#&^(*@) Я тоже вас люблю =)

Ау, ау, ау, АУЧ! Было больно, было дико больно, и она убила бы сейчас любого кто сказал бы, что ей повезло. Нихрена себе повезло! – посмотрите только: вокруг были горы, кажется, на мили вперед, а Эмиль сидела одна-одинешенька на этом шатком гребаном дереве!
- Твою мать. – прошептала она севшим голосом, и заметила, как рядом вспыхнула тонкая ветка. Было неясно, произошло это из-за пролившегося горючего и какой-то упавшей с неба дряни, или же из-за нее. – Дерьмо!
Папа всегда говорил, что если она будет такая вспыльчивая, с карьерой копа ничего не получится. А она клала болт. Какая к черту разница, если будешь работать с преступниками: они все так разговаривают! …А ситуация кстати действительно была дерьмо.
Эм скривилась, погасив тление путем долгого смотрения на огонь. Еще не хватало загореться: она и так была вся вареная от ожогов. Майка из синтетики оплавилась, - и благо, потухла в стремительном полете от ветра, а то остались бы от девчонки рожки да ножки. И это уже было бы не смешно.
«Приспичило же мне выйти в туалет!» - ругала себя Крис, а саму всю трясло от испытанного переживания. Знаете, падать с такой высоты – это вам не по канату ходить. Хорошо еще, успела наделать до того как получилось бы в штаны. На всякий случай, все же, девочка понюхала воздух, но кроме гари и бензина ничем резко не пахло. «Хвала богам.» - она облегченно выдохнула и принялась осматривать себя, потому что пока еще толком не успела.
Тело болело, но не сильно – наверное, потом скажется. Хуже всего было с рукой, которая зацепилась за ветку и была вывернута назад. Эм попыталась пошевелить пальцами, но те не слушались, да и вся рука от плеча горела и опухала прямо на глазах.
- Проклятье… - девчонка дотронулась до плеча и вскрикнула, потому что оно отозвалось дикой раскаленностью. На глазах появились слезы, но она смахнула их и быстро взяла себя в руки.
- Так, что мы имеем… - она начала рассуждать вслух: так проще думалось. – Взрыв, дерево, и привет, дикая природа незнакомой *лядской полянки.
Ей надо было как-то выпутываться, а для этого стоило сначала освободиться от захвата колючих веточек. Дерево, кстати, оказалось совсем низким и тонким, отчего было странно, что оно вообще смогло ее удерживать.
- Наверное, я половину веса в полете потеряла. – выругалась Крис, на всякий случай ощупывая на плече сумку, едва напоминавшую женский чемодан. Это папа настоял взять с собой «косметичку».
Внутри лежало немного. Банка пива, казалось, была самым полезным сейчас, и девчонка открыла ее с характерным пшиком, глотая выливающуюся после встряски жидкость. Пить очень хотелось, хотя алкоголь для этого подходит слабо.
Тут же внутри нашлась и фотография: не поврежденная, и на том спасибо. Эм посмотрела на нее: папа так нежно обнимал брата, целуя его в макушку, а она стояла сбоку, рядом – и как будто чужая. «Господи, Господи, надеюсь, они живы.» - подумала Крис, пряча картинку на место во внутренний кармашек.
Ох, и угораздило же ее шмякнуться в дебрях! На горизонте по округе вздымались цепочки зеленых гор, следов цивилизации заметно не было. Впрочем, собрать веток и устроить пожар девочка сможет, так что наверняка привлечет внимание спасательного вертолета, или чего там… Ее же будут искать?
Она еще раз обвела взглядом окрестности, делая глоток теплого пива, и вздрогнула, потому что одна из веток под ней треснула и осела. Больная рука при этом дернулась и вытянулась в плече так, что крик сдержать не получилось. В глазах замелькали звездочки.
- Дрянь! – обидно заявила Эмиль, пролив изо рта пиво на свободные рэперские штаны. Руку следовало освобождать немедленно.
Девчонка потянулась к ней, подыскивая, куда бы можно было примостить банку, чтобы она не расплескала содержимое, и вдруг заметила в отдалении две темный фигуры. Человеческие.
- Эээээй! – мгновенно заорала Крис, махая путникам рукой. – Эээээй! Помогите! – и вспомнила, что находится не в Дании. – Помогите! – кричала она уже на английском.

