Зверь в каждом из нас

Групповое занятие – это в сотню раз ответственнее, чем индивидуальное, и прежде чем решиться на подобный подвиг, Келли десять раз подумала и взвесила все за и против: готова ли она? Справится ли? Достаточно ли компетентна? Главным подтверждением тому, что занятие все-таки может пройти успешно, было занятие с Олегом, когда юноше удалось наладить прекрасный контакт со своим внутренним зверем. И все-таки, Келли волновалась и была не уверена, а так как привыкла, чтобы всё было идеально спланировано, откладывала сроки занятия.

В конце концов, стало просто неудобно: она довольно давно изъявила желание провести занятие, сказала об этом другим мастерам, но теперь молчала и не проводила. Может, кому-то тоже хотелось провести занятие, но ничего подобного не происходило, ждали её. Когда Келли поняла, что тянуть больше не имеет смысла, она просидела целую ночь и создала подробнейший план своего занятия и даже расписала фразы, которыми будет говорить. Её внутренняя неуверенность никуда не делась, Коллинз просто научилась умело её маскировать.
К выбору места для занятия женщина подошла с такой же педантичностью, как и ко всему остальному. Она обошла всю территорию, тщательно изучила каждый закоулок и, в конце концов, решила для себя, где проведет занятие.

Деревья у пруда росли очень плотно друг к другу, почти не было места, где бы они расступались настолько, что можно было бы комфортно разместиться небольшой группе людей. Но одно место все-таки было, довольно далеко от ручья, за чайным домиком, здесь деревья образовали практически идеальный круг, внутри которого можно было расстелить десяток циновок. В жарких летний день у воды было прохладно и деревья с густой листвой давали много тени, в которой можно было укрыться. Келли пришла на своё место за двадцать минут до начала занятия, чтобы настроиться и привести мысли в порядок. Она постелила свою циновку у самой воды так, чтобы сидеть спиной к озеру и прекрасно видеть всех, кто пожелает посетить её занятие.

Кажется, пока Минни дождется очередного занятия по воздуху, она помрет от старости или скуки. Чтобы как-то избежать такого бесславного конца, француженка решила попытаться найти для себя какое-то занятие помимо стихии Воздуха. Только вот что? Ментальная магия? Чтобы ходить потом, бледная, как зомби, чтобы вечно болела голова и мучила бессонница? Нет, спасибо, сами занимайтесь своей ментальной магией. Рукопашный бой? Катана? Стрельба из лука? Смеетесь? Она согнется пополам, если возьмет в руки катану, а от рукопашного боя наверняка синяки на теле появляются... Так что нет, рукопашный бой Минни тоже исключила. Столько всевозможных способностей, что просто голова кругом шла... В конце концов, на выбор француженки повлияло объявление о том, что сегодня пройдет занятие по превращению. Минни показалось, что это идеальный выбор. Первые занятия ведь вообще всё просто замечательно: сидишь, ничего не делаешь, только в сознании копаешься, пытаешься отыскать своего зверя. Так что, рыжая решила, что занятие это посетит.

Минни подошла к пруду за пятнадцать минут до начала занятия. Пять минут понадобилось для того, чтобы найти то самое место, где расположилась мастер.
- Добрый вечер, мастер... э-э-э... - француженка замялась и покраснела. Черт, черт, как же её зовут?! - Мастер... Коллинз? - неуверенно, словно спрашивая, пискнула девушка и облегченно вздохнула, когда женщина кивнула. Надо же, вспомнила! Молодец, Минерва, забыть имя мастера, к которому пришла на занятие. Так только ты можешь! - вздохнула про себя француженка, а затем начала оглядываться. Где бы разместиться? Она пришла первой, так что имела возможность сесть так, где ей хочется. В конце концов девушка выбрала место у самых деревьев, скраю полянки и совсем недалеко от мастера. Вряд ли ей сегодня предстоит в первый раз превратиться, но хотя бы послушает, посмотрит, возможно, если повезет, увидит, как другие превращаются. Это же здорово! Минни вот никогда раньше не видела, как люди в зверей превращаются.

