Re: Крыть было нечем. Разве только матом... (с)

Tsesong Tang Road проходила аккурат над Nyiangra North Road, где на оживленном широком шоссе случилась авария. Полиция прибыла на улицу, блокировав две полосы из четырех, однако это создало затор на два квартала в обе стороны, и теперь здесь было шумно. Китайцы выходили из машин, ругая на чем свет стоит непутевых водителей и требуя эвакуировать непригодный теперь к езде лом куда-нибудь за пределы важной дороги. Многие опаздывали в аэропорт, кто-то из-за заторов не вписался в расписание экскурсии. Как в таких случаях и бывает, крайнее место заняли копы, «не способные оперативно выполнять свою работу». Эх, лентяи.
Майлз двигался прогулочным шагом вдоль улицы по мосту, незаинтересованно наблюдая картину снизу. Уж ему было не знать, сколько волокиты с бумагами требуется на оформление такой мелочи, как поцарапанное крыло автомобиля. Страховые службы крайне щепетильно относятся к бумагам и проверяют каждую десятки раз чуть ли не под микроскопом – иначе их бы давно разорили мошенники. Торчать на вызове приходится часами, и опрашивая дцатого свидетеля, в точности повторяющего слова предшествующего, задалбываешься, думая, а не кинуть ли к чертям эту работу.
Хонтел сам себе сейчас напомнил рядового оперативника, топчущегося на месте. Сколько он затягивал это дело? Вторую неделю? Каждый раз писал пустые рапорты, опрашивая стены, и просил о новом дне? Нет, ему это не досаждало. Пока его не снимали с задания, он знал, что у него в запасе есть сутки, тройка, пол месяца… И если надо было держаться, расписывая сочинения, он готов был это делать. Пока не придумает что-либо получше.
Свернув с Tsesong Tang Road в переулок, Майлз направился к цветочному магазинчику. Он ходил сюда теперь каждую пятницу, честно выполняя обязанности парня, у которого появилась девушка. И отчасти, процесс составления букета его отвлекал от дурных мыслей, даже радовал. Но только отчасти.
Со второй стороны, все выглядело безнадежным. Сколько уже Дин думает? Все то время, что пишет. Будь у него хоть одна приемлемая идея, он бы давно до нее докопался. А пока оставался только Хаммер, которого он не ловил.
- Гиацинты, голубые с белыми. – агент положил на столик пару купюр и с улыбкой взял цветы. Он пока покупал разные, по реакции Хизер определяя, которые ей более симпатичны. Но цвета сохранял холодные или нейтральные. – Спасибо.
Возвращался Майлз той же дорогой через переулок, как обычно, - это был кратчайший путь до мотеля. Аккуратно обогнув лужу, Дин улыбнулся случайному прохожему и завернул за угол кирпичного красного здания.

У Хаммера складывалось впечатление, что его ученик не собирается ни от кого прятаться и вполне спокойно ожидает своей участи. Мэтт не копался в том, какие бумаги тот отправляет начальству, впрочем, был почти уверен, что эти рапорты и не читают толком, подразумевая: "Пишет - значит еще жив". Вполне справедливое положение вещей, учитывая, что никто не мог ожидать от Майлза внезапного самовольного помилования "опасного преступника".
Мэтту не составило труда узнать постоянный маршрут агента. Его больше утруждало осмысливание этой постоянности - один и тот же путь, одно и то же время. И с букетом. Хо-хо! Все же окрутила его эта выскочка, что ли? Про себя американец посмеивался над ситуацией, тем не менее понимал - его тоже элементарно окрутить подобными аргументами. Более того, он был бы рад подобными окрутиться, но, конечно, просто не мог позволить такого счастья. И Дин не мог, что уж тут. Не мог, потому что ничего не делал, чтобы спастись. Подписывал девушку на новую потерю, на слезы, на горе, на много чего. Например, на очередное разочарование в жизни. Сложно было понять, как Майлз мирится с такой ситуацией. Как будто реально сдохнуть хочет.
Его шаги послышались из-за угла. Мэтт стоял здесь недолго, минут пятнадцать, попирая спиной стену и ожидая "случайной встречи".
- Ты предсказуем, - он выдал это откуда-то из-за мусорного бака, после этого сделав шаг в сторону неторопливого еще пока агента. Держал в руке сауэр, направляя его на грудь парня просто на всякий случай. - Поговорим?

