Иногда лучше жевать, чем говорить.

Дорога из аэропорта оказалась довольно легкой и на удивление почти без пробок. Чжэнь привезла Шири в уже знакомую европейке квартиру, где той предстояло провести пару-тройку дней, дожидаясь Яна из Лондона. Было начало вечера, и у главной по связям на этот день больше не оставалось неотложных дел, зато были новости, которыми она не знала, стоит ли делиться с Лю тайтай.

- Сегодня в Ванзцы не пойдем, - с порога объявила Чжэнь. – Там слишком шумно, Кот с ребятами пьют едва ли не с утра.

Сорок девятый принес вещи Шири, затем, дождавшись разрешения, скрылся. В прошлый раз Ян был очень недоволен тем, что гости лунтао отдыхали в клубе, несмотря на то, что его супруга отделалась лишь похмельем, и сегодня лишний раз рисковать не хотелось.

- Но можем отметить твой приезд здесь, - было видно, что Чжэнь думает, стоит ли ей затевать серьезный разговор. Ян будет недоволен, тут к гадалке не ходи. – Ты любишь Бейлиз?

Вид у главной по связям был довольно уставший. Она сама накануне прилетела из Гонконга, где разведала много интересной информации о деле, которое хотелось бы забыть, да не получалось. Ху в это точно не полезет, Кот тем более, а Чжэнь все ещё не была уверена в том, что Анна не представляет опасности.

После любой дороги хочется отдохнуть. Когда дорога длинная, и летишь самолетом - вдвойне хочется отдохнуть. А если летишь без мужа, а дома ждут дети - к усталости прибавляются нервы. Шири волновалась всю дорогу, крутясь в кресле в ожидании посадки. Очередная поездка раздражала, Ян опять остался с дядей, решать очередную порцию дел, а усталость копилась. Юншэн не давал отдохнуть ночью, а Лин днем. Сладкие минуты уединения с Лю выдавались крайне редко, и англичанка переживала по этому поводу и страшно бесилась. И сейчас этот змеиный клубок в едином лике предстал перед ни в чем не повинной Чжэнь, вяло рыкнул и поплелся за ней в машину. Всю дорогу девушка молчала, хмуро поглядывая в окна.

- Не, хватит с меня Ванзцы и Кыси. - Шири собралась в кучку и даже вымученно улыбнулась китаянке. Та, к слову сказать, выглядела не намного лучше нее самой. - Чжэнь, у тебя все в порядке?

Девушка помыла руки, скинула куртку и жилет, оставшись в легкой рубашке, и прошла на кухню вместе с женщиной. Села за стол, теперь уже более внимательно глядя той в глаза. Если Шири хотела, она могла придать взгляду то неотразимое выражение, когда хочется рассказать все как на духу, выполнить все ее желания, лишь бы она перестала гипнотизировать. Правда, эксперименты ставились исключительно на Яне, а тут новая жертва. Англичанка чуть прищурилась.

- Люблю. Только я это, мне понюхать и я сразу пьянею. - Улыбнулась краешками губ, не отводя внимательных глаз. - Что-то случилось? Я могу помочь?

- Да, все в порядке, - улыбнулась женщина. – Я просто думаю.

Она зашла в большую комнату, достала из бара рюмки, бутылку ликера и коробку конфет, поставила все это на столик, где уже стояла ваза с фруктами, как всегда подготовленная для важных гостей. Женщина сразу разлила напиток и придвинула пепельницу ближе к одному из кресел.

- А думаю я вот о чем, - Чжэнь жестом предложила Шири сесть напротив. – У меня есть некоторая информация, которая будет тебе интересна. Если я её скажу, Ян меня убьет. Но я считаю, что ты имеешь право об этом знать. Как, на твой взгляд, мне лучше поступить?

Наиболее правильный вариант, сказать самому паяцу, не приведет ни к чему. Он отмахнется, понадеется на авось, и может произойти все, что угодно. Он уже говорил, что его не интересует, кто был виновен. Порой Ян был очень хитрым и рассудительным, но иногда его фатализм буквально выбешивал. С другой стороны, Чжэнь не знала, что изменится, если она расскажет Шири. Может, та сможет правильно объяснить все своему мужу? Вдвоем думать все равно легче, да и слишком тяжело знать такие вещи и молчать.

- Давай за встречу, - Чжэнь подняла рюмку с ликером. – Ган бей.

