Борьба

Темнота. Вокруг сплошная Тьма. Она обманывает. Она пытается окутать своим лживым теплом, пытается приласкать и успокоиться. А ей противно. Противно до боли. До слез. Предсказательница чувствовала, как у нее начинают холодеть руки, от пальца к пальцу, затем по ладони к запястью и все выше… Тоже самое происходило и с ногами. А в самом теле горело пламя, сжигающее изнутри. Оно сметает все на своем пути: боль, страхи, радости, желания, улыбки… Руж отчаянно застонала от боли, что сейчас чувствовала. На лбу уже давно выступил холодный пот, губы были искусаны практически в кровь, волосы разметались матрасу. На самом деле, все тело предсказательницы отдавало жаром. Ничто не помогало: ни спиртовые компрессы, ни попытки врачеванием снизить температуру, ни что-либо еще. Хватало максимум на полчаса, а потом опять. Нет, снова. Из глаз периодически текли слезы. Она звала его по имени, говорила о том, как любит, в то же время как ненавидит за причиненную ей боль. Страшно. Страх полностью завладел ее сознанием. Она не знала куда ей податься. Все, что она сейчас видела – сплошная непроглядная Тьма, что окружила ее, в которой она жила все эти годы – самые счастливые годы своей жизни. Это был лишь обман, но она не понимала. Она сейчас чувствовала, но отказывалась понимать, отказывалась верить и принимать эту действительность.

Здоровый сон сейчас казался каким-то верхом блаженства. Но ей он, увы, был недоступен – даже сейчас, когда она металась в бреду уже который час, она была окружена ложью. Казалось бы, она наконец-то проваливается в сон, но ее сознание, когда-то очень давно измененное ее супругом, играло сейчас против нее – оно рисовало лживые картины возможного счастливого будущего. Ее будущего без ее же ребенка. В каком бы состоянии предсказательница не находилась, но всегда семья и дети были для нее чем-то совершенно неприкосновенным. Это – святыня, покушаться на которую не просто опасно, любое покушение чревато потери жизни – как самая настоящая мать, в ней просыпались животные инстинкты, заложенные в каждую женщину от природы. В порыве ярости женщина-мать может убить, хотя в обычной жизни вообще не приемлет насилия. Вот и тут она успевала вовремя понимать, что это не то, что у нее забрали ребенка, что этого просто не может быть – она не будет счастлива без него.

Пальцы с силой сжали несчастную простынку, куда-то потянув оную, во рту уже был металлический привкус собственной крови, а с губ срывалось какое-то рычание. Она боролась: отчаянно и, как она думала, чуть ли не на смерть, но отступать не собиралась. Предсказательница не понимала, что вся это ее борьба – борьба самой с собой – ее разума и чувств с той частичкой ее супруга, которая за годы стала ее неотъемлемой частью, которая изменяла ее, разрастаясь и питаясь ее искренними чувствами и эмоциями, что всегда шли от самого сердца. Она не получала той же отдачи. Никогда, наверное, хотя даже сейчас искренне верит в абсолютно обратное, ведь они действительно были счастливы. Ведь люди не живут иначе в браке столько лет… Все-таки четверо детей – это показатель. Или нет? В любом случае, пусть она будет эгоисткой, пусть это будет жестоко, но сейчас она не согласится на то, чтобы отдать сына супругу. Да, мальчику нужен отец, но это будет лишь означать ее полнейшее поражение. Все эти годы она искренне верила, что все не очень хорошее, что случалось между ними, исключительно ее вина – недостаточно постаралась для любимого мужа, не поняла, что сегодня он слишком устал или просто не в настроении даже просто поболтать и обсудить учебы их детей. Она же женщина, черт подери! Почему тогда ей порой казалось, что она пытается быть кем-то большим, чем просто любящей женщиной и женой в их отношениях? Правда, мысли эти довольно быстро улетучивались, потому о чем-либо задумать не было ни возможности, ни желания в принципе.

Острая ментальная связь матери и ее ребенка у Руж с Кассией была особенно обострена. Во-первых, из-за того, что предсказательница в принципе очень сильный ментальный маг в силу своего образования и своей деятельности, а во-вторых, - они были неразлучны в течение нескольких недель – несмотря на свое состояние, Руж очень редко когда выпускала ребенка из своих рук. Она жила тогда либо инстинктами, либо на полнейшем автомате. Второе, к сожалению, наверное, было практически постоянно, но материнские инстинкты и без того были сильны. Особенно обострялись они, когда у предсказательницы начинались приступы панического страха, а боялась она только одного. Нет, двух вещей: что у нее отберут ее маленькое золотце, которое сейчас и держит ее в этом мире, а также мести. Она боялась, что из-за нее пострадают невинные люди. Он ведь собственник. А в таком деле вообще вряд ли станет разбираться, хотя… Да в любом случае, это будут лишь показательные разбирательства – все равно учесть для всех примерно одна будет уготовлена. Почему? Почему она идет на такое? Почему она готова рисковать другими людьми, которые совершенно неповинны в том, что в молодости предсказательнице посчастливилось без памяти влюбиться в него? Правда, не без помощи его ментальных навыков, но… она и правда, всем сердцем его любила. На столько искренне, на сколько может. И любит до сих пор. Любит и безумно боится.