Как незаметно течет время... Прошло уже больше года с тех пор, как Нори пришла в Линь Ян Шо. Поначалу она старалась посещать занятия, ей казалось, что она имеет перед собой какую-то важную цель. Доказать себе, что она сильная, и что многое может...наконец, что она сможет когда-нибудь без опаски вернуться на родину. Но как ни хотелось ей верить в собственные силы, разум твердил, что если недоброжелатели ее семьи прознают о ее возвращении, то в одиночку она вряд ли что-то сможет сделать. Если и сможет уберечь себя, то сестры и отчим будут в большой опасности из-за нее. Девушка никак не могла решить, чего ей хочется больше - быть с семьей, или чтобы ее родные были в безопасности. Как достигнуть того и этого одновременно, японка придумать не могла.
Прошла зима и весна, было много дел по хозяйству и на полях, и в череде однообразных дней Нори словно смирилась и покорилась плавному течению жизни в монастыре. Долгое время она не была на занятиях, и со своим наставником потеряла связь, так что даже не была уверена, не отправился ли он в странствие. В общем...Нори никого не трогала, и ее никто не тревожил. И долгое время это положение вещей девушку совершенно устраивало.
Одно было плохо - скука.

Поэтому, когда объявили о групповом занятии по превращениям, девушка решила прийти. Хотя бы ради того, чтобы посмотреть и послушать. Все же, у нее получалось перекинуться несколько раз, хотя в последнее время ее связь с внутренним зверем будто истончилась. Может это было связано с тем, что наставник ушел. Хоть он и отказался ее учить, она чувствовала в Пэйне что-то родственное...
Одев ставшую привычной форму монастыря и взяв с собой циновку, японка направилась к пруду. На поляне был учитель и одна девушка-европейка, которую Нори, кажется, смутно помнила.
- Здравствуйте, сифу Коллинз, - девушка вежливо поклонилась , расстелила циновку у деревьев, почти зеркально тому, как это сделала рыжеволосая ученица, и села, подогнув под себя ноги. В пруду за спиной мастера большая рыба вынырнула на поверхность, чтобы схватить упавшее в воду насекомое.

Спонтанные превращения – это неприятно и не круто, и хотя Френки совсем недавно начала превращаться, она уже успела почувствовать это. Больно, неприятно, приходишь в себя в каком-нибудь непонятном месте, в листьях, на холодной земле, и еще повезет, если вообще придешь в себя, потому что существует определенный риск быть съеденным. Чтобы как можно скорее пройти ту стадию, когда не управляешь своим собственным телом, Френки решила, что ей нужно посещать абсолютно все занятия по превращению, слушать, учиться налаживать контакт со зверем. Потому что сейчас она, вот хоть убейте, не понимала, как ей подружиться с собственной мышкой? Есть только сыр? Пищать по вечерам, когда никого нет рядом? Глупость, какая-то.

Когда немка подошла к полянке, то увидела, что народу пока не очень много. Что ж, так даже лучше, Френки не любила большие скопления народа, всегда терялась, смущалась, начинала заикаться и путаться в собственных словах. Так что рыжая решила надеяться на то, что народу не сильно прибавиться.
Здесь была Нори, что не могло не радоваться, потому что эта девушка была очень приятной, а еще была едва ли не единственным человеком, с которым Френки было комфортно общаться.
- Здравствуйте, сифу Коллинз, - немка вежливо поклонилась, а затем кинула на другую рыжую девушку робкий взгляд и приветливо улыбнулась Нори. Ей даже захотелось сесть к ней поближе, поэтому Френки постелила свою циновку прямо за ней, надеясь, что японка будет не сильно против такого соседства.

