Лаоваи на тибетском рынке

- Так ты даже без списка? – искренне удивилась Алекс, даже остановилась на пару мгновений, серьезно-серьезно глядя на Орлова, будто пытаясь понять шутит он, или нет. Но шутками тут явно не пахло, поэтому спортсменка тяжело вздохнула, в очередной раз подумав, что мужчины – сущие дети, и даже как-то отчаянно и безнадежно покачала головой. Это же только женщина может пойти в магазин, чтобы купить свежего хлеба или любимого сыра, а выйти оттуда с десятью пакетами продуктов, в которых наверняка не окажется того, зачем шла изначально. А вот мужчины разве могут обходиться без списков? Ну, как получается, пока что, естественно, могут.

Но мысли о списках и продуктах довольно быстро покинули ее почти блондинистую головку, потому что Александр принялся рассказывать о Кавказе, где много зелени и по-настоящему снежных вершин. А рассветы… Алекс даже что-то промычала, чуть прикрыв глаза и мечтательно заулыбавшись, когда он заговорил о рассветах. Красота. Ей самой несколько раз приходилось бывать выше облаков, причем так, что не понятно где облака, а где неровная гладь океана, но чтобы вот так вот – ни разу.

- Наверное, это безумно красиво, - мечтательно произнесла спортсменка, коротко взглянув на своего спутника. Интересно, все мужчины не понимают намеков, или эта болезнь не распространяется на бравых русских офицеров? Ну, а вдруг он-таки вот прям сейчас возьмет и предложит ей после Тибета отправиться на Кавказ, чтобы полюбоваться закатами и рассветами в ее компании, а? Романтично же…

Орлов виновато улыбнулся и развел руками. Список ему никто не предлагал. Но он уже был морально готов к тому, что объясняться с местными жителями придется как попало. Заодно будет повод начать учиться местному языку.

- Красиво, зато здесь спокойно, - сказал Александр. – Говорят, что в Альпах красиво. Ты та когда-нибудь была?

Он решил перевести тему, чтобы Шура не стала расспрашивать о Кавказе. Все же природа была не самым ярким воспоминанием о времени, когда Орлову пришлось там служить.

Впереди были видны чуть перекошенные ворота деревни. Тибетцы жили в какой-то показательной нищете и грязи, при этом выглядели всегда счастливыми. Казалось, им ничего не нужно, кроме каких-то религиозных мыслей. Так выглядят крайности буддизма, велящего относиться ко всему с непрошибаемым спокойствием. Орлов слышал о том, что Тибет стремился к независимости, Китай отпускать их не хотел, но тут все очень отличалось от попыток Ичкерии выйти из состава России. Сложно представить, чтобы эти люди устраивали теракты или бились, как черти, в горных перестрелках. Будто они не были способны ненавидеть по своей натуре.

«Красиво, зато здесь спокойно». Алекс в задумчивости посмотрела на тезку, после чего заметила, как он перевел тему с Кавказа на Альпы, явно не желая говорить о Кавказе. Но теперь-то стало жуть как интересно, потому что, сами понимаете, женское любопытство – страшная вещь. Она даже забыла о том, что думала о том, чтобы он ее пригласил туда, на Кавказ, полюбоваться этой красотой. Но шестое чувство подсказывало, что сейчас лучше не продолжать этот разговор, ведь, видимо, там случилось что-то такое, о чем совершенно не хотелось вспоминать. И надо просто набраться терпения и ждать, пока он сам не захочет рассказать, а если не захочет никогда… либо постараться забыть, либо выяснить самой, но это не лучший из вариантов.

- Была, но это было давно. Я тогда никак не могла определиться, что мне нравится больше из экстремального спорта, поэтому бралась за все. В тот период жизни это были сноуборд и горные лыжи. Мы ездили в Италию, но тогда я как-то не обращала внимания на природу. Обращала, но так, мимолетно, не стараясь оставить это в памяти. Мне важнее было покорить склон, я тогда даже о безопасности собственной мало думала, поэтому, сам понимаешь… Дело молодое… А ты там когда-нибудь бывал?

Алекс перевела взгляд на видневшуюся вдали деревню и как-то немного обреченно вздохнула. Никакой цивилизации в виде элементарной сотовой связи. Она, конечно, взяла с собой мобильный, на всякий случай, если он вдруг оживет и увидит сеть, но сильных надежд, честно говоря, не питала.

