Исход пути

Исход пути.
Долгих пять лет брёл Лонг по миру. Ему уже давно хотелось где-нибудь остановится, где-нибудь в тихом месте, хотя бы на год. Лонгу понравился здешний воздух и прекрасные виды открывающиеся то справа, то слева. Ему понравилась атмосфера царящая в этом пронизанном историей и таинством месте. Он дёрнул канат колокола и принялся ожидать кого-либо.
Лонг был одет крайне тепло: на обычную одежду он одел тёплый двухслойный халат набитый льняной ватой, льняные чуни, поверх бахилы с тапочками на железной прослойке подошве с "кнопками", что бы не скользить по ледяным поверхностям. Также меховые перчатки, плотную шапку с воротником под халат, а сверху соломенную, чтобы снег в глаза не падал, и тряпичный шарф. В руках у него была палка по плечо высотой, пояс с пристяжными сумами, спальником и сума через плечо с личными вещами.
Юноша снял с себя сумки, пояс и перчатки, присел у одной из вертикальных балок ворот и расчехлил свою поперечную флейту Ди. Сначала он просто подул перед собой, корректно сжимая губы, и лишь затем пододвинул к ним флейту. Первый звук постепенно вытягивался из пустоты, долго протягиваясь рассекая тишину гор. Славный, приятный, чистый звук превратился в мелодию размеренного ритма. То тягуче, то вдруг освобождаясь от оков медленного ритма бежала ,гармоничная, волнующая душу, пентатоника. Процесс и звук расслабляли музыканта, разыгрывали воображение, освобождая его от мирских сует.

Прорицатели ещё накануне предупредили о том, что в Линь Ян Шо скоро прибудет новый ученик, и настоятель определи его к Ньяо. Старший мастер отнесся к новости спокойно, и решил ничего не планировать по части обучения до личного знакомства с учеником. Звон колокола он услышал не сразу, потому что находился в здании Храма Будды, где по обыкновению изучал древние образцы каллиграфии. Немного не типичное занятие для мага Воздуха, но когда-то его наставник привил Ши любовь к искусству красивого письма.

Ньяо вышел из храма и услышал звуки флейты. Мелодия была незнакомой, но очень приятной. Присмотревшись, мастер заметил сидевшего на воротах юношу. Странное появление у стен монастыря, но Ши не видел причин осуждать ученика за него. Что-то подсказывало, что его ведущей стихией также был Воздух, это было хорошим знаком. Старший мастер подошел к воротам и кивнул ученику.

- Добро пожаловать в Линь Ян Шо. Меня зовут Ши Ньяо, и буду твоим наставником.

Мастер говорил с немного заметным кантонским акцентом, от которого так и не успел избавиться за годы, проведенные на Тибете, где путунхуа редко звучал по-столичному чисто.

Путник глубоко погрузился в музицирование и не сразу заметил, как подходил его будущий наставник. Он приоткрыл глаза и плавно прекратил играть. В моменту, когда Ши Ньяо подошёл к воротам, Лонг резко поднялся на ноги, спрятав флейту под халатом и поклонился. Выслушав представление наставника, юноша представился в свою очередь.

- Здравствуйте, меня зовут Тьен Лонг. Благодарю вас за то, что взяли меня под своё крыло. - Лонг поклонился ещё раз. В голосе юноши чувствовался энтузиазм и глубокий интерес. Ему хотелось поскорее начать обучение, но он не торопился. Он взял в руки перчатки и сложил их в суму, застегнул на весу пояс и закинул его вместе с сумкой через плечо.
-Извините, если считаете, что я слишком торопливый... Но что же теперь?

Ньяо чуть улыбнулся, он все больше утверждался в мысли о том, что догадка насчет ведущей стихии ученика оказалась верной. Юноша вел себя немного несдержанно, но был неплохо воспитан. А в его речи Ши услышал знакомый южный акцент, похожий на тот, с которым говорят уроженцы его родного Гуанчжоу.

- Теперь я покажу тебе Линь Ян Шо, и мы решим, чему ты хочешь здесь обучаться. – Спокойно ответил старший мастер. – Пойдем.

Он повел ученика через главную площадь в сторону дороги к ручью, за которым находились жилые постройки. Сегодня было холодно, морозный северный ветер напоминал о том, что на Тибете есть и те края, где вода вечно остается льдом. Центральная площадь была идеально убрана кем-то из дежурных, и на каменных плитах были хорошо видны восемь священных символов и две эмблемы монастыря. Вокруг было довольно тихо, лишь с тренировочной площадки доносился шум.