Она залпом выпила Бэлиз, затем закурила.

С кухни они выдвинулись в комнату, при этом Шири все никак не могла понять состояния Чжэнь. Они не были дружны, более того, познакомились в довольно сложной ситуации, о которой вспоминать без боли не удавалось. Но женщина не избегала англичанку, не пыталась свалить свою работу на кого-то другого. Не смотрела косо и не злилась. Понять такое поведение было сложно.

Шири села в кресло, и подняла рюмку. Кивнула в знак согласия, опрокинула в себя ликер и закусила конфеткой. И почувствовала, как мягкое, тянущее тепло медленно расползается по желудку. Запоздало пришло понимание, что она опять пьет на голодный желудок. Ну, это у нее карма такая. Напиваться с десяти грамм. А у Яна другая карма - откачивать ее потом утром, когда проспится. Полный симбиоз.

- Не убьет тебя Ян. - Девушку чуть передернуло от спиртного, и она выпалила фразу сразу же, как только поставила пустую рюмку на стол. - Я не дам, а я тебе многим обязана. И ему не скажу, если нужно будет. Только ты пожалуйста, говори прямо сейчас, пока я еще трезвая. А то я не ела давно, мы меня скоро потеряем.

Аристократка скромно потупилась, словно была школьницей, что понюхала свою первую пробочку от шампанского. Ну что поделать. Она сильная, смелая, умная, красивая. Но на голову долбанутая, когда выпьет. Так что предупредила сразу, а там пусть Чжэнь решает, как быть. Для себя же Шири уже сделала пометку, что даже если не получит эту информацию сегодня, то всенепременно выведает ее потом. Время до приезда мужа еще есть. Рука сама потянулась к бутылке, и англичанка налила по новой.

- За нас, красивых! Ган бей!

Чжэнь стряхнула пепел и вновь налила в рюмки ликер. Из заверений Шири она верила разве что в то, что девушка быстро напьется, но молчать и ломаться сейчас уже глупо.

- Хорошо, - женщина чуть нахмурила брови, посмотрев на свои руки, затем перевела взгляд на Лю тайтай. – Это касается того… случая в Фучжоу. Ну, когда в Яна стреляли. Мне удалось узнать, кто именно на него напал.

Было видно, что Чжэнь нервничает, но говорит правду. От былых чувств к паяцу осталась лишь тень давней привязанности, которой было достаточно для того, чтобы переживать за его безопасность. Главная по связям даже не призналась бы себе, что завидует Шири, потому что была уверена, что у неё самой с Яном не сложилось бы так, как у этой европейки. Она правильная, домашняя, этому и научила его. То есть ему повезло её встретить.

- Её зовут Анна, она жива и на свободе. Возможно, ещё не знает о том, что покушение не удалось. Недавно о ней слышали в Гонконге. Твое здоровье, - Чжэнь выпила ликер и вновь наполнила рюмку. – Я тоже быстро пьянею, и сейчас буду говорить много лишнего. Эта Анна мстит… считает, что мстит за сестру, но история там не такая простая, как кажется. Я не знаю, как много ты знаешь о том, как Ян жил в Пекине, - женщина замолчала и вопросительно посмотрела на Шири.

Она не боялась говорить об Анне, Марии и прочих людях, но не хотела лишний раз рассказывать Шири о том, что та может не захотеть слышать о своем муже.

Чжэнь недоверчиво прищурилась, когда Шири сказала, что знает обо всем. Она не верила, что Яну хватило смелости многое рассказать даже жене, но Лю тайтай говорила искренне. Женщина кивнула, поморщилась на словах о Джокере, закурила следующую сигарету, затем на мгновение замерла, услышав очень сложный вопрос. А затем на её губах появилась печальная усмешка.

- Нет, Шири, это все в очень-очень-очень далеком прошлом, после которого было ещё очень-очень-очень много другого прошлого, - сказала Чжэнь. – Но я искренне желаю ему счастья, потому что с тобой он изменился.

Она выпила ликер, уже не считая, какой была эта рюмка. На фоне нервного дня и скромной закуски в голове уже был туман, при котором легко говорить и сложно молчать.