Так уж получилось в нашей жизни, что за отдых и развлечения людям приходилось расплачиваться трудом. В большинстве случаев. В Линь Ян Шо же, времени на развлечения и отдых было не так уж и много, но за них все-равно приходилось расплачиваться работой. И где логика? Вот и Лив её не видела, когда плелась следом за Яном по пыльной дороге, ведущей в Храм. Она вообще не любила ездить в город и деревню по каким-то поручениям, особенно, когда они касались покупок. Когда она была в городе одна, то ощущала себя вольной птицей, потому что могла идти куда ей вздумается. Сегодня же приходилось шляться по магазинам, держа в голове список того, что нужно было купить. Оливия ощущала себя какой-то собачкой на побегушках, если честно, но помалкивала и не жаловалась. Во-первых потому, что её предупреждали, что став мастером, ей придется не только заниматься собственными тренировками и уборкой, но и общественно полезными делами. А во-вторых, тяжелые сумки нес Ян, и британка думала, что если начнет ныть и жаловаться, то он обязательно отдаст часть ей. А сейчас же она шла налегке и могла любоваться видом гор и спиной старшего мастера. Первое её привлекало несколько больше, надо сказать.

Оливия очень удивилась, когда вдруг почувствовала, что ветер приносит откуда-то запах гари и... крови. Это было как-то жутковато, чтоли.
- Вы ничего не чувствуете? - обеспокоенно спросила она, хмурясь. До сих пор она не додумалась узнать, в какого зверя превращается Ян, а потому не знала, мог ли он так же хорошо чувствовать запахи, как она. Девушка начала вглядываться в даль, пытаясь найти источник запаха. Нашла она его лишь минут через пять, когда послышался крик.

Первые пару секунд, когда Лив ещё издалека увидела фигурку человека на дереве, её охватил ступор. Появилось желание уткнуться взглядом в землю и пройти мимо, мол, ничего не вижу, ничего не слышу. Правда, она уже через секунду укорила себя за подобную мысль и быстрым шагом направилась к дереву, надеясь, что сифу Лю пойдет за ней. Чем ближе подходила она, тем сильнее удивлялась. Странная орущая девушка, вся в царапинах и ссадинах, в ожогах, на ней висели клочки обгоревшей одежды. Лив захотелось забегать вокруг дерева с криками: "Караул! Спасите! На помощь!". Вот только помочь девушке вряд ли кроме них кто-нибудь смог бы. Оливия кинула быстрый взгляд на старшего мастера, перед которым позориться очень не хотелось и сжала руки в кулаки, призывая себя быть спокойной. Первым делом, ещё идя, девушка попыталась посмотреть на ауру незнакомки. От волнения это получилось у неё с попытки третьей, да и удержать разноцветное сияние вокруг человеческой фигурки ей удалось лишь на секунды две. Но и этого хватило, чтобы понять, что девушке не очень хорошо и что у неё всё болит.

Когда Лив, наконец, подошла к дереву, то вновь ощутила желание убежать. Да что же это такое? Что она за трусиха?
- Эй, успокойся. Мы попытаемся помочь! - сказала так, чтобы не было слышно испуганного дрожания голоса. Сама ведь даже не подозревала, как достать девушку с дерева, не навредив ей. Не зная что делать, Лив умоляющими глазами уставилась на Яна.

Ян так и не понял, почему сопровождать Оливию в Лхасу должен был он, но с настоятелем не спорят. Сумки были довольно тяжелыми, но терпимо, чтобы не пришлось отдавать часть из них новоявленной младшей мастерице. Лю шел, погрузившись в собственные мысли, и потому не сразу понял, о чем спросила Лив. Он осмотрелся и прислушался, но сначала ничего не заметил.

- Нет, а что? – спросил он, обернувшись на девушку.

Но затем послышался крик, источник которого обнаружился довольно быстро. Редкий пейзаж для окрестностей Лхасы – Дерево в горах, а на нем обгоревшая девушка, орущая на английском дурным голосом. Впрочем, каким ещё можно орать в такой ситуации. Ян положил сумки на землю и подошел к пострадавшей следом за Оливией. Младшая мастерица явно нервничала, благо зрелище к тому располагало. Добивало присутствие в этой сцене пива, которым хотелось, но не получалось объяснить всю странность этой сцены. Беглого взгляда на ауру было достаточно, чтобы заметить перелом и ещё ряд травм, не считая боли от ожогов.

- Мы тебе поможем. Сейчас постарайся не шевелиться, - сказал Ян на английском с заметным, но не мешающим восприятию китайским акцентом. Так он говорил в тех случаях, когда хотел быть понятым.

