Помиримся?

Двер хмыкнул. Как ни странно, ему нравилось говорить о девушках – о чужих, само собой. В вопросах любви он не был компетентен, однако сейчас считал, что умеет советовать и разбирается. Протянутый «бокал» он оставил практически без внимания: только скептически посмотрел, отбирая бутылку и наливая себе порцию, и опять принялся раздумывать над словами.
С тем, что сказал Дамьян, оборотень был не согласен. Он не терял рассудок – в этом волк был уверен, потому что действовал исключительно из здравых соображений. Еще он считал, что так называемые «последствия» должны были быть только у Кораева, потому как полагал себя определенно сильнее и опытнее в потасовках. Однако этого он сообщать болгарину не стал.
- Видишь ли, мы оба влюбились в потаскушек. – Пэйн знал, что это звучит неприятно, но сейчас он говорил и о Хизер в таком же тоне, так что высказывание не должно было вызвать злости. Он также предположил, что «нечто большее» для мастера – это именно любовь, то есть он и Оливия состоят в некотором подобии отношений. – Такие девушки не переучиваются, говорю по собственному опыту.
Эшфорд действительно была и осталась шлюхой. Дорогой, не чета кошке, знающей себе цену, но сути это не меняло. Ей нужны были развлечения и ухаживания, нужно было внимание разных мужчин, она не умела себя сдерживать. Верность была для блондинки обременительной, а для Двера – чем-то само собой разумеющимся, и поэтому между ними всегда сохранялось непонимание. Очень странно, учитывая расхожее мнение о мужчинах как о Казановах, а о девушках – как о невинных ангелочках.
- Если ты считаешь, что у каждого своя голова на плечах, то какие ко мне претензии? Я не трахнул ее, и можно бы сказать мне за это спасибо, вместо того, чтобы кидаться с кулаками.
Оборотень сделал глоток, тем самым продемонстрировав, что чокаться с Дамьяном он не будет. Возможно, найдутся другие тосты – этот его не устраивал по определению.

Дамьян еще какое-то время держал стакан на весу, пока Двер не сделал глоток из своего. Ну не хотите как хотите. Однако, выслушал он его внимательно, и при этом дал отличное пространство для встречного вопроса, который должен был оказаться и вполне себе резонным ответом. Но сначала виски. Кораев сделал глоток, покрупнее тех, которыми пил до этого. И приятное тепло на много более яркое и трепетное разлилось по телу. Виски - хорошая штука, особенно когда надо достаточно быстро прийти в кондицию. И если Дамьян правильно рассчитал объем бутылки, то и дальше этой самой приятной кондиции они оба не выйдут. Так, а теперь самое время продолжать разговор.

- Ну тут ты меня пойми, вопрос даже скорее не в благородстве, а мужском собственничистве. Ты покусился на мое, за что и получил. - Дамьян сделал небольшую паузу. Раздумывал, стоит ли говорить задуманное, и все таки решился. - Да и давай честно, ты бы не сделал бы тоже самое, если бы я поступил так по с Хизер? Не важно, что это невозможно в реальной жизни. И что самое интересно, при том условии, что ты сам признаешь ее девушкой легкого поведения.

Опускаться до красноречивых слов Дамьяну, тем более по отношению к старшим Кораеву не позволяло воспитание и низкий процент алкоголя в крови. Но вот за реакцией Двера он следил очень внимательно, и по сути, теперь уже был готов и не к очень приятным последствиям своих слов. Хотя, Пэйн должен понимать, что они общаются сейчас на равных и постановка вопроса не имеет ничего общего с тем, что происходило и может произойти.

