Дорога в клан Белых Тигров

Ни Шэн, ни Кэйлаш не могли вернуться в Линь Ян Шо до того момента, как доложатся вождям о прошедшем бое. Они действовали по собственной инициативе, задевая дипломатическое интересы своих кланов. Они победили, но та же Шэн понятия не имела, как Лян Бу отреагирует на известие о её самовольном вмешательстве в чужие дела. У неё были официальные оправдания: во-первых, она давала слово настоятелю Линь Ян Шо, что обеспечит защиту монастыря, во-вторых, Чин имел право рассчитывать на поддержку клана Белых Тигров после того, как выступал в бой в составе её отряда.

Шэн не любила время после боя, когда хочется не думать, а приходится принимать ещё какие-то решения до того момента, как можно будет откинуть все мысли. В идеале провести это время перед пламенем в Храме Будды, чувствуя, как родная стихия выжигает остатки эмоций, оставшихся после боя. Это внешне Шэн была по обыкновению спокойна, а так человеческая жизнь слишком коротка, чтобы привыкнуть к убийствам.

Вождя Королевских Кобр в резиденции не оказалось, Радж доложил, что он отправился с визитом в клан Белых Тигров, что сейчас было на руку боевым командирам. Они, не задерживаясь, отправились в родной клан Шэн. Это была недолгая дорога, которую верхом можно преодолеть минут за тридцать. На берегах озера Фева было спокойно, поэтому они отказались от отряда сопровождения, чтобы не терять времени.

- Тебе не влетит за то, что вмешался? – спросила Шэн после долгого молчания.

Дорога в этом месте была разбита, поэтому лошади шли легкой рысью вместо галопа. Тигрица не любила ездить верхом. Лошади чувствовали её звериный облик, из-за этого пугались и плохо слушались.

Все произошедшее уже не более, чем история, последствия которой сейчас лягут на его плечи. Именно на его, а не на их с Шэн, ведь тигрица не могла нести ответственность за подобное, когда рядом все время был тот, кто, в какой-то мере, выше рангом. Знание того, что ты унаследуешь престол – это не то, чем надо гордиться, а то, ради чего надо пахать намного больше остальных воинов. Проводив самолет обратно в Лхасу, они направились сначала в клан Кобр. К счастью, или нет, но Его Величество гостил у тигриного вождя. Значит, не придется докладывать дважды.

Они молчали всю дорогу до клана, впрочем, и до этого тоже не особенно разбрасывались словами. Аспид обдумывал все произошедшее снова и снова. С одной стороны, у него был свой козырь в рукаве, ведь отец давно ждал повода от пернатых, чтобы напомнить им о том, что они всего лишь падальщики и должны вести себя соответственно, а не лезть куда не следует. Случившееся можно было расценивать как довольно косвенный повод, однако, тут была задета честь клана и альянса с Тиграми – из-под охраны воинов кто-то рискнул выкрасть человека. Но еще неизвестно как к этому отнесутся вожди. Впрочем, несмотря на отсутствие эмоций, как обычно бывает после битвы, аспид был практически уверен в том, что на их места и Лян Бу, и его отец поступили бы точно также.

- Поверь, это не то, о чем сейчас стоит беспокоиться, или думать, - Кэйлаш повернул голову к супруге. Он был спокоен и безэмоционален, хотя не было той привычной холодности в голосе, что обычно присутствует в словах в такое время. – Ты выполняла свой долг. Я тоже. Не вижу причин для беспокойства. Отдыхай, а я со всем разберусь. Сонгцен, думаю, успел соскучиться по своей маме, - в голосе проступили мягкие теплые нотки, которые были присущи принцу только при общении с женой и сыном. Вот что значит семья.

Несмотря на слова Кэйлаша, Шэн понимала, что со своим вождем будет объясняться лично. Она ни на мгновение не сомневалась в правильности того, что сегодня сделала. Приняв решение защищать Линь Ян Шо, она собиралась следовать этому долгу, и была готова объяснить наставнику, почему считает это верным.

