Искупление вины

Легко делать глупости, совершать необдуманные поступки, молоть чушь. Особенно легко это делать в том случае, когда потом не мучают совесть и угрызения совести. У Лив, к сожалению или к счастью, была ситуация совершенно иная. И хотя с одной стороны могло показаться, что она, бродя по лесам, в одиночестве, оплакивает потерянные отношения, она ещё и обдумывала собственные слова. Так же вспоминала слова Пэйна, его признание в любви. К ней медленно, но верно приходило сознание того, что незапланированная месть оказалась уж очень жестокой. Оливия, хоть и не была каким-то очень хорошим человеком, но даже у неё бывали минуты прозрения, когда хотелось бегать по знакомым и извиняться даже за самые незначительные промахи. Вот как сейчас. Ситуацию усугублял тот факт, что Двер очень помог ей с её новом учеником. А потому, задавая себе вопрос: Идти ли к Хизер и пытаться ли ей что-то объяснить? Она отвечала: Идти и пытаться.

Состояние девушки ещё было весьма далеко от душевного равновесия, но после разговора с по душам с Лаурой были силы на то, чтобы выглядеть более менее прилично и начать общаться с людьми. Выбрав подходящий час, британка направилась к жилому корпусу Мастеров. Надо сказать, что она начинала всё меньше и меньше побаиваться этого корпуса. То ли взрослела, то ли дело было в том, что она сама стала, хоть и младшим, но все-таки мастером.

Хизер она увидела, как только подошла к зданию. Девушка сидела на веранде и задумчиво вглядывалась куда-то в даль. Стараясь не давать себе особо много времени на сомнения, Оливия решительным шагом направилась к блондинке.
- Привет.
К чему официальности? Они уже обоюдно назвали друг друга проститутками. Излишняя вежливость, как считала Лив, была в данной ситуации не нужна.

Бывают моменты, когда умиротворенность накатывает вместе с усталостью, мысли уносятся в такие дали, про которые не хочется даже думать. Хизер не хотела вспоминать занятие по морали, хотя вспоминала. И не потому. что крупно облажалась, придя поддержать Двера в этом нелегком деле, а потому, что сама сказала и сделала не самые правильные вещи. Она ударила учеников, прилюдно унизила Двера и выслушала не самые приятные слова. С другой стороны, часть этих слов грела самолюбие... часть била его ногами. Об этом не хотелось думать.

Она уложила сына на дневной сон, сама выйдя на веранду. Теплый воздух трепал волосы, позволяя забыться хотя бы на минуту, может быть, две. Эшфорд смотрела вдаль, просто стараясь ни о чем не думать, и все равно думала. Считала себя виноватой перед Двером уже хотя бы за то, что... она случайно нашла его таблетки. Она подорвала его психику. Он неустойчив из-за нее. Она виновата. Спрятав лицо в ладонях, англичанка просидела так еще минуту, будто это могло оградить ее от внешнего мира, но, конечно же, не помогло.

- Привет, - ответила она, обернувшись. Более того, даже вежливо улыбнулась, эта девушка схлопотала от нее по лицу. Пришла требовать мстительной дуэли? Ее можно понять... но в эмоциональном фоне Оливии не ощущалось никакой мести. - Пришла поговорить о морали? - легкая усмешка.

Девушка терпеливо стояла и ждала, пока Хизер вырвется из объятий своих размышлений и ответит ей. Параллельно она обдумывала: а удачный ли момент она выбрала, чтобы придти? Впрочем, она была уверена, что после того занятия многих было что обдумать в своих действиях и поступках. Многие наговорили и наделали глупостей. Не была исключением и вспыльчивая Эшфорд. Как бы там ни было, но то занятие действительно что-то такое натворило со многими, что они задумались об этих пресловутых морали и нравственности. Уж Лив-то точно. Стала бы она иначе ходить и извиняться перед Лаурой, пытаться объясниться с Хизер... Самое страшное предстояло ещё впереди и Лив было об этом даже думать неприятно и страшно: Попытка помириться с Дамьяном. Правда, пока об этом думать было рано. Да, ей было плохо и одиноко, но оставалось раздражение и упрямство, которое не позволили бы ей прямо сейчас перед ним извиниться.