Оборотень прищурился. Эх, до чего мужики горазды переводить все темы на сравнения – это уже чистой воды писькомерство. И прежде чем что-то сказать, Двер долго смотрел на Дамьяна, прицениваясь, не решится ли тот кулаком в лоб ответить.
- Кораев, - начал он, отчего-то весело улыбаясь, а потом заржал в голос: - Хизер бы тебе не дала.
Отчего-то в этом Пэйн был уверен. Нет, если серьезно, он обозлился бы, если б болгарин к ней подошел и попытался подкатить, но все равно полагал, что у них ничего бы не вышло. Пацанчик слишком юный, не оперившийся, а ей нужен опыт и мужская сила вместо соплей. Не слова про «каждый сам себе хозяин, и поступай ты как знаешь», а твердая рука, способная двинуть, вцепиться и не отпустить, держать железной хваткой. Оборотень это дать мог, Дамьян же был не способен. Оливия распустилась.
- Смотри как мужик. Я не покушался на Хамфри. Это Хамфри покусилась на меня. И ты с этим ничего не поделаешь, она будет бегать за мной, потому что во мне есть что-то притягательное. И в тебе ей этого не хватает.
Двер говорил уверенно, убежденно и практически насмешливо. Он действительно ощущал превосходство. По каким-то причинам, такие, как Хизер и такие, как кошка, притягивались к нему как к магниту. Обычно это раздражало: Дверу-то хотелось иметь леди поспокойней. Но сейчас он наслаждался самолюбованием: самец, и явно дает фору болгарину, «уступает» девочку.
Пэйн даже забыл про виски: оставил стакан в руке, согревая ладонью. Реакция собутыльника была интереснее выпивки, и он изучал перемены в лице.
- Ты главное не расстраивайся, парень. – уместен был жест вроде хлопка по плечу, но оборотень обошелся без этого. – Говорю же, она просто шлюха.

Дамьян выслушал ухмыляющегося Пэйна, задумался, сосредоточился, а потом улыбнулся почти до ушей и как-то с пищуром посмотрел на своего собутыльника. Как ни как, но в красноречии болгарин был явно по сильнее, и даже на подобный выпад мог легко ответить. Хотелось бы конечно парировать той бурной ночью с Мифицией, но это было бы очень не правильно как минимум по отношению с женщине с которой он был, во вторых, выглядело бы не так красиво и по джентельменски, как планируемая словесная комбинация.

- Да вот я и смотрю как мужик, что счастья тебе от этих покушений выгоды ноль, а нервов и травли психики куча. - Дамьян злорадно пшикнул сквозь зубы, скрывая этим смешок и одним махом опустошил стакан до дна. После чего протянул его Пэйну. Ну он хоть сподобится налить своему гостью, если уж не хочет поддерживать его тосты. Да и вообще разговор переходил в какое-=то странное русло, Двер переходил на сравнения, а это было по мнению Кораева глупо. Они были разные и как то мести их под одну гребенку было бы глупо и не логично, хотя как раз подходило Пэйну, что он собственно и делал, раскрывая себя как личность слегка ограниченную. Ну ничего, может и в нем найдется что-то хороше.

- Ладно, хорош уже, а то ты меня скоро прижмешь такими темпами к груди и дашь в волю наплакаться в связи с моей полной ничтожностью, как представителя мужского пола. Свою проблему мы решили, и как мне кажется, друг друга поняли. - Дамьян улыбнулся, но все еще стоял с протянутой рукой, как на попрошайка на обочине. Двер явно не стремился быть хорошим и гостеприимным хозяином. - Давай уже налей мне, чего ломаешься, с тебя не убудет... мужественности.