- Я бы, наверное, с удовольствием потом повалялась бы где-нибудь на пляже и не делала бы вообще ничего. Интересно на три или четыре дня такой жизни меня хватит? – она задумчиво заулыбалась, мысленно надеясь на подобный отдых в компании Орлова. Правда, тогда, она надеялась, это почти ничегонеделание будет более насыщенным. О да.

- Нет, не бывал. Пару раз собирался поехать, но как-то со временем не получалось, - ответил Орлов.

Зато внезапно нашлось время, чтобы в один день собраться и метнуться аж на Тибет. Вопрос ведь, как всегда, был не во времени, а в мотивации. А вот отдых на пляже он не любил и не понимал, это казалось скучным. Ещё с тех пор, когда с родителями ездил на Азовское море. Есть там такие места на косе Федотова, в сравнении с которыми даже дача тети казалась раем, потому что там не было вот этой широкой полосы песка и острых камней, на которых толстым сплошным слоем лежало много голого народа, а в самом море быстрее устанешь, чем дойдешь до глубины, на которой уже интересно плавать и нырять.

- Можем как-нибудь поехать, но лучше в Альпы, - сказал Орлов, улыбнувшись.

Деревенские жители смотрели на них с плохо скрываемым любопытством, а дети как-то робко выглядывали из-за заборов, присматриваясь к чужакам. Но это любопытство не было агрессивным, в отличие от того, что Орлов видел на Кавказе. Кто-то приветливо кланялся, произнося что-то типа «таши-деле». Александр кланялся в ответ, иногда отвечая «нихао», чем вызывал у тибетцев лишь усмешки.

Оу, вот оно как интересно получается-то, в итоге. Не море, а Альпы. Тоже интересно. Очень даже. Да еще и приглашение от самого Орлова. С языка чуть не сорвалось ехидное «шесть лет в кино пригласить не мог, а тут сразу в Альпы», но Алекс сдержалась, прекрасно понимая, что это будет совершенно неуместно.

- С удовольствием принимаю твое предложение, - она обворожительно улыбнулась Орлову, но в следующий момент уже немного неуверенно поклонилась в ответ каким-то людям, которые с ними, кажется, поздоровались. Только вот чувствовала она себя сейчас как экспонат на выставке, на который пришли посмотреть.

Неужели все жители монастыря проходят через такое каждый день? Руж, кажется, ни о чем таком не упоминала, только почему на них так смотрят? Вроде бы одеты во все чистое, не разлохмаченные, не испачканные, ничего плохого не делали, даже не целовались по дороге и за руки не держались, да и вообще… Уэзенби даже невольно поежилась и как-то немного осунулась от растерянности. Она, конечно, привыкла к тому, что на нее обращают внимание, но чисто с профессиональной точки зрения, а тут такое…

- Почему они так на нас смотрят? – тихо пробубнила девушка, казавшись ближе к Орлову, словно он мог укрыть ее от этих любопытных глаз. – Рынок, кажется, в той стороне, если, конечно, это не площадь для массовых растерзаний лаоваев…

- Да, он там, - кивнул Орлов, который по привычке постарался сориентироваться в деревне, когда оказался здесь впервые. – Мы не похожи на них, вот и смотрят, - пояснил он, чуть приобняв девушку за талию, но, заметив неодобрительные взгляды, быстро вспомнил, что здесь это считается чем-то аморальным.

Вскоре они оказались на шумной рыночной площади, где со всех сторон был слышен неизвестный не китайский язык. Орлов подошел к одной из палаток, где было разложено все, начиная от тканей, и заканчивая продуктами, и поклонился торговцу.

- Нихао, - сказал он, щенячьим взглядом глядя на торговца в надежде, что тот его поймет. – Во яо…, - а дальше чуда не случилось, он не вспомнил на китайском ни одного нужного слова.

- Английский говорить? – спросил торговец.

- Ши, - кивнул Орлов, затем смутился. – Да, говорю на английском. Вы понимаете английский?

- Да, чуть-чуть, - закивал торговец. – Что вы хотеть?

Алекандр радостно улыбнулся, обернувшись к Уэзенби. Он бы так просветлению не обрадовался, как был сейчас рад англоговорящему тибетцу.

- Мы из Линь Ян Шо. Нам сказали купить соль, молоко, говядину, масло для ламп и специи. Но мы не говорим на китайском, - сказал Орлов, виновато улыбаясь.

