Испытание для настоящего мужчины

Тай хмыкнул, потому что его героический подвиг остался неоцененным. Он-то думал, что на него хотя бы внимание обратят, а тут - ничего. Мальчик вновь волком глянул на Гунмао, опять замолчав, и было видно, что теперь он не скажет больше ни слова, как бы его не уговаривали. Таю было неинтересно смотреть на оружие, но одному сидеть в другой комнате тоже было скучно, поэтому из двух зол пришлось выбирать меньшее, хотя и хотелось пнуть брата посильнее, чтобы он наконец обратил на него внимание. Пришлось залезть на диван, потому что стоять было неудобно.

Устроившись в углу дивана, Тай принялся неотрывно следить за дядей Мао, контролируя каждое его движение. Это было гораздо интереснее, чем смотреть на возившегося с пистолетом Тео, потому что Тео он видит каждый день и играет с ним каждый день, а с дядей Мао они еще ни разу не оставались одни. К тому же мальчику хотелось понять, что же за человек такой - дядя Мао, раз мама с ним там носится, она даже с папой не так себя вела. Папа умел драться, они с Таем один раз даже поругались. А этот, интересно, умеет драться? А если его тоже треснуть - что будет? Заругается, наверное. Вечно эти взрослые ругаются, и по поводу и без повода.

Тео так и не понял, что хотел этим сказать дядя Мао, но на всякий случай оглянулся на брата, который начал говорить, и предположил: "Тай?", чтобы совсем не выглядеть глупым и маленьким. Потому что он сам считал себя очень умным, а, значит, тут осталось только близнецу стать таким же умным, чтобы они все втроем были умные.

Дядя Мао показывал, как надо стрелять, и рыжик пытался честно повторить все так, как делает дядя Мао, только вот пистолет был тяжелый и поднять его никак не удавалось на вытянутых руках, потому что сил не хватало. Но Тео же не мог признаться в том, что ему на что-то там не хватает сил? Правильно, не мог, поэтому пыхтел, сопел, высовывал язык и пытался еще и еще, пока, наконец, не уронил пистолет Гунмао на ногу.

- Ой, - удивленно произнес ребенок, и посмотрел на взрослого, мол, не я это, оно само, а я ничего не делал. И даже руки за спину убрал, чтобы не так палевно было, и взгляд в сторону отвел, делая вид, что его тут вообще нет. Тео помнил, что какая-то нога у дяди Мао болит. Какая именно - он уже не мог точно вспомнить, но точно либо левая, либо правая. А пистолет упал на одну из этих ног. Вдруг ему опять больно будет?

- Твою дивизию, - не сдержался Гунмао, когда довольно тяжелый пистолет упал на его левую ногу.

Левая – это та, которую один раз прострелили, но от Тео она страдала значительно чаще. Коту стоило больших усилий ограничиваться цензурной лексикой, но по-другому нельзя, рыжий запомнит и повторит при маме. Тут не нужны ни кроты, ни соловьи, когда дома водится Тео. А Тай молчал с недобрым видом. Гунмао поднял упавший пистолет, задумчиво взвесил его в руке, затем посмотрел на младшего из спиногрызов.

- Давай тогда по-другому, - предложил Кот. – Пистолеты нельзя ронять, они от этого портятся.

Он взял пистолет сверху за дуло и протянул его рукоятью к Тео, чтобы тот мог попытаться его правильно взять, насколько это могли позволить детские руки, при этом не рискуя снова уронить ценное оружие на ещё более ценную ногу. Хоть она и болит, их не так много, чтобы ими бесцельно жертвовать. И как-то несолидно говорить лунтао, что четыреста двадцать шестой нынче не в форме, потому что один день посидел с двумя трехлетними детьми, и они умудрились его покалечить. Совсем несолидно. Да и пацаны не поймут.

Тай даже с интересом взглянул на Гунмао, когда тому на ногу упал пистолет. Он все ждал, когда дядя Мао начнет проявлять хоть какие-то признаки интересной жизни, а не просто сидеть на диване и возиться с Тео, который вечно находит какое-то глупое занятие и пытается втянуть в него всех остальных. Вот и сейчас он никак не мог понять, чего они к этим пистолетам прицепились, неужели нет чего-нибудь получше? Нет, Таю было даже интересно сидеть вот так вот в уголке и смотреть, но на него внимания не обращали, особенно Тео, что обижало своенравного угрюмого ребенка. А то, что дядя Мао не обращает внимание - да и больно надо, все равно он слушаться себя не заставит, потому что не сможет. С ним вообще обычно только папа спорил, потому что папа сильнее и иногда может наградить звонкой затрещиной.