- Типа того, - уклончиво ответила Лив, радуясь, что Хизер приняла её попытку поговорить на "Ты". Иначе разговаривать было бы не так просто. Наверное. Впрочем, у них было одинаковое положение, хоть Хизер и была старше её, но все-таки оставалась младшим мастером, а значит, они были почти что равны.

- Вообще-то, я пришла поговорить о Двере, - сказала и выдержала театральную паузу, чтобы Эшфорд могла успеть оправить от удивления, которое могло возникнуть. Она села напротив блондинки.
- Ты тогда ко мне в голову залезла, поэтому так разозлилась, да?

Хизер с какой-то парадоксальной терпеливостью наблюдала за некоторое время молчавшей Оливией, размышляя о собственных эмоциях по отношению к этой девушке. Одновременно недоумевая над тем, как той хочется дать по голове за глупость и за эту же глупость пожалеть, уж слишком Хамфри напоминала саму Хизер в раннем возрасте становления личности. То же пламя, та же искра и та же неспособность вовремя заткнуться. Вглядываясь, англичанка повернулась к девушке всем корпусом, отчего-то пару раз кивнув, мол, продолжай, не скупись на лестные комплименты.

- Я случайно, - без тени оправдания в голосе ответила блондинка, продолжая пялиться Оливии прямо в глаза из чисто эгоистичной привычки все замечать. – Там бы, наверное, только слепой не уловил вихрь твоих мыслей.

Эшфорд замолчала, прищурившись и недовольно опустив взгляд. При упоминании урока те самые мысли Лив, что она смогла уловить, новой раскадровкой потекли перед глазами и стало… наверное, стало обидно. Нет, не за себя и предполагаемую «измену», и не за Хамфри с ее выкрутасами… А за Двера. Взрослый же мужик, вывести из себя почти нереально, а тем более довести до т.а.к.о.г.о. проявления, как он выражался, воспитания. Когда-то он почти так же пытался воспитывать саму Хиз.

- Извини его, - грустно так, почти умоляюще попросила англичанка, не поднимая глаз от пола. Просить за кого-то, как это в ее стиле, а? – Прости его, хорошо? Я уверена, он не хотел, чтобы оно так… вышло.

Странно, но кроме тоски в сердце Оливия почти ничего не замечала. И совершенно не знала и не желала знать, как относится к Хизер. По идее, блондинка ничего плохого конкретно ей не сделала. Когда ударила на занятии? Ну, это был не удар конкретно ей, а всем. Разговоры на занятии? Опять же, кажется, каждый понимал, что Лив пожалеет о своих словах и пытался её заткнуть исключительно для того, чтобы ей потом не краснеть. Одна Лив это не понимала и продолжала упрямствовать. Это было в её духе.

Девушка спокойно, ничуть не напрягаясь встретилась с Хизер, но глаза всё же отвела первая. Когда кошки долго смотрят друг другу в глаза - это означает вызов. Лив же кроме отрешенности от жизни ничего не ощущала.

Слова Хизер девушку позабавили. Почти то же самое она хотела сказать ей о Двере. Чтобы она не злилась на него и простила. Вот ведь странно бывает... Один день оборотень, вроде бы, враг, а в другой она уже его защищает.

- Уже давно, - улыбнулась она, слегка поерзав и усаживаясь поудобнее. - Я хотела сказать, чтобы ты сама не злилась на него. Я просто... заигралась. Сама виновата.

Буквально уже на второй фразе Хизер поймала себя на том, что у нее удивленно ползут по лбу брови, и она по-настоящему начинает не понимать, что происходит и зачем оно это делает. После занятия прошло не так много времени, а Оливия, оказывается, умудрилась давно простить Двера и понимает, что сама заигралась... И просит Хизер простить его. То есть она пришла именно из-за Двера. Своими маленькими ручками решила спасать изначально провальные отношения. Да, действительно, изначально провальные.

Все так же молча, потому что сказать было, на самом-то деле, абсолютно нечего, Эшфорд грустно улыбнулась. Наверное, она сама виновата в том, что оно так вышло. Она слишком требовательна и медлительна, стала прощупывать все вокруг себя прежде, чем сделать шаг. А когда перестала - сорвалась и надавала ученикам по мордам. Всем скопом. И правым и виноватым.