Без сестры было скучно и грустно, очень одиноко, постоянно снились кошмары, однако постоянно грустить тоже было невозможно. С того момента, как Сантана уехала, прошло около двух недель, и Кристиан не мог уже плакать: в маленьком организме просто уже не было слез, он их выплакал за две недели, пока постоянно ходил с красными глазами. Нужно было как-то развлекать себя, находить занятия, потому что день был длинным, а мальчик не мог ходить на все занятия: его уровень знания китайского языка по-прежнему оставлял желать лучшего, и Кристиан не понимал добрую половину того, что говорили мастера. Вот только сегодня это не могло остановить мальчишку. Он так устал от скуки безделья, что решил придти на занятие просто так, возможно, понять хотя бы одно предложение и посмотреть, как превращаются другие люди. Он теперь знал, что в монастыре полно оборотней, но до сих пор ему так и не повезло увидеть, как эти оборотни превращаются.

Мальчик подошел к полянке, где должно было проходить занятие, и тут же почувствовал, что очень стесняется. На циновках уже были люди, девушки, довольно взрослые и Кристиан начал сомневаться: а можно ли ему, такому маленькому, тут быть? Сразу же захотелось убежать в комнату, спрятаться, чтобы никто его не видел, однако мальчик усилием воли заставил себя пойти вперед: он ведь уже не маленький, взрослый, самостоятельный, и будет обязательно таким же храбрым, как и Сантана. Нужно было удивить её, чтобы она приехала, он уже больше не стесняется и не боится. Пожалуй, только это желание сподвигло мальчишку пройти на серединку полянки и, поклонившись, робко поздороваться.
По-китайски, кстати, потому что он уже умел прощаться и приветствовать на этом языке, и даже мог изъясняться, правда, очень плохо и постоянно сбиваясь на родной язык.
Чтобы как-то ускорить процесс превращения, Кристиан решился на подвиг: он сядет в первом ряду, прямо перед сифу, чтобы её взгляд постоянно упирался в неё, а еще, чтобы он был постоянно у всех на виду. Конечно, он будет жутко стесняться, но когда занятие начнется, он не сможет пересесть и будет тренировать свою силу воли.
Мальчишка с другом расстелил свою циновку, она была ему явно большой, а в скатанном состоянии и вовсе была почти той же длины, что и его рост. Но Кристиана это не смущало, он твердо вознамерился стать храбрым и смелым.

За то время, что Аня жила в монастыре, занятие по превращению проводили три или четыре раза, однако американка так и не побывала ни на одном из них. То было чересчур лень, то какие-то дела появлялись, а то блондинка банально забывала о том, что должно было пройти занятие и вспоминала только тогда, когда назначенный час уже проходил и было уже поздно. Так что, когда американка узнала о том, что должно состояться занятие, она решила во что бы то ни стало его посетить, ибо уж слишком долго она ленилась и халявила. А еще странные сны в последнее время стали ну очень навязчивыми: она лазила по деревьям, видела вокруг рыжих животных с длинными хвостами, и так каждую ночь. Аня была верующей, а еще искренне верила, что, если дорогу перешла черная кошка, то день не заладится, и то, что ей каждый день снится один и тот же сон её настораживало. Казалось, что сама вселенная ей на что-то намекала. Вот только на что?

Место, которое выбрала мастер для занятие, Анне очень понравилось. Если честно, она сама любила проводить здесь время: сесть где-нибудь под деревцем в тени, прикрыть глаза и думать, размышлять, мечтать, слушать пением птиц и плеск рыб в воде. Иногда можно было принести книжку, никто и ничто в этом тихом, спокойном месте не могло отвлечь блондинку от сюжетных поворотов книги.
Когда Аня пришла на полянку, то обнаружила, что её любимое место, прямо под деревом напоминающим формой ствола букву V, не было занято, и не могла этому факту не обрадоваться.
Девушка вежливо, как подобало этикету, поклонилась и поздоровалась с мастером и ребятами, коих на полянке было уже предостаточно, а затем расстелила циновку под своим деревом. Ей показалось, что это место - что-то вроде знака или намека на то, что занятие пройдет прекрасно и успешно для неё.

