Дорога в неизведанное будущее

Да, просторы, расстилавшиеся под самолётом на высоте несколько тысяч метров, иногда скрытые облаками, были восхитительны. Бенедетто, в отличие от Фабианы, досталось крайнее место, и он сидел около прохода. Хоть два места рядом не были заняты, у него сначала возникла мысль пригласить Фабиану пересесть к нему, чтобы не было так страшно, чтобы поболтать с ней, но потом понял, что лучше не стоит. Надо держаться на расстоянии. Нельзя поддаваться искушению. Он ещ слишком молод, и у него всё будет хорошо. Когда-ниудь он обязательно обретёт семью, обзаведётся детишками и будет жить в большом и красивом доме на юге Франции.
Франция... снова на него нахлынули эти воспоминания, и он унёсся в то прекрасное время, когда был счастлив. Когда вечерами сидел с сестрой на крылечке дачи, когда обсуждал с ней важные государственные дела, смеялся над ней, когда она примеряла новые платья. Было очень странно, что девушка, живущая в этом жестоком веке соблюдала традиции и правила прошлых столетий. Молодой человек не помнил, чтобы она когда-нибудь надевала джинсы, шорты или брюки. В её гардеробе были лишь платья. Даже юбок не было. Одни платья. Мария ведла себя как настоящая леди. Она будто бы вернулась из далёкого девятнадцатого века, чтобы показать нынешней молодёжи, что нельзя быть такими развязными. Надо быть благородными.
Бенедетто прикрыл глаза. Он сам тоже соблюдал традиции и правила этикета. Он был благодарен родителям и сестре, что те привили ему всё это. В его жилах, как ему говорили, текла кровь финикийцев, персидцев и других значимых народов, творивших Мировую Историю. Может быть, это было неправдой, но Бенедетто даже и не думал как-нибудь это проверить. Нет, если бы он оставил всё состояние отца себе, то всё было бы прекрасно...
Отец... дом во Франции, огромные деньги. Квартира и дом. Странное завещание. Зачем? Он до сих пор ничего не понял. Понял только, что убил плохих людей, отнявших у него единственную зацепку за прошлую жизнь. Зачем его отпустили в полицейском участке? Почему никто не арестовал его, а вместо этого попросили работать с ними? Ведь он - хладнокровный убийца. Ведь он не может быть на свободе...
- Леди и джентельмены. Самолёт попал в зону турбулентности. Просим Вас занять свои места и пристегнуть ремни. - раздался голос командира корабля.
Самолёт затрясло, где-то послышался детский плач, потом подхватил ещё один ребёнок. Самолёт кидало из стороны в сторону, и многие пассажиры были бледными и испуганными. Бортпроводники успокаивали пассажиров и детей, которые плакали уже не тихо, а очень громко, но сами были напуганы.
Бенедетто же в это время мыслями находился за много миль и отсюда. В воспалённом мозгу крутилось одно: он убийца. Хладнокровный и жестокий убийца, которому нет прощения. Хоть он и убил тех людей, которые причастны к трагедии, он всё же нарушил одну из Заповедей: не убей. И только сейчас, в самолёте, он понял, что не должен был никогда отрекаться от веры в Бога. И он стал задаваться вопросом: почему Бог пощадил его? Почему простил? Значит, парню надо ещё что-то сделать в этой жизни?
Но как ему искупить вину? Чёрт побери, как?
- Сэр... - откуда-то издалека до него донёсся голос, и он открыл глаза. Из-за слёз, застывших в глазах, он смутно различил силуэт китаянки, сидевшей перед ним. Руками протёр лицо, стирая слёзы, и вновь посмотрел на неё. - Сэр. Не могли бы Вы помочь мне справиться с внучкой? Она очень напугана. У неё слабое сердце...
- Д-да, конечно. У меня здесь свободно, можете пересесть ко мне. Я... я постараюсь её успокоить.
Однако, женщина попросила пересесть к нему только девочку, и Бенедетто усадил её на колени. Крепко обнял и стал что-то шептать. Девочка не понимала английский, но голос человека был такой ласковый и нежный, что она понемногу успокоилась. Самолёт всё ещё находился в зоне турбулентности, и все были напряжены до предела. Вскоре женщина оказалась рядом с ним, и они начали разговаривать. Девочка, на вид ей было около пяти лет, мирно дремала у него на коленях. Он её обнимал и гладил по головке...
Вскоре всё успокоилось.
- Леди и джентельмены. Самолёт заходит на посадку. Примерное время приземления 16:30. Температура воздуха составляет около 60F. Просьба оставаться на своих местах и не расстёгивать ремни безопасности. Спасибо.
- Ну вот, малышка, мы скоро приземлимся, прошептал Бенедетто на ухо девочке и посмотрел на её бабушку, китаянку.

