Пекин. Бар.

- Нееет, малыш, - уже будто совсем обожравшийся кот, протянул Свеин, даже не пытаясь скрывать собственное удовольствие, получаемое от банальной человеческой тупости. - Кубков тут не дают...
Вальберг окинул взглядом радующегося паренька - ого, какой крутой, даже не считает, сколько ставит. Игра не для таких, как он, идиотов. Такие проигрывают целые состояния, закладывают дома, сдают жену в аренду, лишь бы только отыграться. Чему тебя папочка учил, мальчик? Как правильно подставлять левую щеку, если ударят по правой? Что-то Свеин сильно сомневался в данном факта, подразумевая, что Би-Роуз старший (это тот, который самый старший на данный момент) вряд ли позволял сыновьям просаживать деньги в азартных играх. Да и вообще просаживать деньги. К тому же, Свеин готов был клясться (если бы умел, и если бы было чем), что папаша своим чадам так же советовал не доверять людям и полагаться только на себя. Как это часто принято говорить у богатеньких? "На себя и на свою семью", - кажется, как-то так.
Вальберг усмехнулся, выкладывая червового туза и девятку, демонстрируя банальнейший флеш, подчистую режущий совершенно беспонтовые "две пары" в руках у Би-Роуза, который, казалось, и вовсе не смотрел на то, какие можно было бы делать комбинации, а тупо постоянно рейзил. Малыш, с такой головой долго не живут.
- Смотри-ка, это мое... - у норвежца блистнули глаза от чувства легкой наживы, и, в общем-то, будучи человеком в некоторой степени эмоциональным, он даже предвкушал дальнейший диалог. - Тут не хватает пятидесяти трех штук, - даже долгого осмотра не понадобилось, чтобы все точно подсчитать. - Где они?

Хью посмотрел на Криса, на карты, на общий банк и на бумажку – и еще больше расплылся в улыбке. Он был добрый. Вот реально – от всей широкой души излучал позитив и радушие, зная, что слил весь собранный стек. Даже мысли обидеться не промелькнуло.
- Круто, тебе повезло. – и подумал, что нужен большой мешок, как у Санта Клауса, чтобы вместить туда все фишки. – Видишь, надо рисковать! – даже хлопнул приятеля по плечу, мол, это я тебя научил, в будущем почаще так делай, и выигрывать будешь.
А потом мальчик отпрянул на стуле, убрав со стола локти и расслабившись. Он наблюдал, как Кристофер пересчитывает стек, наспех, но с определенной аккуратностью раскладывая красненькое к красному, зеленое к зеленому, и вяло приподнял бровь, недоумевая последовавшему заявлению.
- Прости, пятидесяти трех штук чего? – улыбка, кудряшки, задорный блеск в глазах – только веснушек не хватало на морде. – Может, на пол упало? – Хьюго мягко улыбнулся, зевнул и прикрыл рот рукой.

- Пятьдесят трех тысяч американских долларов, - со столь же невинной улыбкой прокомментировал Свеин, сдвинув свой структурированный выигрыш в сторону и, копируя движения Би-Роуза, откинулся на стул и расслабился. - И нет, на пол они не падали. Это то, что ты мне должен, так что, смею тебя заверить, придется отдавать. Ты ведь не все проиграл?
Было в голосе Вальберга даже что-то ласковое, почти отеческое, только с легким налетом неприкрытой издевки, с явным привкусом сарказма и садизма. Он смотрел на Хью, не понимая причин для радости, он сам готов был головы сносить, проигрывая, но проигрывал редко, если пришел действительно зарабатывать. Он уже оглядывался через плечо, подначивая прогрессирующую паранойю, ожидал, когда кто-то догадается, что в его игре нечисто. И сейчас, когда Вальберг обыграл Би-Роуза, уйти бы ему тихо, не привлекая к себе внимания, но нет - он предпочел давить дальше, чтобы выкачать какой-то жалкий полтинник штук баксов, от которого, в общем-то, будет не слишком жарко. Но, придерживаясь позиции, что уж холодно-то от этих денег точно не будет или что цент доллар бережет, готов был выбивать эти деньги кулаками.
- Так что тебе стоит их отдать, малыш.

