Говорить легко удивительно тяжело

Очень скоро выяснилось, что сидеть целыми сутками просто так без дела ужасно скучно. После того, как Лив больше года жила в постоянной суете, постоянно чем-то занималась, с кем-то общалась, чему-то тренировалась... Стало ужасно много времени. И вроде бы общаться хочется, и даже провести занятие она не против, а не вернется в Храм, потому что так упорно призывала всех оставить её в покое, что разругалась со всеми знакомыми. А когда все действительно от неё отстали, стало одиноко и плохо. А может быть прав Руслан? Может ей все-таки нужна забота, общение, помощь? Может нет ничего зазорного в том, что она, хоть и такая молодая, но уже совсем скоро будет ужасно пузатая. Нет-нет, конечно, беременность - это просто ужасно, но закрадывалась в голову порой мысля о том, что еще не всё потеряно. Закрадывалась и тут же убегала.

Придти к какому-то окончательному выводу на этот счет было жутко сложно. Сегодня Лив, как и обычно, сидела у озера, довольно далеко от Храма. Упрямая же, ну, не трогайте её и всё тут. Правда, вопреки обыкновению она не сидела и не пялилась тупо на воду. В руках у неё был кунай, к колечку которого была привязана веревка. Рядом было небольшое деревце и вот Лив, от нечего делать, развлекалась тем, что бросала кунай в дерево, стараясь попасть в едва заметное темное пятнышко на коре, а затем за веревку вытаскивала обратно и снова кидала. Этим бесполезным занятием она занималась уже, кажется, второй час, но всё лучше, чем просто сидеть.

казалось, что только вчера все было хорошо. Он начал снова вживаться в монастырский быт, отработал свое первое дежурство после путешествия и тут здрасти. Вечером до Кораева дошли замечательные слухи, которые по сути ответили на все сомнения и вопросы, касательно Оливии. А он то думал, чего она его практически игнорирует, не замечает. По началу казалось что это лишь обида за столь стремительный и долгий отъезд, но на деле оказалось все на много веселее. И по сути, отмела любое желание выяснять какие-то подробности. Однако, болгарин понимал, что оставлять все на самотек нельзя, как минимум она была его ученицей, и от этого не откреститься, как мастер он был обязан выполнить свой долг, вот только не хотелось сейчас быть только мастером. Хотелось получить больше ответов, борльше подробностей и вообще выяснить почему так произошло. Но то ли начал сказываться повышенный интерес к ментальной магии, которой Дамьян практиковался почти все время путешествия, так как иними своими способностями пользоваться было затруднительно и опасно, то ли новость была слишком шокирующей, то ли наоборот, Кораев предчувствовал нечто подобное и был морально к этому готов.

Узнать где сейчас проводит время черная кошка было не сложно. Посему Дамьян в полном спокойствии направился на озеро как только получил необходимую информацию. Все было верно, Оливия была именно там, практиковалась в метании кунаев, и делала вид, что не заметила его приближения, а может и правда это было так. Кораев тем временем стоял уже метрах в пятнадцать за спиной у девушки. Выжидал, когда она либо почувствует его присутствие, либо соблаговолит уделить ему внимание.

Ну разумеется, она его заметила. Еще очень давно, когда его почти видно не было. Ветер дул в её сторону, а потому, когда он принес до боли знакомых запах, Лив аж вздрогнула и заозиралась. Общаться с Кораевым она, откровенно говоря, боялась. Именно поэтому избегала, именно поэтому он, наверняка, узнал о "счастливом" прибавлении в семействе Хамфри от других людей. По большому счету, это было самое настоящее свинство, но... Что она могла поделать, если ей было до такой степени стыдно, что хотелось бежать и прятаться. Вот и сейчас Лив суетливо заозиралась, пытаясь придумать пути к отступлению. Ничего. Как назло, вблизи ничего такого, где можно было бы скрыться от глаз. Разве что в озеро нырнуть, но это совсем уж смешно.

