Чакры и нади как цензурные слова, относящиеся к врачеванию

Ну что же, опять не верно. Оливия с трудом удержалась от того, чтобы не поджать расстроено губы и не нахмуриться. Ей было тяжело свыкнуться с тем, что кругозор у неё совсем маленький и она практически не обладала знаниями, до того как приехала в монастырь. В Бристоле ей было плевать на учебу, она появлялась в школе от силы раз в месяц и то на занятиях спала. Телевизор она не смотрела, твердо убежденная в том, что он превращает людей в зомби. Интернет… Тоже не особо пользовался популярностью, разве что в фейсбук зайти на пол часика. Ну а книжки… Тогдашняя Лив не помнила, когда в последний раз держала книгу в руках. В общем, Оливия не интересовалась ничем, кроме своих тусовок. Да, ужасно, теперь приходилось страдать и понимать, что все вокруг, даже десятилетний ребенок, значительно умнее её. Со временем к этому ощущению почти привыкаешь.

Сначала было не очень понятно: как это, лечить человека, а не болезнь? Но потом Ян всё понятно объяснил и Оливия, кажется, поняла. Ей только было любопытно понять, почему происходит сбой в других чакрах. В смысле, она понимала, что это от того, что энергия в теле находится в дисбалансе, но все-таки… Британке не хотелось спрашивать, она желала сама понять что к чему, разобраться самостоятельно. Просто нужно было понять, что из чего вытекает при болезнях.
Чуть-чуть подумав, Оливия все-таки сообразила, что к чему. Кажется, более менее, в общих чертах. Однако все равно спрашивать не стала. Только посмотрела на Яна, уловила момент, когда взгляды встретятся, а затем передала быструю мысль: «У меня есть, но он не относится к теме занятия».

Вот! Наконец-то её похвалили! Викки заулыбалась и вся расцвела от того, что ей удалось ответить правильно. Гордо задрав подбородок посмотрела сначала на Лонга, потом на Оливию, у которой в ауре появились темно-бирюзовые пятна. Викки сразу вспомнила: такой цвет – это признак зависти. И вот тут вот девочка начала светиться так, словно внутри неё зажгли маяк. Глаза блестят, губы растянуты в белозубой улыбке, на щеках румянец. Ей завидуют! Ей завидует мастер! Нет, вы только посмотрите! И не думала англичанка, что завидовать могут не ей, а Лонгу. Нет, точно ей завидуют! Вика решила и впредь казаться умной и отвечать только как взрослая. Тогда глядишь, не только сифу Хамфри будет завидовать.

А дальше сифу начал говорить сложные вещи, которые мозг девочки усваивал очень слабо. То, что энергия течет сверху вниз – это легко и понятно. То, что лечить надо человека, а не болезнь – это можно было запомнить. Хотя… Не запомнить, а зазубрить, принять как данность, не понимая, почему так происходит.
Разъяснению сифу немного помогли понять девочке, что к чему. Она даже поняла, что в случае с человеком из примера, не нужно было вмешиваться в энергию человека. Нужно было просто его где-нибудь закрыть, чтобы ему стало спокойно, и тогда обязательно ему стало бы лучше. Вот только почему остальные чакры начинают отключать не понятно. Ослабевать да, Викки могла это понять, но отключаться.
- Сифу Лю, а можете более подробно объяснить, почему Сватхистхана и Сахасрара отключаются? А почему Анахата и Вишуддха, Аджна не могут ничего поделать? Кто им не дает? – спросила очень осторожно, тут же начала оглядываться. А не глупый ли вопрос, не сочтут ли её маленькой? А то её только похвалили, а она глупости спрашивает.

Юноша заметно кивнул в знак того, что вопросов у него не было.
-У меня нет, спасибо большое сифу Лю, вы всё так понятно рассказываете. - юноша увёл взгляд в сторону после того как сказал столь лестные, но честные слова, заметная улыбка юности проявилась на его чистом и добром лице.

