Утро после бесконечной ночи

Ее немного мутило, но теперь Анита не могла понять, от голода или на самом деле это могло быть следствием вчерашнего удара по лицу, после которого она потеряла сознание, потому удар был достаточно сильным. Удивительно, что у нее при этом ещё и не оказалось сломано, потому что на самом деле кости лица не такие крепкие, как того хотелось бы. Иногда кость можно сломать даже при удалении сложного зуба, и в некоторых случаях это даже приходится делать специально, но, конечно, только исключительно по медицинским показаниям.

- Нет, голова не кружится, - она была тяжёлой, мутной, но комната ходуном не ходила, да и вертолеты Аниту сегодня пока еще не настигали. Она не видела себя в зеркале вчера ещё до того, как Чун Тео убрал синяк со скулы, но никто не говорил ей о том, что у нее подтекло под глаза, как это было бы типично для закрытой черепно-мозговой травмы. - И не болит. В ушах не звенит. Но я помню, что от удара теряла сознание. Посмотри, может, зрачки разного размера?

Пока не хотелось ни чай ни воду. Хотелось сидеть, не двигаясь, на одном месте, как плесени, и вообще больше никогда в жизни не вставать с этого стула. После такой насыщенной недели ей ещё очень не скоро захочется что-то менять в своей жизни.

Син вымыл свою чашку, поставил её на место, затем сел на стул рядом с Анитой. Она намного лучше него разбиралась в том, какими могли быть симптомы сотрясения. Он внимательно посмотрел в глаза двушки, сравнивая зрачки. Ему показалось, что они совершенно одинаковые, только чуть сузились, потому что он сидел спиной к окну, откуда бил солнечный свет.

- Зрачки одинаковые, - сказал Син. - Может пойдешь полежишь? - предложил он.

У него был телефон Дина дайфу, и тот наверное бы даже согласился приехать в частном порядке, чтобы посмотреть, что с Анитой. Но Син не хотел его этим подставлять. Правильнее было ехать в клинику Хусин, где Аните уже оформили страховку, и рассказывать, что вчера она ударилась головой. Чем больше лжи и недоговорок наберется вокруг вчерашних событий, тем сильнее будет гнев отца. Пока все еще был шанс, что прокатит история о том, что боссы были не на связи.

- В холодильнике есть кола, говорят от неё меньше тошнит, - предложил Син. - Достать тебе?

Анита постаралась не моргать, когда Син сел смотреть, как реагируют на свет ее зрачки и одинакового ли они размера в принципе, но смотреть на свет из окна было неприятно и даже больно, потому что глаза и так чувствовали себя не очень. Несмотря на все ее попытки хоть как-то сгладить ощущение насыпанного под веки песка, ей так и не удалось на это повлиять, и нужно было просто ждать, пока заплаканные в ночи глаза не придут в себя.

Но пока она могла беспрепятственно рассматривать лицо Чжу Сина и особенно его глаза. Его бы можно было даже назвать смазливым, если бы не этот тяжёлый темно-карий взгляд пулей навылет. Впрочем, наверняка и у этого взгляда находились поклонницы, западающие на амплуа "загадочного мудака" как он сам уже однажды выразился, и желающие разгадать эту загадку. И если загадочным его и правда можно было назвать, то вот со второй частью Анита не могла согласиться - пока он вел себя максимально адекватно. Явно адекватнее нее самой, которая режет себе ноги.

- Наверное я просто не выспалась, - мало того, что вчерашний день вышел отвратительно насыщенным на события, она полночи то не могла уснуть, то мучилась кошмарами, то рыдала как сама не своя. - Или вчерашний день и ночь меня прожевали и выплюнули. Я пока ничего не хочу.