- Мне показалось, или ты родом с юга? – спросил мастер. – Если тебе будет удобнее, можешь говорить на кантонском языке.

Этой фразой Ньяо выдал свое происхождение сильнее, чем акцентом. Северяне, говорившие на путунхуа, упрямо называли кантонский диалектом. Это, как и общее для всего Китая время, было частью борьбы за единство нации, но любой южанин считает свой родной язык именно языком.

На предложение пойти Лонг низко кивнул головой и последовал за наставником. На его лице растянулась лёгкая, приятная улыбка, а также легко читалось любопытство смешанное с блаженством.
-Я родился в Сиане, но в пять или шесть лет переехал в Фошань это в шестнадцати километрах от Гуанчжоу. Одним словом Гуандун. - начал повествовать юноша.
- Если честно, я индифферентен, слишком долго путешествовал, что бы иметь привязку лишь к одному языку Китая. Откровенно говоря, я мучаюсь из-за смешения слов из разных регионов. Плохо, что лексика и её произношение сильно разится между севером, югом и западом, и вообще не мобильность отличает языки дальнего востока. Однако я так долго не говорил на кантонском, буду рад освежить его в памяти. - Лонг поклонился и улыбнулся. В глазах путника было какое-то спокойствие, Ши Ньяо помог ему почувствовать себя в храме как дома. Он добавил напоследок на кантонском языке:
-Хотели бы вы, что бы я рассказал вам свою историю?

Ученик был несколько многословен, что могло говорить либо о том, что он с первых слов стал доверять новому наставнику, либо что он затеял какую-то особую игру. Но Ньяо не замечал от Лонга какой-либо неискренности.

- Расскажи, если считаешь нужным, - кивнул старший мастер. – В Линь Ян Шо каждый имеет право рассказывать о себе не больше, чем хочет.

Разные дороги судеб сходятся в этом монастыре, и не все готовы искренне говорить о своем прошлом. Здесь никто не проверяет документы и не требует правдивых рассказов, Линь Ян Шо дает право отказаться от прошлого, чтобы жить в настоящем. Ньяо, например, так и был известен здесь под своим прозвищем, и лишь однажды слышал обращение по настоящему имени. Его совершенно не смущало обращение «мастер Птица», разве что он не привык, чтобы его называли Ньяо Ши на традиционный лад, потому что в прозвище имени и фамилии как таковых не было.

Они перешли через мостик над не замерзавшим ледяным ручьем, по которому вода из родника текла к горному озеру, находившемуся за территорией монастыря. На берегах ручья росли сейчас облетевшие деревья, в основном вишни, а за ними были видны четыре жилых корпуса, лазарет, столовая и хозяйственные постройки. До общей трапезы оставалось меньше часа, поэтому Ньяо не видел смысла кормить ученика раньше, решив сразу показать ему жилой корпус.

-Вы вселяете в меня доверие. Да, и самому хочется подвести итоги, кому-то таки рассказать свою историю. Грешил ли, нет ли - исповедоваться есть желание у меня. - объяснил свои мотивы юноша.
- Моё прошлое это скитания и поиск. Я много исследовал и учился, но мало знаю о жизни. У меня не было сложных отношений и интриг, всегда как на ладони, как раскрытая карта: своей прямотой я прокладывал дорогу сквозь сети, в которые меня ловили, своей открытостью я подкупал людей. Но я вовсе не наивен, просто я знаю, что быть таким я сам желаю. - в общих чертах описал свою жизнь Лонг. К этому моменту они уже были близко к жилому корпусу и постепенно снижали скорость передвижения.
-Я обошёл практически всю дальнюю Азию, если честно - нелегально: пересёк Китай, посетил Японию и Корею, побывал во Вьетнаме, Лаосе, Бирме и Тайланде, посетил ещё множество мест. Но я не верю в границы стран, по крайней мере не собираюсь ими ограничивать себя. - тут Тьен Лонг остановился и призадумался. Показались жилые корпуса. Задумчивость и озадаченность возникли в голове путника, ему почему-то хотелось выговорить всё мастеру: " Я много изучал боевые искусства разных народов и стран, оттачивал свои навыки, но я не знаю зачем. " - юноша глубоко вздохнул и снова покой посетил разум, ставший прозрачным и незамутнённым, подобно озеру в безветренный день.