Такие сифу Лонгу нравились. Они были понятные, не психованные, уравновешенные и умели воистину вдуматься в его неумело высказанные мысли. Юноша всегда в момент чует, когда сифу злятся на то, что он что-то не то делает или говорит. Он понимал, что и те сифу хорошие, ведь и они терпят, молчат. Но так как Лонг чувствительные ко всяким настроениям, в целях сохранить сифу в первозданном виде, он прогибается и ведёт так, чтобы не беспокоить. Это ему не нравилось, хотя в отдельных случаях он с радостью к этому прибегал. Например, сифу Бо. Она хоть была и строгой, но мастерски передавала свои знания. А потому юноша воспринимал это не как "потерять индивидуальность", а как "дисциплина для того, что бы сделать из меня человека такого же терпеливого и контролирующего свои слова." Так вот.

Однако Ян Лю был из категории старших мастеров мужчин. Да, именно так. Как уже заметил Лонг, только старшие мастера мужчины обладают даром "забить". Отрешение, которым обладают мастера мужчины этого монастыря совершенно на другом уровне. В них нет и задатка напряжения. В них нет терпимости, потому что им не нужно терпеть, они не испытывают нарушающих покой чувств, по крайней мере, когда воспитывают учеников. Такое спокойствие, наверное, в действительности больше характерно мужскому полу. Хочется сказать, что только старший мастер Шэн Бо обладает чем-то схожим.

Вопрос был только у Виктории, но он был важным, потому требовал подробного ответа, хоть и касался сложной темы, которая тянет на отдельную лекцию.

- Когда система не живет, а выживает, в ней работают только те функции, которые необходимы для поддержания жизни здесь и сейчас. Смерть человека наступает по двум причинам – из-за остановки дыхания и из-за остановки кровообращения, поэтому эти функции, связанные с Анахатой, остаются работать. При этом ими руководит адреналин Муладхары, то есть дыхание становится поверхностным, пульс учащенным, а давление либо слишком высоким, либо слишком низким. Энергия сосредоточена в красной и зеленой чакрах, а красная, как я уже говорил сегодня, перетягивает энергию с противоположной ей Вишуддхи. Манипура, противопоставленная Аджне, пытается где-то достать энергию, которая в режиме стресса тратится намного быстрее, чем в норме, и в ней также возникает избыточное напряжение, которое гасит синюю энергию в системе. Ни об удовольствии, ни, тем более, о единении с космосом человек в этой ситуации не думает, и оранжевая и фиолетовая чакры просто не получают необходимую энергию, из-за этого практически перестаютработать.

Сейчас Ян не стал уточнять последнюю фразу конкретными примерами, так как аудитория была довольно разношерстной. Стрессовая ситуация, вопреки расхожему мнению, снижает половые инстинкты и негативно сказывается на репродуктивном здоровье, потому что основной инстинкт – это инстинкт выживания.

- На этом все, можете быть свободны. Если возникнут какие-то вопросы – можете подходить и задавать их в индивидуальном порядке, - сказал Ян, затем коротко поклонился ученикам.

Маленькая Вика очень кстати задала свой вопрос и Лив, мысленно радуясь, кинула внимательный, чуть смягченным смешком взгляд на девочку. Весь вид её показывал: эх, молодежь, ничего они не понимают. Показывать кому-то, что она сама не совсем понимала то, о чем рассказывал Ян, британка не собиралась. Морда кирпичом и спокойная улыбка человека, который не имеет проблем с пониманием информации.

В принципе, то, что сказал Ян было очень близко к тому, что сама себе надумала британка. Его слова лишь носили более конкретную форму. Итак, Оливия решила, что имея какие-то базовые знания о всех семи чакрах, думая и пытаясь разобраться в причинно-следственных связях, можно разобраться практически во всех процессах, которые происходят в организме. Как жаль, что думать о чем-то Лив не очень любила.