Майлз прокручивал в голове подобную встречу. Хромой человек, аккуратно шагнувший в его сторону из-за мусорного бака, был не столь неожиданным событием, как беременность Хизер. Дин не изменился в лице и улыбался, поднимая взгляд от родного потерянного пистолета на Хаммера. Полагалось, он навел его на грудь не затем, чтобы щелкнуть предохранителем и вернуть.
- Передумал отпустить агента, полагаю? – Дэниэль остановился, послушно отстегивая кобуру от ремня и передавая ее военному. Ему не надо было лишнего предупреждения и тем более сцены средь бела дня. – В этом районе тебе придется сменить одежду, чтобы слиться с толпой, когда спустишь курок.
Хонтел знал, что Мэтт пришел не за этим. Фраза была сказана для обозначения: я понимаю, что ты не выстрелишь здесь, но я также и понимаю, что «говорить» мы будем не в ресторане за углом. Дин готов был следовать в указанном направлении, однако не за своей смертью. Если Хаммер не в курсе, то агент позаботился, чтобы в их со Спайком арсенале на всякий случай появилась пара пластмассовый пистолетов с известным обезболивающим общего действия. И рука под прикрытием цветов нечаянно скользнула в карман.
Дэниэль был не из тех, кто сдается. Близящиеся выходные, по мелким отпискам, не были его последними, и он собирался провести их с девушкой. Хаммер, хоть и не стал неожиданностью, не входил в повестку дня. Оставалось только узнать цель его визита.

- В этом районе, как и в любом другом, твоими стараниями мне не поможет даже переодеться в бабу, - он похлопал себя свободной рукой по бедру. - Впрочем, только если я спущу курок.
Мэтью помотал головой на предложенный пистолет. Если парень недвусмысленно демонстрировал причины не стрелять, военный точно так же показывал, что на самом деле он и не собирался. Оба вели себя относительно спокойно и, медленно выдохнув через нос, Хам спрятал пистолет за пояс. Понять, почему он занимался спасением жизни этого дурака, Мэтт так и не смог, хотя толком и не пытался, скорее считая это необходимым минимальным долгом, нежели одолжением. Дин мог сдать его, сдать себя, сдать всех, а вместо этого решил лишь подставиться самостоятельно. В миропонимании Хаммера это пусть и не было убийством как таковым, тем не менее являлось не самым светлым делом в его "обновленной" жизни.
- Ты, в общем, догадываешься, зачем я здесь, - американец полез в карман, нахмурившись на практически незаметно напрягшегося Майлза. - Это твое.
Он протянул пакет, на подготовку которого ушли эти долбаные две недели. Никто не спорит, что параллельно он готовил еще два таких же конверта, себе и Никки, но из-за Дэниэля волокиты было гораздо больше. Ровно на треть. Впрочем, он ожидал и очередного сопротивления из рода "я не такая" со стороны Майлза, потому что совсем не в его духе, понимаете ли, делать людей счастливыми самим фактом своего существования - парень предпочитал как-то даже наоборот. Существовать и портить, портить и существовать. И не в привычках Мэтта было уговаривать людей не умирать.

Пистолеты вернулись на свои места, однако левая рука Дина так и осталась покоиться в кармане. Эти два человека: агент при всем параде в служебном костюме и хромой привокзальный бродяга трехнедельной небритости, – вызывали определенные подозрения у немногочисленного люда, смевшего шагнуть в переулок, дабы срезать дорогу.
- Дело ведь еще не сделано, Мэтт? – Майлз внимательно посмотрел на конверт, не притронувшись к нему и пальцем, - только шагнул чуть вбок, прикрывая бумажку от глаз спиной, а заодно и занимая более удобное положение по отношению к солнцу. Дэниэль действительно догадывался, зачем Хаммер пришел. Если не всадить пулю, значит, спасти его шкуру. Какая милая альтернатива.
Однако, насколько мог помнить Дин, помощь военного означала невинную смерть кого-то. И тогда, отпуская преступника на свободу, Хонтел ясно дал понять, что отказался. Непосильная цена для простого государственного щенка, какую бы жертву ни выбрал на его место убийца. – Ты ведь не только мне и себе это сделал, но еще и Никки? – эта ошибка, что он отпустил Мэтью на свободу, она теперь терзала Дэниэля. Две смерти там – и три здесь, и это был неправильный выбор. Если бы агент знал, что все можно исправить, то, возможно, он был готов к решительным действиям. Он сглотнул, решая, что информация стоит обмана, и коротко попросил:
- Расскажи мне о бумагах и жертвах.