"Конечно же, нет", - посмеялся вместе с Хьюго наш "Кристофер", и его улыбка заглохла на полном отсутствии таковой. Парень и так все смекнул. Даже нахмурился. Трезветь начал. Думать и, наконец, считать. Свену было пофиг, он, снова высвобождая из сознания свернувшийся было клубочком ментальный щуп, потянулся им к неприкрытому сознанию американского принца и "напомнил" ему, как тот "соглашался" повысить ставку за собственный счет.
- Ну что ты, малыш, - в последней согласной даже послышалось что-то змеино-шипящее, переходящее ближе к заглуханию, все такое же вкрадчиво-доброе, что у многих мороз бежал по коже. - Если бы покер был просто игрой, люди бы не стрелялись из-за долгов, правда? Я сейчас тебе еще раз объясню...
Это вот Хьюговское "не гони" несколько вывело Вальберга из обычного его равновесия. Слишком по-приятельски, слишком фамильярно - он даже губой дернул недовольно, но комментировать не стал, воздержавшись. Он всего лишь принялся медленно, ласково, можно даже сказать, приторно объяснять, в чем мальчонка не прав, и почему сейчас стоит не перечить, а действительно кивнуть головой и найти любые способы отдать эти дурацкие пятьдесят штук. О чем мы говорим? Ты же нефтяной принц, дорогуша, да ты на эти деньги можешь кофе попить и не заметишь, куда они улетели!.. Не надо только говорить, что у тебя нет этих денег, правда?
Свеин разве что не пальцем расписывал по зеленому сукну, когда и как Хью делал ставки, когда и что говорил, когда и чем отвечал, и почему сейчас он остался должен. Настойчивое воздействие на сознание, перелопачивая предыдущие воспоминания, любезно подкидывало подходящие видоизмененные сцены, немного туманные из-за алкоголя, но все же вдруг всплывающие в воспоминаниях.
- Ну что, ты понял сейчас? Карточные долги не забываются.

«Как так?»
Хьюго холодел от этой мысли, действительно вспоминая – и не надо было внимать каждому слову, делая большие глаза, но он просто не ожидал от себя подобного. Никогда прежде подобные суммы не исчезали за раз со счета Би-Роуза, хотя да, парень был транжирой, да, с легкой руки сбрасывал и не такие и не смотрел на нули. А все равно… ну штуку тратил, ну две – то в одном магазине, то в другом, однако всегда мог продемонстрировать отцу приобретенные вещи, а тут… просто впал в ступор и панику. И это «малыш», внезапно появившееся в лексиконе его знакомого буквально десять минут тому, внезапно стало раздражающим.
- Не называй меня так. – с угрозой произнес Хьюго, действительно трезвея. Карточный долг… ха-ха, карточный долг! – Я не могу так просто отдать такие деньги, я не подписывался на это. – мальчик отъехал на стуле, ища взглядом поддержки со стороны хотя бы дилера, но тот отошел в сторону. – Прости, Крис, но я же первый раз играл, ты понимаешь? Я не мог столько проиграть за первый раз. – о нет, сознание услужливо подсказывало, что мог. Но оборотень просто боялся признать за собой подобный размер долга. Тем более что проиграл всего лишь единственный раз.
- Давай переиграем, я уверен, что… - боже, он ведь играл на фишки, а не на бабло! Сколько в этой горе пластмассы денег? – Давай, я тебя обыграю. У меня сейчас столько нет, я не… Да зачем тебе столько, мы же подружились вроде! Я первый раз. Не надо стреляться, у меня на кредитке такой суммы правда нету.

- Что ты, что ты? - театрально отмахнулся Свеин. - Никто не собирает с тобой стреляться!
И правда: смысл? Вот зачем нужно было разводить простака, чтобы потом с ним стреляться. Можно просто медленно, методично превращать его в овощ, например, проверяя, какая часть мозга за что отвечает. Но это тоже не вариант, потому что парень-то забавный, к тому же, как он говорит, они подружились. Свеин улыбнулся. Ох, хватило ему богатеньких приятелей, спасибо сердечное. Последний заявил, что его подружка носит ребенка Вальберга. Он, наверное, в жизни так не ржал, как тогда. Впрочем, это лирическое отступление...
- Хьюго, ты меня не понял, - настойчиво повторил Свеин, даже вставая со стула, чтобы нависнуть над растерявшимся пареньком. - Карточный долг не забывается. Я не идиот давать тебе отыгрываться, когда, как ты говоришь, у тебя даже нечем. Может, ты у меня еще и в долг возьмешь? У самого нету, брата вызванивай! Мне сейчас все равно, как ты добудешь мои деньги.

