Как лечат пластиковых осликов?

Она подошла и забрала у него скутер, осмотрела его придирчивым взглдом. Руслан вроде смотрел в землю, но косил на девушку. На ее лице отражалось все по очереди, знаток скутеров поди даже прочитал бы, что именно сломано у ее друга по этой вот мимике. А руслан читал только одно - сломал. Он сломал. И то, и то, и то. И во всем этом виноват толькоон один. И Ната, которая ему так понравилась, с которой так хотелось дружить, сейчас на него будет орать и больше с ним никогда не заговорит. Как бы не боялся Руслан наказаний, всегда самой высшей мерой для него оставалось человеческое безразличие. Когда холят и лелеят - это хорошо. Когда бьют и наказывают - тоже неплохо, потому что это значит, что ты нужен. А вот когда с тобой просто перестают общаться, когда тебя не замечают, когда ты перестаешь существовать - это куда страшнее. И Руслан это знал. Потому что когда мама порола - это можно было перетерпеть. И когда в угол ставила тоже. А вот когда она часами не отвечала на вопросы, когда не хотела с тобой разговаривать... Когда не заставляла делать уроки и не спрашивала, как прошел день в школе - вот это значило ППЦ. Вот это значило, что реально что-то натворил. И тогда Руслан был готов терпеть любые побои - лишь бы вернуть мамино расположение. Вот и сейчас мальчишка пристально следил за девушкой, пытаясь определить, что будет дальше. Каков ее окончательный вердикт? Только бы она его не прогнала сейчас, как сделал это когда-то Роберт... Только бы не прогнала...
Наконец, Ната подошла к Руслану и взяла его лицо в ладони. Чтобы в глаза смотрел. Страшно стало. Ох как же стало страшно, Руслик зажмурился и мотнул башкой, но ему не дали высвободиться. Ничего другого не осталось как посмотреть на Нату. И он посмотрел.
А она вдруг... Она не заорала, как Роксбери. Она прижала к груди и заговорила так спокойно и ласково. На русском. И Руслик заревел. Потому что простили и все это решилось как-то само собой после таких долгих и мучительных ожиданий, потому что она его не прогнала и они будут дружить несмотря на эту его выходку.
- Я... Я..., - всхлипы душили и мальчишка с трудом мог говорить, но прижался к Нате и не стеснялся слез, рука болела, а девушка гладила как раз по тому месту, где он башкой долбанулся, тоже было больно, но Руслану было не до того. - Я больше не буду.
Говорить, что он не хотел, было глупо. Хотел и сделал как хотел. Тут иначе и не скажешь. И оправданий не было. Единственное, что оставалось - извиняться. И он извинялся. Просто, по-детски, но искренне, хоть и штампованными фразами:
- Я помогу починить. И больше не буду. Я не буууууду.
Ну да, все в жизни у Руслана было так. Сперва надо было наступить на грабли и получить в лоб, а потом ликвидировать последствия и делать выводы.
- Прости меня, пожалуйстааа.

-Ну что ты, Руська? - Ната смотрела поверх головы мальчика, её слёзы капали ему на макушку. - Руусь, ну как на тебя можно злиться, лисёнок? Я правда тебя прощаю. Но ты мне обязательно поможешь в починке. Ведь правда? - Ната отстранила мальчишку от себя и улыбнулась ему. - Ведь правда, мальчишка-братишка? - Дождавшись его неуверенного кивка она легко чмокнула его в лоб.

-Давай подлечу. Чем, головой ударился? - Ната ловко повернула парня затылком к себе, погладила пальцами больное место, пытаясь снять боль и отек хоть чуть чуть. А затем снова его чмокнула - теперь в макушку. - Слушай, Руська, ты такой жмякальный мальчишка... Вроде одни кости, обнять и плакать... Показывай-рассказывай, где ещё травмы?

Ната, как смогла, подлечила мальчика.
- Но ты обязательно подойди в лазарет. Если что - скажи, что я тебя уронила, когда мимо пробегала. Ну что, лучше? Пойдем, поможешь мне оттащить страдальца в мастерские. А потом отдыхать. Я думаю, мы все трое это заслужили.