- Все уже сделано, Дэниэль, - американец пожал плечами.
Три смерти уже были. Практически. Некоторые были уже "готовы", некоторые просто были "подписаны", и Мэтью не собирался раскрывать свои карты, рассказывая парню, какими путями он добывает документы. Это было бы слишком, потому что в случае, если Майлз решит его выследить под каким-то предлогом, куда проще это будет сделать через тех людей, которые знают что и куда он оформлял. А, учитывая положение дезертира в этом обществе, он просто не мог позволить себе большого круга общения. Но все это предстояло исправить.
Они не доверяли друг другу по определенным причинам. Дин с цветами выглядел, мягко говоря, странно. Разговор был серьезный, а эти гиацинты давали какой-то недвусмысленный намек на встречу двух влюбленных в темном переулке.
- Пойдем, - он кивнул в сторону. Тут в нескольких шагах была подворотня, в которой можно было запереться без лишних взглядов, куда никто не заходил и лишняя стена на месте прохода не вызвала бы удивления.

Дин выпустил носом воздух и понимающе кивнул военному. Действительно, они не доверяли друг другу. «Все уже сделано» вполне могло означать, что на деле нифига пока не готово. По крайней мере в отношении Майлза и Мэтта, раз уж отбой с верхов служб не поступил, и тут Хаммер прокололся. Однако Дэниэль не спешил прижимать его к стенке, потому как четко представлял уровень своих возможностей и возможностей его наставника. Он послушно шагнул в подворотню, чувствуя, как сзади закрывается стена. Улицу накрыла тень.
- Обстоятельства, места, ты же понимаешь, что если я участвую в сделке, то должен знать ее стороны. – Дэниэль обернулся, быстрым взглядом оценив местность. Мусорная куча за спиной, окурки под ногами – даже в хорошем районе есть место для грязи. Хаммер остановился в шаге от Хонтела, так как иного не позволяло оставленное агентом пространство – только если оттеснить его к стене. Дину было выгоднее находиться в шаге: так он мог не беспокоиться за очередной выкидон с телекинезом, когда понадобится стрелять. Рука удобно перехватила пластмассовую игрушку в кармане.

Звук, с которым по песчинкам срастаются камни некоторым может казаться неприятным и скрипучим, но Мэтью он внушал скорее чувство сродни защищенности: когда чувствуешь, что способен этим управлять, вряд ли можно почувствовать себя как-то иначе, нежели Богом. Это, конечно, неправда. В смысле, Богом военный себя не чувствовал, потому что они, по крайней мере, не ходят с простреленной ногой и медленно затягивающейся дырой в плече, что существенно усложняет любой вид рукопашной. Сейчас в ближнем бою Майлз бы его сделал, если сам Хаммер не решит закопать его заранее.
- А сейчас решай, - Мэтью произнес это медленно, смакуя звуки, отражающиеся от стен, - ты можешь пристрелить меня сейчас, и сам помрешь здесь же. В целом ситуация та же, что и нужна твоему начальству. И, помирая, будешь чувствовать себя благородным воином, спасшим планету от галактических захватчиков. Или же ты возьмешь эти документы, спокойно примешь свою новую судьбу и прекратишь изливать божественный свет на ни в чем не повинных людишек.
Он представлял, что Дин не будет так просто с ним идти, что теперь он точно держит в секундной доступности ту дрянь, которой перекачал его в прошлый раз, и, скорее всего, сейчас даже держит на ней руку. С другой стороны, и сам Хаммер не мог понять, почему дает сделать этот нелегкий выбор именно ученику, а не бросает его на произвол. Возможно, потому, что, уходя, он предупредил Никки о том, что может не вернуться сегодня. Потому что черт знает этого агента с его блестящими нимбами. Понять, почему ему дороже, чтобы жили три уб***ка, а не он сам, Мэтт и Никки, американец банально не мог. К тому же, менять уже поздно. Действительно.

