Ему показалось, что она поежилась, глядя на него. Он опустил взгляд. В тарелке уже остыл рис, но Син был сыт, и есть больше не хотел. Син не очень верил в судьбу, но сейчас подумал о том, что, возможно, они не случайно оказались вместе на несколько дней. Дело не в любви на всю жизнь, Син в неё не особо верил. В том, что судьба хотела преподать какой-то урок, дать возможность что-то понять и почувствовать. Син жадно выпил еще пару глотков виски, долил в стакан еще - у Аниты бокал не опустел даже на половину.

- Ты молчишь, а я не знаю, что тебе сказать или у тебя спросить, - признался Син. - У меня такое чувство, что я могу говорить с тобой более открыто, чем с большинством людей вокруг себя. Но не хочу ни грузить, ни пугать тебя этим. Хочу, чтобы ты себя чувствовала в безопасности в Пекине и со мной. Мне очень жаль, что твой отец оказался под прицелом Асаки, и что на тебя сегодня напали, что ты разбила колено и вынуждена прятаться в чужом для тебя городе. Но мне приятно находиться рядом с тобой. Скажи, если я покажусь тебе слишком навязчивым, и я отстану.

Отстань, выдохни, два шага назад. Камин слишком горячий, а может и вовсе быть миражом. Откуда столько надежды, откуда столько иллюзий? Неделя-другая, и Анита вернется в Гонконг, будешь ей открытки на середину осени и новый год отправлять в лучшем случае. Это ей нужна помощь, а не тебе. Стой, успокойся. Причем тут ты вообще?

Ее попытки спрятаться за прозрачным бокалом рислинга выглядели попросту смешно, но у Аниты больше не было под рукой ничего, что она могла бы использовать вместо щита, когда Чжу Син внимательно на нее смотрел. а она медленно, глоток за глотком, цедила свой напиток.

Так, может, и не нужно ничего говорить, когда сказать нечего? Говорят, тишина между двумя людьми иногда бывает намного уютнее самых задушевных разговоров, может быть, стоит это проверить?

- Иногда в твоем взгляде появляется что-то, что я не могу понять. Что-то другое, как будто со своими вопросами я захожу за черту, за которую нельзя заходить. Я знаю, что о многом не рассказывают, но мы знакомы слишком мало, чтобы я понимала, где находится твоя черта.

У нее никогда не было синдрома спасителя, когда она бросалась укрывать любую заблудшую душу, будучи свято убежденной, что только ей это подвластно, что только она сможет спасти человека от него самого. Но Анита обладала той человечностью, которая позволяла ей стать врачом, принимая тот циничный факт, что невозможно спасти человека, который не хочет, чтобы его спасали. И со временем и опытом учишься не принимать каждую человеческую историю близко к сердцу, хотя по-прежнему хочется помочь каждому и каждому облегчить страдания. Хотя бы в той мере, в какой она на это способна.

- За меня так часто решали во всем остальном в моей жизни, что хотя бы сейчас я сама решаю, стоит мне тащить мне этот груз дальше или я могу просто выслушать и оставить его позади.

- Если бы я мог сказать тебе, где та черта, я бы тебе сказал, - ответил Син.

Ты только что говорил ей, что не будешь играть таинственного мудака, и?

- Я знаю, что что бы я тебе сейчас ни рассказал, ты не используешь против меня. Но мне кажется, что я не в праве грузить тебя, когда тебе и так плохо, - сказал он. - Если ты можешь выслушать и отпустить - я буду очень благодарен тебе.

Чтобы не слушать, что нужно собраться, не ныть и другим еще хуже. Чтобы не слушать, что зато ты сяо лунтао. На что ты рассчитывал. Ты сам просрал несколько лет в Тяньцзие, потому что виноват, и да, виноват. И отработал это вину сполна, потратив время, которое можно было потратить на работу в Пекине.

- Попробуем? - предложил Син и снова приложился к стакану с виски, затем долил Аните вино. - Прошлую девушку, с которой я встречался больше тех раз звали Фэй. Она работала на Асаку. Вернее на Ветра, его человека. Когда я отказался сдавать ключи от счетов отца, её убили, а меня обвинили в её убийстве. Я на свободе, Ветер мертв. Я думаю, когда ты видишь это другое в моем взгляде, это одна из таких историй. Не потому что я тебе не верю, потому что я не думаю, что ты хочешь их услышать.