Не идти на поводу у собственных желаний! Нельзя сейчас отдаваться лишь эмоциям. Надо слушать сердце. Да, именно так ей говорила Шэн – заботливая тигрица, что взвалила на себя эту непосильную ношу из предсказательницы и ее грудного ребенка. Кассий вновь начал хныкать. Малыш чувствовал, что с его мамочкой что-то не так, что ей больно и страшно. Этот страх передавался и маленькому чуду, а мама никак не могла его успокоить… А еще хотелось кушать… а Руж так и лежит в бреду, совершенно не реагируя на происходящее вокруг нее. Ее сознание очень далеко, совершенно не в этом мире, потому услышать плачь Кассия она была не в состоянии. Она боролась сама с собой. Боролась яростно и как только могла. Осознание того, что несмотря ни на что, ей надо держаться, надо оставаться самой собой и продолжать жить ради ее Кассия. Ради других ее детей. Неожиданно в этой беспроглядной темноте сверкнул маленький серебристый огонечек. Он был на столько мал, что сначала его можно было и не заметить, но маленький свет был настырным. Кассий прекрасно интуитивно чувствовал, что вот сейчас вот мамочке нужна его помощь. Пусть малыш этого не осознавал, пусть он просто чувствовал, но вот его любовь была сейчас самой искренней. Предсказательница побежала к свету. В голове вертелась одна единственная фраза: «Я – Свет, я не подвластна Тьме…»

Глаза предсказательницы резко распахнулись. Она не чувствовала ничего. Она вообще не понимала, что происходит, лишь хныканье сына вывело ее из состояния. Предсказательница действовала на уровне рефлексов – успокоить сына. Наверное, он был голоден. Да, ребенок нуждался в ней сейчас больше всего на свете. Руж не знала, где она находится, да и не пыталась этого узнать, ведь главное, что Кассий сейчас рядом с ней, пусть и плачет, но он с ней, его никто не посмеет у нее забрать. Она не отдаст его. Кормление грудью. Руж уже на столько привыкла за проведенное в пути время делать это на полнейшем автомате, ведь практически все то время она вообще не воспринимала окружающий мир, а все относительно осознанные мысли сводились лишь к тому, что Кассия надо покормить, Кассия надо перепеленать, Кассия надо искупать… Малыш мгновенно успокоился, довольно причмокивая. Кажется, он хныкал не одну минуту, пока предсказательница не очнулась. Она мягко придерживала ребенка. Немного покачиваясь вперед-назад и повторяя те заветные слова.

- Я – Свет, я не подвластна Тьма… - словно заклятие слетал с губ женщины тихий шепот. Это было единственное, о чем она еще могла думать. Нет, она не думала, она продолжала бороться. Эта внутренняя борьба не то с самой собой, не то с той частичкой ее супруга, что была с ней большую часть ее жизни.

Перед ней неожиданно возник образ юноши. Предсказательница резко остановилась. Она его знает, она его помнит, но почему-то ни раз не вспоминала за все эти годы, а ведь ее знакомство с супругом и продолжение отношений начались фактически из-за него. Точнее отношения получили дальнейшее развитие. Она любила этого юношу – ее первая любовь, от которой она осознанно отказалась, выбрав путь преподавателя, чтобы передавать свои знания молодому поколению. А он не понял ее выбора. Потому и расстались как-то совершенно сумбурно. Но Руж не могла понять почему он был словно объят тенью. Тиберий, тем временем, рассмеялся, глядя на предсказательницу. Флер вздрогнула. Было страшно. Она не понимала почему и откуда они все появляются. Но там вдали вновь засиял проблеск, светлое пятно, к которому она так стремилась убежать в поисках защиты от него… Нет – от самой себя. Женщина вновь дернулась вперед, но никак не могла добежать. Сознание ее рвалось на свободу, чувствуя оковы, но она не понимала еще этого. Она просто бежала, храня мысль о Свете, храня мысль о сыне…

Предсказательница что-то непонятное бормотала, металась по своей постели, которую заменяла циновка с матрасом, но никак не могла вырваться из кошмара, в который сама же себя и загнала. Но она искала выход, пыталась понять, а потому сопротивлялась и продолжала бежать вперед, не чувствуя усталости. Наконец, светлое пятно начало приближаться. Руж улыбнулась, но оборачиваться не стала. Она все еще видела образ своей первой любви, но ее супруг остался позади. Сердце стучало слишком быстро. Было жарко, тело пробивала мелкая дрожь, а кожа покрылась испариной. Как-то слишком резко она почувствовала как силы стали покидать ее, но выход был слишком близок, чтобы сдаваться именно сейчас. Дыхание сбилось, но она продолжала идти вперед (на бег уже не было сил). На мгновение она обернулась, чтобы посмотреть не идет ли за ней Тиберий. Но он все еще был рядом, будто бы она и не убегала никуда. С губ сорвался стон отчаяния, она повернулась обратно и собиралась ускорить темп, как заметила, что выход постепенно начал удаляться от нее. Нет, она не могла этого себе позволить. Ей надо дойти, она иначе не может. «Помоги», - сорвалось с ее губ – мольба была адресована ее первой любви, вокруг которого начала постепенно рассеиваться эта мгла.