- Я не злюсь на него, - блондинка как-то уж совсем обреченно пожала плечами. - Я права не имею на него злиться, понимаешь?

Объяснять Лив, что она просто сорвалась, конечно же, не было никакого смысла, та и так прекрасно понимала, что бывает, когда отказывают тормоза, наверное, именно поэтому и пришла. Девушка еще несколько секунд смотрела на Хамфри, не представляя, что той стоит сказать еще, а потом просто села рядом. Не гнать же взашей, коль у девочки душевные порывы. Вон, можно по душам поговорить... рассказать, как делать не нужно. На собственном примере.

По лицу Хизер было видно, что она удивлена. Ну да, ещё бы. Менять собственное мнение каждый день, а настроение каждые пять минут - опять же было в её стиле. Она могла думать о человеке плохо, обзывать его, ненавидеть, но если вдруг она общалась с ним и он казался ей хорошим, она в корне меняла свою точку зрения. От слов не отрекалась и прямо заявляла: Да, я так раньше думала! Сейчас уже не думаю.

После того, как ей ответили, настала уже очередь Оливии удивляться. Она, как истинная женщина, считала, что на мужчину есть за что злиться почти всегда. Стоит только немного подумать, включить известную женскую логику и вуаля, уже есть на что злиться. Она мерила всех одним аршином, а потому представить, что кто-то думает не так как она было бы сложновато.

- Правда? Почему? - поинтересовалась она то ли из вежливости, то ли из любопытства. Ну же, просветите её, мисс Эшфорд, что же такое должен сделать мужчина, чтобы на него не имели права злиться.

- Ты действительно не понимаешь? - в голосе мелькнула нотка веселья. - Ну, тогда вставай, пойдем.

Эшфорд сама поднялась на ноги и, как старую подругу, потянула за руку Оливию, мол, вставай, расселась тут, всю задницу промнешь. И продолжала тянуть, несмотря на явно не совсем понимающее, что происходит, лицо британки. Все же уломав девушку на вертикальное положение тела, Хизер прижала палец к губам, требуя тишины, и тронула дверь своей комнаты, пропуская Лив внутрь. Разулась, чтобы не шаркать ногами, и тихо, на носочках, то и дело подзывая мнущуюся Хамфри движением ладони, дошла до детской кроватки.

- Смотри, - улыбнулась она, глядя на сына. - Правда, ангел? - опять же, риторический вопрос, потому что молчащий ребенок, дующий во сне пухлые губы, уже по умолчанию ангелок. - Его зовут Малькольм, - короткий взгляд на девушку, чтобы уловить реакцию, решительный вдох и такой же короткий комментарий. - Это мой сын. Мой, но не Двера. Ты понимаешь?

Хизер замолчала, хотя тот шепот, которым она все это говорила, едва ли разрушал идиллию дневного сна маленького мальчика, в комнате стояла почти гробовая тишина, разрушаемая только треском свечного светильника на комоде. Мальк спал, вцепившись одной ручкой в одеяло, и являл собой ангелоподобную миниатюру собственного отца, и Хиз, глядя на него, жалась от страха за сына. Вскоре он вырастет, он вырастет настолько, что станет почти точной копией Кэльвина, и тогда всем придется несладко, и от осознания этого у девушки щемило сердце. Не хотелось подпускать ревнивого Двера близко к сыну, но при этом и отталкивать дальше его было уже просто мучительно.

Девушка взглянула на Хизер как-то удивленно, когда та поднялась на ноги и потащила её куда-то. Британка особо не сопротивлялась, хотя и не понимала, что с ней будут делать. Вглядываясь в лицо блондинки сообразила, что бить её не будут точно. Ну хоть на том спасибо...