Он достал из сумки на поясе кунай и веревку, которую прочно привязал к кольцу на рукояти ножа. Проверив, что веревка держится достаточно прочно, он бросил кунай так, что тот воткнулся в дерево над девушкой. После этого Лю подошел ближе.

- Сама сможешь спуститься? – на всякий случай поинтересовался он, хоть и не очень верил в такую перспективу.

Не пришлось долго орать, чтобы привлечь внимание путников. Коридор горных стен сделал свое дело, разнося голос эхом на мили вокруг, и Эм почувствовала себя как по башке стукнутая: много раз повторяющийся, собственный крик ее выбесил. Поэтому, поняв, что люди идут к ней на помощь, Крис смолкла, принявшись ожидать и тихонько посасывать пиво.
- Дерьмовая банка! – прошипела она, когда последние капельки застряли там и слышен был только их перекатывающийся звук при тряске, но жидкость перестала выливаться. Впрочем, в сумке была вторая, однако, последняя. Честно говоря, сейчас Эмиль чувствовала, что ей и десяти литров будет мало. Хотелось как следует обдолбаться и обнаружить себя в бредовом кошмарном сне. Но ощущения боли, становящиеся минута за минутой сильнее, хоронили мечту заживо. Не бывает так *уёво ни в одном кошмаре!
- Оу фак… - окончательно сдавшись, девчонка вернула пустую банку в сумку, готовая поклясться, что там-то эти последние капельки непременно вытекут. Так оно и произошло, как только очередная просевшая под попой ветка треснула, и Крис здорово тряхануло, выбивая из легких крик.
Меж тем, два незнакомца очутились рядом достаточно близко, чтобы с ними можно было поздороваться и пожать руки, если бы Эмиль не сидела на дереве. Девушка, конечно, рассматривала их с интересом и дикостью варварки, особенно то, как европейка носилась вокруг хлипкого ствола и дергала китайца, но признаться, ей было не столько важно узнать, кто это такие и почему настолько разные. Прекрасно уже то, что они есть, и что – яху! – понимают английский.
- Да я пля спокойна. – с дерева рыкнула вниз мисс-будущий-жесткий-полицейский, на самом деле чувствуя себя гораздо увереннее, чем та паникерша. Впрочем, она оценила, как жутко скорее всего выглядит со стороны и, наверное, шокирует тех, кто не приготовился к зрелищу. – Это какой-то пи**ец.
Любопытно осознавать, но матерный язык, как влитой, легко перекочевал с датского в английский. Ругательную лексику Эмиль освоила еще в младших классах школы, в том числе и на иностранном – она любила смотреть «крутые» зарубежные фильмы и обзывать классуху так, чтобы та сама не поняла, когда ее оскорбляют. В какой-то степени, словарный запас делал Крис даже популярной, и за ней повторяла всякая мелкота, с легкостью схватывающая все, что «нельзя». Иногда девчонку это нервировало.
- Я не рыпаюсь. – известила она китайца, когда тот, обойдя дерево кругом несколько раз, дал ей свою команду. Хотелось верить, он знал, что делает, привязывая веревку к какой-то железной штуке: дерево двоих не выдержит. Но до того, как желтокожий нацелил в нее кунай, Крис было пофиг на целесообразность затеи.
- Эй, ты что, о*уел?! – она закричала, вытаращив и без того огромные глаза, ставшие выпуклыми, как бильярдные шары в доверху забитой лузе. Но дернуться не успела – вернее, дернулась слишком запоздало, чтобы себе навредить.
Кунай врезался в ствол над макушкой, по пути рассек пару веток, и многострадальное дерево грустно хрустнуло, как будто ему перебили кости. Эм переводила дыхание, ругаясь и охреневая от бесцеремонности, с которой была произведена нехитрая операция: откуда ей было знать, что ниндзя действительно меткий? Испуг сменился недоверием: я все еще живая? – и девчонка хмыкнула, проверяя прочность засевшей в стволе железяки самолично.
- Я попробую. – уверившись, наконец, что кунай не отцепится, Эмиль обхватила рукой веревку. В какой-то момент ей стало интересно, какая богиня заставила этих путников оказаться рядом с этим диким местечком и прихватить с собой веревку, но ешкин кот, пути господни неисповедимы. Вряд ли было уместно об этом сейчас спрашивать.
Она решила снять с тела майку и обвить ей трос так, чтобы не навредить себе от трения. Сползать, учитывая проблему с одной из рук, посчитала разумным, обхватив пеньку подмышкой и ладонью, а также ногами снизу. Тут все было не трудно, только если бы не застрявшее в ветвях плечо…
- Мне нужен еще один кунай. – наконец, вынесла вердикт Крис, честно говоря, переживая, что его опять будут метать в опасной от нее близости. – Я хочу освободить руку.

