Цирк, да и только

Ян скорчил страдальческое выражение лица, когда Шири заговорила о воздержании. Когда она ждала Лин, было ещё хуже, примерно тогда Лю окончательно убедился, что лучше расстрел, чем в монахи. Но там их светлость практически издевалась над ним, дав волю своим фантазиям на тему того, что он якобы о ней думал.

- Не уверен, - честно признался Ян.

А после этого прозвучало несколько странное предложение Шири. Он никогда не рвался изучать магию Земли, хоть и знал, что тесть превосходно владеет этой стихией. Если бы Лю захотел учиться ей, то обратился бы именно к господину Ирирате, поскольку настоятель традиционно занят, общаться с лаоваем Адлером он не рвался, а учиться у Шири считал несерьезным, потому что не мог воспринимать её как наставника. С другой стороны, он начинал терять привычную физическую форму, во многом из-за лени, ставшей особенно явной после болезни.

- Ты считаешь, что мне нужно изучить магию Земли? – спросил он, посмотрев на супругу. – Боюсь, если я напрошусь на тренировки к твоему дяде, придется заниматься много и всерьез, - честно признался Ян.

Многому он учился от случая к случаю, в некоторых навыках и способностях был самоучкой, а господин Ириарте был строгим и упрямым человеком. Даже если он не скажет об этом явно, тратить его время на то, чтобы «немного позаниматься» казалось сущей непристойностью. А для серьезных занятий нужен мотив.

Шири гордо посмотрела на мужа, мол, видал!? Я права, во всем права. Ну, при всем уважении, которое она испытывала к мужчине, не тянул он даже в самые захудалые монахи. Его силы воли хватало на какие-то определенные, сильно мотивирующие его дела. Вот ходила она беременная, Ян терпел. Зато, какой был скандал после родов, когда девушка не могла придти в себя, а Лю совершенно не понимал ее состояния. Так что да, у него много других талантов, не надо в монахи.

- Нужно тебе это или не нужно, решай сам. Я просто заметила, что у тебя хорошо получается. Да и скажу честно, я искренне считаю, что магия Земли очень благотворно влияет на характер. – У Шири примеры были перед глазами. Тот же дядя напоминал скалу. Да, он был не столь гибок, как маги Воды, но при этом обладал таким могучим стержнем и такой силой воли, что мог решить буквально любой вопрос. Не сворачивая при этом гор. У девушки так не получалось. Вода оставила слишком глубокий отпечаток в ее душе, и все решения принимались, исходя из характерных черт именно этой стихии. Но даже сейчас, когда англичанка всерьез занялась второй стихией, она замечала, что решения становится принимать немного легче. Стало спокойнее. Ушли бесконечные терзания, когда ее затягивало в омут переживаний, из которых не было пути.

- А насчет тренировок… - Шири задумчиво погладила живот мужа, норовя скользнуть кончиками пальцев ему под рубашку. Немного смущенно добавила, опасаясь, что может обидеть мужчину. – Полагаю, ты в отличной форме, так что можно возвращаться к привычным для тебя нагрузкам. А то ты сейчас больше с детьми сидишь, чем тренировки проводишь. Или это просто я такая невнимательная… Все с малышами, да малышами…

Слова Шири прозвучали как тактичный упрек в его лени. Если прежде она расстраивалась из-за того, что он уделяет много времени тренировкам и недостаточно много семье, сейчас их светлость намекала на то, что замечает происходящие с ним изменения. Это был практически вызов.

- Хорошо, я поговорю с господином Ириарте о тренировках, - сказал Ян после недолгих раздумий. – Пока не стал совсем толстым и ленивым.

Сейчас они ехали по одному из окраинных районов города, который отличался от красочных вылизанных престижных районов. Здесь были обычные дома, не особо убранные улицы и местами возникало ощущения убогого запустения этих мест, несмотря на то, что людей на улицах было довольно много. Такси остановилось перед какой-то аркой, и Ян расплатился с водителем, затем вышел из машины и придержал дверь для Шири.