- Знаешь, там много девиц было, которым было за что ему мстить. Почти все поставки в бордели Цзин Вана были связаны с ним, - Чжэнь стряхнула пепел, чуть было не упавший на стол. – А Мария, как я поняла, ему нравилась, и он к ней просто задирался. Девка – дура, не понимала, где и зачем оказалась, постоянно лезла на рожон. И война у них началась, в принципе, с того, что она на него с ножом бросилась, он просто что-то ей такое сказал в своей манере. Ну, ты его знаешь, - Чжэнь вновь усмехнулась. – Но Анна считает, что Мария – это жертва Джокера. И мне кажется, с ней бесполезно спорить. Ты знаешь, что он хороший, я знаю, что он теперь хороший, но она же нам не поверит, да?

Шири проследила за полетом второй рюмки, отметила ее кристальную чистоту, и уцепилась за бутылку. Чуть покачивая ею, то и дело позвякивая горлышком о рюмки, наполнила обе и грохнула Бейлисом о стол. Ругнулась, потому как все у нее вот так - лишь бы грохнуть! С тревогой посмотрела на Чжэнь, которую вдруг понесло. Причем немного в странной манере. Как-то захотелось поддержать женщину, у которой до сих пор не было семьи. Не было семьи. Никакой, кроме этих чертовых бандитов, которых лучше перестрелять, чем назвать родственниками. Глаза Шири заблестели, но она шмыгнула носом, справилась с чувствами и проникновенно сказала.

- Чжэнь. Я... Спасибо тебе, Чжэнь. Мне немного странно. Обидно за тебя, вот. - И замолчала, дослушивая одну из страничек жизни тогдашнего Яна. Как и всегда, нахлынули чужие воспоминания. Горькие, пропитанные дымом и белым порошком, что словно снег валялся везде. И видно лицо белокурой девушки, которой Джокер ломает руку. В такие моменты Шири начинала как мантру шептать слова любви мужу. До сих пор было больно все это видеть, хоть она и простила. От души простила, стараясь сделать жизнь Яна добрее и домашнее. Отмыть его, дать почувствовать вкус нормальной жизни. А Чжэнь сидела рядом и рассказывала это так, словно кино смотрела. Что же у нее в жизни случилось такого, что вот так заставило воспринимать окружающий мир? Англичанка так и не поняла, что делает. Тонкие пальцы скользнули вперед и она сжала руку китаянки. Улыбнулась той немного пьяной улыбкой.

- Не надо, пожалуйста. Больно же. - И добавила, вкладывая во вторую руку женщине наполненную ликером рюмку. - Поверит, Чжэнь. Ты знаешь, как ее найти? Мне она поверит, я уверена. Не нужно говорить Яну, хорошо? Хватит с него грязи. За удачу!

Чжэнь взяла Шири за руку и заглянула в её глаза, показавшиеся какими-то странными. Впрочем, с такого количества алкоголя почти на пустой желудок, конфетки закуской не считающий, мерещиться может всякое. Может, это линзы такие. В тумане, которого вокруг становилось все больше, было непросто хоть что-нибудь внятно рассмотреть.

- Ты и правда думаешь, что поверит? – этот вариант показался удивительно удачным, потому что позволял избежать всяких разборок. – Она много лет его искала, готовилась. Я знаю, да… знаю. В Гонконге, - голос четыреста тридцать второй был уже очень нетрезвым.

– Шири, не он таким был, все такими были, понимаешь? Кто он такой, мальчишка, глупый, пьяный, хотел казаться… уважательнее… как это? В общем, чтоб уважали его. А там братья типа нынешнего Кыси, слабо заставить их уважать? Вот и бычил. И ваще никому не доверял.

Она затушила сигарету, пару раз медленно моргнула, заставляя картинку комнаты остановиться на месте или хотя бы не так быстро крутиться, поморщилась, потом снова посмотрела на жену Яна.

- А мне не обидно за меня, - она постаралась сесть ровнее. – Я же вырвалась в итоге сюда. Чего только не было, вспоминать противно. Зато теперь вот, четыреста тридцать вторая, трехзначный номер. За тех, кто вырвался, ган бей!

Шири уже воспринимала китаянку как сестру. Ну, или почти как сестру. Или обретенную подругу, с которой можно было поговорить на все те темы, о которых в монастыре приходилось молчать. Девушка пошевелилась в кресле, подбирая под себя ногу и чуть было не падая на пол, и хихикнула. Комната начала активно качаться, так что стало ясно - она пьяная.