А Тео все следил и следил, как будто в действиях взрослого надумал найти хоть какую-то ошибку, которая позволила бы ему снисходительно на него так посмотреть, мол, я так и знал, ничего ты не крутой. Но, как назло, мужчина вел себя прилично и подобающе, и зацепиться было не за что. Правда, своим упрямством Тай мог подвинуть бы и двух молодых бычков, поэтому не унывал, а терпеливо ждал. И еще нахмурился еще больше, чтобы совсем неповадно никому было с ним спорить.

Сложно сказать, кто из близнецов в данный момент сильнее настораживал Гунмао. Тай откровенно его игнорировал. И с ним все было хотя бы понятно, а вот внезапная нежность Тео могла предвещать любую подставу, потому что так просто этот пацан подлизываться не будет. Кот насторожился. Отложил пистолет на стол подальше, затем придержал рыжего ладонью за спину, второй рукой растрепав его волосы.

- Ты нормально себя ведешь. Вы оба нормально себя ведете, - он мельком посмотрел на Тая. – А что?

Сложно было ответить на вопрос, насколько он их любит. Для Гунмао близнецы были детьми кошки, не больше и не меньше. Каких-то особых отеческих чувств он к ним не испытывал, но мог бы перегрызть за них глотку любому, потому что они, как было сказано выше, – дети кошки. А так – обычные спиногрызы, пугающие своей непредсказуемостью, непонятные по определению, да ещё и с ними невозможно договариваться так, как со взрослыми.

Гунмао скорее опасался их обоих, чем любил, но не говорить же это Тео? Или вот Таю, на лице которого ровными иероглифами образцово-показательно стиля кайшу написано, где он тебя видел с твоей любовью и нелюбовью. Это вот был такой офицер Вон, который паяца ловил полтора десятка лет, с эпилептоидной тщательностью собирая на него досье. Черт его знает, что случилось дальше, но не так давно бравый коп уехал в Шанхай, а потом и вовсе завязал с полицейской карьерой, занявшись мелким бизнесом. Тот тоже мог сидеть и молчать. Долго, пока уже сам не соберешься рассказать ему всю подноготную, извертевшись ужом на сковороде, лишь бы отстал.

Тай сидел и возмущенно на все это безобразие смотрел, потому что он считал ниже своего достоинства с кем бы то ни было обниматься, даже ради такой благой цели, чтобы выпросить то, что хочется. Он взрослый и умный, он почти что мужчина и он-то уж точно лучше, чем этот дядя Мао, а брат сейчас стоит и позорит его своими девчачьими нежностями. И ладно бы к маме тянулся или к папе, ну еще можно к дедушке, а то к какому-то чужому дядьке, да еще который вообще непонятно кто тут сидит. Ну и что, что маме он нравится. Таю он не нравится, потому что странный и вообще, подозрительный он какой-то. Нельзя ему доверять.

Ребенок что-то обиженно проворчал себе под нос, как рассерженный медведь, и отвернулся с выражением полнейшего презрения на детском нахмуренном лице, не желая и дальше лицезреть сию отвратительную картину, смертельно ранящую его самомнение. Тай уже хотел, чтобы мама поскорее вернулась, потому что так она опять ьудет проводить с дядей Мао больше времени, и Тео будет играть только с ним. А то нашел себе нового друга, а про него - близнеца - забыл совсем. Вздумал было пихнуть брата в спину, чтобы напомнить ему, кто тут главный, но на глазах мужчины не стал, решив, что отыграется на рыжем, когда дядя Мао не будет видеть.

- А ты тогда купишь мне пистолет? - главное уверенно к своей цели идти. Почва удобрена, дядя Мао вроде бы даже не ругается и настроен дружелюбно, и он, Тео, хорошо себя ведет - а это было ключевым моментом в договоре двух сторон, поэтому вроде он сделал все правильно. Дядя Мао ведь не уточнил, сколько именно они должны себя хорошо вести, чтобы получить настоящее оружие. А Тео уже удостоверился, что такой же пистолет, как у дяди Мао, ему тоже нужен - он покажет его Лин, и та будет бояться с ним драться, поэтому пистолет очень нужен. Тем более он почти что умеет из него стрелять.