Этот район сильно изменился за прошедшие годы, но казалось, что появлявшаяся поверх руин пестрая мишура ветшала раньше, чем завешивалась новой. За аркой находилась небольшая площадь, на которой стояло здание, похожее на театр. Оно выглядело старым и обшарпанным, но и в те годы, когда Ян здесь работал, смотрелось не лучше. У главного входа было наведено какое-то подобие порядка, в отличие от того, что находился во дворе.

- Это – цирк, в котором я когда-то работал, - сказал Лю, остановившись напротив здания.

- Ну, прекрати. – Шири обиженно глянула на Яна. – Я же не говорю, что ты стал толстым. Или ленивым. Тебе нужен был отдых после всего случившегося. Но я, кстати, не особо-то замечала, чтобы ты уж очень много отдыхал. Да и Лин с Юншэном расслабиться не дадут. Так что ничего ты не толстый. А у дяди действительно есть чему поучиться.

Девушка посмотрела в окно такси. Опять трущобы. Как-то так не правильно судьба с ней обходится. Других вот по ресторанам возят, в парк погулять, на море погреться. А она постоянно таскается по всяким неблагожелательным окраинам Пекина. Хорошо хоть не одна. Однако, увидев старое здание, Шири взяла свои слова обратно. Пусть оно напоминало жертву бомбардировки. Пусть фасад облупился, а местами и обвалился. Пусть цвет его напоминал старую палитру сумасшедшего художника. Оно было настолько вне времени, что англичанка замерла, разглядывая его. Вокруг виднелись кучи мусора, старые вещи. Ржавые остовы не то велосипедов, не то качелей. Когда-то яркие ткани или что-то похожее на них. Виднелись скелеты старой мебели с грязными лохмотьями прогнившей обивки. На ветру покачивались плохо закрепленные ставни небольшого окна с выбитыми стеклами. Скрежет от ржавых петель напоминал тихий жалобный писк. Здание давно уже умирало, и это были звуки, подобные стонам больного животного.

- Я жалею, что у меня нет фотоаппарата… - Протянула Шири, хватая мужа за руку. Она немного потянула его за собой, осторожно ступая в те места, где было относительно чисто. Даже если за цирком ухаживали, это было практически не заметно. Разве что мусора у входа было поменьше. Удивительное место со своей судьбой, со своим дыханием. Девушка остановилась, стоя почти у входной двери, и тихонько попросила мужчину. – Ян, а покажи мне тут все. Это возможно? Тут очень…странно. Похоже на одну из заброшенных башен нашего дома. Я, кстати, хотела бы с тобой там полазить… Интересно же…

Ян подошел к служебному входу, дверь которого сейчас еле держалась на петлях и была не заперта. Этот цирк не работал, несмотря на то, что Лю удалось сегодня отыскать здешнего сторожа, который утверждал, что к осени труппа сюда вернется. После этого за очень умеренную плату старик согласился сегодня не попадаться на глаза.

- Пойдем, - Ян открыл дверь, но зашел первым, потому что здесь без акробатической подготовки в темноте можно было запросто свернуть себе шею.

Свет включился не сразу, сначала лампы под потолком мелькали и немного искрили, но все же загорелись. Теперь можно было рассмотреть заставленное различным хламом и сундуками подсобное помещение. Здесь были две лестницы, которые вели на чердак, ещё одна, значительно ниже, поднималась к гримерке и сцене. Остальное пространство было сложно перегорожено всякими досками и ширмами, только на одной из относительно пустых площадок стоял довольно большой квадратный стол, вокруг которого располагались низкие лавки.

Из всего многообразия запахов самым резким здесь был запах отсыревшей древесины, потому что почти все здесь было сделано из дерева, в том числе пол, скрипевший при каждом шаге. Ян осмотрелся, вспоминая, что здесь осталось по-прежнему, а что успело измениться. Раньше это здание казалось ему намного больше, сейчас он с трудом представлял себе, как здесь размещалась вся труппа и подсобные рабочие.

- Здесь я когда-то жил, - сказал Лю, обернувшись на Шири. – Сейчас точно не вспомню, но нас тут было не меньше двадцати человек, - он прошел вперед и подошел к огороженной ширмами нише, где в три яруса располагались довольно узкие полки, на которых и сейчас лежали одеяла и матрасы. – Здесь мы спали. Тут была типа комната мальчиков, а там дальше такая же для девочек. Мы почти не выходили отсюда, но и времени свободного практически не было.