Словарный запас незнакомки поражал своим разнообразием, и Ян даже отметил, что понимает не все слова, которые она произносила. Возможно, к лучшему. Ему эта её манера несколько не нравилась, хоть он сам был не голубых кровей и большую часть жизни провел не на светских раутах.

- Я тебе сейчас кину второй, - предупредил Лю. – Если не будешь шевелиться, попаду в дерево, а не в тебя. Приготовься.

Он взял нож в прямой хват и, прицелившись, бросил его так, чтобы он воткнулся в одну из толстых веток неподалеку от европейки, откуда она могла бы его вытащить. Чем-то напоминало выступления в цирке, только там партнерши по номеру долго готовились стоять спокойно и дышать по команде, чтобы кунаи не попадали. Как правило, номера проходили без ран.

- Лив, ты – англичанка? – неожиданно поинтересовался старший мастер. – Я не все понимаю, можешь помочь с переводом?

Эти две фразы он произнес с более заметным китайским акцентом, который использовал на раутах у тестя, когда старался откосить от бесед с англичанами, которые затрагивали не нужные ему темы. В Европе хорошо быть китайцем – всегда можно косить под дурака и пользоваться тем, что остальные верят, что ты их не понимаешь.

На самом деле, регулярные поездки в Англию с постоянными совещаниями уже позволили Яну довольно сносно выучить литературный язык, а матерный он в совершенстве усвоил ещё в годы работы на пекинскую триаду, но это не те знания, с которыми стоит палиться старшим мастерам буддистских монастырей.

Она пригнулась, напрягшись телом, – и все равно дернулась, как только кунай оказался в воздухе. Очень здорово, что полет его продолжался недолго: Эмиль бы обсыпала китайца такими словами, которых сама не знала, но успела разве моргнуть и рот приоткрыть.
- **я, я вам очень благодарна, конечно, но ножик в череп не хочу. – девчонка выдохнула через нос, пялясь на все так же снующую вокруг дерева европейку. Интересно, как ей бы понравился тот расклад, что ей выдали карты. Небось, шмякнувшись неизвестно куда с самолета, даже не зная матерного по нему бы заговорила. Но отпускать комментарии по этому поводу сил не было.
Довольно резво, пока ребята внизу не придумали нового способа сбить ее с ветки, Крис проверила прочность сидения второго куная в дереве. Лезвие на четверть покоилось в стволе, - довольно прилично, но с усилием она смогла его расшатать. Вверх-вниз, кромсая несчастное растение и пачкаясь в липком, вяжущем соке. Почему на мили вокруг так мало деревьев? Не из-за частых ли выпадений на них таких вот осадков?
- Прости меня, ***ха. – прошептала сквозь зубы Эм, наконец дергая руку с силой – и кунай оторвался, оставив в стволе глубокую зазубрину. – За***тесь, я сделала это!
Она действительно радовалась. С маниакальной готовностью принялась кромсать ветки, высвобождая огнем горящее плечо и, придерживая себя за запястье, со стоном приложила руку к телу. На миг в глазах померкло – от боли, как же, но девочка это переборола. В общем-то, она выжила под кунаями и выжила, выпав из самолета. Какая к хренам боль?
Пенька, пропущенная под мышкой и между ног, теперь была готова к использованию. Эмиль швырнула на землю кунай, сумку – следом, перекрестилась про себя на всякий случай, - и с улыбкой поехала вниз. И даже через одежду Крис поняла, что движется слишком быстро: горячо, горячо, блин!
Она стукнулась коленями о землю и повалилась, баюкая руку. Как хорошо на траве, когда ветки не тычутся в попу… Слабость не одолевала тело – все еще в шоке, Эм бегать хотела, что угорелая. Но всему свое время, - она придержала себя, просто откинувшись ничком и изучая своих спасителей.

Девушка внимательно наблюдала за тем, как сифу прицеливается и с легкостью кидает кунай в дерево. Кажется, будто бы он и не прицеливался, а так точно попал в ствол над головой незнакомки. Лив представила, как бы сама бросала кунай, если бы от неё это потребовалось. И хотя её кунаи обычно вытворяли в воздухе страннейшие вещи и никогда не попадали в цели, Оливия была почему-то уверена, что по какому-то закону подлости этот кунай бы прилетел почти в цель. Точнее, тоже в цель, но в более громоздкую и живую. В глаз, например.