Известие о планирующемся занятии Николай воспринял с нескрываемой радостью: постоянные ночные кошмары уже порядком достали Николая, а, по словам Роберта, единственным выходом было - налаживание связи между собой и своим зверем, так что групповое занятие было в самый раз. С Келли Николай уже успел провести пару занятий, и убедился в том, что учитель из девушки отличный, разве только иногда парню казалось, что она немного нервничает во время занятий, но полностью уверенным в этом Николай быть не мог.
Найти место проведения тренировки было немного проблематично: место тренировки указано было не очень точно, и Николай довольно долго ходил между деревьев, пока не наткнулся на полянку, где собралось довольно много учеников. Поначалу Николай оторопело смотрел на всех: так много учеников на занятие еще на его памяти никогда не приходило, да еще и все девушки... ан нет, вон и еще один мальчик сидит прямо напротив учителя.
Справившись с секундным удивлением, Николай вежливо поклонился.

- Здравствуйте, мастер Коллинз.

Потом, уже более спокойно, он поздоровался со всеми ученицами и учеником, и, расстелив свою подстилку сбоку от Келли, поближе к воде, сел на нее. Парень уже давно заметил, что рядом с водой он чувствовал себя лучше благодаря своей расположенности к этой стихии, так почему бы не обеспечить себя, пусть небольшой, но подстраховкой?

Волосы торчком. На коленках следы от земли и травы. Ладошки расцарапаны. Грязь есть и на кончике носа. Взгляд хмурый. Вид угрюмый. И вообще как-то выглядит не шибко радостно. В общем, как оно и понятно, заблудилась Дэн раз сотый за этот день, наворачивая уже, кажется, пятый круг вокруг монастыря, и оббегая одно дерево раз тридцатый. Потому что карту прос...потеряла в первые же пять минут, а врожденный географический кретинизм не позволил найти место встречи сразу же, ну или хотя бы в течении получаса. Но девушка отличалась невероятной...умственной активностью, поэтому еще заранее сообразила, чем все это может обернуться, посему-то и вышла за четыре часа до назначенного времени. Вышла и заблудилась. И дорогу ведь спрашивала - забыла и напутала все, что только можно. И просила проводить - потеряла провожающего. И села реветь на ступеньках - никто не отозвался, что вызвало еще больше обиды. В общем, когда доползла-таки эта мадама до нужного места, настроение, ранее отличное, стало настолько поганым, что впору было топать и вырывать всем волосы. Вот просто так, чтобы и им тоже погано было.

Циновку она зато не потеряла, умница такая. Шумно вздохнув, под нос выругавшись, Дэн наклонилась, решив соблюдать этикет. Но при этом она споткнулась о собственную ногу и полетела на землю. Хлобысь! Картина "Мордой в землю", прямо как доктор прописал. Зато улыбается довольно. Смогла! Дошла! Поставьте пять!

Тео тащил свою циновку, закинув ее на плечо. Рядом с ним в точно такой же позе шел его брат, они даже шагали одинаково в шаг, так что издалека можно было подумать, что у кого-то просто проблемы со зрением. Тео почему-то нравилось такое положение вещей - когда их путали друг с другом. Хотя иногда его это раздражало, и тогда приходилось поправлять и объяснять, кто из них есть кто. Вообще их было довольно просто спутать, если не присматриваться и если смотреть в пол - глаза то у них разные немного. Глаза Тео больше были похожи на мамины, хотя и не такие яркие, а вот Тай был сильнее похож на папу. Не на того папу, а на нового, папу Мао. Хотя сейчас он уже был не новый папа, а просто папа. Тео уже даже не помнил, какой был его первый папа. Там все сложно.