Шири кивнула и зашла в здание вслед за Яном. Остановилась практически на пороге, моргая и щуря глаза. Рассмотреть что-либо удалось не сразу, глаза еще с минуту привыкали к полумраку, что царил здесь. И первое, что стало ясно – здесь никто не жил. По крайней мере сейчас. Когда в помещении обитают люди, запах становится совершенно другим. Конечно, молодая наследница графского титула не догадывалась, что если бы в помещении обитали бомжи, то запах, увы, был бы не таким хорошим, как сейчас. Девушка наморщила нос и потерла его пальцем, стараясь не чихать. Через грязные окна кое-где прорывался свет. В его мутных блеклых лучах становилось видно, из чего состоит здешний воздух. Из пыли, пыли и еще раз пыли. Краски давно выцвели и вымылись. Под ногами весь пол был затоптан так, словно здесь ходили сотни и сотни людей. А возможно, так оно и было. Но при этом Шири не испытывала грусти. Скорее, было интересно узнать, как здесь могли существовать артисты, да еще и в довольно большом количестве.

- То есть у вас не было даже своих комнат? – А вот это ужасало. По мнению девушки, чтобы люди могли нормально работать, надо дать им хорошие условия для отдыха. Здесь же личного пространства не существовало, уединения также не получалось, но при этом требования зашкаливали. Шири посмотрела по сторонам, и действительно не нашла никакого укромного места. Ну, в идеале не нашла. Был вариант зарыться во всю эту рухлядь, но вряд ли он понравился бы здешним артистам. Да и не было здесь грязи и пыли, пока существовала труппа. По крайней мере в это очень хотелось верить.

- А где вы принимали ванну, где ели? – Уже произнося эти слова, Шири поняла, насколько они не вяжутся с подобным местом. Какая ванна? Наверняка довольствовались душем. Да и тот стол, что стоял среди рухляди, был немым ответом на ее вопрос об обеде. Отдельные кусочки увиденной англичанкой картины были странными. Если не вникать в происходящее и в уже произошедшее, то можно было даже восхищаться подобным местом. По крайней мере, обязательно нашлись бы художники и фотографы, которые решили бы создать галерею древнего цирка. Но вот понимание, что здесь жили и работали люди – удручало. А то, что именно тут начал свой путь Джокер – еще и выворачивало душу. Однако Шири прикусила губу, отгоняя мрачные мысли, и немного смущенно произнесла. – Я выросла совсем в другом месте, ты же знаешь. Не сердись, что я такие глупости спрашиваю. Я просто хочу понять…

«Даже своих комнат» здесь ни у кого, разумеется, не было. И первое, что сделал Ян, когда работа тогда ещё с Ли стала приносить какие-то деньги, он снял себе комнату, а вскоре и квартиру. И очень неохотно соглашался на чье-либо присутствие в его личном пространстве, настолько ему за два года осточертела жизнь в цирке.

- Там был душ, - он показал в сторону дверей, расположенных в стене возле коридора. – И там рядом кухня. А ели здесь, - Ян кивнул в сторону стола. – Посуду мыли на улице, умывались обычно тоже там, особенно когда грим смывали.

Он совершенно не сердился на Шири за такие вопросы, понимая, что их светлость с трудом себе представляет, как люди могут жить в таких условиях. Он и сейчас смутно вспоминал те годы, но первые дни после приезда в Пекин он вовсе провел на улице, так что поначалу цирк как раз казался спасением.

- Я тут не был уже двадцать с лишним лет, - сказал Ян, задумчиво оглядываясь по сторонам. – Я начал здесь работать, когда мне было четырнадцать, а переехал отсюда в шестнадцать.

Он обошел ширму и подошел к небольшой нише, заваленной каким-то тряпьем и прочим инвентарем для выступлений.

- Здесь, отдельно от остальных, жил дед Миямото, который учил меня кунаям, саям и сюрикенам. Это был совершенно слепой японец, который просто вел разные дела по хозяйству. Злой был, как черт. Я вот японский язык не знаю, но японский мат до сих пор помню весь, - Ян усмехнулся. – Говорят, он воевал в Нанкине. Но его никто об этом прямо не спрашивал.