- Ой, а я пьяная! - Доверительным шепотом сообщила она Чжэнь, округляя глаза. Вот только что ей было грустно и обидно, а сейчас уже ничего, попривыкла. Выпила свою порцию, отодвинула пепельницу от китаянки, забрала пачку сигарет и продолжила. - Тебе хватит. В смысле - курить! А пить нет. У нас еще есть?

Поболтала бутылкой, отчаянно кося левым глазом и прикидывая, сколько еще тостов получится из остатков напитка. Прикинуть не получалось, бутылка старательно двоилась и вертелась. Шири плюнула на это неблагодарное дело и налила еще. Выбрала конфетку посимпатичнее и вновь уставилась на китаянку. Смелая она. И очень сильная. Девушка нахмурилась и попыталась выразить всю глубину своего уважения по отношению к Чжэнь, ведь та столько всего сделала и для нее с Яном, и вообще смогла устроиться в этой жизни.

- Ты...того! Даааа. А Ян и щас дурак порой. - Почему-то хотелось доказать, что она, в общем-то, тоже неплохо его знает. - Нет, ну не всегда. Он хороший, Чжэнь. Я ее убедю. Убежду. Давай уже выпьем.

- У нас ещё целый бар, - гордо объявила Чжэнь. – Там даже маотай есть, хочешь?

С Шири было легко. Она была более наивной чем те, с кем Чжэнь привыкла общаться, но при этом женщина ей доверяла, иначе все же нашла способ держать язык за зубами и не болтать лишнего. А тут она чувствовала, что может и должна говорить. Она очень редко с кем-то просто доверительно разговаривала – не предполагается должностью главной по связям пекинской триады. А вот с женой Яна говорить можно, она – друг, почти сестра, и уж точно не побежит в полицию или к соседним лунтао сливать информацию. И пить с ней хорошо – её тоже быстро дает в голову.

- За тебя! – Чжэнь махом выпила рюмку ликера. – Не дурак, что с тобой оказался, - сказала она. – Он бы пропал без тебя, отвечаю. Слушай, а что тебя с ним тогда в Пекин понесло?

Ту историю Чжэнь знала смутно, потому что находилась в то время в Гонконге и о делах бывшего босса слышала лишь то немногое, что можно было достать через информаторов, которым обычно не удавалось добраться близко к трехзначным номерам. Но она одно время была уверена, что Ян убит, потому что в этом была уверена вся пекинская триада. Стрелял в него Ху, там ещё было десяток братьев, а летел он в реку, да ещё и с явными суицидальными мыслями. И все равно змея в бамбуковой трубке, всех бортанул, сам поступил, как ему захотелось, да ещё и на графине женился.

- Нет, маотай мы не будем. Мы же дамы! Виски есть? – Шири гордо задрала нос, приобщая Чжэнь к воистину аристократическому подходу к напиткам. На самом деле у юной алкоголички попросту были плохие воспоминания, связанные с китайской водкой, так что рисковать не хотелось. Пришлось завуалировать отказ. Ну и подумаешь, что таким вот способом. Чжэнь девушка приличная, подкалывать не будет. Англичанка счастливо опрокинула рюмку, предварительно булькнув что-то типо «спасибо». Приятно, когда тост посвящают именно тебе, да еще и так ненавязчиво подчеркивают твою значимость.

- Да я нечаянно. – Шири почесала макушку, отчаянно лохматя собственную шевелюру. Смутилась, не зная, как объяснить китаянке собственную позицию в том деле. Ну, в конце концов, не правду же ей говорить. Мало ли что она подумает. Встретилась в горах с первым встречным, переспала с ним, потом попалась на глаза бандитам, подставив любовничка. Отличное начало красивой истории любви, нечего сказать.

– Эээ… Ну, мы просто вместе оказались, когда Яна ваши люди нашли. Он пожалел, с собой взял. Намучился со мной, уууууууу. сколько, Я и в обморок того, и отставала постоянно, и мешалась везде. Чжэнь, ты бы его глаза видела. Вот он знал, что я обуза, а не бросал. Я ему за это очень благодарна была, поэтому даже его выходки терпела. Язвил он, знаешь ли, не переставая. - Шири даже смахнула с глаза пьяную слезинку, когда рассказывала эту историю. Услужливо разлила остатки ликера, удивленно глянув на опустевшую бутылку. Выпятила обиженно губу, указывая на такое непотребство китаянке. Мол, поддержи, чего это она так быстро закончилась то? – А потом как-то закрутилось всееее. Меня увезлиии, Ян спасать один поехал…Знал, что против всех, но поехааал. Ну я и решила, что нельзя ему… Обратно к вам. И сама, того. Короче обрыв там был. Я и прыгнула, думала у него эх…ума хватит уйти. А его ранили. Чжэнь, так страшно было…

И Шири всхлипнула и посмотрела на Чжэнь. Жалобно так.