- Ну... Она очень много ругается, - чуть смущенно поведала англичанка. Ей было немного непривычно слышать такую речь, особенно в присутствии старшего и уважаемого мастера. С любопытством Оливия вслушивалась в необычных акцент и пыталась догадаться, откуда же их новая знакомая. Но, надо отметить, мат она знала просто замечательно и даже Лив порой, с огромном трудом догадывалась о значении её слов. Это она то, у который были такие друзья, которые если бы попали, например, на телевидение, постоянно бы запикивались, а к концу эфира вообще закрылись бы большим черным квадратом с надписью "Цензура".

А вот это она зря... Если бы Лив вытворяла что-то подобное, она бы сорвала с себя всё тряпье, какое только можно было, чтобы не обжечь руки. Впрочем, брюнетка никогда не падала с самолета, никогда не оказывалась сидящей на дереве, вся в ожогах. Судить было бы не правильно.
- Ты в порядке? - задала явно тупой вопрос британка, уже готовая к очередной порции отборного мата. - Как ты... э-э-э... тут оказалась?

Девушка, сопровождая все свои действия отборным матом, смогла самостоятельно высвободиться и спустилась с дерева, наверняка обжигая руки о веревку из-за того, что немного поторопилась. Впрочем, с одной рабочей рукой она справилась просто прекрасно. Ян подошел к европейке, сидевшей на земле.

- Посиди спокойно, я тебе помогу, - предупредил он, задерживая ладонь над плечом девушки. Оно было вывихнуто, даже удивительно, что европейка оставалась в сознании. – Я сейчас немного сниму боль, но потому вправлю плечо, так что приготовься.

От ладони потянулись ярко-синие нити энергии врачевания, которые гасили красные всполохи боли и пропитывали нервы, мешая им передавать болевой импульс дальше. Из-за этого могло возникнуть ощущение холодного оцепенения, но оно было не таким неприятным, как резкая боль. Ян нажал на точки под ключицей и на верхней части лопатки девушки, усиливая онемение.

- Постарайся сейчас не двигаться, - сказал Лю, беря девушку одной рукой за запястье, а второй – за плечо. Он потянул предплечье вниз, затем вправил сустав. После этого он надавил на точки, находившиеся недалеко от тех, что зажимал сначала, возвращая чувствительность нервам. – Попробуй пошевелить рукой. Лив, а ты пока принеси воды, здесь неподалеку есть река.

Девочка была хрупкой. Не из тех, что шатаются на ветру, все такие легковесные в туфельках-платьицах: увесистые ботинки на ней все же были, тяжести таскать она в общем-то тоже умела, но Кристен явно уступала. Китаец тоже не отличался широтой в плечах, однако был жилистый, подтянутый, хорошо загорелый либо сам по себе желтый. Учитывая то, как метко он метал оружие, это был или циркач, или фанат кунаев, или действительно ниндзя, хотя те вроде как вымерли по меркам грубиянки.
С собой у спутников была корзина с провизией, которую они куда-то несли, а значит, недалеко находился город или деревня, в которой эти чудики жили. Стоило, пожалуй, спросить у них про посольство, про аэропорт, про много еще чего, но как-то в галоп Эм не бросилась: иностранцы не внушали ей широкого доверия. Особенно опасливо девочка отнеслась к китайцу, дернувшись от него нафиг: еще чего, чтобы руку трогал!
- Не надо, мне больно! – возопила она до того, как к ней прикоснулись. Желтокожий настойчиво потянулся, блокируя дальнейшие поползновения, и мог бы сказать спасибо, что сразу же не огреб между ног. Крис замерла, ощущая только, как покалывает в плече и теряется прежняя боль: руку отняло, словно вкололи местную анестезию. – Он б** врач? – спросила девчонка, жмурясь в ожидании неприятности, когда выше локтя ее твердо схватили пальцы. Это было ох как удачливо: шмякнуться и наткнуться на ниндзю с медицинским образованием. «Просто пи**** на веревочке!» - решила Эмиль, поглядывая на компанию с приоткрытой челюстью.
Через секунду она сжала зубы и охнула, выругавшись с присвистом. Боль оказалась не столь сильной, как ожидалось: даже необычно. Но и онемение спадало, позволяя неприятным чувствам растекаться по руке и по спине вплоть до лопатки. Пальчиками пошевелить, ага? Кристен дернула плечом, приподняла-повращала рукой в суставе, сморщилась от остаточной боли, но в целом ощутила себя гораздо лучше. Просто вывих значит? Ничего даже не сломала, ух вау.
- Спасибо. – Эмиль взглянула на желтокожего с благодарностью, протягивая руку, чтобы помог ей подняться. Девочке хотелось еще раз осмотреть место, чтобы въехать, где сейчас самолет. Как бы им объяснить получше, что она не здешняя, в смысле совсем, абсолютно? – Я из Дании. – произнесла Крис, поднимаясь, и махнула неопределенно рукой. – По-моему, это где-то там.