Шири сделала несколько осторожных шагов в направлении, указанном Яном. Хотела было поближе рассмотреть так называемый душ, но, услышав предостерегающий скрежет под ногами, отказалась от этой идеи. На кухню, судя по всему, также не попасть. Девушка обернулась, посмотрела на стол и чуть поежилась. Опять нет отдельных, привычных ей с детства помещений. Ели практически там же, где и спали. А спали на виду друг у друга, да еще в такой тесноте. Опять стало противно. Тяжелые мысли становилось все сложнее отгонять, особенно когда шаг за шагом Ян приоткрывал ей новую страничку своей юности. В таком вот месте. Но в тоже время, словно подснежник из под коросты весеннего снега, пробивалась чисто эстетическая мысль о колорите этого места. Оно было страшным, старым и обшарпанным, но в этом была своя прелесть. Определенный шарм. Когда-то здесь звучали голоса, слышался шум воды из душа, чувствовался запах пищи. Шири потянула носом воздух, словно хотела поймать отголоски ароматов тех лет. Но увы. Пахло сыростью, гнилью, ржавчиной и тому подобными прелестными ароматами.

- Удивительно, что ты так хорошо все помнишь. Мне кажется, я из своего детства многое забыла. Про Корею уж точно не расскажу. - Шири посмотрела в сторону ниши, к которой подошел Ян. Оглядела лежащую там ветошь с таким видом, словно была уверена - сейчас из тряпок поднимется тот самый дед Миямото, злой и слепой. И надерет им обоим задницы, чтобы не повадно было лазить по спящим домам. Но тишину нарушали лишь поскрипывания досок, шуршание бумажек и тряпок, да редкая капель, взявшаяся неизвестно откуда.

- Слушай, а у тебя наверняка тайники были? Ну, знаешь, свои, чтобы личные вещи прятать. Были? - Англичанка резко повернулась и буквально врезалась в собственного мужа. Идея с тайниками ее увлекла. Сидение в монастыре и редкие полеты в Англию заставляли ее подолгу скучать по активной жизни. А тут какое-никакое приключение. - А как он тебя учил, если был слепым и взрослым? И что там? - Шири махнула рукой в сторону двух лестниц, что вели куда-то вверх, в темноту.

- Ну, это уже не совсем детство было, - уточнил Ян. – Я в цирк попал почти сразу, как в Пекин приехал. Сначала разнорабочим, потом уже стал выступать.

Шири буквально засыпала его вопросами, и на них было легко отвечать, потому что они не касались того период жизни Лю, о котором рассказывать до сих пор было страшно. Здесь, несмотря на шокирующие английскую аристократию условия жизни, все было невинно и во многом забавно.

- Я как-то застал его, когда он тренировался, и напросился, чтобы он меня учил. Он говорил на китайском, это матерился он на японском, - Ян подошел к лестнице, под которой лежали рулоны афиш, под а за ними находился стеллаж, на котором были сложны стопки пластиковых тарелок, предназначенных для выступлений, и другой мелкий инвентарь. – Там чердак. Раньше его занимала ещё одна труппа, фокусники.

Он отодвинул в сторону какой-то ящик, затем начал что-то искать под стеллажом. Отодвинул в сторону сильно прогнившую половицу, затем усмехнулся и достал из-под пола пачку отсыревших сигарет и коробок спичек. Эти находки Ян, улыбнувшись, показал Шири.

- Ты права. И странно, что за двадцать лет никто этот тайник не нашел. Я курил лет с двенадцати, а тут запрещали. Приходилось прятать сигареты, иначе директор отнимал, - смеясь, признался Лю.

- И почему я не удивляюсь, что ты смог его убедить? – Шири хмыкнула и одарила Яна таким взглядом, что всякий мужчина на его месте распрямил бы плечи и задрал нос. Интересно даже, как среагирует он, уже зная, как именно он влияет на свою жену и чего стоят его взгляды. Тут уж, как говорится, он и мертвого убедит. Одним взглядом, да.