- И виски есть, - Чжэнь кивнула, затем задумчиво посмотрела на почти пустую бутылку ликера.

Она встала, почти уверенно держась на ногах, лишь один раз облокотилась о спинку кресла, чтобы удержать равновесие на каблуках, затем дошла до бара и достала оттуда бутылку Дюарс и два стакана. В принципе, в баре был ещё и лед, но Чжэнь разумно рассчитывала свои силы донести хотя бы это, ничего не разбив и не уронив. И это она правильно сделала, иначе, услышав признание Шири, непременно бы уронила.

Чжэнь села за стол, молча, налила обеим виски, затем пристально посмотрела на Шири. В её взгляде читалось искреннее недоумение. Она могла представить, как мог вести себя Ян, и не могла представить, что же такого он должен был сделать, чтобы малознакомая девушка ради него бросилась в пропасть.

- Не наши люди, - сразу поправила Чжэнь. – Меня выгнали из триады Цзин Вана ещё при Яне. Я тогда в Гонконге была, и мне сказали, что вас с Яном убили. В этом все были уверены, особенно Высочество. Говорили, что Ян тогда разве что не сам за тобой бросился, и что без оружия пришел, сдаваться. Честно, я не очень поверила, что это был он, - призналась женщина. – Чтобы Ян, куда-то лез напролом, да ещё и без оружия… Но ребята там его узнали, говорили, он. А Цзин Ван, говорят, запретил искать тела. Этого я тогда вообще не поняла. Ян он вообще… странный, да, - Чжэнь задумчиво посмотрела в стакан с виски. – То он кажется намного хуже, чем ты думаешь, то, внезапно, оказывается хорошим. А ещё о нем столько слухов ходит, что уже кажется, что он – это такая пекинская легенда, а не реальный человек, - она усмехнулась. - Недавно говорили, например, что копы его повязали, закрыли в одиночку, а он просто растворился в воздухе. Как этот… Гудини, во! Ты в это веришь? – подозрительно спросила женщина.

Шири только рукой махнула на объяснения Чжэнь. Она принципиально отказывалась слушать любые объяснения от кого бы то ни было насчет триады. Ей было все равно, кто там и кому кем приходится, и кто с кем дружит. Упорно считала, что все одинаково ужасны и попадают под общую категорию - бандиты. Были исключения, но они, как правило, лишь подтверждали правило. Вот, к примеру, Ян. На памяти Шири, он был единственным, кто сам отказался от веселой жизни. Как будто у нее в знакомых только подобные весельчаки и ходили, да. Чжэнь тоже, не понятно почему осталась с бандитами, с виду же вообще на них не походила.

- Слуууууушай. А если тебя выгнали, зачем ты вернулась? - Девушка наконец цапнула стакан, пару раз промахиваясь мимо него и хватая пальцами воздух. Наморщила лоб, поднесла тару к носу и придирчиво глянула внутрь одним глазом. Жидкость хоть и воняла, но на цвет была очаровательна. Англичанка принюхалась и чихнула, чуть было не разлив на себя все пойло.

- Да какой он Гудини. Он циркач! - Шири сказала это с таким гордым видом, словно Ян получил Нобелевскую премию. Или даже две сразу. Ее вообще почему-то возбуждало знание того, что ее мужчина очень силен, гибок и ловок. Тут же вспомнилось его тело, все в старых шрамах, но сильное, подтянутое. Руки, словно канаты, под кожей бугрятся жгуты мышц. Девушка моргнула, отгоняя фантазию и поняла, что щеки горят. - А я его люблю очень. Да. Хоть он и гад. Знаешь, как я плакала, когда он надо мной издевался в Пекине? Я же эта...обуза была! Но он поменялся! Ты бы видела, как он Лин балует! Она его и за уши, и за волосы, а он смеется. И Юншэн хулиганит. А Ян садится и укачивает его. А сам засыпает на ходу. Чжэнь, давай за тебя! Чтобы у тебя все было хорошо! Ган бей!