Ньяо внимательно слушал увлекательный рассказ ученика, который говорил честно, потому что скрывать ему было нечего. Редкий талант, когда то, что остается перед тобой в прошлом, ты можешь честно рассказать любому встречному, потому что не стыдишься за это ни себя, ни других. И все же – Воздух, стихия, не знающая покоя, заставляющая мчаться за попутным ветром вместо того, чтобы искать какое-то одно пристанище.

- Ты жил, следуя за ветром, - подвел итог рассказа старший мастер. – И твои цели менялись так, как меняется направление этого ветра. Многое увидел, понемногу узнал, не пуская корни и не останавливаясь. Я не скажу, что это плохо, но человек все же не ветер и не перелетная птица. Я надеюсь, что здесь ты сможешь понять, куда и зачем ты идешь. Ты ведь – маг Воздуха?

Они прошли мимо корпуса мастеров, стоявшего чуть в стороне от остальных. Там на веранде был слышен тихий разговор кого-то из младших мастеров, затем слова стихли, и следом раздался тихий скрип закрывшейся двери. Дальше стояло три одинаковых корпуса учеников, перед которыми всегда было шумно, пожалуй, даже после отбоя. Ньяо повел Лонга к третьему от ручья зданию, на перилах веранду которого были развешены вычищенные циновки, а над лестницей звенела тонкой мелодией музыка ветра, подгоняемая легким холодным вихрем.

- Я? - немного удивленно произнес Лонг. - Да, пожалуй. Но ощущения очень естественные, когда я использую ветер себе в помощь. - пояснил юноша.

- Откровенно, я получал много удовольствия путешествуя по миру. Мне нравится заниматься боевыми искусствами, просто я всегда старался избегать применения навыков кунг-фу в боевых ситуациях, ведь иногда противостояние приводит лишь к разбитому корыту, может повредить близким и другим людям. Конечно, бывало я не выдерживал. Иногда резкий порыв чувств нарушал контроль над собой. Гнев. Страх. Мне не нравится использовать искусство будучи под контролем этих эмоций. Зато я очень люблю дружескую тренировку, ведь она многому учит и приносит много добрых чувств. Но зачем же я об этом говорю, наверное, это сказано излишне.

-Извините мастер, а как вы желаете, что бы я вас называл. - немного удивлённо и не так формально и напыщенно вопросил Тьен Лонг. - Видите ли, я немного потерянно себя чувствую. Я не знаю, как мне надо обращаться к людям, не знаю местный этикет. Боюсь кого-то обидеть, возмутить. Также не осведомлён об образе жизни в храме.

- Знаете, мне здесь очень нравится. Здесь свежий воздух и приятные виды. Здесь ко мне приходит умиротворение. Я действительно хотел бы здесь остаться на долго. Вы можете сказать, что требуется от меня?

Лонг был очень открытым и легким в общении, он не смущался задавать вопросы, и в то же время в нем чувствовалась тактичность и неплохое воспитание, что редко сочетается в одном характере. У Ньяо уже успело сложиться хорошее впечатление об этом юноше.

- Меня ты можешь называть просто сифу, - старший мастер улыбнулся. – К остальным мастерам принято обращаться сифу и фамилия, то есть сифу Бо, сифу Лю и так далее. К настоятелю мы все обычно обращаемся Бао сяншен. К другим ученикам – как тебе удобнее, здесь много европейцев, и как-то повелось обращаться по имени. К тем из старших, кто тебя не обучает, обращайся как обычно – нюйши, сяншен, тайтай.

Этикет в Линь Ян Шо был не особо строгим, потому что большое количество иностранцев приводило к тому, что некоторые правила приличия становились практически условностью. Но все же старшие мастера обычно ценили тех, кто умеет общаться вежливо.

- Здесь довольно строгий режим, всем ученикам нужно просыпаться в шесть утра, в одиннадцать вечера – отбой, после этого времени нельзя выходить из комнаты. Также все выполняют разные дела по монастырю. Здесь нет слуг, поэтому дежурные готовят еду, хотят за покупками, наводят порядок и так далее. Это касается и мастеров, и учеников, и обитателей, - объяснил Ньяо.

Он поднялся на веранду жилого корпуса и прошел вдоль рядя дверей к одной из пустовавших комнат.

- Ты будешь жить в этой комнате. Там уже есть все необходимое, - сказал мастер, открыв перед учеником дверь.