Несколько часов полета за созерцанием прекрасного пейзажа по ту сторону иллюминатора пролетели совершенно незаметно – Фабиана и опомниться не успела, как пушинки облаков за бортом сменили пейзажи красновато-коричневого песка и величественных гор. Молодая предсказательница с большим интересом всматривалась в виднеющиеся несколькими километрами ниже белоснежные пики и тянущиеся до самой линии горизонта горные хребты. Дома, в родной Австралии, молодая волшебница каждый новый день встречала закат на вершинах кряжистых склонов, что окольцовывали собой Скалистый полуостров, оттого такой рельеф был для неё далеко не в новинку. Но увиденное на просторах Тибета потрясало воображение – ведь именно в этой точке бело-голубой планеты Земля сосредоточены самые значительные горные формации, во многие разы превышающие скромные австралийские возвышенности. Фабиане начинало казаться, что она попала в удивительный, сказочный мир, отдаленный от её родного дома на несколько световых лет. В пригороде Рокхэмптона юная сивилла привыкла к сочной тропической зелени и бескрайней океанской глади, а здесь господствовали совершенно иные цвета: золотисто-медный и коричневый, оттенок эбенового дерева. Лишь небо на тибетских просторах оставалось таким же, как в Австралии – столь же безоблачно-голубым и бесконечно далеким… Опомнилась Фабиана лишь тогда, когда бортпроводники и пилоты по радиосвязи объявили о попадании в зону турбулентности – впрочем, молодая ведьма никогда не боялась явлений, так или иначе связанных с её родной Воздушной стихией. Поэтому прорицательница только покрепче пристегнула ремни и закрыла глаза, пытаясь мысленно визуализировать, как потоки разреженного воздуха с колоссальной силой врезаются в железный корпус самолета и создают эту немилосердную тряску. Большинство пассажиров начало паниковать и оглашать салон Боинга испуганными криками, но Фабиана не испытывала ни малейшего страха – напротив, ей отчаянно нравилось то ощущение эйфории, что даровал выбрасываемый в кровь адреналин. В конце концов зона турбулентности была успешно пройдена самолетом и встречена облегченными вздохами людей – колоссальная стальная птица начинала постепенно заходить на посадку. Девушка отложила в сторону журнал, который мельком просматривала на протяжении этих нескольких часов, и начала собирать все купленные в аэропорту вещи в пакет, чтобы потом прямо перед выходом не суетиться. Остаток заканчивающегося полета предсказательница провела в относительном спокойствии, прерываемом, однако, всплесками внезапного волнения – ведь Фабиана совсем не представляла себе, что может ожидать её на неизведанных просторах Тибета. Но в конце концов вполне обоснованные опасения вытеснила подготовка к высадке из самолета и прохождению дальнейших манипуляций – выбравшись из своего кресла, девушка облегченно улыбнулась своему другу, который почти всё время полета просидел вместе с маленькой девчушкой на коленях.

- Кажется, наше путешествие подошло к концу, - стремясь развеять напряжение вокруг Бенедетто, полушутливо-полусерьезно проговорила Фабиана и в подтверждение своим словам указала на медленно пробирающихся к выходу пассажиров.

Девочка, которую молодой человек успокаивал, была очень бледной, с каплями пота на лбу и лице. Но её жизни ничего не угрожало. Она просто упала в обморок, и сейчас видела хорошие сны. По крайней мере, Бенедетто не видел в её ауре никаких серьёзных отклонений, и просто её обнимал и гладил по спине. Её бабушка сидела рядом с ним и рассказывала о Китае, его культуре и учила его, если так возможно выразиться, китайскому языку. Она неплохо владела английским, и парень был ей премного благодарен, что за эти полчаса посадки она научила егго говорить простейшие слова и даже подарила ему самоучитель по данному языкау.