Делать нечего. Приходилось сидеть и напряженно продолжать кидать кунай. И если до того, как она узнала о приближении Кораева, она почти попадала в темное пятнышко, в которое целилась, то сейчас даже в деревце попадала с трудом. Кунай отскакивал от древесины и кончик его не вонзался в кору.
А он шел как-то очень медленно, Лив прислушивалась, желая услышать шелест травы под ногами, но, как назло, ничего такого не слышала. Только запах всё отчетливее. Страшно-то как. Жуть.
Каким титаническим усилием воли Лив заставляла себя сидеть на месте... Сидеть, монотонно кидать кунай, прислушиваться и не оборачивать. В конце концов она услышала шелест травы под ногами, напряглась еще сильнее. Садист. Ходит тут, небось еще разговаривать придется. Ужасно. Молчание затягивалось, а терпением Лив никогда особо не отличалась.
- Привет, - не вытерпела наконец и поздоровалась. Не громко, потому что у Дамьяна хороший слух, должен был услышать.

Дамьян услышал, очень четко услышал ее шепот, но все равно еще не решил для себя как на него реагировать. Просто стоял молча и наблюдал как нервно Оливия бросает свое оружие. Н енадо было быть менталитиком, что бы понять - девушка нервничает, казалось даже боится. Только что боятся болгарина, кажется, он никогда не был опасен, ну за исключениям пары ситуация и только по отношению к Пэйну. Что самое интересное, это имя не вызывало никаких эмоций и по сути волновала Кораева только Оливия. Парень был уверен, что девушка знала о способах предохранения, а значит случившееся не было случайностью, а это меняло дело. И нечего теперь бесится, рвать волосы, путаться кого-то убить или прочее, надо просто разобраться.

Еще один удар куная о дерево. Лезвие не вошло в ствол, вместо этого звонко отлетело в сторону. Дамьян сунул руку в мешочек с гладкими гранитными шариками. Давно он не практиковался в их управлении , интересно навык не потерян... Кораев швырнул один шарик в сторону дерева, ускоряя его своей энергией. Придавая ему такой импульс, что гранитный камушек с хрустом вошел в ствол на несколько сантиметров, точно в то место, куда вроде как метилась Оливия. Ну что же, навык не утерян, это приятно, а теперь нужно переходить к менее приятным вещам, вот только с чего начать. Хотя, с чего ему еще начинать. Болгарин молча опустился на землю рядом с Лив и продолжил сверлить взглядом дерево, которое только что сильно повредил. Ничего, сам же и попробует залечить, только потом.

- Я все знаю, Лив. Жаль что не от тебя. - Кораев говорил спокойно, все так же не отрывая взгляда от дырочки на стволе. - Не надо меня боятся. Это был твой выбор и я это понимаю.

Когда шарик с громким хрустом врезался в дерево, Лив вздрогнула и даже на секунду голову в плечи вжала. Потом заставила себя расправить плечи. Приятного разговора точно не будет. Она ведь заранее это знала, иначе бы не избегала его. А еще Лив пришла к выводу, что кидать ничего больше не может и не хочет. Только держала кунай в руках и кончиком себе палец покалывала. Чтобы как-то нервы успокоить, нужно было вертеть что-то в руках.
А вообще... В последнее время она действительно стала какой-то нервной истеричкой. Чего-то боится, дергается, злится, переживает. Надо было прекращать и держать себя в руках хотя бы на людях. Она ведь не вечно будет сидеть в одиночестве и прятаться.

- Я подумала, что ты всё равно не захочешь после этого со мной общаться, - честно призналась Лив, сосредоточено разглядывая кунай у себя в руках. Она вообще собиралась быть честной сегодня. Хватит с неё уверток и вранья. В очередной раз... В который по счету?
- Выбор? - а вот тут она действительно удивилась, - Какой выбор? - честно говоря, мысль для неё была настолько абсурдна, что она даже не совсем понимала её. Никакого выбора она точно не делала. Просто как всегда сделала какую-то глупость, которая, вопреки обыкновению, вылилась в огромную такую пятую точку. И как оттуда вылезти, один фиг не понятно.

Кораев уже не смотрел на дерево, его взгляд давно ушел сквозь него и блуждал в пустоте чего-то невидимого и не понятного. Казалось что перед взглядом течет лента слов, которые срывались с языка Оливии. Взглядом Дамьян перебирал изх, перестанавливал, разщеплял на буковки и собирал из них смысл. Неужели она не понимает, о чем он говорит. Неужели он тогда просто забыла и до сих пор не вспомнила. Нет, такого быть точно не может... А что тогда? Почему она не хочет понимать простых истин? Преподнести ей их на блюдечке с голубой каемочкой? Да не вопрос.