Шэн ударила коня пятками, заставляя его скакать ближе к коню Кэйлаша. Так все равно было приятнее и спокойнее, хоть гордая тигрица ни за что не признала бы это вслух. Оставалось ощущение внутреннего холода – след давно атрофировавшегося страха, естественного для боя. Потому она и молчала в такие моменты, чтобы как-то переварить ещё один день на службе, оставаясь верной себе и своим принципам.

Когда Кэйлаш сказал о сыне, она чуть заметно улыбнулась, в то время как в сердце всколыхнулась настоящая буря. Шэн все ещё привыкала к тому, что бывает разной. Что она может быть матерью, а может быть воином клана. И все это должно поместиться в одном сердце, не разорвав его на части. И в данном случае её любовь к мужу была самой серьезной поддержкой.

- Он никогда так надолго не оставался один, - не сразу ответила Шэн. – Но когда-то это должно было произойти, раз и его папа, и его мама – воины одного альянса, - она ровнее села в седле и чуть натянула поводья, потому что лошадь снова начала нервничать. – Уже завтра мы с ним встретимся, - этот раз улыбка на лице Шэн стала чуть более явной.

Аспид не без удовольствия заметил как изменилась мимика супруги, а на губах мелькнула улыбка. Такая улыбка у нее бывает лишь в те моменты, когда она рядом с Сонгценом. Так она может улыбаться только ему, а во взгляде и мимике пропадает малейший намек на то, что эта женщина – сильнейший воин своего клана. Женщина, самая настоящая, любящая и заботливая. И только его.

- Уверен, что Адлер нюйши обращается с ним как со своим собственным ребенком, - Кэйлаш никак не прокомментировал то, что Шэн сблизила коней, лишь сделал тоже самое, чтобы не было каких-либо неловкостей. Кони сами, их просто тянет друг к другу. Коней. Коней, конечно же. – Но Сонгцен слишком любит свою маму, поэтому я практически уверен в том, что Руж и Эрику совершенно не до сна.

Принц весело усмехнулся, действительно представив как несладко может быть сейчас семейству Адлер. Но Шэн всецело доверяла этим европейцам, поэтому и он мог не сомневаться в безопасности сына. Впрочем, если бы было хоть малейшее сомнение, то ребенок и не остался бы в монастыре.

Шэн хмыкнула. Сонгцэн был довольно шумным ребенком, потому Руж наверняка пришлось с ним нелегко. Мысли о сыне помогали отвлечься от прошедшего боя, хотелось вернуться домой, причем домом своим тигрица сейчас считала Линь Ян Шо, хоть долгие годы рвалась именно в родную Покхару. Она хотела увидеть отца и учителя, но ей было бы намного спокойнее, если бы в это время ребенок был с ней.

Кэйлаш поехал ближе, при этом всем своим видом показывал, что произошло это случайно. Привязанность, казавшаяся невероятной, но ставшая единственно реальной. В таких привязанностях слабость даже самого опытного воина, но и настоящее человеческое счастье, а не его иллюзия в попытках найти спокойствие между сражениями.

Легкий ветер гнал рябь по зеркальной ряби озера Фева, неся пока ещё чуть различимые запахи благовоний, что обычно жгли в Храме Будды. Родной клан был все ближе. Шэн редко здесь бывала, её жизненный путь складывался так, что приходилось часто переезжать, значительную часть жизни она прожила за границей, и все равно помнила в малейших подробностях этот берег, это небо, это озеро и эти запахи. Она улыбнулась Кэйлашу, затем привстала в седле и подогнала лошадь, чтобы та перешла на галоп. Клан близко, боевого коня не загнать на таком расстоянии, а выгуливать его все равно будет кто-то из учеников.

Остаток пути прошел в молчании. Копыта лошадей застучали по каменным плитам, которыми была выложена центральная площадь резиденции. Шэн спешилась только возле ступеней Храма Будды, где по ощущениям находились сифу и правитель кобр. Она поправила одежду и меч, все ещё находившийся на поясе, заправила в прическу выбившийся во время скачки серебристый локон волос, передала поводья подоспевшему ученику, другому велела доложить о своем приезде.