Между парнями повисло некоторое напряжение. Они изучали друг друга, пристально глядя в глаза, и ждали, у кого же самолюбие первым треснет. Но Пэйн как всегда не понял иронии, и вскоре заулыбался, расслабленный и довольный. «Правильно, Кораев, нечего тебе со мной в мужественности тягаться. Лучше спроси совета, что я и как делаю.» - он отпил глоток из стакана и протянул бутылку.
- А знаешь, я ведь справился с придурью Хизер. – продолжил хвастаться оборотень, присаживаясь на краешек матраса, и вальяжно, по-хозяйски протянул ноги. Под градусом он становился говорливее, и в какой-то мере даже красноречивей, но нес сейчас полную чухню. – Со мной к ней никто не подходит. – пояснил маг, опять пригубив из посудины: - Меня ведь боятся. Признай, что не будь настоятеля, и я бы тебя убил, ведь согласен? И очень хорошо, что сейчас ты решил извиниться. – волку все также было невдомек, что его собутыльник четко сказал про отсутствие вины и мук совести за содеянное. – Меня лучше иметь в друзьях, я очень серьезный противник.
Двер даже готов был снова поднять кулак, если болгарин вдруг усомнится, и весомо помахал перед носом ладонью:
- Знаешь, сколько я этой рукой дебилизма из светлой башки выбил? – на самом деле, он ни разу не ударил Хизер: Пэйн ее по-своему боялся, но знать об этом Дамьяну не стоило. – Их надо иногда… приструнять. – он ухмыльнулся, допивая остатки виски, и потянулся за бутылкой.
Распитие не подходило к концу. В сосуде еще оставалась почти половина, и разговор продолжался. Хвалебные оды себе родному Дверка пел сам, умело сочиняя их на ходу, и ждал, что Кораев подхватит и поддержит, иначе могло дойти и до пьяной драки. А умный Эйнштейн и теория из башки как-то выветрились, сменившись более приземленными и понятными мыслями.
- Я настоящий мужчина. – Пэйн повторил, просмаковав, и хлопнул Дамьяна по плечу.

Маразм крепчал, деревья гнулись... Дамьян как-то обреченно посмотрел на свой пустой "бокал" и с тоской в глазах поставил его перед собой на пол. Двера явно понесло в нарцисизм и как-то прерывать всю эту какофонию самолюбования не хотелось ни капли, вдруг оборотень чего интересное расскажет и сам этого не поймет. Казалось что у хозяина комнаты вообще проблемы с распознаванием сложных предложений, особенно несущих двоякий смысл. Так что можно было просто молчать, внимательно смотреть на вальяжно развалившегося Пэйна и наслаждаться спектаклем, один только минус, выпить еще хотелось, но и попытка вырвать бутылку из рук оборотня могла привести к не совсем предсказуемым последствиям, а учитывая что Кораев всегда здраво смотрел на своих соперников, больше всего пострадают не они, а окружение. Вывод был прост - устраивать дебош в корпусе мастеров - не самая хорошая идея.

Речи касательно выбивание дури из светлой головы Хизер Кораева не напрягли, он подсознательно понимал , что Двер преувеличивает, особенно учитывая, как он вел себя на занятии, почти лебезил перед женщиной, что сильно контрастировало на фоне заявления о том, какой он настоящий мужчина. Но что уж поделать, все мы иногда хотим приврать и выставить себя краше, пускай развлекается.

А вот занесенная над головой рука Кораева откровенно напрягла. Болгарин не дернулся, но морально приготовился принять удар, вдруг собеседник решит подтвердить свое заверение силой. Однако, рука как-то по дружески упала на плеча. Удивило, немного, но не стоит на это сильно обращать внимание. Волк может лизать руку, а через секунду ее отгрызть.

- Так ты мне нальешь?

- Да сам налей! – волк разочарованно протянул бутылку второй раз: первый Кораев будто не заметил. Уставше-снисходительное выражение на лице болгарина не напрягло, но очень расстроило, что тот думает только о выпивке, как будто больше и не о чем. Пэйн ведь такие вещи рассказывает, слушал бы повнимательней и на ус мотал, птенчик неоперившийся.
- Э, ты ж меня слушаешь, Дамьян? – собутыльник наливал себе в стакан побольше, потому как начинавшееся представление требовало определенного градуса. – Если не умеешь бить, то давай я сам завалю Оливию и скажу ей, что это от тебя. Мне спасибо не надо, я так, в качестве примирения и за виски… ик! – волк на секунду заглох, задумавшись над вырвавшимся непроизвольно звуком. Он чувствовал, что не перебрал: только в груди согрело, и еще раз посмотрел на этикетку, вычитывая содержание спирта в напитке.
Рука на плече Кораева почему-то сама собой сжалась, сминая рубашку: такая тема просто требовала демонстрации собственной силы, и Двер толкнул приятеля в спину.
- А пошли я тебе на манекенах покажу. Или пошли ее счас выцепим. Знаешь, я давно думал твоей бабе двинуть, но она же девушка, это как-то не по-мужски. А так мы вдвоем! – логическую цепочку где-то закоротило, оборотень прижал к себе Дамьяна по талии – ничего такого, просто захват демонстрировал, - и потащил его вверх, сам толком пока не поднявшись.
- Бабы дуры! А в нас, мужиках, сила! – он задумчиво перенял из рук бутылку, выливая в стакан вискарь. Двер давно не пил. Очень давно. Фактически – с момента приезда, и просто очень хотел напиться. Подсознание сработало: не понадобилось четырех бутылок, понадобилась лишь половина, и хороший, молча охреневающий собеседник.

