В общем-то, так и осталось непонятно, сколько столбов, потому что буквально в двух шагах от Мэй разыгрывалась целая драма - какие уж там столбы? Девушка и думать забыла о постройке, потому что понятия не имела, что между собой не поделили сифу и Рафаэль, а лезть в это было как-то невежлив - это же не ее дело. К тому же дело усугублялось еще тем, что Мэй понимала их через слово, испытывая некоторые вполне определенные трудности с иностранными языками.
Но единственное, что поняла даже она - что Саласар просто не знал, что ему делать дальше. Это было видно даже невооруженным взглядом, что такая слепая и наивная фиялка, как Мэйлин, могла это понять как дважды-два.
Мэйлин вдруг поймала себя на жалости - обжигающей жалости, каленом железе в сердцевине сердца. Или души. Рафаэль, всегда такой самоуверенный, наглый и бравый, сейчас стоял, не зная, что сказать, с потерянный видом голодного котенка, которого нестерпимо хотелось пожалеть и приласкать, лишь бы с лица ушла эта огромная растерянность. Мэй поняла, что невежливо пялится на юношу, и поспешно уткнулась взглядом в землю, отчаянно делая вид, что ее не интересует дальнейшая судьба молодого человека. У нее вот - работа. Много работы, чтобы она просто так стояла и ничего не делала.
Девушка не стала присаживаться, как Николай, а просто сразу схватила банку с краской и кисточку, принявшись очень тщательно покрывать слой за слоем первый деревянный столб, к которому поперечная балка была уже прибита мужчинами.
- Рафаэль? - осторожно обратилась девушка к молодому человеку, стараясь как-то отвлечься не только самой, но и отвлечь его, о неприятного разговора. - Ты мне не поможешь? Я не достаю до верха...
Плохо быть маленькой. Еще хуже быть единственной маленькой девушкой среди высоких мужчин. Прямо-таки беда.
"Сердце, спасшее около трех тысяч сердец, должно быть неприкосновенным." ©