За свою жизнь Шэн добилась того, что воины родного клана безропотно признавали её авторитет и относились к ней с уважением не только из-за её звания боевого командира, данного вождем, но и понимая, что звание это было заслуженным. И даже после свадьбы к ней здесь относились как к воину, а не как к женщине, именно поэтому Шэн здесь было уютно и спокойно. Она несколько раз приезжала в резиденцию в женских одеждах, в том числе в тот день, когда представляла отцу и вождю Сонгцэна, но все равно в военной форме Шэн больше чувствовала себя собой. И сегодня, как воин, приехала отчитываться о проведенной боевой операции, в которой участвовала без приказа вождя.

Волнения не было, оставалось легкое смутное ощущение затаившейся дерзости, которая до определенного предела позволяла Шэн находить грань между правильными поступками и тем, что вызовет недовольство Ляна Бу. Можно сказать, она заранее накручивала себя, готовясь доказывать, почему поступила верно, подбирая новые и новые аргументы, хоть малейшая доля здравого смысла подсказала бы, что сифу давно смирился с тем, что её бесполезно перевоспитывать.

Уже через несколько минут они въехали на территорию резиденции, несколько сот метров и лошади остановились перед ступенями Храма Будды. Спешившись, он передал поводья одному из учеников, после чего на мгновение поймал взгляд супруги. Аспид поклонился святыне, после чего направился ко входу в Храм вместе с Шэн. Ученик, которого послали доложить об их прибытии, уже успел подняться и зайти внутрь, поэтому можно было не сомневаться, что вожди в курсе их присутствия, если не почувствовали этого раньше.

Ученик почтительно поклонился им, приглашая внутрь. Нилам и Лян Бу находились в одной из комнат для отдыха, где можно было выпить ароматного чая и за разговором о высоком поиграть в го. Кэйлаш едва заметно усмехнулся, ведь застали они их как раз за игрой в го. Что ж, оставалось надеяться, что настроение у обоих благосклонное к подобному роду новостям.

- Доброго дня, - аспид поклонился вождям, - мы с Бо-джи приехали с донесением о военной операции, которую провели меньше суток назад из-за возникших обстоятельств в Линь Ян Шо.

И почему Кэйлаш сейчас был уверен, что эти двое уже обо всем в курсе? Радж доложил?

Шэн также поклонилась при входе в храм и зашла следом за Кэйлашем. Она держалась уверенно, но при этом собиралась придерживаться всех принятых норм этикета. Нет, она не чувствовала за собой никакой вины, просто перед вождем прежде враждебного клана боевой командир не имеет права на излишнюю фамильярность в адрес своего главы и учителя. Шэн поклонилась вождям, чуть обернувшись в сторону Ляна Бу, и сложила руки в жесте почтения. Она склонила голову и замерла, дожидаясь слов своего учителя. Даже взгляд янтарных глаз был устремлен на плиты храма, а не на собеседников, что случалось далеко не всегда.

Кэйлаш с порога заявил о причине их визита, смысла сейчас что-то добавлять или как-то поддакивать тигрица не видела. Формально принц был старше рангом, чем она, хоть на эту условность Шэн обращала внимание крайне редко, и уж за себя она собиралась говорить сама, но после того, когда её спросят. Дела Линь Ян Шо касались, в первую очередь, её саму, и операцией руководила именно она. Кэйлаш имел право не ввязываться, она давала слово Шэ Бао и не могла поступить иначе.

Новости были хорошими для вождей обоих кланов, так как влияли на расстановку сил во всем Непале. Ни один из воинов Белых Тигров и Королевских Кобр не пострадал в ходе операции, а стервятники лишились наследного принца и чувствовали себя в долгу перед кланами Покхары.