Син заметил, как Анита пристально разглядывала его лицо. В этом взгляде он видел не более чем любопытство, но он и не мог ожидать большего, учитывая, что девушке сейчас было плохо. И Син понятия не имел, когда ей станет лучше, и как на ней скажутся вчерашнее похищение и всплывшие тяжелые воспоминания из прошлого. У него не было ни одной причины считать, что в оставшиеся дни они с Анитой смогут хотя бы просто куда-то выбираться, смотреть фильмы или болтать о ерунде, как это бывает у нормальных людей. Скорее ей могла понадобиться нормальная помощь, чтобы со всем этим справиться. Син не знал, как мог помочь лично он. Он был эмпатичен на уровне табуретки. В людях он разбирался в той мере, в которой нужно разбираться, чтобы их выследить или просчитать их ошибку. Ну и в какой ситуации им не стоило доверять, а когда иногда можно было повернуться к ним спиной. А как помочь Аните, у которой есть все причины считать, что жизнь - дерьмо, особенно эту неделю, он понятия не имел. И это было очень неприятно, потому что он предпочел бы что-то делать, чем не иметь возможности сделать хоть что-то, что изменит ситуацию.

Здравого смысла Сину хватало только на то, чтобы не бесить Аниту вопросами о том, чем ей помочь. Она бы сама сказала, если бы знала.

- Почему в сказках о принцессах, спасенных от драконов, никогда ни слова не говорится о том, что принцессе после плена страшно, больно и снятся кошмары? Убить дракона намного проще, чем память о нем.

При таком раскладе, в понимании Сина, принц мало чем отличался от дракона - что тот левый агрессивный мужик, что этот. Русские называли это аксиомой Эскобара. Тяжело жилось принцессам, что тогда, что сейчас.

- Принцесса из триады - не совсем обычная принцесса, - ответил Син. - Говорят, Се Юэмин зарезала одного из своих обидчиков ножкой от разбитого бокала. Отец всерьез считает, что Тео нужно быть очень осторожным в отношениях с ней.

Он замолчал, заметив, что Аниту снова повело. Но она сказала, что все в порядке. Син встал из-за стола, чтобы закрыть жалюзи, и свет перестал так сильно бить в окно, затем вернулся на то же место - рядом с девушкой, а не напротив.

- Но я бы хотел, чтобы на тебя больше никто и никогда не нападал, - сказал Син и посмотрел на Аниту. - И ты просто могла жить той жизнью, которую себе выбрала. Я думаю, в твоей клинике по тебе уже соскучились.

- Если он ее не обижает, вряд ли ему что-то грозит, - заметила Анита, весьма смутно представляя себе, какая Се Юэмин на самом деле. Это была фамилия триады в Сиане, но подробности Анита знала только на уровне слухов или общеизвестных фактов, как и то, что там была совсем юная девочка, и она сама стала продолжать дело своего отца. Их представляли друг другу в Макао, но Анита в роли подружки невесты слишком мало общалась с гостями. А в том же Макао Се Юэмин, вроде бы, никого не резала, чтобы привлечь к себе внимание. - Скорее я бы опасалась на месте того, кто будет обижать Тео.

Она сейчас по-доброму немножко завидовала Се Юэмин, которой хватило решительности и сил использовать в качестве оружия подручное средство. Такая девушка точно могла встать во главе триады, и оказалась бы не хуже любого матерого трехзначного.

- Но я, увы, принцесса совсем иного плана, - она посмотрела на стакан с водой, раздумывая, так ли сильно она хочет пить, но все-таки трогать его не стала. Син Чжу сидел рядом, а она не знала, когда ей в следующий раз придется бежать в ванную, и она могла об него банально зацепиться и до точки назначения, в общем-то, добежать не успеть. - И, похоже, эту принцессу все время нужно кому-нибудь спасать.

Она криво улыбнулась, но улыбка превратилась в гримасу, когда Анита вдруг вспомнила о своем сне-воспоминании. И начинать спасть нужно было еще тогда.

Син был полностью согласен с Анитой в том, что при Юэмин Тео обижать не стоило. Лично он считал лунтао Сианя малолетним отморозком, но этот эксперимент отца пока шел достаточно оптимистично. Не хуже, чем другие варианты сохранить дееспособную триаду на севере. Но Анита была совсем другой: в первую очередь, она была взрослой и разумной, и у неё уже было дело, которым она занималась.