Волосы на спине Хьюго откровенно вздыбились. Он никогда не оказывался в такой ситуации, и все его естество противилось этому: неловкость, непонимание, беспомощность. Парень думал, что развлечется: да ладно, не так уж он и ожидал, что заработает на удачу, просто азарт сам поймал его на свой хвост! Но сейчас он опасался этого смеющегося Криса, его лицо, такое скользкое, такое словно смазанное по пьяни, внезапно стало резким и серьезным. И этот взгляд - в нем скользнула угроза, лед, решительность. Так иногда смотрел отец. Смотрел на тех, кто не выполнял контракты, и они боялись, и было видно, как в большом удобном кресле они буквально сжимаются в комок. Хьюго меньше всего сейчас хотелось стать таким же никчемным комком, забитым и поставленным в угол, хотя он никогда не испытывал к ним жалости и просто думал: зачем они подписывают договора, если не уверены, что могут их выполнять? А теперь в его ситуации он очутился в том же кресле: весело, хорошо, удобно… но это не его место, и за то, чтобы отсюда уйти, надо заплатить.
«Но я же не ставил никаких подписей! - мальчишка встретил взгляд упрямо и даже не дернулся под нависшим Кристофером. Сейчас он тоже выглядел весьма серьезным или старался на себя это напустить. - Обращаться к отцу, чтобы он все уладил? - я не ребенок. Господи, да оставлю ему свой телефон, не будет же он меня бить!» - мысль крепчала в голове, набирая уверенности: это не дешевый бар, чтобы здесь громили столы, как показывают в боевиках, а Китай, - отнюдь не обезьяний остров. Наехать на сына Би-Роуза?
- Да ты кто такой? - единственное, с чем Хьюго не справился, так это с усмешкой: слишком много серьезности было в его взгляде, чтобы улыбнуться. - Мне нечем сейчас заплатить, я не уверен, что должен платить, потому что ты сам втянул меня в игру. Я думал, что мы партнеры! Тебе и без пятидесяти штук фишек здесь хватит, к тому же я половину выиграл, какие ко мне претензии? Хочешь бесплатную выпивку? Я заплачу, не вопрос! - и от напряжения, пожалуй, он так обиженно и злобно фыркнул, отстраняясь от Криса подальше вместе со скрежетнувшим по полу стулом, достал жалкие по своим меркам остатки то ли папиных, то ли контрактных денег, которыми должен был откупиться от угощения своего «приятеля», и кинул их на стол, будто для него они сейчас ничего не значили. «Все равно ты пришел их пропить, Хьюго. Пропить, а не вложить в дело. Пара сотен - кому от них станет горячее? Зато ты научишься не доверять скользким людям».

Свеин внимательно смотрел на паренька, малость заводясь от происходящего. Конечно, необычная для норвежца эмоциональность и на этот раз не отразилась на лице, но сверкнул взгляд готовой к броску змеи, сверкнул и потух. Свеин осознавал ситуацию, понимал предпосылки такого поведения, несколько недовольный собой. Не смог подумать, как может обернуться ситуация с "помощью" старших, не осознал отчего-то хрупкость семейной связи. Сознание Хьюго уверенно облеплялось букетом эмоций от страха до ненависти, сплетаясь в замысловатые косички с гордостью, опасением, раздражением и нравоучениями самому себе. Будь Свеин менее сдержан, он бы точно закатил глаза - не уважал, когда людей охватывают бури эмоций. "О да, конечно, не буду..." - рыкнул про себя словивший мысль Вальберг, так же мысленно усмехнувшись. - "Не здесь уж точно..."
- Не нужна мне твоя бесплатная выпивка, Хью! - отмахнулся, наконец, он, расплываясь в очередной якобы приветливой и вежливой улыбке. Еще чего, привлекать излишнее внимание к своей персоне совершенно не хотелось, разобраться с должником можно было и в другой обстановке. Свеин вообще предпочитал все делать в другой обстановке, а уж тем более серьезно наезжать на Би-Роуза. Норвежец попросту собрал все свои фишки и отправился к кассе обменивать их на нал.
- Не грусти, парень, я ж говорил, говно случается, - Вальберг снова ободряюще похлопал кучерявого по плечу, когда проходил мимо него, и вежливо сделал ручкой, когда исчезал в дверях. Уже там, снаружи, где его окутала любимая тихая и таинственная темнота ночного города, парень резким движением головы скинул надоевшую за вечер маску хорошего парня и, облокотившись на стену, стал дожидаться появления кудрявого неудачника.