Нилам довольно часто встречался с Ляном Бу, у них было много общих тем для обсуждений за игрой в го, да и для дипломатии между кланами такие встречи оказывались крайне полезны. В Покхаре все было спокойно, никто не рисковал атаковать кланы нового Альянса, и жизнь шла своим чередом. Даже постоянное отсутствие Кэйлаша и Шэн, обосновавшихся в Китае, не ставило под угрозу безопасность, хоть и чисто по-человечески Нилам хотел бы чаще видеть сына и внука. Но сегодняшний визит детей оказался неожиданным.

Вождь Королевских кобр кивнул в ответ на приветствия. Кэйлаш заговорил первым, ему первым и отвечать на вопросы. Но Нилам не сразу стал их задавать, он все же находился не в своем дворце. Сначала он задумчиво посмотрел на партию, будто обдумывая следующий ход, который считал более важным, чем прозвучавшие новости, сделал глоток чуть остывшего бирюзового улуна, потом вновь посмотрел на Кэйлаша.

- Доброго дня. Военной операции? – переспросил Нилам, затем вопросительно посмотрел на Ляна Бу, мол, ишь ты, смотри чего творят. – Ну, докладывайте. Бу-джи, кого допросим, простите, расспросим первым?

Вид что у Кэйлаша, что у Шэн был достаточно красноречив, чтобы не сомневаться в правдивости их слов. На одежде и оружии оставались следы крови, не скрытые дорожной пылью, осевшей во время дороги.

На этот раз визит Шэн в родной клан оказался для Ляна неожиданностью. Обычно она появлялась здесь либо по его собственному зову, либо из-за какой-то экстренной ситуации, большую часть времени находясь в той или иной степени далеко от родных краев. Это не было чем-то, чем Лян был доволен и, признаться, он немало скучал по Шэн во время этих отъездов, но виду показывать, разумеется, не собирался, ни ей, ни тем более, кому-то еще.
На этот раз ее визит застал его за игрой в го. Забавная ситуация, ведь именно сейчас они с Ниламом обсуждали дипломатическую расстановку сил между новообразовавшимся альянсом и окрестными кланами. Этот вопрос в последнее время становился все более актуален, поскольку другие кланы, кажется, отходили от длительного шока, вызванного столь внезапным союзом воевавших веками кланов. Львы начинали, хоть и пока негромко, ворчать и выражать недовольство, впрочем, пока весьма успешно подавляемое их вождем. Другие словно затаились, готовя силы или просто в страхе. Вот это и нужно было выяснить и обсудить.

Впрочем, как только Кэйлаш объявил цель их визита, разговор показался не таким уж прерванным, и Лян даже позволил себе несколько усмехнуться про себя. Тот факт, что оба командира вернулись в резиденцию целыми и невредимыми, говорил о том, что операция прошла успешно. Правда, больше понять что-либо было трудно, но это дело времени и правильно подобранных вопросов. В чем Лян был уверен заранее и абсолютно, так это в том, что Шэн действовала так, как велели ей сердце и долг, этот вопрос можно было не задавать.

- Рад, что вы вернулись в целости, - с коротким поклоном ответил Лян, а затем обратился к своей ученице, - Шэн, скажи коротко, что случилось? С кем столкнулись и каков итог.

Внимательность и быстрота реакции важна не только в бою, но и в повседневной жизни. Конечно, не для того, чтобы уворачиваться от летящих в тебя тарелок (хвала Будде, что подобные байки его семьи не касались), а чтобы успевать реагировать на происходящее. Аспид с удовольствием заметил, что оба вождя находятся в прекрасном расположении духа. Посколько с Ляном Бу принц был знаком не так хорошо, как с собственным отцом, поэтому особенно внимательно следил именно за тигриным вождем. Некогда кровные враги теперь на одной стороне и сражаются за правду плечом к плечу. Да уж, высокоморальнее сказки просто не найти, почти как рыцари, только с изящно попорченной аурой. Забавно.