- По идее я должен сказать, что готов спасать тебя всегда, когда тебе будет нужна помощь, - сказал Син. - Но я больше хочу, чтобы мой отец помог твоему наладить порядок в Гонконге. Чтобы ситуаций, когда тебя придется спасать, не возникало. И в этом я готов сделать все, что от меня будет зависеть.

Хоть вчера уже облажался именно с этой задачей. Но это повод для разговора завтра с лунтао, а не сегодня с Анитой.

- Если серьезно, я надеюсь мне позволят найти того, кто стрелял в Макао, - добавил Син. - Я бы не хотел, чтобы оставался человек, который может охотиться на твою или на мою семью.

- Ты же и сам понимаешь, что ты не сможешь спасать меня всегда, - Анита снова прикрыла глаза, приткнувшись виском к кухонной стене. Стена была чуть-чуть прохладной, несмотря на то, что в квартире было тепло и даже жарко. И с закрытыми глазами было проще разговаривать на непростые темы. - Хотя бы потому, что мне нужно будет вернутсья в Гонконг, а тебе остаться здесь, в Пекине.

Еще и поэтому Анита боялась привязываться или позволять себе какую-то явную симпатию по отношению к Чжу Сину, хотя иногда ловила себя на мысли, что ей хочется оказаться ближе к нему или даже снова положить голову на плечо, обнять за пояс и так стоять и не двигаться. Потому что привязанности всегда потом делают больно, когда нужно их разрывать. Ведь гораздо проще это сделать, когда ты не привык к человеку, плохо его знаешь, не успел прикипеть, прирасти, проникнуться, чем когда приходится вырывать его из себя с болью и кровью.

Боялась, но все равно привязывалась. Незаметно, исподволь, и замечая, что подпускает все ближе.

- Думаешь, твой отец так станет рисковать тобой? - они условились, что между собой они не будут упоминать статус Сина, чтобы ему не было некомфортно, но сейчас без этого просто было не обойтись. - Если это был кто-то из людей Асаки, и его не успели поймать в Макао, сейчас он может быть где угодно.

Син прекрасно понимал, что через несколько дней они расстанутся. И между ними не было ничего, что бы выходило за рамки дружбы. И было глупо сейчас строить какие-то другие планы и обсуждать какие-то нереализуемые фантазии. Он не мог уехать из Пекина. Тео мог стать бяньфу и жить на два города, сын лунтао не может. Он должен быть при отце, даже если все еще сорок девятый. Максимум командировки, когда работа снайпера уводит за пределы города.

- У меня больше, чем у других, шансов его выследить, - сказал Син. - И он будет не первым человеком Асаки, которого я буду искать по заданию отца.

С Анитой он мог об этом говорить открыто. Плюс-минус пара расстрельных статей на нем, о которых она уже знала, погоды не меняли. Вчера они убирали отряд Вана группой лиц по предварительному сговору. Син этим не гордился, но и строить из себя наигранную невинность не собирался.

- Я понимаю, как он работает. Поэтому думаю, что отец согласится, - сказал он. - Надеюсь, если его следы приведут меня в Гонконг, твой отец будет не против. Но это решать не нам с тобой.

А дальше было сложно, потому что Анита не так-то хорошо разбиралась в специфике деятельности триад. И почему у Чжу Сина больше шансов выследить человека Асаки, не только же из-за того, что они оба работают по одному принципу? Ведь все равно должны быть какие-то зацепки, следы, что-то, что может привести к конкретному отдельно взятому человеку. Он же не мог просто приехать в Макао и спрашивать всех подряд о том, видел ли кто-нибудь что-то или нет. Для этого нужно будет заручиться поддержкой и разрешением лунтао не только Пекина, но и Макао тоже - вряд ли кто-то из драконьих голов потерпит, что на их территории шныряет киллер пусть даже и дружественной триады.

Это было очень тонкая политика, еще тоньше той, в которую играли в правительственных зданиях, и Анита в ней разбиралась примерно никак. Она умела добиваться своего, когда ей это было нужно, но явно не на уровне власть имеющих. Дипломат из нее был так себе, как мы помним.