Эта напряженная пауза между двумя за игровым столиком могла бы полыхнуть молнией, но два ледяных глаза потухли, покрывшись все той же пленкой скуки и безразличия. «Ага, тебе здесь нечего ловить. - согласился Хью и мысленно приписал себе галочку о победе. - Надо было сразу вести себя как Логан, и тогда бы ты вообще извиняться начал!» - с печальным вздохом парнишка расслабленно опустил плечи, поморщился из-за руки, отозвавшейся болью, и совсем тихо так додумал: «Не хочу быть как Лог».
Где его старший брат? Холодная рука Криса не торопясь сгребала фишки, мальчишка терпеливо на это смотрел, погруженный во все то же чувство досады и одиночества, с которым пришел и которое запивал до этого, но которое так и не выветрилось, и на душе было так нехорошо и тоскливо. Кристофер не взял деньги - ну и пусть, будто они Хьюго нужны! - однако взгляд парня то и дело касался тощей пачки купюр, и он закусывал губу. «Сколько там было в выигрыше?» - любопытство и даже зависть, такая чуждая обыкновенно, в этот раз коснулась волчонка: вот сейчас он понял, что без денег много не протянет. Кто-то за вечер зарабатывает столько, сколько он на жалком контракте за год; кто-то тратит свои сбережения на протяжении месяца, а Хью просаживает за пару дней. Ему хотелось всего. Эта неделя воздержания, без папочкиных денег, казалась ему мучением! Он не голодал, он мог позволить себе такси, но почему-то не рассчитывал, что это так быстро закончится. Би-Роуз совсем не умел соизмерять траты с доступными средствами. И он не умел зарабатывать, равно как и разбираться в людях.
Когда Кристофер оставил его в покое, напоследок лишь коснувшись дернувшегося а-ля «я на тебя обижен, отстань» плеча, парень просто вычеркнул из памяти этот вечер. Он все еще чувствовал себя как тряпка, но уже был доволен, что смог дать отпор и не попал на бабки, - ведь это чего-то стоило. А потом его ум пошел дальше: «Чего я буду оставлять деньги на столе, я же жить на них какое-то время могу!» - и он сгреб их обратно, глядя на окружающих так озлобленно, как будто те собирались отобрать его нищенские бумажки.
Сидеть в клубе и пить - это становилось бессмысленно и даже неприятно. Хьюго не хотел опускаться до уровня бездельника и пьяницы, как бы ни грозился об этом отцу. «Завтра же я начну искать работу.» - дал он себе установку, и почему-то в тот момент ему казалось, что все у него получится. Он наконец вступил во взрослую жизнь, без папиных подачек, вступил раненым на одну лапу, и теперь он покажет этому миру зубы. Дверь беззвучно захлопнулась за спиной.