Внимание девушки переключилось на какие-то тарелки или что-то похожее на них, а также на клоки разорванных афиш, к которым направился Ян. И ну надо же, полез во всем этом барахле копаться. Англичанка брезгливо наморщила нос и мыском балетки подцепила одну из больших афиш. Разглядеть, что там написано или нарисовано не было возможности. Краски давно потекли, а сама бумага больше походила на древнюю грязную тряпку. Лишь с края оставался маленький еле видный кусок картинки. Чья-то рука, держащая какую-то спицу с тарелкой наверху, да буро-красный развод вокруг. А муж тем временем уже что-то отодвигал и ломал. А потом показал ей свою находку. Сперва Шири даже не поняла, что он держит в руках. Настолько у нее муж не вязался с курением. Она посмотрела на находку горящими глазами, словно он показывал какой-то клан древней цивилизации.

- Все время забываю, что раньше ты не был таким святым. – Девушка улыбнулась мужу и потыкала пальцем в пачку сигарет. Нет, сейчас даже оголодалый до сигареты человек не возьмет эту пакость в рот. Она немного растерянно посмотрела на Яна и указала на лестницы. – Они что, все на чердак ведут? А зачем так много?

Их светлость его несколько переоценивала, потому что уговорить слепого деда Миямото на тренировки с метательным оружием было немного труднее, чем вскружить голову юной деве одним взглядом, но Ян не стал спорить.

– Вот эта лестница вела к фокусникам, вторая – в кабинет директора, а эта, - Лю кивнул в сторону ступеней, поднимавшихся к небольшой двери, - в гримерку, за ней уже сцена. На чердаке крыша текла, поэтому директор кабинетом не пользовался.

Он положил отсыревшие сигареты на стеллаж, потом отодвинул от лестницы какие-то ящики, заполненные доверху разнообразным хламом.

- Хочешь посмотреть, что там? – предложил он, показав наверх.

Раньше чердак был страшным запретным местом, потому что мастера иллюзий, в отличие от акробатов, зарабатывали не на своей физической подготовке, а на хитростях, которые стоят тем дороже, чем меньше людей о них знает. Ян недолюбливал фокусников, хоть некоторым трюкам тогда у них научился. Он как-то легко находил общий язык со всеми, кто не относился в цирке к основной труппе, те как раз его за своего не считали, потому что многие учились акробатике с детства, и его «своим» не считали.

Сейчас многое казалось по-детски глупым, тогда все воспринималось всерьез. Ян сам себе в 15 лет казался уже очень взрослым умудренным опытом человеком, который способен принимать какие-то решения о том, как хочет жить дальше. То, что пару лет спустя он стал бандитом и наркоманом, было не роковым стечением обстоятельств, а логичной закономерностью.

Шири опасливо вгляделась во тьму, окружающую лестницы со всех сторон. Сейчас в ней боролась маленькая девочка и взрослая женщина, мать двоих детей. Жуткими казались ступеньки, а до перил не хотелось даже дотрагиваться. Да и кто знает, не рассыпятся ли они в прах от ее прикосновений. С другой стороны, тьма манила. Как в киноужастиках, когда героиня, вопреки здравому смыслу, идет рассматривать страшные комнаты или подвальные помещения. Или вот как они сейчас, чердак.

- Конечно, хочу. – Не совсем уверенно пробормотала девушка и рассмеялась. Вот оно – дите, выросшее на фильмах ужасов, страшных статьях в журналах и газетах, а также книгах – триллерах. Ну что там может прятаться? Вампир? Зомби? Или того хуже – настоящий китайский маньяк с тесаком. Не верилось. В магию верилось, а в подобные вещи – не особо. Однако даже отсутствие какой бы то ни было нечисти не делало поход на чердак легким и приятным. Им все равно нужно было подняться по этой ущербной лестнице, что-то там рассмотреть, и вернуться назад. Бестолковое занятие. Но эта дельная мысль даже не посетила голову бывшей блондинки, которая, ухватив мужа за руку покрепче, уже пробовала балеткой крепость ступенек. Третья по счету проломилась, как только Шири нажала на нее ногой. Благо, вес тела оставался на второй, так что девушка никуда не упала и ничего не разбила.