- Оливия, не чуди. Ты знала о способах предохранения и могла этого избежать. Легко и просто, так что во всем случившемся легко считается твое желание добиться подобного результата. Все очень просто и логично. - Дамьян наконец оторвался от созерцания дерева и перевел взгляд на девушку, точнее на ее руки. - И давай мы вот это сейчас уберем. Не то что бы я тебе не доверяю, но знаю не по наслышке о твоей импульсивности. Мне новые шрамы не к чему. На меня и так так постоянно пялились, не снимал темные очки даже ночью.

Дамьян мягко опустил свою лапу на ладонь Оливии и уверенным движением изъял из нее кунай. Младший мастер воткнул его в землю сбоку от себя, на противоположной стороне от Лив. А что бы девушке было чем себя занять, парень нырнул в напоясный мешочек и вынул оттуда еще два гранитных шарика. Не спрашивая и не предлагая, Кораев просто вложил их в ладонь Оливии.

- Я вот только одного не понимаю, зачем, Лив ?

Само вышло. Что-то какое-то сомнительное оправдание, но уж какое есть. Болгарина тут не было и не5 ему судить о том что тут происходило. Обидно конечно, подвела она его, предала, но это вопрос личного характера, который нельзя было выпускать наружу. Да и обижаться на Оливию сейчас дело для последней сволочи, так как девушке и так было порядочно не по себе. Шрамы на руках Дамьян заметил , вот только ни слове не промолвил касательно этого. Хотя сердца от испуга сжалось. Не хотелось даже представлять чем сие может закончится. Глупая, глупая девочка, совсем без мозгов, а теперь еще совсем одна. Двер с ней возится не будет и это понятно, у Волчары крыша едет по Хизер, а Кораев никогда не был героем в сверкающих доспехах и в голове у парня даже не появлялось мысли принять Лив такой какая она сейчас есть, теперь все кончено, полностью. и бесповоротно. Он для нее только мастер и не более. Страничка перевернулась и началась новая глава жизни, где они будут жить совсем разными жизнями. Грустно, печально, но может оно и к лучшему. Ведь по сути, Оливия была единственным человеком, за которого Дамьян переживал будучи далеко отсюда. Теперь это больше не будет. Значит и психика целее станет.

- Мне грустно об этом говорить Лив, но ты меня предала. Наверное во всех смыслах этого слова. И думаю понимаешь, что это значит. - Кораев старался говорить как можно спокойнее, что бы голосом хоть немного но успокаивать девушку. Но такие слова при любой интонации резали лучше любого лезвия. Придется девушке терпеть. Правда - она часто тяжелее чем того хочется. - Прости, но этого я простить не смогу.

Дамьян молчал и видимо что-то там думал, размышлял, Лив тоже молчала, разглядывая гранитные шарики в руках. Они казались ей забавными: вроде бы - это стихия Земли, но не могла их девушка почувствовать. Держала в руках, но если пыталась сунуться к ним своей красной энергией, то наталкивалась на какой-то барьер, который внутрь не пускал. Это было о-о-о-очень странно. Что Дамьян такого нахимичил с ними, что они такие странные? На всякий случай Лив даже коснулась ладонью земли, проникая в неё собственной энергией Муладхары. Нормально всё работает. С камнями никак.

- Простить? Предала? - Лив подняла удивленные глаза на болгарина. Получается, Дамьян думал, что она ждет его прощения? Еще голос такой спокойный, наверное, думал, что она начнет рыдать, истерить и ругаться. Что же, он был не далек от истины.
- О, прости меня, что ты уехал черти куда, с бухты барахты, не предупредил, а я, дрянь такая, тебя не предупредила! Как же, плевать на то, что ты мог вообще никогда не вернуться, мне нужно было дежурить у ворот, вглядываться в даль, плакать и гадать: ах! Когда же мой милый, ненаглядный, ко мне вернется! - к концу сей пламенной речи тон сорвался на какой-то кричаще-истеричный. Лив поджала губы и отвернулась, чувствуя себя практически так же плохо, как зимой. Вообще-то, она уже успела смириться с мыслью о том, что с Дамьяном они вместе не будут, но все-таки подобные заявления выводили из себя... Кроме того, она впервые за пол года высказала по поводу отъезда Дамьяна всё, что думала и в душе снова проснулась затаенная обида.
- Дай вообще сюда, - фыркнула она, развернулась и потянулась к своему кунаю.