- Окей, - кивнул торговец. – Мы не говорит китайский тоже, мы говорить тибетский. Молоко хороший, ячий, козий, - тибетец показал на пластиковые бутылки, стоявшие у стены палатки в ящике со льдом, укрытом шерстяными одеялами. – Ме понимать «говядина». Что есть «говядина»? – переспросил он.

Они что, в зоопарке что ли, чтобы рассматривать так нагло тех, кто на них не похож? Ну подумаешь, они немного выше их, ну черты лица другие, аристократические, между прочим, ну и что с того? Им слово аристократия вряд ли о чем-то скажет, но так себя вести… Спасибо хоть, что пальцем не тыкают. По крайней мере открыто. И что, они мало иностранцев тут видели что ли? В Линь Ян Шо их пруд пруди.

Когда рука Орлова оказалась на талии девушки, та почувствовала себя как-то увереннее, только вот рука довольно быстро исчезла, но она понимала из-за чего. Что ж, кажется, придется терпеть, потому что, несмотря на свою невоспитанность и такое откровенное рассматривание, эти люди выглядели довольно добрыми и приветливыми. По крайней мере очень хотелось в это верить.

Правда, кажется, чудеса, все-таки случаются. Во всяком случае, дядечка-тибетец заговорил на английском. Очень корявом и странном, но даже понятном. И он даже понял все, что они от него хотели. Ну ладно, кажется, почти все. Теперь же, кажется, начинался цирк. Из зоопарка на цирковую арену. Только сегодня и только сейчас. Алекс даже показалось, что вокруг них собралось довольно много людей, которые с любопытством наблюдали за происходящим. И вот как теперь объяснить продавцу что такое говядина? Приложить ко лбу руку, изображая рога и издавая страшные звуки? О нет, в шарады сейчас она была не настроена играть, зато можно попробовать на словах объяснить что такое мясо крупного рогатого скота. Хотя бы попытаться.

- Ну, знаете, крупные такие животные, как корова, - попыталась пояснить она словами, только почему-то говорила чуть медленнее обычного, тщательно выговаривая слова, будто от этого станет понятнее. А еще умудрилась даже подключить руки, показывая нечто больших размеров. Да уж, экстремальный спорт как-то проще и легче дается, честное слово.

- Як? – переспросил тибетец. – Да, есть як, - охотно закивал он, выставляя на прилавок пару ведер с мясом. – Вот это есть говядина?

- Нет, не як, - сказал Орлов. – Корова. Которая меньше яка, но тоже с рогами. Меньше, - это он постарался показать жестом руками, - но тоже с рогами, - он попытался изобразить у себя над головой подобие рогов.

- Лук! – обрадовался тибетец. – Баран, - он убрал эти два ведра и достал другое, поменьше. – Лук – баран, да?

Далеко-далеко на лугу пасутся ко… Игра в угадайку получалась все более веселой, и Орлов уже не знал, как объяснить тибетцу, что же ему надо.

- Не баран, корова, - упрямо сказал Александр. – Больше барана, меньше яка, и с рогами, - все это сопровождалось импровизированным сурдопереводом.

- Баиома? – недоверчиво прищурился тибетец. – Баиома говорить «му», больше барана, меньше яка, с рогами.

- Да, баиома, - Орлов выдохнул. - Мясо баиомы, то есть коровы, - говядина. Нам оно нужно.

- Ме баиома. Нет говядина. Не водиться тут баиома, из Ласы не привозить сегодня. Никто нет баимоа сегодня, - тибетец развел руками. – Есть цзо. Цзо – это як и баиома дети. Хороший сха. Мясо хороший. Свежий, - тибетец достал ещё одно ведро с мясом, внешне напоминавшим говядину, но немного отличавшимся по запаху. – Берешь цзо?

- Саш, что думаешь? – спросил Орлов, обернувшись на Уэзенби. – Может, нафиг говядину, возьмем этого цзо? А то я ж не покажу, что такое свинина.

Стоило только тибетцу воспроизвести свою догадку, как Уэзенби отчаянно замотала головой и руками, давая понять, что это ни разу не як. Она с нескрываемым отчаянием в глазах взглянула на Орлова, давая ему понять, что изображать корову совершенно не планирует. Но тезка оказался самым настоящим мужчиной, взяв огонь на себя, да еще и так, что сначала Алекс с трудом сдерживала улыбку, наблюдая за жестикуляцией Александра, а потом и вовсе пришлось зажать рот ладонью, чтобы не рассмеяться в голос. Спортсменка даже отвернулась на несколько секунд, чтобы немного успокоиться, но стоило вновь взглянуть на мужчин…

- А какое еще у вас мясо есть? – стараясь не смеяться, поинтересовалась Уэзенби. И не надо смотреть на нее как на ненормальную. Ваш мужчина каждый день изображает корову? А свинью? Вот то-то же! Но это, честное слово, было довольно мило, просто оооочень необычно. И забавно. – Думаю, можно взять какого-нибудь другого мяса, но не так много, как надо было говядины, ну, пару килограмм, ведь в монастыре есть мясные запасы, и… А когда будет говядина? Биома?