Комната Хизер была такая же, как и все комнаты мастеров и учеников. За исключением нескольких но... В комнате стояла детская кроватка и были разбросаны игрушки, явно предназначенные для кого-то очень маленького. Оливия с любопытством оглядела помещение и только после этого она подошла к детской кроватке, стараясь производить как меньше шума и начала рассматривать ребенка. Ангел... Разумеется, для матери он был ангел. Лив же, при этом, испытывала неоднозначные чувства. Да, он был миленький, симпатичный, но только до того момента, как спал. Она знала по опыту. У неё ведь была маленькая сестренка... Даже не смотря на то, что она бывала дома не так уж часто, чем ближе знакомилась Лив с маленькой девочкой, тем лучше понимала, что дети - это мухоморы жизни. Детей британка вообще любила только в трех видах: жареном, вареном и спящем. И искренне считала, что всё остальное время их нужно держать с кляпом во рту и в клетке, через который пропущен ток.

Но на всякий случай девушка кивнула, отвечая то ли на риторический вопрос, то ли на второй. Честно говоря, она не очень была посвящена в личную жизнь Хизер и Двера, а потому могла судить исключительно по догадкам. Раз блондинка говорит всё таким тоном, значит ребенок, по идее, должен быть от Пэйна. Но не от него... Изменила, что ли?
- То, что ты совершила ошибку, не дает ему права совершать её же чисто из мотива "она первая начала", - тихо пробормотала девушку. И хотя Кораев уже давно был почетным рогоносцем, сама брюнетка четко знала, что измену простить бы не сумела. И вообще, честно говоря, она уже запуталась. Зачем пришла? Защищать Пэйна? Или что вообще?

Хизер удивленно повернула голову бормочущей девушке и немного нахмурилась. О чем это она? Впрочем, англичанка лишь пожала плечами.

- Не мне судить, - снова шепнула и пошла обратно к выходу, и уже на пороге уверенно кивая, сообщила. - Но ты, конечно, тоже хороша.

Дожидаясь, пока Лив соберет себя в кулак и тоже покинет комнату, англичанка села на то же место, с которого несколько минут назад поднялась, и стала так же задумчиво, как до прихода Оливии, смотреть куда-то вдаль. А что ей оставалось? В основном, ее терзали мысли о том, сможет ли она когда-нибудь вернуться домой, чтобы не опасаться гнева покинутого отца ребенка и, заодно, отца отца ребенка. Второй все же страшнее, даже сильная и выносливая Хиз против этого архимага архимагии, как букашка против танка. Услышав, как за спиной скрипнула половица, - выходит, Лив все же вышла, - англичанка обернулась.

- У тебя есть, что сказать, я правильно поняла?

Очередная фраза вызвала удивление. Не ей судить? Если он собираются строить отношения, то кому, как не ей судить? Впрочем, она все-таки пришла, чтобы защищать Двера, а потому спор был бы бесполезен. Затем кивнула, подтверждая, что она более чем хороша. Оливию вообще порой заносило так, что она говорила исключительно то, что думала. Если, конечно, успевала подумать. И делала первое, что взбредет в голову. И ведь, наверняка, уже успела вызвать у сторонних наблюдателей мысли об отсутствии мозга. Ну и что? Она, даже, находила в себе смелость принимать себя такой, какой она была и даже гордиться.

Все так же стараясь производить как можно меньше шума, девушка направилась к двери. Ей очень бы не хотелось, чтобы она увидела тот самым момент, когда милейший ребенок превращается в живую сирену, которая по громкости сравнится с любой сиреной автомобиля. Когда под ней скрипнула половица, девушка даже вздрогнула и вжала голову в плечи. Нет, ей всё так же было сложно осознавать то, что женщины хотят детей, рожают их и с удовольствием заботятся. Это все было так далеко от неё.

Британка вышла на террасу и села на свое место, обняв себя руками. Она попыталась собрать мысли в кучку, чтобы сказать всё, что думала. Возможно, даже повторить.
- Просто на занятии ты вроде злилась. И я захотела придти и сказать, чтобы ты не делала этого. Потому что это даже попыткой изменить невозможно назвать. Просто показал мне, что я... - запнулась, не желая произносить главные слова: - Что мне стоит вести себя скромнее и не лезть, куда не следует. Думать головой... Просто урок. Злиться было бы глупо, - слушала собственный голос и удивлялась, насколько уверенно и спокойно он звучит. Как будто она репетировала эту речь. Урок, кстати, прошел бесследно. Его эффекта хватило разве что на месяц с небольшим.