- Слушай, клево. Как в настоящем кино. Или книжке про приключения. – Шири хихикнула и посмотрела вверх, откуда неслись какие-то приглушенные звуки. Видимо, своей выходкой она потревожила всю эту не слишком стабильную конструкцию, и та начинала постанывать и хрипеть от старости. Девушка кивнула в сторону лестницы, ведущей на сцену. – А мы тут не упадем? А то даже никто не знает, что мы тут, не откопаемся. Может быть, лучше попробуем выбраться на сцену? Ян, а в этом здании вообще кто-нибудь сейчас проживает? Все такое ветхое…

Шири с готовностью полезла на чердак, но старая лестница оказалась слишком ветхой, чтобы выдержать даже её чисто символический вес. Ян поднялся следом и подхватил девушку за талию, чтобы она не упала.

- Смотритель сказал, что труппа вернется к осени, но я слабо в это верю, - признался он. – Мне кажется, тут уже давно никто не жил. Пойдем лучше на сцену, ты права.

Проверять прочность лестницы дальше как-то не хотелось. Наверху если и оставалось что интересное, сейчас, с учетом текущей крыши, там вряд ли будет приятно находиться. Да и свет там наверняка не работает. Он подал Шири руку, помогая ей спуститься с лестницы, затем повел девушку к гримерке. Старая дверь открылась с громким скрипом, и Лю некоторое время возился с выключателем, пока в комнате все же не загорелся свет.

Здесь было грязно и тесно. Одна из стен была закрыта огромным зеркалом, под которым на длинном столе стояли многочисленные баночки с прокисшим гримом, от которых в комнате стоял противный тухлый запах. На другой стене на крючках висели выцветшие костюмы, а на полке внизу был разбросан всякий инвентарь типа все тех же тарелок, подсвечников, колец и тому подобного. Дверь, которая вела за кулисы, сейчас была открыта, и Ян повел Шири туда. Свет на сцене включился быстрее, та часть здания сохранилась намного лучше, чем подсобные помещения.

Лю понял, что до мелочей помнит эту сцену. Он мог с закрытыми глазами почувствовать, где находились мишени, сколько шагов до края сцены, до противоположных кулис и до того места, где обычно находилась напарница. Вспомнилось даже волнение, появлявшееся каждый раз, когда он здесь проходил. И все казалось странным сном, потому что просыпались воспоминания двадцатилетней давности.

- Я вот тоже сомневаюсь, что сюда кто-то еще может приехать. – Шири с довольным видом прижалась к Яну, но всего лишь на несколько секунд. Только для того, чтобы среди всей этой ветхости и древности почувствовать, что рядом есть кто-то очень близкий, из этого времени. Мужу достался легкий, практически невесомый поцелуй в щеку, легкое щекотание пальцами за левым ухом и радостная улыбка. Сердце девушки продолжало биться сильными толчками, возбуждение переполняло ее, окрашивая щеки в розовый цвет. А Ян уже вел ее к сцене, разумно решив не рисковать их шеями и не лезть наверх. Однако англичанке все равно хотелось узнать тайны фокусников.

- Ян, а ты никакие их фокусы не подсмотрел? – Гримерку Шири оглядела лишь мельком, опять наморщив нос, увидев грязь и пыль. И учуяв запах плесени и кислятины, куда уж без этого. Она старалась держаться поближе к мужу, постоянно прижимаясь то к его боку, то к его спине. Как-то не очень хотелось наступить на что-то ужасное или того хуже, провалиться к чертовой матери. Благо, они довольно быстро прошли это помещение и, наконец, очутились на сцене. Вот тут девушка замерла и едва не раскрыла рот от удивления. Было здесь что-то такое странное, отчего пробила нетерпеливая дрожь. Представлялось, что сейчас все изменится, расцветет новыми, яркими красками. Раздастся музыка. И на сцене, как когда-то, начнется представление. В воздухе как будто жило эхо прошлых выступлений. Шири затаила дыхание, слушая только собственное дыхание да стук сердца. Но нет, ничего не пробудилось от вечного сна.

- А как именно ты выступал? Где стоял, как двигался. Покажи, а? – Девушка опять прижалась к руке мужчины и тихо зашептала ему на ухо. Искренне боялась развеять волшебство этого места, если вдруг заговорит в голос. Она не принадлежала этому зданию, потому оно ее и не принимало, устраивая подставы типа сломанной ступеньки. Ян был «своим», может быть, цирк примет его назад, хотя бы на время?