Когда занятие подошла к концу, Оливия поднялась со своего места и замерла на пару секунд, пытаясь собраться с мыслями и наскрести в себе хотя бы немножко храбрости. Все-таки уверенность к девушке возвращалась слишком медленно, буквально по крупицам. Произошедшие в жизни события вытрясли из британки столько жизненных сил, что реабилитация была просто невероятно долгой.
Наконец, собравшись с мыслями британка подошла ближе к Яну и заговорила так, чтобы присутствующие еще в лазарете не могли услышать:
- Лю-сяншен, вы не могли бы мне сказать... э-э-э... пол ребенка?

Ян уже собирался уходить, когда подошла Оливия. Она тихо задала свой вопрос, видимо, не желая, чтобы его услышали Виктория и Лонг. Казалось, что она чувствует себя немного неловко, и Лю даже ободряюще улыбнулся перед тем, как ответить.

- Мог бы, - также негромко ответил он. – Подожди минуту.

Он чуть прикрыл глаза, чтобы лучше видеть ауру Оливии. Ребенок был в порядке, сквозь оранжевое свечение в ауре девушки можно было различить семь цветных точек Сушумна-нади младенца. Ян внимательнее присмотрелся к тем из них, что были следами зарождавшихся Свадхистханы и Сахасрары. Их энергия совпадала с той, что была у Оливии. Были и другие, менее явные признаки, которые можно было заметить, не глядя на ауру. Энергии дочери и матери начинают будто бы конкурировать друг с другом, потому что они слишком похожи по своей сути, в то время как энергия сына как-то по-своему поддерживает женщину, добавляя в ауру нечто свое.

- У тебя дочка, - сказал Ян. – За тобой наблюдает кто-нибудь из лекарей монастыря?

Этот вопрос он также задал тихо, но чуть строже, чем говорил до этого. Вспомнилось, как от лекарей бегала Шири, и к чему это все привело.

Задав вопрос, девочка едва дождалась, пока сифу Лю подумает над ним и ответит. Вика слушала внимательно, пытаясь запомнить. Но не просто тупо запомнить, она могла так, но знала: завтра уже всё забудет. Нужно было запомнить и понять, почему в организме всё происходит именно так, а не как-то иначе. В общем-то, ответ был сложный, но если вспомнить всё то, что сегодня говорил сифу про чакры и про их противоборство в организме, можно было что-то сообразить. И хотя девочка слушала внимательно, она чувствовала, что такое большое количество информации просто не может уложиться в её голове. Что-то определенно потеряется, так что Вика решила, что надо попросить индивидуальное занятие. Не сейчас, сейчас она устала и вообще ей лень, а как-нибудь потом, когда захочется. Вряд ли это смутное время, конечно, наступит скоро, но все-таки.

Девочка поднялась со своего места и сладко потянулась, разминая затекшие за время занятия мышцы. Спина приятно захрустела, тогда девочка еще повертела головой, чтобы захрустела еще и шея, потом начала заламывать пальцы. Эта неприятная привычка появилась у неё совсем недавно, но уже успела крепко укорениться в сознании. Избавить было сложно, и хотя сифа Дани говорила, что делать так не красиво, Вика не могла с собой ничего поделать.
Проделав эти нехитрые манипуляции с собственным телом, девочка сложила руки ладошками друг к другу, поднесла их к подбородку и вежливо поклонилась:
- До свидания, сифу Лю. До свидания, все, - вообще-то на занятии кроме сифу Лю оставалось всего два человека, но девочке проще было сказать «все», чем обращаться к каждому по отдельности.

Попрощавшись, девочка направилась к выходу из лазарета, и надо сказать, мысли её были не о чакрах. Она думала о том, что проголодалась и что надо бы зайти в столовую, или к сифу Дани, потому что до приема пищи, вроде бы, еще было долго. Вот так вот у детей, в одно ухо информация залетает, а через другое уже вылетает.