Она просто женщина, умеющая пользоваться своим обаянием и иногда - положением. И внешними данными. И деньгами. И зубными щипцами. Особенно зубными щипцами.

- Ну, в конце концов, ты все-таки спас принцессу. Дважды. Вместо двух полцарств можешь попросить у моего отца выследить этого стрелка в Гонконге, если он окажется там.

- Если твой отец узнает про второе спасение, я думаю, он снесет мне голову, - заметил Син.

Он не был лично знаком с Гао сяншэном. Но мог подозревать, что человек, который захватил власть в триаде Гонконга, был не робкого десятка и с непростым характером. В городе, где сходится столько торговых путей и столько денег, на темной стороне могут выжить только сильнейшие.

- Если ты не хочешь есть, я уберу со стола? - спросил Син.

Он подумал, что от довольно резких запахов еды Аните не становилось лучше, если её все еще мутило, ей было проще говорить с закрытыми глазами, и выглядела она как человек, накануне получивший ощутимый удар по голове. Неизвестно только, от Вана вчера или от Вана много лет назад.

- Мне жаль, что твоя поездка в Пекин проходит именно так, - сказал Син. - Не лучшая неделя в твоей жизни.

Справедливо.

Анита не знала, насколько широко распространяется власть ее отца знать все или почти все, что касалось его людей. Иногда казалось, что от него ничего невозможно скрыть или спрятать, как будто у него везде и всюду были глаза и уши. Но это, наверное, умение всех лунтао контролировать каждый цунь в городе, потому что иначе долго не проживешь.

- Угу, - Анита все еще не открывала глаз, хотя на кухне были опущены жалюзи, и свет из окна был уже не таким ярким, но все равно так было комфортнее. - Я вряд ли что-то заставлю себя съесть. Мне уже от разговора об еде становится нехорошо.

Она тяжело вздохнула и задержала дыхание, чтобы пережить еще одну волну тошноты. То ли действительно от запаха еды, то ли от того, что поерзала на стуле, разминая затекшие от долгого сидения в позе креветки ноги.

- И не самая худшая, если так посмотреть, - Анита рискнула приоткрыть глаза, когда со стола было убрано все то, что изначально планировалось как завтрак, и на столе осталась только ее вода в стакане. - Думаю, тогда было еще хуже, настолько, что я даже каким-то образом заставила себя об этом забыть. А теперь не понимаю, как вообще с этим жить дальше.

Син стал убирать со стола. Часть лотков с едой отправились в мусорное ведро, потому что проще было заказать на обед что-то свежее, а второй раз разогревать такую еду было очень плохой идеей. Он сложил тарелки в посудомойку и запустил её вместе со вчерашней посудой. На столе оставался только чай Аниты и стакан с водой.

- Я думаю, твое тело помнило это все время, и ты с этим жила, - сказал Син, вернувшись за стол. - А сейчас, когда память вернулась, постепенно станет легче. Потому что две Аниты стали одной Анитой. И та взрослая и сильная, что все эти годы жила, так, как будто все в порядке, сможет признать и пожалеть ту, которую пыталась заставить молчать, причиняя ей боль.

Там, где он видел подобные истории, они бывали с каждой первой, кто попал на дно и оказался в портовых парикмахерских. Просто было невероятно странно видеть это у дочери лунтао, успешной и взрослой. Поначалу Сина поражало, как можно относиться к собственному телу как к чему-то постороннему. А потом он понял, что за каждой из этих историй было что-то, что заставляло этих женщин утверждать, что они сами по себе, а их тело - это другое, оно как-то само.

Син больше занимался поставками, он старался не лезть в работу домов терпимости, потому что такая работа считалась дном даже среди триад. Но все равно попадал на дежурства и видел разные истории. И, заметив что-то подобное вчера в поведении Аниты, он был неприятно удивлен, что с ней тоже могло произойти нечто подобное. А её всплывшие воспоминания это только подтвердили.