- Урок, говоришь? - с очередной ухмылкой на, казалось бы, всепрощающем лице, переспросила англичанка, аж глаза в пол опустив. - Ты же у нас того... огненная, правильно? Ну, тогда ты меня поймешь. Вот как бы ты повела себя в тот момент, когда вдруг выяснилось бы, что твой любимый сходил дать подобный... кхм... урок, допустим, мне? Поскрипела бы зубами, потопала бы ногами и даже не попыталась бы кого-нибудь убить? Например обоих, или хотя бы одного, участника частного урока? - Эшфорд вопросительно выгнула бровь, одаривая Оливию весьма саркастичным взглядом. Они ведь обе сейчас прекрасно понимали, что Хиз права как никогда, ей ли не знать, как ведут себя огненные маги в момент внезапной сильной эмоции.

- Во-о-от, - снова протянула она, наконец наблюдая на миловидном личике своей собеседницы вполне ожидаемое понимание. - Вот и я бы, наверное, убила. Или попыталась бы, а вот потом уже кусала бы локти за несдержанность. Я же действительно сильно сожалению о том, что саданула ребят воздухом. Перед тобой, вот, лично прошу прощения, но честно, очень выбесили. А могла ведь и чем похлеще треснуть... Знаешь, тебе нужно научиться держать себя в руках, это действительно очень полезное качество, как оказывается.

Хизер постаралась по-доброму улыбнуться, будто с маленькой девочкой разговаривала, которой срочно необходимо объяснить правила поведения в обществе, ибо вскоре ожидается страшно важный светский раут. Вот хоть убейся, но именно такой, требующей мягкой женской руки, блондинке сейчас казалась Хамфри. Ведь как ни посмотри, а когда-то Хиз и сама была такой.

- Вот ты, например, хотя бы подумать можешь, что я огненный маг? Более того, маг огня и воздуха, - очередная усмешка, - и когда мне было чуть больше, чем тебе сейчас, держала в страхе всю Академию, в которой училась, потому что мне ничего не строило поджечь одежду на теле, комнату или просто человека, который мне не нравился, или у меня настроение было плохое. И тому подобное... А сейчас смотри! - англичанка аж руки в сторону развела демонстративно, призывая пялиться на нее, - милейшей души человек, да? - и новая усмешка, сам себя не похвалишь, как говорится. - А тогда мне казалось, что я вполне правильно живу, и людям вполне подходит запах копченого мяса.

Кажется, пришла пора Лив слушать, а Хизер говорить. И правда. Хотя британка уговаривала Эшфорд не злиться, ни разу она не догадалась поставить себя на своё место. Чтобы она сделала... На лице девушки появилась понимающая улыбка. Наверное, всё бы не обошлось без истерики, желания убивать всё живое в радиусе пяти метров от себя, причем, с особой жестокостью. Если бы это была Хизер... Даже то, что блондинка была сильнее по способностям и, судя по комплекции, не только по ним, не остановило бы Лив от попытки полезть в драку. А Дамьян... Дамьян... Ух, что бы она ему устроила.
Оливия настолько живо представило себе всё это, что даже зло засверкала глазами, заиграли скулы от того, как она заскрипела зубами. О да, все присутствующие на занятии еще легко отделались. И легко отделалась конкретно Лив, всего лишь ударом воздуха.

Честно говоря, Лив не покидало навязчивое ощущение того, что в Хизер она видит своё будущее. Ну правда. Кажется, Хизер была почти такая, как сейчас Лив. Только, наверное, еще хуже. Все-таки у брюнетки хватало благоразумия не поджигать ни в чем неповинных людей. Другое дело, что она научилась этому только в шестнадцать лет.
Оливия даже как-то с сожалением думала о том, что её бурная молодость как будто закончилась. Она жила в монастыре, кругом были старшие, у неё был парень, она была мастером. Ко всему прочему, практически собственноручно связала себе руки магией земли, потому что было невероятно стыдно от совершенного. Смешно, но она правда жалела, что в свои семнадцать лет, будучи мастером, должна была быть сдержанной и терпеливой. Это так... не интересно. И стало любопытно:
- И жизнь изменилась в лучшую сторону, с тех пор, когда ты была другой?