Она говорила так спокойно и ласково. И ни тени гнева в голосе. Все ему простили, никто не собирался орать. И Руслан немного оживился, даже улыбнулся, когда Ната его тискала. "Ай!" - это она его лечить пробовала, мальчишка понимал, что она пока толком не умеет. Это он учился у монаха в горах и у Яна тут в монастыре, сам многое пробовал, а она новенькая, так откуда ей. И мальчик робко отстранился от очередной попытки его вылечить. -
- Не надо, я сам многое умею. Вот рука болит, видишь, распухла, это кость, - он задрал рукав и показал девушке. - Сейчас дойдем до мастерской и я сам себя буду лечить. За один раз не получится, а за пару - вылечу точно.
И все трое побрели (нет, один поехал) к мастерской. Тут только Руслан заметил, что девушка хромает.
- А ты чего хромаешь? - он внимательно поглядел на ногу. - Я и тебя могу вылечить. Не проблема. Я уже тут кое-чему научился за это время.
Пока дошли до мастерской - Руслан успокоился окончательно. Стоило сидеть и трястись там внизу, в деревне. А теперь еще был риск опоздать на ужин и тогда нарваться на гнев Руж.
- Только мне поскорее надо... Наставница ругать будет. Она не любит, если я ужин пропускаю. Я у них дома всегда ужинаю... Ну в ее семье. Ну они мне как семья. Настоящая. Ее муж, как папа мне, - пояснил мальчик, - если не приду, они будут беспокоиться и станут выяснять, где я. А мама прорицатель...
Руслан и не заметил, как назвал Руж мамой. Просто... так получилось.
- Она сразу посмотрит, где я был и почему, а мне за территорию нельзя. Да еще на скутере. Короче, им не надо знать.
Что Ната не расскажет - Руслан не сомневался. Не, не в ее характере. Давай начнем с твоей ноги. Там ничего сложного. Мне сидя удобнее. Присядешь?

-Уф. - После попыток лечения сил почти не осталось. Как же мало она сама ещё умеет! Нет, знает столько, что и на трех Русов хватит, но вот умения и сил - не хватало.
Ната, улыбаясь, посматривала на мальчишку, бредущего рядом. Тот даже предложил ей помочь с ногой!
-Да не надо, Рус, я с ногой сама разберусь. Давай, залечивай свои раны и беги на ужин. Времени ещё хватит. - Ната, прищурившись, приложила пальцы к солнцу. - Ещё минут 40 есть точно. Не волнуйся, маме твоей я ничего не скажу, я же знаю, мамы - они таки волнующиеся и боятельные. У меня самой такая мама была... Наверное. - Ната погрустнела на миг. - Так что займись лучше своей рукой и беги домой.
Ната закатила скутер в мастерскую, краем глаза поглядывая, как Руслан, морщась, справляется с рукой. Ничего. Всё будет хорошо. А мальчишка просто... Просто мальчишка. Жить будет.

Мальчуган не спорил. Ну да, надо было торопиться. Ната не сердилась, все наладилось. Теперь надо было так все устроить, чтобы никто не сердился другой, ведь день то выдался в очередной раз шкодливо-непоседливый. С сюрпризом. И маме знать о нем не следовало. Девушка отказалась от помощи, нуу... он еще маленький, может, она испугалась. Но Руслик точно знал, что даже если Ната сама не разберется с ногой - ей помогут в лазарете.
- Ну ты если что - в лазарет сходи, - все же сказал парнишка. - У нас там хорошо лечат: без лекарств и уколов не делают. И не больно. Меня много раз уже лечили.
Между тем сам он присел и закрыл глаза. Собственные ауры, которые теперь стали отчетливо видны, показали, что не так. Мальчишка сосредоточился и сперва погасил боль. Так было легче лечить. Нет, кость не сломана, там только трещина. И не большая. На макушке - просто царапина, хоть и глубокая, поэтому и до крови. Руслан такое уже умел лечить. Разве что с костью пришлось чуть дольше повозиться. Все-таки кость. Руслан не был уверен, что все сделал правильно. Пальцы еще немного немели. Но, возможно, это из-за обезболивания.
Наконец он поднялся.
- Ну ладно, я побежал тогда. Зайду сразу после ужина, если мама не затащит домой переодеваться.
Вот этот момент Руслик упастил - грязный он был будь здоров. И штаны порвал. Короче - врать бесполезно. Мама все равно узнает. так просто может поругает, а вот за вранье накажут, если будет отговариваться. Это руслан уже усвоил. Адлеры терпеть не могли, если он пытался им лапшу на уши вешать. Не надо ему с папой мужских разговоров. Лучше он скажет как есть.
- Просто если загонят - уже не выйду, - пояснил Руслан. - Штаны же порваны, соврать не получится, мама все равно все узнает. Ладно, пока.
И он побежал. Ладно, если и не выйдет... ну поможет завтра.
- Я тогда завтра помогу.
И он весело помахал рукой, уже убегая. Вот и познакомились. Как всегда - все не слава Богу, но... видимо это карма. Руслан подмигнул девушке на прощанье. Скоро его и след простыл.