Если в Линь Ян Шо так нужна говядина, то, наверное, не стоит набирать много другого мяса. Или, возможно, вообще никакого не надо? Все-таки оно тоже не вечное и быстро портится. В общем, будучи не очень знакомой с обычной жизнью монастыря, Уэзенби сильно засомневалась в необходимости покупать какое-то другое мясо.

- Может, вообще не стоит другого брать? – она вновь обернулась к своему спутнику, ища в нем какого-то одобрения в собственных домыслах.

- Ну, Лю Ян сказал «лучше говядину», но не «обязательно говядину», так что мы возьмем пару килограммов этого дзо, а в следующий раз надеемся на баиому, - это он сказал уже тибетцу. – А молоко баиомы есть?

- Есть, – радостно закивал тибетец, доставая откуда-то пару трехлитровых банок с молоком. – Что вы ещё хотеть?

- Масло для светильников, - с грустью сказал Орлов, пытаясь придумать, как жестами показать светильник и в нем масло.

Торговец долго с интересом наблюдал за этим цирком, мужественно сдерживая смех.

- А-а, масло для ламп? – сказал он даже почти без акцента. – Так бы и сказали, господин.

Он достал большую канистру с чем-то вонючим, что, действительно, напоминало ту жижу, которой в монастыре наполняли светильники.

- Саш, теперь твой бенефис. Из специй нужны куркума, базилик, кориандр и корни имбиря, - Александр улыбнулся своей спутницы. – Я бы и рад это объяснить, но в жизни их не узнаю.

Так, ладно, брать, так брать, ей-то, по сути, пофиг, потому что Уэзенби – существо практически всеядное. Практически, потому что всему есть свои пределы, в том числе и извращениям в еде. Не есть же ей бычьи причиндалы, или тонкую кишку. Буэ, это просто отвратительно, да. Но лучше вернуться к более привычным продуктам, это точно.

- Тогда давайте это цзо. Два килограмма, хорошо? – девушка даже показала на пальцах, чтобы достовернее вышло. Но после этого повернулась к Орлову и взглянула на него так… многообещающе, что те, кто ее действительно знают долгие годы, могли бы заметить, что она наверняка решила что-то устроить. Но заметит ли это бравый русский офицер – вопрос из вопросов, потому что внешне девушка казалась разве что едва выбитой из колеи.

Она вновь повернулась к продавцу и попросила показать ей специи и травы, указав ароматные мешочки и небольшие пучки рукой. Корень имбиря, кстати, найти было проще всего, потому что он такой непонятный, похож на нечто загогулистое и странное. В общем, словами не описать, но увидев раз, сразу запоминаешь. Забавная штука, между прочим. С базиликом тоже не возникло проблем, потому что эта травка имела весьма симпатичные листики зеленого и темно-фиолетового цвета. Их, конечно, интересовали последние. Во всяком случае, других тут и не наблюдалось. А вот куркума и кориандр… Алекс в задумчивости насупилась, подперев подбородок, и принялась разглядывать специи, будто на них будет написано что есть что. Вот перец она определила сразу, потому что он круглый, черный и от него чихать хочется. Значит, это не то, что им нужно. Была какая-то желтая штукенция, которая походила на муку, только ну ооочень желтого цвета. Еще были какие-то крупинки, смели и прочая фигня.

- Куркума и кориандр, - задумчиво произнесла девушка. Я не знаю как они выглядят, - она развела руками, - У вас есть эти специи?

Продавец взвесил и упаковал те покупки, с которыми забавные лаоваи определились, затем вопросительно посмотрел на девушку, которая назвала два непонятных слова.