Двер уверенно хлопнул по ложу ладонью, и как в бурную молодость, резво поднялся вслед за Кораевым. Вот в отличии от товарища, прикосновения магу сейчас очень нравились: руки искали, обо что бы такого потереться, но вот мозг не наблюдал причины махать кулаками. Пэйн искал ее, бродя по лицу Дамьяна взглядом: искал неприятно изогнувшиеся брови, ухмылку, спрятанную за каменной маской «о господи», нежелание доливать, непонятливость, недоверие, недружелюбие. Но болгарин стоически держался.
- Остыть? Я холоден как сталь! – волчару понесло на стихи, но вторую строчку он не придумал. – Да мы с тобой не так уж наклюкались, никто не сможет заметить, серьезно.
Он мерял пол громадными шагами, изображая, что не шатается и ходит ровно. Так и было: тренированное тело имело хорошую координацию, и будь оборотень хоть вдупель пьяным, черепашкой он бы не ползал.
Только приятель упорно не хотел это в доводы принимать. Он косился на Двера, явно выискивая, чем бы еще занять разбуянившегося собутыльника, и пытался увлечь другой темой.
- Не пори. – Пэйн все понял, и понял так, что Кораев его взглядов не разделяет. Книжка выехала из-под матраса, волк пошарил по комнате взглядом, опасаясь, что можно увидеть очки, и направился грозной горой к парнише. – Я тебе покажу, как драться. – он приблизился почти вплотную, заставляя отступать болгарина к стенке, и совсем незаметно сжал внизу кулак.
«Ха-ха, зря ты думал, что откупишься одной бутылкой. - оборотень усмехнулся, отводя назад локоть. – Ты-то парень нормальный, но че-то мужика не уважаешь.» - представил на месте Дамьяна Хизер.

Приехали. Дамьян и правда отходил назад, но не от испуга. Адреналин ударил в голову так сильно, что алкоголь как будто и не было, да и было то не много но все равно. Приятный эффект развеялся. Отступая шажок за щажком к стене, Кораев внимательно всматривался в движения оборотня. Рука внизу, бить будет с правой, не инача, учитывая что приближается уверенно, значит, либо живот, либо ребра. Ох, лучше уж первое, там может спасти пресс, а вот со сломанными ребрами придется опять тащится в лазарет. В отличие от Волчара, Кораев сам себя лечить не умел, что по сути было большим упущением. В какой-то момент промелькнул небольшой страх, может боли и прочего болгарин боялся не сильно, но терпеть ее , как и любой здравомыслящий человек не любил. Причем это качество появилось в нем не так давно, возможно как последствия частой охоты в зверином облике. О котором кораев вспомнил сразу, как только спина коснулась стены. Загнанный в угол зверь начал протестовать, ворочаться, рваться наружу. По сути первый позыв агрессии со стороны медведя за все время, хотя и подобных ситуаций не было. Кораев тупо подставлялся, но при этом не договорился со своим звериным началом и теперь кажется вопросы могут встать немного иначе. Да и почему бы не поробовать припугнуть Дверку. Ослабим немного поводок и посмотри, что будет.