Ожидание по сути своей не самое любимое у многих занятие, но Свеин отчего-то не разделял эту точку зрения. Ждать он умел и любил, справедливо полагая, что за время одиночного стояния в темноте можно успеть обдумать свои действия и найти наиболее верное решение, путь наименьшего сопротивления, выверить свои слова, движения, поступки, проанализировать результаты. Да, кто-то однажды сказал, что ждать и надеяться - вот два верных способа скоропостижно рехнуться, но Вальберг бы не был собой, не иди он против толпы, презирающей таких, каким он был. Что бы ни говорила общественность, как бы ни голосили СМИ, даже к добившимся успеха выходцам из грязи относятся весьма предвзято, будто к прокаженным. Раньше это раздражало Свеина, - хотя что греха таить, и сейчас тоже раздражает, - но он научился относиться к этому со снисходительной улыбкой. Как к людям недостаточно умным. Или, скорее, зараженным какой-то смертельной болезнью, о которой знает Свеин, а сами бедняжки находятся в счастливом неведении. Такое отношение к жизни удобно и не утомляет, вносит свою определенную изюминку в общение с окружающими его идиотами. Порой, чтобы смешаться с толпой, норвежец и сам притворялся таким же посредственным, улыбчивым придурком... но это раздражало еще больше, чем находится с такими. Потому одиночество, темнота и тишина все же были самыми приятными подругами в жизни Свеина.
Скрипнула дверь, взгляд вычленил в отсвете силуэт того самого парня, который и являлся причиной ожидания. Стоило тому только сделать пару шагов, и Свеин покинул свое место засады, позволяя свету фонарей осветить его фигуру.
- А я тут тебя жду, парень, - змееныш улыбнулся, гадко и многообещающе, но его лица было вовсе невидно, потому что фонарь светил в спину. - Почти успел заскучать. Я шел домой и вдруг подумал... что нет, я не привык прощать долги. Решил тебя подождать и еще раз напомнить, что ты мне должен. А заодно поведать, что меня еще ни разу не обламывали на выигрыш.

Хьюго почти не покачивало. Легкая тошнота усугубляла и без того поганое настроение, но гораздо сильнее удручала усталость. Дайте ему в руки мяч - и он бы снова был самым неутомимым и веселым парнем с кудряшками, с азартом в горящих глазах прыгающим между защитниками противника. А сейчас эта темная фигура в черном же проеме переулка, - и снова накатила злость. «Опять ты? Да что ты ко мне прицепился, да что Вам всем от меня надо?! Зарабатывай деньги, отдавай долг!.. А не то мы сломаем тебе жизнь, руку, или еще чего. Прекрасно!»
Хьюго как нельзя хорошо понимал ситуацию для своего относительно простого и позитивного умишки. Пускай за спиной Кристофера не собралось фигуристых парней, а сам он не разминал кулаки, с ленивой угрозой демонстрируя свои намерения, его слова нельзя было воспринять по-другому. Крис - он как папа, в бумажке расписаться предложит только после того, как нос разобьет. А кудрявый парнишка совсем не был приспособлен к дракам, хотя и казался широкоплечим и безбоязненным. И если бы не оглянулся на дверь клуба, ища путей отступления, кто знает, может, мог бы и шугануть этого покерного короля.
- Я заплачу тебе. - поколебавшись, буркнул парень, и это решение его не радовало и не удручало. Скорее он переживал за то, что Кристофер не поверит и продолжит наседать с угрозами, а то и пустит кулаки в ход для гарантии. Би-Роуз, даже лишенный папиной поддержки, не мог признать того, что денег у него нет и вряд ли в ближайшее время будут, а по долгам рассчитаться попозже ему не казалось проблемой, только само наличие долга было неприятным. - Я оставлю тебе расписку, а ты потерпишь с неделю и не будешь нарываться на неприятности, окей? Знаешь, если ты хотя бы попытаешься оставить на мне синяк, я думаю, тебя в порошок сотрут. И не важно, обращусь я к отцу или нет - ты не знаешь Мракони. Будет лучше не подключать моего отца, но своих денег у меня сейчас нет.