- Простите меня, ме… не понимаю, - торговец развел руками. После этого он стал показывать на лоточки с разными специями и травами, которые были разложены в дальней части прилавка. – Тил, - это были мелкие белые зерна, - тил снум, спа там снум, - это были уже бутыли с густым маслом, стоявшие за лотками. Он задумался, затем, как бы делая огромное одолжение, потому что не заметил ни тени понимания в глазах европейцев, стал показывать на специи, называя их на китайском. – Гали, - он показал на рыжий порошок, - цзяньхуан, - это был похожий порошок, но пожелтее, - фаньхонхуа, - ярко-красные тонкие стружки, - гуйпи, - свернутые в трубочку кусочки коры, покрытые белым налетом, а рядом порошок из них, - юэгуйшу, - овальные зеленые листья. – Я не понимать, - с грустью, сказал торговец.

- Мы тоже не понимать, - вздохнул Орлов. – Может ты, добрый человек, знаешь, что обычно покупают в Линь Ян Шо?

- Линь Ян Шо обычно знать, - радостно закивал тибетец. – Ди, это, - он показал на оба желтых порошка, - сянцай, - он показал на светлые круглые семена, - и ещё много все, но чаще это.

- Отлично, вот этого всего по сколько обычно берут, - сказал Орлов, радостно улыбаясь.

Он расплатился с торговцем, сложил мясо и банки с молоком в корзину, взял ещё тканную сумку, которую дал торговец для пары банок, затем протянул Шуре небольшой сверток со специями, чтобы она убрала его в сумку.

- Спасибо, друг, - он поклонился тибетцу.

- Кале-пеб, - тибетец поклонился в ответ.

- Кале-пеб, - повторил Орлов с глупой улыбкой, поймав на себе смеющиеся взгляды торговцев соседних палаток. – А что я сказал?

- Идти с миром, - перевел торговец. – Тебе говорить мне кале-жу, счастливый оставайся.

- Кале-жу, - поправился Орлов, вновь поклонившись.

Девушка в растерянности переводила взгляд со своего спутника на продавца, потом на специи, которые он показывал, а потом снова на Орлова. И так по кругу. Честно говоря, она действительно растерялась, но тезка довольно быстро сообразил как можно попытаться выйти из положения. И как она раньше одна со всем справлялась? Или просто сознание намеренно замедляет мыслительный процесс, потому что рядом есть мужчина, но которого можно опереться? Ди и сянцай. Уже хоть что-то. Александра благодарно улыбнулась, чуть поклонившись, когда продавец начал развешивать оставшиеся специи, после чего коротко взглянула на Александра, едва слышно мурлыкнув себе под нос. Да уж, с таким мужчиной не пропадешь. Главное – никуда от него не деться, или ему от нее. Она еще раз улыбнулась, но теперь уже своим мыслям, после чего приняла от продавца мелкие свертки и аккуратно сложила все в сумку, которую перебросила через голову. Мясо заняло почетное место в корзине, а тяжелая канистра досталась Орлову. Впрочем, она с удовольствием ему поможет как только они скроются от любопытных глаз местных жителей.

- Кале-жу, - повторила девушка, еще раз поклонившись, после чего они вместе направились обратно к воротам, где им следовало подняться в гору. – Я тебе чуть позже покажу маленький фокус, - мурлыкнула Алекс, взглянув на спутника из-под полуопущенных ресниц, - так будет проще тащить канистру, но от тебя понадобится некоторое вложение в это дело. Договорились?

Конечно, они оба – люди более чем тренированные, только вот по горам таскаться с тяжестями явно не привыкли, поэтому, почему бы не облегчить себе жизнь, раз уж есть такая возможность? К тому же, это лишний повод еще немного сблизиться с человеком, по которому сходила с ума целых шесть лет.

Орлов никогда не жаловался на свою физическую подготовку, но многозначительный взгляд Уэзенби его заинтересовал. Он показательно задумался.

- Звучит интригующе, я согласен, - сказал Александр, улыбнувшись Шуре.

На рынке становилось все больше людей, в основном тибетцев, из-за этого все сложнее было пробраться между ними, чтобы хотя бы выйти с площади на центральную улицу. Местные жители все также с интересом рассматривали иноземцев, при этом в их взглядах было какое-то детское искреннее любопытство, вызывавшее в ответ улыбку, а не раздражение.

Задание можно было считать выполненным, хоть идея со списком, возникшая немного запоздало, сейчас казалась очень правильной. Орлов только не знал, угадали ли они со специями, потому что черт его знает, этого Лю Яна, вдруг он попросил купить что-то редкое, а не то, что покупали обычно. Тогда можно будет повторить весь этот цирк на бис, это даже забавно. За сегодня удалось выучить целых несколько слов на местном языке, и ещё понять, что он не был китайским.