Кораев уже чувствовал, что превращение может начаться стоит ему только захотеть, клыки начинали медленно удлиняться, как признак первой стадии перехода в звериный лик. В этот момент болгарин оскалился хищной улыбкой на своего собутыльника. Как такой же оборотень Пэйн должен понимать, чем будет чреват его удар. Контроль то Кораев удержит, только вот Волчара не знает на каком уровне развиты способности у Дамьяна, а выдать все можно так, будто на начальном. А еще перекидывая сюда незнание Двера о звериной форме гостя. По сути, даже на пьяную голову рискнуть он не должен.

Пэйн ударил – и мог бы в живот, но зачем-то увел руку в стену, и кулак звучно хрустнул, обволакиваемый синим свечением, как будто окунулся в воду. На костяшках выступила кровь, волк ее не почувствовал, но учуял, и лицо исказилось в усмешке – так гораздо приятнее, правда. Он хотел удивить Дамьяна, поднося к лицу разбитые пальцы: посмотри, какой я сильный и смелый, я умею бить, а сможешь ли ты вот так же? И он чувствовал, как болгарин напрягся, но улыбнулся – ага, дошло?
Драки – это прекрасно. Пэйн впервые вошел во вкус в Академии, пускай там не он, а его колошматили словно куклу из поролона. Киан многому научил Двера, и маг был бы ему благодарен, если б не ненавидел придурка. А теперь, занося руку для настоящего удара, мастер еще шире улыбался, но внезапно снова остановился: Кораев менялся в лице.
- Что это? – оборотень удивился, трогая пальцем зубы, и как бы не было болгарину неприятно, он опешил от столь интимного прикосновения. Черные глаза интриговали, Пэйн нахмурил брови, перестал щупать клык, и просто схватил Дамьяна за ворот рубашки, потянув от стены. Но парнишка как будто приклеился: волк не смог ни оторвать его от пола, ни шатнуть, словно тот загруженным шкафом заделался, ощутимо прибавив в весе.
«Это что за фигня?» - недоумевая, маг попятился, так и не отпустив одежду, и сведенные к переносице брови выразили пребывавшее в голове неразумение.
- Пошли выйдем, помашемся, как реванш, окей? – он забил, решив не перенапрягаться с догадками. Этой схватки хотелось, внутри клокотало, только фокусы малость смутили. – По-приятельски, не убью, не бойся.

Дамьян молча скалился и принимал сомнительные "ласки" от Двера, как будто это была пытка. Ненависть начала зарождаться где-то внутри, от чего желание превратится и задать волку трепку становилось все более и более сильным, но надо было сдерживаться, не зха этим он сюда пришел. Однако, вывод можно было сделать бесповоротный, доверять Пэйну нельязя, ни при каких обстоятельствах, слова и действия оборотня расходились как только можно, а характер и общая непредсказуемость были возведены в абсолют.

Кораев чувствовал как его плечи медленно раздвигаются становясь шире, но смог вовремя обуздать зов зверя и направил процесс превращения в обратную сторону. Напряжения правда убрать не удалось, от него придется избавляться иначе. Болгарин протяжно выдохнул, не меняясь в лице. Изо рта вырвались клубы пара и ударили Двера в лицо, лучше бы он отошел подальше, одно только прикосновение хозяина комнаты вызывало желание вспыхнуть на месте, причем не в переносном смысле слова. Дамьян дернулся и вырвал свою одежу из лапы Пэйна. Сделал шаг в сторону, обходя взбесившегося оборотня.

- Отвали, практикуйся на манекенах или иди выбей немного дури из Хизер. - Кораев сильно злился, от чего не сильно контролировал свою речь. Этому же способствовал и разыгравшийся в груди огонь, сильный на столько, что даже зверь молча забился в угол и подчинился своему хозяину. Кораев направился к выходу из комнаты, по дороге покосившись на принесенную им же бутылку. Надо будет запомнить, что с Двером он больше пить не будет, он и так не адекватен, а под градусом становится просто опасным. - Пойдешь за мной все опять кончится плохо, для нас обоих.