- Конечно, заплатишь, - почти снисходительно произнес парень, делая еще один шаг навстречу Хьюго. У него была спокойная походка уверенного в себе человека, он уже все успел просчитать и все обдумать. Этот мелкий очень мелкий и, пускай, сейчас он думает о том, что потерял смысл жизни, что всех ненавидит, и что вся семья против него, Вальберг был уверен - при первой же возможности позвать на помощь недостойное свое семейство, Би-Роуз со слезами на глазах бросится это делать. Он спортсмен. Баскетболист! Не боксер, не боец... а так, фигня с мячом, подававшая когда-то определенные надежды.
- И сделаешь это сейчас. Мне плевать, малыш, каким способом, - их разделяли три шага. Весь образ Свеина, в общем-то, говорил о том, что он не собирается драться. Руки убраны в карманы брюк, открытая улыбка садиста, но холодный взгляд и звенящий тон явно предупреждали о чем-то важном, подталкивали к правильному решению. - Я не беру расписок и не боюсь проблем. Мелкий, включи логику! Мракони... боюсь, я способен соревноваться с ним в умении стирать людей в порошок, - еще один шаг к кучерявому, - разница лишь в том, что твоего папашу все знают в лицо. А меня, благо, нет. Помимо прочего... если с тобой вдруг что-нибудь случится, - ядовитая улыбка стала еще шире, когда он доставал из кармана тот самый нож, что достался Свеину после встречи с одной местной, - то никто и не подумает о карточном долге, правда, Хью? Подумают о свирепых баскетбольных фанатах, отомстивших за проигрыш сборной Китая.
Вообще-то Вальберг не был мастаком в обращении с ножом, но сам блеск оружия в блеклом ночном освещении был извращенно приятен ему.
- Деньги. Сейчас же.

Некоторые приключения можно было списать на положительный опыт и вспомнить с улыбкой в будущем. Хьюго же было не весело. Он как никто другой осознавал свою уязвимость, о которой нет-нет да напоминала саднящая правая рука, и даже если взыгравшая обида и толика алкоголя позволяли ему влезть в драку, закованная в гипс ручонка немало отрезвляла. К тому же, не смотря на манерную неспешность движений, Кристофер производил впечатление уверенного и решительного мужчины. И у него был нож.
«Смогу ли я защищаться? Смогу ли удерживать его так же, как до этого толпу ублюдков, решивших избавить от проблем Китайскую сборную?» - кудряшка попятился назад по улице ровно на столько шагов, сколько сделал к нему Крис. Он не был настолько удручен своим состоянием, чтобы не чувствовать страха, и к горлу подкатывал ком.
- И что ты со мной сделаешь? - поразительно, но больше всего парня грызла обида. Он рос в том обществе, в котором не было предательства, рос не волком, а домашней собакой. И его ставил в тупик тот факт, что этот человек с ножом, угрожающий ему скорой расправой, только недавно по-дружески угощал его выпивкой. - Прирежешь в подворотне? И так ты рассчитываешь получить эти пятьдесят две штуки? Стрясти их с трупа?
Мысль позвать на помощь брата, настойчиво звонящая в такие моменты предупредительным колокольчиком, в этот раз то ли не раздалась, то ли была не услышана. Хьюго хотел справляться со всем сам, Хьюго хотел примерить на себя шкуру волка. Та легкая рябь по телу, поднимавшая волосы дыбом, и зуд там, где во рту появляются клыки, - он сверкнул желтыми глазами и напряженно оскалился.
«Ты сам знаешь, с кем связался?» - мысль о собственной исключительности всегда преследовала обоих братьев Би-Роузов, но с детства их приучали не рассчитывать на магическую силу. Почему?.. Волчонок врезался спиной в стену, в нос с удвоенной силой ударил пыльный запах гипса и собственного, пахнущего тоником дыхания; казалось, ему достаточно встать на колени, чтобы вскорости обернуться зверем, но в глазах неожиданно поплыли круги. Словно перстень ожег палец, блокируя животное сознание: энергия напрасно уходила, вихрилась, не стремилась бежать, куда нужно. И только сейчас Хьюго изумился, по-настоящему чувствуя себя совершенно лишенным защиты: он не мог даже поставить этому человеку невидимую подножку! «Так действует алкоголь? Но Лог и папа могут пить. Почему у меня не получается?»
Его лицо побелело, и даже блондинистые кудряшки, кажется, стали на тон светлее. Парнишка мотнул головой, выражая свое несогласие: не хотел он драться по таким невыгодным правилам!
- Как я могу добыть деньги сию секунду? - ответ был очевиден, однако Хьюго по глупости оставлял его на крайний случай. - Ты предлагаешь мне банк ограбить со сломанной рукой?