- Леди и джентельмены. Наш самолёт совершил посадку в аэропорту Лхасы. Мы находимся на высоте 3,5 тысячи метров над уровнем моря. Температура за бортом составляет 55F. Спасибо, что выбрали нашу авиалинию. Желаем счастливого пути! - раздался голос командира корабля сначала на китайском, а потом на ломанном английском. Бенедетто и пожилая леди, Линь Тан, засмеялись. Пассажиры начали вставать со своих мест.
- Что, уже прилетели? - слабым голосом пробормотала девочка, открывая глазки. Потом посмотрела на молодого человека и обняла его. Поцеловала в щёку и прижалась к нему.
- Нам надо идти, Китти... Её так назвал отец. Он живёт где-то во Франции.
- Необычное имя для китаянки, - сказал Бенедетто, беря девочку на руки. - Понесёшь тогда мой мяч?
Она кивнула, но мяч взяла её бабушка. И они пошли к выходу.

Он не мог не услышать фразы Фабианы, но пока ему так хотелось побыть с девочкой. Эта малышка ему что-то напомнила. Наверное, он очень захотел иметь ребёнка. Но он не стал думать о этом, боясь, что мысли снова спутаются.

Войдя в здание аэропорта, он опустил девочку на пол, и она побежала к женщине, её встречавшей. Парень как завороженный посмотрел на эту сцену и улыбнулся. Правда, глаза не были весёлыми и радостными. Попрощавшись с пожилой женщиной и девочкой, он, не обращая внимания на Фабиану, вышел из здания аэропорта. Попросил у кого-то сигарету и, прислонившись к стене, начал курить. С каждой новой затяжкой голова всё сильнее кружилась, но он решил ничего не предпринимать. Эта девочка, её бабушка и мама возвращали его в те прекрасные дни, когда он был счастлив. В дни далёкого детства...

Несмотря на все положительные стороны передвижения на самолете, Фабиана искренне радовалась ощущению твердой земли под ногами – как волшебнице Воздуха, молодой предсказательнице не нравилось долгое время находиться в замкнутом пространстве относительно небольшого салона. Фактически, воздушный транспорт, в отличие от своих наземных аналогов, лишал пассажиров покинуть небезопасное место в случае какой-либо чрезвычайной ситуации, ибо падение с расстояния в десяток километров даже на парашюте способно привести к неминуемой гибели. Фабиана ни на секунду не забывала об этом, хоть и в случае необходимости могла воспользоваться собственной магией – но даже магия могла оказаться бессильной, если двигатели самолета внезапно откажут. Австралийка всегда любила открытые пространства и чувствовала себя неуютно, долгое время находясь в четырех стенах помещения без возможности выйти на свежий воздух – в этом качестве находили воплощение свойства непостоянной стихии, частичка которой с самого рождения затаилась в её душе. И сейчас, выйдя из затхлого салона опустевшего Боинга, молодая ведьма с наслаждением вдохнула порывы прохладного тибетского ветра и подставила под солнечные лучи истосковавшееся по теплу лицо. Краешком глаза Фабиана заметила, как Бенедетто отпустил маленькую темноволосую девчушку и попрощался с почтенного вида седовласой дамой – очевидно, бабушкой заспанной крохи. Прорицательница невольно улыбнулась, наблюдая за трогательной встречей девочки и её матери, - тот час же перед умственным взором австралийки мелькнули чуть расплывчатые образы недавно обретенных братика и сестрички, озорная ухмылка великовозрастного Тео, излучающее бесконечную радость лицо матери и преисполненные мудрости глаза отца. Несмотря на то, что Фабиане грядущей зимой должно было исполниться двадцать два года, она по-прежнему сохранила в своей душе невероятную привязанность к родителям, из уютного гнездышка которых еще не оперившимся птенцом вылетела на пороге восемнадцатилетия. И сейчас, когда она снова покидала отчий дом в поиске своего истинного предназначения, молодую волшебницу охватила внезапная грусть и какое-то странное, щемящее чувство: а вернется ли она из своего странствия на Восток? Найдет ли в стенах монастыря то, чего желала всю жизнь?...