Дэниэль увел взгляд в пол. Хаммер все просек, иначе бы не перебил его на полуслове. Командная работа… военный должен был в это поверить, только если бы ученик прямо сказал, что готов? Хонтел не любил врать, но вернулся взглядом к темным глазам военного.
- У нас ребенок, я думаю, это стоит пары-тройки принципов. – Майлз протянул преступнику ладонь, ту самую, что покоилась в кармане. Это должно было отвлечь Мэтью и, возможно, но маловероятно, - рассеять некоторое недоверие. – Можешь посвятить меня в дело.
Условия, в которые был поставлен маг, сейчас не были идентичны прежним. Всегда есть различия, и в этот раз они заключались в трех жизнях, предотвратить смерть которых можно было, только оставшись в живых самому после этого столкновения, а также имея определенную информацию. Впрочем, Дин ожидал, что сейчас военный скажет что-то вроде: «Необходимые тебе сведения находятся в конверте вместе с документами, дальше справляйся сам, а я не при делах» - и бросит Хонтела на произвол судьбы. А есть ли смысл лишать Мэтью возможности спокойно уехать с Никки, если он уже все устроил через тех, кого смог купить? Он нашел нужные средства, или последнюю пулю планировал пустить сам?
- Это будут преступники, так ведь? – Майлз пытался вжиться в роль себя же, только согласного на убийства. Исход блефа читался по действиям Хаммера.

- Я тоже так думаю, - сказанный парнем аргумент Мэтт считал достаточным для того, чтобы поверить. Ребенок. На какой-то короткий миг в глазах мелькнуло смешанное чувство грусти, зависти и радости, и снова потухло. Это действительно стоило пары-тройки принципов, пары-тройки десятков принципов, если на то пошло, и Мэтью без задней мысли пожал протянутую руку. Он. Поверил. То, что сейчас все слова Майлза были ложью, стало бы для Хаммера настоящим шоком - не кинжалом в спину, не камнем. Просто шоком. Он, находясь в ситуации Дэниэля, мог пожертвовать, наверное, всем.
- Я бы не стал подставлять кого-то другого, Хонтел, - пальцы разжались, и рука опустилась обратно в карман джинс, глаза уставились в асфальт, больная нога дернулась (с ней такое бывало в последнее время), а Мэтт продолжил. - Тот, что достанется тебе, нелегально приторговывает органами. Об этом мало кто знает, он достаточно скрытен, родных нет, жена умерла два года назад при странных обстоятельствах. В общем, тут есть все, что тебе необходимо знать, - Мэтт снова пошарил по карману, выуживая все тот же злосчастный конверт. Если сейчас Дин в очередной раз сделает финт ушами, демонстрируя свою святость, Хаммер, наверное, окончательно в нем разочаруется. Не для того он гробил столько времени, чтобы, в конечном итоге, понять, насколько мелочным оказался этот агент.

Хонтел послушно взял конверт, засунув его во внутренний карман за отворотом пиджака. Рука Мэтью оставила неприятные впечатления: теплая, жесткая, она действительно доверчиво сжалась на пальцах, и Майлза передернуло от того, что он это сделал. Что соврал, пусть и в счет чужих жизней. К слову, жизней действительно подонков, однако Дэниэль не был уверен, что все деяния Хаммера их перекроют.
- Ясно, а твои два? – святой паладин всю жизнь прожил по принципу, что тюрьма исправляет людей, суды справедливы и взяток не существует. То есть, были взаимоисключающие параграфы – например, как бы иначе преступник достал документы, которые перекочевали в руки мага? – но они каким-то образом уживались в короткостриженой голове.
- Скажешь, что мы должны делать? – Дин предполагал, что они «умирают» вместе: ну, застрелят друг друга или как это должно работать. – Ты поможешь мне скрыться или… Я не знаю, как предупредить Хизер и вмешивать ли Спайка. – он выглядел действительно растерянным, теребя краешек кармана и периодически проводя языком по пересохшим губам. – Мне надо будет покинуть Китай, так? Сколько времени займет вся эта операция?