Эта комната ничем не отличалась от десятков других: циновка с матрасом, на которой было сложено постельное белье, комод, чайный столик, умывальник. На небольшом окне висела легкая штора, сквозь которую сейчас проникало достаточно света.

О! - томно и ласково произнёс Лонг. - Это даже свыше того, что мне нужно, спасибо сифу. - и Лонг был искренен, он и правда нуждался в малом, так как никогда не жил подолгу и много скитался, приходилось спать в ужасных условиях. Он легонько покланил голову в знак признательности и осмотрел ещё раз свою комнату.

-Можно ведь я пока оставлю здесь свои вещи? - это был риторический вопрос, Лонг сразу же, но не слишком торопясь, сложил сумки в комод, затем снял излишек тёплой одежды с себя и быстро, но в достаточной степени аккуратно сложил туда же. Показались длинные чёрные волосы сплетённые в косу. Из одежды на нём остались лишь штаны, кутрка и обувь с носками по колено.

-Надеюсь не задержал, я немного смущён, - признался юноша, - мне всегда не удобно, когда меня где-либо принимают, ведь я часто гостил в разных школах боевых искусств. - пояснил он.

- А можно я спрошу вас. Где я могу узнать, когда моё дежурство и когда вы желаете, что бы я вас посетил для чего либо. И, не подумайте, что я болтлив, но что же мне делать сейчас.

- Это – твоя комната, и здесь ты можешь делать, что захочешь, - улыбнулся Ньяо. – Через полчаса будет обед, столовая находится как выйдешь – слева за больничным корпусом.

Режим дня в Линь Ян Шо был одним из тех моментов вечной стабильности, за которые так радел настоятель. Он был магом Земли до мозга и костей, пожалуй, именно из-за этого умудрялся поддерживать здесь порядок.

- Первую неделю дежурств не будет, ты можешь пока осмотреться и освоиться. А тренировки можем начать уже завтра. Скажем, в девять утра. Обсудим, что ты уже умеешь, в чем будешь развиваться в ближайшее время, и там решим, как нам быть дальше.

Магия Воздуха в сочетании с рукопашным боем и оружием дает очень интересные комбинации, которые пока Ньяо не показывал ученикам монастыря, и сейчас ему казалось, что они с Лонгом смогут найти общий язык. Поэтому он пока не задавал вопросов о стилях и том, что для юноши важнее – магия или техника ведения боя.

- У тебя ещё есть какие-то вопросы? – спросил мастер, задержавшись в дверях комнаты.

Многое Лонгу станет понятно в течение первой пары дней в монастыре. Уже во время общей трапезы он увидит большинство мастеров и учеников и сможет сам оценить, как здесь принято себя вести.

- Да, пожалуй, я буду уже готов. - принял предложение путешественник и подтвердил время. - Когда вам удобно. Хорошо.
-Ну, разве что, где тренировочная площадка, я боюсь, что мне не найду её. - спросил Лонг. Он уже предвкушал грядущую трапезу и последующую разминку перед жилым корпусом сегодняшним вечером, у него также было желание побродить в этом прекрасном месте.
-Спасибо, сифу. С остальным я справлюсь. - поклонился от талии, смотря в глаза наставнику и складывая руки в формацию "гонгси", юноша.
Юноша глубоко вдохнул и расправил плечи. Он уселся на веранду перед входом в свою комнатушку, и его взгляд устремился в небо, которое всегда вдохновляло его. Иногда ему хотелось взмыть вверх подобно птице или дракону, но к сожалению у него не было крыльев.

- Мы еще увидимся, в том числе завтра за завтраком, - сказал Ньяо, чтобы ученик не боялся, что чего-то здесь не найдет. – Рад, что ты здесь оказался. Если что, моя комната находится в корпусе мастеров, том, что прямо напротив моста через ручей.

Он поклонился в ответ на вежливый поклон ученика и покинул жилой корпус. Лонг показался очень интересным юношей, у которого определенно был талант к магии Воздуха. И он был хорошо воспитан, что нынче редкость среди учеников.

Настоятель всегда умудрялся так подбирать учеников, что с ними было несложно найти общий язык. В последнее время он не часто давал подопечных старшим мастерам, зная, что тем хватает дел с групповыми тренировками, и потому можно было заранее предположить, что новичок окажется интересным в плане его дальнейшего обучения.

Ньяо отправился в сторону корпуса мастеров, вспомнив, что давно собирался вернуть в храм несколько свитков о Западном Чжоу, по которым он собирал материал для давно прошедшей лекции.