Слова, опять много слов. Колких, но сейчас совершенно бесполезных. Он уехал. Ну пришлось ему уехать, что тут поделать. Он сорвался с дороги, потому что за все годы проведенные тут к нему пришло письмо с просьбой приехать домой. Такого до селе не было, поэтому, парень ослепленный неведеньем, нервами и еще непонятно какими чувствами устремился в дорогу не особо задумываясь о последствиях. Все таки связь с семьей у него осталась. И нечего тут истерить и хвататься за колюще режущие предметы.

- Не стоит. - Дамьян отвел руку с кунаем в сторону. Заслышав в голосе Оливии истеричные нотки болгарин вовсе решил не отдавать ей эту игрушку. Пусть она тоже была мастером, но сейчас был не тот случай когда вопрос стоит о статусах. Девушка была вспыльчивая и слишком непредсказуемая. И на этот раз ее точно не удастся успокоить объятиями или поцелуем. Как минимум, этого просто не хотелось делать. Дамьяну казалось, что Лив стала "грязной" и неприятной для него. Покрытая касаниями чужого мужчины, носящая чужого ребенка она стала для него не просто чужой, а отвратительно чужой. Ощущение было фактически физическим, хотя виду парень старался не подавать. Но почему-то, казалось, что касаясь ее, он бы касался Двера.

- Оливия, у нас тут прорицатели повывелись что ли с моего отъезда? Или ты просто разучилось задавать людям вопросы? - Дамьян старался говорить спокойно, но абсурдность упреков немного выводила из себя. Парень поднялся на ноги, а кунай повесил на пояс, перевязав его веревкой от мешка с каменными шариками, так что бы их теперь пришлось срывать только вместе. - Не строй из себя жертву. Меня не было всего три месяца, а ты уже успела неудачно покончить с собой и залететь от человека, которого ненавидела. Смею предположить, что я еще чего-то не знаю, а это факты от которых сложно бегать. Лив, когда ты начнешь думать головой?

Рука сжала в кулак пустоту, так и не сумев выхватить кунай. Лив замерла в такой позе, с вытянутой рукой, на пару секунд, а затем вздохнула и, подтянув колени к груди, обняла их руками и спрятала лицо. Ну да, ей, как почетной психопатке, даже оружие в руки бояться давать. Не себя, так кого-нибудь другого покалечит. Гранитные шарики она положила на землю, а затем еще и откатила их от себя. Мол, не надо мне ничего твоего.

Девушка чувствовала себя какой-то озлобленной, а еще у неё было такое ощущение, словно внутри выросла какая-то широкая и очень жесткая каменная плита. Всё равно, как бы там ни было, надежда умирает последней, а когда она все-таки умирает... Оливия чувствовала, что может сейчас быть жестокой, может огрызаться и обвинять, может ругаться, потому каменная плита делает её... неуязвимой, что ли. Она не смогла бы описать это ощущение словами, но похоже было на болевой шок. Когда что-то происходит плохое, сначала не чувствуешь боли, она приходит потом.

Честно говоря, о прорицателях она как-то не подумала, а потому пробубнила, оправдываясь:
- Я уверена, у прорицателей есть дела поважнее, чем выискивать, кто и когда в Храм вернется.
Слова Дамьяна злили и обижали, заставляли девушку беситься и говорить необдуманные вещи:
- Да, точно ничего не знаешь. Пока тебя не было, я еще оббегала все комнаты и перетр**ала всех парней, - прорычала она. Ей вспомнился Кертеш, который как-то, когда она думала, что беременна, спросил у неё: уверена, что беременна именно от меня?
Да, грустно. Чувства Дамьяна к себе она разделяла. Не пытаются люди вены себе резать, когда они довольны собой и жизнью:
- Когда рак на горе свистнет, сифу, - сухо ответила она на последний вопрос.

Интересно это какие дела Лив считает наиболее важными нежели проблемы обитателей монастыря. Странные у нее все таки мысли в голове роятся и одна краше других. Интересно, это только последнее время так или он как никудышный наставник все просмотрел, больше внимания уделяя чувствам и прочим розовым соплям. Надо будет потом поинтересоваться у старших, а то и правда будет повод о чем то задуматься.