- Про моих не беспокойся. Они не меньшая, если даже не большая, мразь. У тебя неделя, - коротко, будто отрезал. Большое количество вопросов означает такое же количество споров и вариантов. Иногда людей просто не нужно ни во что посвещать, иначе они наделают глупостей и будут выглядеть ненатурально. - Как ты будешь сообщать это Хизер не мое дело, твоя женщина, ты и разбирайся. Спайка не вмешивай, для него ты тоже будешь мертв.
Мэтью смотрел прямо, ожидая выражение лица и прочие дурацкие вопросы, на которые не собирался отвечать. На самом деле его самого интересовало кое-что. Кое-что важное, неотъемлемая часть настоящей жизни.
- Эм... - в кои-то веки Мэтью замялся, неуверенный, что стоит спрашивать подобное, шаркнул ногой, чувствуя твердыню под ногами, помолчал. Наверное, это его поведение удивляло Майлза еще больше всего того, что он делал, но Хаммеру было пофиг, что он кажется сейчас слабым. Он ведь, по сути, никогда и не был по-настоящему силен. - Каково это? - вопрос напрямую, в лицо, почти с вызовом, в надежде, что Дин поймет, о чем идет речь. Мэтт не помнил, что чувствовал, когда узнал о беременности. Он просто не помнил, забыл все и корил себя за это. Осталось лишь воспоминание о жене и дочери, две могилы, вызывавшие гулкую боль где-то там, в районе сердца.

Он заметил странную досаду в глазах Хаммера, и… это было как-то необычно для мозголома. Майлз всегда считал военного одним из лучших, способных контролировать свои эмоции или скрывать, настолько хорошо, что это должно было превращать человека в машину. И сейчас ему стало вдвойне неловко оттого, что думалось о названном сроке в неделю – достаточно большом, чтобы что-то исправить, - а не про чувства, которые должен был вызывать ребенок. Дэниэль замялся, на какую-то секунду опуская взгляд в пол, где шаркнула больная нога, как-то неуверенно пожал плечами. Он радовался за Хизер. Однако ввиду ситуации не мог осознать себя отцом. И дело было вовсе не в том, что девушка была беременна от другого. Просто… сроки. Они поджимали. Дин так и не увидит его появления на свет.
- Вот что… - должно быть, Майлз точно так же сейчас опустил с лица маску, а теперь восстанавливал мину, рисуя безразличие. Каким бы ему сейчас не показался Мэтт, это был все тот же жестокий убийца, подставляющий трех человек, и надо было сконцентрироваться на этом. Из Хаммера больше нельзя было вытащить и слова, официально их разговор был закончен, и Дэниэль зацепился за возможность, присаживаясь над ногой. – Я могу помочь тебе с этим и с ключицей… В общем, спасибо.
Сейчас было два варианта. Или военный доверяет агенту и лечится, и тогда есть возможность вколоть наркотик под предлогом обезболить, что даст преимущество: Майлз достанет пистолет, - или придется всадить в него морфин просто так, а затем драться, потому как Хаммер успеет отреагировать. В любом случае, Дин потянулся к карману.

Мэтью продолжал смотреть ровно: в глаза, не отводя взгляда. Смотрел даже тогда, когда понял, что не получит ответа. И дело было, наверное, даже не в том, что парню был неприятен вопрос или он не знал, как ответить. Просто он не захотел. Хаммер усмехнулся - кто захочет делиться эмоциями с безжалостным убийцей? Майлз все же остался при своем мнении, и его можно было понять. Мэтт не хотел понимать, это да, но ведь можно было.
- Никаких обезболивающих, - он расчленял слова так, будто пытался сообщить: "мне известен твой план", но просто перестраховывался. Он не спроста лечил все так, ничего не вкалывая, просто потому что не мог ограничивать себя в возможности колдовать, даже если это будут какие-то минимальные крохи. Никки тоже ужасалась, зашивая его, когда он отказывался. И у нее при этом было такое умильное лицо, что, вспоминая, хотелось улыбаться.
- Я завидую тебе, Майлз, - военный считал необходимым произнести это вслух, чтобы сразу поставить все точки над "i". Мол, я интересуюсь не потому, что хочу подставить. Я просто хочу знать и не могу позволить себе просить об этом Николь. - Когда я держал на руках Фиби... - он запнулся, вдруг посмотрев на Дина, и прикусил язык. Почему-то не захотелось рассказывать именно этому человеку. Он все еще ему не доверял, просто интуитивно.