С точки зрения Тео дядя Мао не должен бы ему сейчас отказать, потому что сам признал, что они хорошие. А если он не сдержит своего слова - то придется в нем разочароваться, потому что настоящие мужчины держат свое слово. Разочаровываться не хотелось, потому что Тео только что поверил в то, что Гунмао - нормальный, и с ним можно дружить. К тому же если мама с ним спит в одной кровати - то наверное дядя Мао не совсем дурной дурак, потому что мама умная, она с кем попало дружить не будет. В общем, Тео целиком и полностью одобрял выбор мамы, и теперь стремился подружиться с мужчиной, прикладывая к этому все свои усилия, на которые был только способен. Он же не Тай, который только и умеет, что хмуриться и драться...он еще и дружить может.

Одинаковые внешне, но диаметрально противоположные по своей сути. Один подлиза, который явно привык что ему, такому няшке и обаяшке, можно все. Второй суров, как черт, и пытается казаться ещё более суровым, в итоге подтверждая свою картину мира, в которой ему уделяют мало внимания, возясь с Тео. Гунмао не был знатоком детской психологии, но ему почему-то казалось, что старший не любит людей за то, что они отвечают ему взаимностью. Если рыжий даже его сейчас без вопросов разводил на игрушки, страшно подумать, что он умудряется вытворять с более сердобольными людьми в своем окружении.

- Хорошо. После обеда пойдем в магазин за пистолетом. Если не будешь вести себя хуже, - сказал Гунмао, строго посмотрев на Тео. – Тай, а ты что-нибудь хочешь?

Он отпустил Тео, затем встал с дивана и взял со столика оба пистолета, которые отнес обратно в сейф. Даже без обойм, они не должны валяться, где попало. Не игрушечные. И дети должны запомнить, что трогать оружие им можно только в виде большого исключения в крайних случаях и под личным контролем Гунмао.

- Может, вам телевизор включить? – спросил Кот, закрывая дверь сейфа.

Тай нагло фыркнул, и как-то даже при этом пожал плечами, мол - не надо мне ничего от тебя, но если ты меня будешь уговаривать, то я что-нибудь выберу, так и быть. Детская логика подсказывала ему, что от таких щедрых предложений отказываться нельзя, особенно если тебе самому все предлагают, даже упрашивать не надо, поэтому стремился обезопасить себя в любом случае - если купит, то хорошо, а не купит - то и не больно надо было. Все равно потом он у Тео пистолет отнимет, если ему уж так понравится он. Правда иногда брат игрушки не отдает - дерется, но Тай сильнее и старше, поэтому вроде должен отдать все равно.

Тай дождался, пока дядя Мао отвернется со своими пистолетами и от души врезал брату в плечо, сопроводив это таким выражением лица, как будто готов был порвать весь мир на маленькие клочки - чтобы не вздумал спорить с ним. Тай старше, значит умнее, и его значит надо слушаться во всем. И если он говорит, что нельзя с этим дядей дружить - значит нельзя, а не предательски тут обниматься прямо на его глазах. Удостоверившись, что пинок до брата дошел, Тай пихнул его еще раз, чтобы закрепить достигнутый результат, и, довольный, перестал хмуриться.

Тео застенчиво улыбнулся и еще раз напоследок, крепко обнял дядю Мао за шею. Раз обещал - значит купит. А уж хорошо или плохо себя вести - это уже неважно, наверное. А не купит - Тео обидится, ух как обидится, дяде же Мао потом хуже самому будет. Поэтому ребенок успокоился, сел на диван рядом с братом, получив от него хороший такой, чувствительный тычок, ответ на удар ударом, получил еще один, болючий-болючий, вздумал было заорать и начать реветь, чтобы дядя Мао прекратил это безобразие, да так и застыл с раскрытым ртом, издав какой-то хрюкающе-булькающий звук. Если он сейчас заплачет и нажалуется на близнеца - то Тай обзовет его ябедой и еще раз ударит. А если он ударит еще раз, то Тео сочтет своим святым долгом ударить тоже. Завяжется драка. А драка - не есть хорошо, пока тебе не купят пистолет.