Слова Оливии, касательно ее пешего эротического тура по спальням Линь Ян Шо Кораева не на задели ни капли, и не такие глупости на своем коротком веку слыхивал, так что на глупости можно даже не реагировать. Вот только другое оставалось не совсем понятно, что она на него то орет. Это он что ли ее под Двера положил, он ей "кнопочку" не нажал, так что ли? Вроде как, Дамьян тут выступает в роли в меру спокойной и доброжелательной жертвы.

- Тогда может это и не Двера потомство... - Как то отреченно и глядя в землю проговорил болгарин. По сути он занимался тем, что обдумывал свою речь, а сказанное было неким порождением подсознания и спинного мозга, который заставил шевелится рот. Так что теперь его тоже нельзя назвать безобидным, колкости он может выдавать и не осознанно, что не делало его чем-то лучше Оливии, которая высказывала подобные вещи в состоянии эмоционального взрыва. - По-моему, Лив. Он уже не просто свистнул, а изошелся блажным воплем, лишь бы хоть как-то привлечь твое внимание. Ты бы об этом подумала, а то фиг его знает, во что тебя еще угораздит вляпаться.

- Ничего не слышала, - буркнула она, и хотела выпрямиться и лечь, но посчитала в данной ситуации подобное поведение неуместным. Как-то ей не комфортно было рядом с болгарином, как будто на иголках. Девушка каждой частичкой своего организма чувствовала напряжение. Оно, кстати, уже начинало даже в воздухе витать. Того и гляди, электрические разряды виднеться начнут.
- Может и не от него, - глухо отозвалась британка, хотя была на все сто процентов уверена в том, что ребенок Дверовский. Увы. Немного подумав, девушка все-таки откинулась назад и легла, согнув колени и сложив руки на животе. Вообще, она выбрала удачное время для пряток. Гораздо ужаснее было бы прятаться от людей здесь же, у озера, но в холодную или мокрую погоду. А тут тепло, солнышко, сухо. Нотации читают...

Оливия скосила глаза на Дамьяна и почувствовала что-то вроде дежавю. Когда она только приехала в Храм, тоже назло называла болгарина "сифу" и постоянно огрызалась, язвила. Когда у них было всё хорошо, она, правда, тоже не забывала язвить, но все-таки пыл свой поумерила. А тут вот...
- Дамьян, ты думаешь я сама этого всего не понимаю? Самый умн, - оборвалась на полу-слове, почувствовав, что опять начинает ругаться. Помолчала пару секунд, а затем продолжила, но уже спокойнее:
- Если ты пришел читать нотации, ты опоздал. Я себе их уже сполна прочла. И вон наказала даже. Правда неудачно, - в подтверждении этого, девушка вытянула руку, демонстрируя руку в шрамах.

Конечно опоздал , причем опоздал на самое интересное, сейчас даже Дверу по сути морду бить не за что. Что взять с этого умственно ограниченного самца, геторесек эдакий, что бы его. Конечно, можно было бы пойти помахать кулаками, покидаться пламенем и камнями, но было... как минимум, лень. Вся эта ситуация и так не очень хорошо укладывалась в голове Кораева, и осложнять ее мордобоем уж точно не хотелось. Тем более, стоит учитывать, что Дверко такой зверь, которого порой проще убить, нежели успокоить. Посему, не стоит искать лишних приключений на свою бледную болгарскую задницу.

- То что поздно, я вижу, но это не отрицает того факта, что я должен, как никак я твой наставник. И уж не знаю как, но теперь буду вынужден присматривать за тобой, чтобы подобных суицидальных эпизодов больше не было. Думается мне, биологический папаша, не сильный то к тебе интерес проявляет, да и вообще, это человекоподобное в курсе, что с тобой случилось или он так же прибывает в сказочном неведении? - Почему-то это бы не удивило Кораева. У Лив вообще была замечательная манера дотягивать все до последнего, а потом еще из себя жертву строить. На этот раз не тот случай, теперь уж он сможет ею хорошенько заняться. И никакие симпатичные глазки или виляния попкой, которая в скором времени потеряет форму, ее не спасут. Нарвалась ты Хамфри, по полной нарвалась. - Да и учти, только попадись мне с сигаретой, затолкаю так глубоко, что даже ребенок догадается, что мама ведет себя плохо.

Глаза Дамьяна не добро сверкнули. Он и так уже какой-то время балансировал на грани между землей и огнем, и кажется сейчас ступил на сторону пламени. Спокойствие немного отступило, а на его место пришел то ли праведный гнев, то ли сильное раздражение. Поймешь тут.