Нет, вы только посмотрите, какая она буйная. Девушка уже приготовилась вцепиться в незнакомку мертвой хваткой, чтобы она не дергалась и не мешала сифу, хотя... он мог справиться и сам.

Всё то время, пока Ян возился с рукой незнакомки, Лив стояла притихшая, внимательно наблюдая за его действиями. То наблюдала просто, а то переключалась на ауру, чтобы получше рассмотреть, с какой энергией работает мастер. В общем-то, выбор энергии Аджны не удивил. Из занятии с сифу Бо британка вынесла кое-какие знание и точно запомнила, что боль снимают синей и голубой энергией. А вот куда нажимал китаец и как дергал - это было в новинку. Ничего подобного Оливия никогда не видела и пыталась запомнить, хотя заранее знала, что повторить ни за что не сможет и не решится. Ей вон и так больно, а если дернуть как-то не так, то человек может и отключить от боли. Наверное. Лив, по-крайней мере, думала именно так.
- Угу, врач, - игнорируя очередное матерное слово, подтвердила Лив, сетуя, что её отвлекли и она не достаточно точно может всё запомнить.

- Сейчас, - Лив кивнула, кидаясь к сумкам, где должна была лежать пустая бутылка из под воды. Летом походы по подобным дорогам, где не было даже намека на тень, сильно изнуряли, постоянно хотелось пить и, так как они уже были недалеко от монастыря, бутыль была пустой. Вытащив емкость, британка выпрямилась и, оглядываясь, начала втягивать носом воздух, пытаясь определить, где находится запах. То, что в бутылке были остатки воды смущало, они перебивали запах. Ага, ну да, точно. Девушка уже собралась превратиться в пантеру, так как в ней бегать было быстрее и легче, но вовремя вспомнила, что Эмиль не совсем знакома со столь необычными способностями. Пришлось идти пешком.

Уже минут через девять Лив вернулась на место, держа в руках полную бутылку воды. Дыхание было тяжелым, в боку кололо и девушка тридцать раз прокляла сигареты и компании, занимающиеся производством никотиновых палочек. Кроме того, за время пути она умудрилась пару раз споткнуться и едва не свалилась в реку по неосторожности.

Яну сначала показалось, что он ослышался, но незнакомка реально сказала ему спасибо. Он лишь чуть заметно усмехнулся, помогая ей подняться на ноги. Лив отправилась за водой, и Лю запоздало вспомнил, что магом Воды она не была, потому реку, возможно, найдет не сразу.

- А сейчас ты на Тибете недалеко от Лхасы, - счел нужным пояснить старший мастер. – Меня зовут Лю Ян, а леди, которая отправилась за водой – Оливия Хамфри. Ты можешь пойти с нами в Линь Ян Шо, это буддистский монастырь неподалеку отсюда, а можем оставить тебя в ближайшей деревне, оттуда до города километров тридцать. Только в Лхасе вряд ли есть датское посольство.

Первый вариант был куда более логичным, потому что вряд ли у свалившейся с неба девушки были с собой документы и деньги на обратный билет, а искать в Лхасе консула какой-нибудь Дании сложнее, чем Просветления. Тибет вообще не особо дружелюбен к туристам, и местным властям придется долго объяснять, как она внезапно оказалась на дереве в этих краях. А с её манерой общаться это будет и того сложнее.

Тем временем вернулась запыхавшаяся Лив, которая сейчас была ходячим призывом к отказу от курения. Ян обычно закрывал глаза на мелкие нарушения дисциплины и сейчас не сказал европейке ни слова о том, что заметил причину её состояния. Каждый волен гробить себя так, как считает нужным. Он взял у Оливии бутылку с водой, которую протянул незадачливой летчице.

- Пей. И решай, что делать с тобой дальше.