Так вот, посколько его Величество Нилам напомнил о том, что с чувством юмора у него сложились прекрасные отношения, внимание аспиде переключилось на тигра. Тот, однако, тоже не проявил ни малейшего намека на негодование, лишь выразил радость, что они вернулись в целости и сохранности. И с вопросом обратился к Шэн. Честно говоря, Кэйлашу это не понравилось. Не потому что была задета его гордость, или он был несогласен с тем, что на территории тигров отвечать должны тигры, в первую очередь, нет. Он обещал супруге, что сам во всем разберется, а она может отдыхать, но идти против воли тигриного вождя - проявить неуважение, которое определенно ни к чем. Поэтому аспид так ничего и не сказал, не позволяя даже малейшему намеку на эмоции отразиться на лице. А еще вдруг пришла мысль о том, что надо привезти Сонгцена в Клан пообщаться с дедом. Странная сентиментальная мысль, но когда живешь достаточно далеко от отца, с которым привык регулярно общаться, то его не хватает.

Достаточно непродолжительного знакомства к Ниламом Садхиром, чтобы понять, от кого Кэйлаш унаследовал свою ядовитую язвительность. Шэн никак не отреагировала на слова вождя Королевских Кобр и выпрямилась лишь после того, как заговорил её наставник. Она едва заметно улыбнулась тому, что ей дали слово первой, понимая, что это могло задеть гордость Кэйлаша. Но сейчас они находились на территории Белых Тигров, да и операцией командовала она, так что решение было справедливым.

- Прадип Бикрам похитил ученицу настоятеля Линь Ян Шо, Даниэлу Конг, для своего гарема. Я сочла своим долгом вмешаться, так как я многим обязана Бао сяншену, а Чин, муж Даниэлы, однажды сражался за наш клан. Мы с Садхиром-джи, - короткий взгляд в сторону Кэйлаша, - и мастерами Линь Ян Шо атаковали дворец клана Стервятников и забрали Даниэлу. Бикрам-джи-старший оказался достаточно разумен, чтобы не усугублять конфликт. Он принес извинения и покарал преступника смертным приговором, который уже приведен в исполнение. С нашей стороны потерь нет, дворцовую стражу Прадипа Бикрама пришлось уничтожить во время операции.

Шэн говорила мало, четко и по делу, опуская все, что она в данной ситуации считала ненужными подробностями, начиная с присутствия Юэ в Катманду и заканчивая беременностью Даниэлы. Сейчас она давала отчет по боевой операции, а не пересказывала последние сплетни, а оборвать уши дочери Рё Шэ она способна и без вмешательства вождя клана.

Нилам лишь чуть усмехнулся, когда Лян дал слово своей ученице. Кто бы мог ожидать иного. Понятно, что если молодежь влезла в эту заварушку (для вождя Королевских Кобр боевые командиры, прожившие по полвека, были молодежью), затеяла все именно Шэн, у Кэйлаша вряд ли были какие-то существенные интересы в Линь Ян Шо, кроме фанатичного желания его супруги жить именно там, выполняя роль сторожевого пса. Слова тигрицы эту догадку лишь подтвердили.

Но доклад Ниламу понравился. Получалось, что горстка мастеров монастыря во главе с Шэн и Кэйлашем атаковала одну из сложнейших с тактической точки зрения резиденций, перебила дворцовую стражу, добилась того, что наследный принц Стервятников был казнен по приказу его собственного отца, и все это обошлось легкими царапинами и испорченным настроением для боевых командиров кланов Покхары.

- Красавцы, - сказал Нилам с одобрительной ухмылкой. – Без потерь залезть в саму резиденцию, перебить многочисленную дворцовую страшу, навести шухер на весь клан стервятников, - перечислил он те моменты, которые в рассказе Шэн его особенно заинтересовали, затем спохватился. – Но я думаю, и мне, и Бу-джи хотелось бы знать о подобных вылазках заранее, а не постфактум, - добавил он строже, на этот раз обращаясь к Кэйлашу.

Все же это был риск, о котором вожди кланов должны знать заранее.