Бенедетто казался столь же отрешенным, сколь и сама Фабиана – произнесенные ею слова не встретили ровным счетом никакого отклика со стороны юноши, и австралийка даже усомнилась, расслышал ли он что-либо вообще. Однако вновь затрагивать чувствительные струны в душе своего друга девушка не осмелилась, понимая, что каждому человеку необходимо оставаться наедине с собой. Фабиана направилась в сторону багажного отделения аэропорта и отыскала среди прочей клади несколько темно-синих чемоданов, вместивших в себя множество всяких книг и совсем мало прочих вещей, - волоча вслед за собой вереницу тяжелых дорожных сумок на колесиках, молодая предсказательница покинула просторный холл и вышла на улицу. Остановилась близ самостоятельно открывающихся дверей и достала из кармана практически невесомый слайдер, занося новое сообщение в свой виртуальный микроблог, - кто знает, возможно, в ближайшее время ей не удастся выйти на связь с окружающим миром посредством современных технологий. Но от этого занятия молодую волшебницу отвлекло внезапное появление Бенедетто и стелящегося вслед за ним неприятного, горьковатого запаха – тонкое обоняние Фабианы тот час же признало в нем запах тлеющей сигареты. Австралийка нахмурилась и бросила недоверчивый взор на своего друга – и в самом деле, прислонившись к стене, Бен вовсю затягивался невесть откуда взявшейся никотиновой отравой. Совсем не задумываясь о возможном протесте со стороны молодого человека, Фабиана среагировала практически на рефлекторном уровне. Сотворив из ничего поток ветра, она направила его в сторону дымящейся трубочки, которая в тот момент была отстранена от губ Бенедетто и зажата в пальцах. Подобный острию наточенного лезвия, обретший форму Воздух настиг поставленной цели и молниеносно перерубил тлеющий кончик сигареты, который в одно мгновение отделился и упал на тротуарные плиты.

Он вспоминал. Своё детство, свои поездки на экскурсии, Марию и друзей. Вспоминал Пола, с которым было так больно расставаться. Возможно, даже сейчас Бенедетто совершил ошибку: надо было спасти друга. Он бы смог. Он бы выжил. Или погиб. Тогда бы Пол был жив и счастлив, а он, Бенедетто, оказался бы рядом с родителями и Марией. К сожалению, снова он проявил слабость. Уже второй раз Бог испытал его на прочность. Уже второй раз на его руках погиб близкий ему человек. И пусть он был тоже замешан во всей этой грязной истории, но, тем не менее, Бенедетто ему ддоверял как себе. Пол был его другом. И вот Бог так пошутил, что друга больше не стало. Теперь нет больше людей, которых любит и уважает Бенедетто. Именно поэтому парень решил уйти. Но не очередная ли это шутка Бога? Может, он ещё раз решил испытать его на прочность, связав с Фабианой в этой далёкой стране? Или же...
Он мотнул головой, отгоняя следующую мысль. Если храма на самом деле нет, а они попадут в руки разбойников или ещё кого-то, то молодой человек сделает всё возможное, чтобы защитить девушку. Даже если он будет ранен. Но он не позволит Богу больше смеяться над ним и отнимать любимых людей. Никогда. Если такое произойдёт, он просто перережет себе вены.
Все его мысли были скрыты ментальным блоком, чтобы никто не смог их прочитать. Но, как только он их успокоил, подул непонятно откуда взявшийся ветерок, и сигарета затушилась. Он не сразу заметил девушку, стоящую неподалёку, но сразу почувствовал дуноверние ветра, из-з которого тлеющий конец упал на землю. Хотя сигарета уже была докурена, но всё-таки было обидно, что даже и этого не дали. Отец бы, наверное, за такое просто бы убил. Хмыкнул и, кинув окурок на асфальт, повернул голову к Фабиане.
- И зачем? Нельзя было просто пойти и просто сказать, что курить вредно? - пробурчал он, перед этим ругнувшись.
Полной грудью вдохнув воздух, он почувствовал лёгкое головокружение. Скорее всего это было вызвано слишком большой высотой и недостатком воздуха. А им ещё предстояло подняться. Монастырь был расположен ещё выше, чем здание аэропорта. Бенедетто, конечно, мог подлечить себя, но не стал этого делать, зная, что всё равно всё пройдёт. Как проходит любая болячка в его организме.

- Ладно, нам стоит идти. Не будем терять времени. Я хочу до наступления темноты добраться до монастыря. Ночью в горах может быть опасно. - Он постарался улыбуться, чтобы разредить обстановку, появившуюся возле них. Благо, на эту компанию никто не обращал внимания.