Поэтому Тео подумал-подумал, да и закрыл рот, кинув недовольный взгляд на брата, показал ему язык, схлопотал еще один тычок, но уже несильный, и решил, что справедливость будет восстановлена уже вечером, когда ему ничего не будет угрожать. Дядя Мао добрый, он не будет отнимать игрушку, наверное. А если отнимет - он тогда маме пожалуется.

- Ага! - радостно согласился ребенок, потому что мультики им включали нечасто, а они были красивые. И схватил в ладошку пульт, показывая, что уже никому не отдаст.

Гунмао заметил возню близнецов, из которой понял, что они практически успели передраться. Он не был уверен, кто начал драку, потому каждый из спиногрызов был в равной степени под подозрением. Но Тео хотел пистолет, значит, не очень хотел лишний раз нарываться. А Тай слишком похож на главного подозреваемого, чтобы все было так просто. Кот подошел к дивану и строго посмотрел на обоих мальчишек.

- Кто сейчас первым начал? – спросил он тоном генерала на смотре войск. – Если никто не признается, накажу обоих.

Эта тактика хорошо действует против сплоченных команд. Братья в триадах доходят до того, что один, будучи пойманным, обязательно берет всю вину на себя, прихватив ещё частично чужие долги, если терять нечего, а своим помочь хочется. Вряд ли дети кошки жили по понятиям, но Гунмао надеялся, что зачинщику хватит духа признаться. Либо сдаст второй. В любом случае, это позволит делать какие-то выводы о характере близнецов, более четкие, чем по их обычным поступкам.

Тай и Тео были ещё маленькими, вряд ли стоит общаться с ними так, как со взрослыми. Многое они могут не знать и не понимать, поэтому довольно сложно понять, как себя вести. Гунмао знал, что Цирилла запрещает детям драться. Близнецы наверняка знали это ничуть не хуже, но кто-то из них сейчас попытался спровоцировать драку. Закрыть глаза сейчас – возиться все оставшееся время.

У, глазастый какой, заметил. Ну прямо как мама - при ней тоже воспитывать брата не получается. И как у этих взрослых так получается все видеть...Тай мигом состроил хмурую мордашку и агрессивно глянул на Гунмао, мол, не лезь не в свое дело -сами разберемся и без тебя. Тай примерно так и думал, предпочитая, чтобы дядя Мао ничего не замечал, потому что за этим обычно следовали наказания. Вот и сейчас обещал наказать обоих. Тай верил, что он ни в чем не виноват, потому что он не начинал ничего - а всего лишь продолжал учить близнеца жизни и уму-разуму, но в тоне мужчины было что-то такое, что заставляло его недоверчиво поджимать губы и хмуриться.

Тай переглянулся с братом, понимая, что кто-то все равно окажется виноват. И, раз он старше и умнее, то должен взять вину на себя, как обычно. Потому что если накажут их обоих - то Тео не получит свою новую игрушку, и, значит, ему самому нечего будет отбирать у брата.

- Я, - вызывающе глянув на дядю Мао снизу вверх, процедил Тай и замолчал с таким видом, будто сделал величайшее одолжение и словно бы спрашивая - ну, что ты сделаешь?

Тео хотел было сдать брата с потрохами, что это он все начал, а он, Тео - хорошка такая, ведет себя замечательно, но поймал взгляд близнеца и промолчал, потому что это был все-таки брат. И еще Тео знал, что потом Тай все равно его побьет, но если сейчас наябедничать - то побьет намного сильнее. Но на то они и близнецы, чтобы понимать друг друга без слов. Они вообще между собой не разговаривали вслух - это было похоже на игру, и она очень нравилась мальчишке. Тео считал себя умным, но вот в таких вопросах Тай все же был умнее, поэтому Тео ему верил. И все-таки Тео не нравилось, когда наказывали кого-то одного из них, потому что запрещали играть вместе, а по одиночке им было скучно и плохо. К тому же дядя Мао четко сказал - если никто не скажет, кто виноват, то накажет обоих. А если они оба будут виноватые - то, по логике, никого наказывать не будут. Ведь все правильно, да?

- Я, - в один голос с братом ответил Тео, честно-честно поглядывая на дядю Мао. Ему казалось, что он делает все верно, ведь тогда Тай его больше не будет бить. Ну, наверное. Тео похлопал широко раскрытыми глазенками, глядя на Мао, и протянул ему пульт от телевизора, мол, включай уже, долго тебя ждать-то еще?