- Здравствуйте, - громко поздоровался он, улыбаясь во всю улыбку, щеголяя дырками на месте выпавших молочных зубов. У него качался еще один, о чем мальчишка всем и каждому торжественно сообщал. А один раз ему пришлось ехать к зубному врачу, и ему не очень там понравилось, но потом мама купила им с Таем по игрушке, так что можно было и потерпеть. Уж ради игрушки-то точно.

А потом Тео увидел нового мальчика, который был примерно с ним одного роста. Рыжик даже забыл зачем пришел к пруду - он уставился на мальчика, точно зная, что он его не знает. Они ведь только недавно приехали из Пекина, так что Тео половины тут и не знал, что изменилось в монастыре. А, значит, надо все разузнать. Босив брата на произвол судьбы, мальчишка пропихнулся через толпу в самый первый ряд, поближе к другому мальчику, уселся рядом и, рассматривая его во все глаза, улыбаясь во все свои выпавшие зубы, принялся знакомиться:

- Привет! Давай знакомиться! А то я тебя не знаю, ты тут недавно? Меня Теодор зовут, но это только мама так зовет, а все зовут просто Тео. А там мой брат Тай. А тебя как?

Тай в кои-то веки был не такой хмурый, как обычно, а самую малость по приветливее. Он даже не бубнил, не бычил, не ворчал и вообще, вел себя не как обычно целых полчаса. Ну и последние несколько минут, пока шел с братом к пруду, тоже был почти что душкой. И даже ни разу не сделал попытку треснуть близнеца или сказать ему что-нибудь обидное. Все дело было в том, что с утра он уже подрался, и теперь на целый день обещало установиться хорошее настроение. А подрался он очень хорошо. С братом они бегали вниз в деревню (главное чтобы мама об этом не узнала), и там выясняли отношения с деревенскими мальчишками. Вернее, с тем, кто в тот, другой, раз посмел обидеть его брата. Поэтому Тай дрался, а Тео смотрел из-за спины.

И теперь у Тая вспухал синяк на скуле и была разбита бровь, но именно это и приводило мальчишку в такое благостное расположение духа. А то в Пекине не подерешься -все сразу родителям идут жаловаться а то еще и в школе наказывают, мама потом ругается, всякая другая фигня, а в деревне внизу никто ругаться и жаловаться не будут. А то потом засмеют. Мама, конечно, все равно ругалась, но Тай ее уже почти не слушал.

- Здравствуйте, - следом за братом поздоровался Тай, но лезть вперед не стал, только ишь сдержанно хмыкнул, дернул плечом и утопал в самую даль, за спины всех остальных. Он, в отличие от близнеца, прекрасно и четко знал, зачем идет чтобы того странного медведя-собаку наружу вытащить. А то надоела сниться. Лучше уж пусть так будет.

Вот и минул целый год в монастыре. Пролетел, да так быстро, что Марыся не успела побывать ни на одном занятии своего куратора. Тем паче пропустить это, да еще по превращениям, девушка никак не могла. Она уже довольно недурно научилась ладить со своим соколом, умела сдерживать, успокаивать его и выпускать на волю тогда, когда считала возможным. Правда, часто это требовало немалых волевых усилий и, порою, пусть ненадолго, но зверь брал верх над человеческим в Марии, что, конечно, ее тревожило. Убедившись, что иногда даже одного занятия бывает достаточно, чтобы почерпнуть для себя очень многое, девушка возлагала на этот урок немалые надежды.

Со скрученной в рулон циновкой подмышкой полька бодро промаршировала от жилых корпусов до пруда и, как ни странно, почти сразу вышла на нужное место. Наверное, она уже интуитивно находила места, удобные для ее превращений, а это как раз и было таким, свободным от деревьев, что позволяло беспрепятственно взлететь, но все же достаточно укрытым от остального мира. Однако, было совершенно очевидно, что сегодня пытаться укрыться здесь имело смысла не больше, чем делать это, к примеру, на площади перед храмом. Занятие мастера Коллинз оказалось довольно популярным, и к прибытию панны Ковальской кроме самой сифу на круглой полянке уже расположилось около десятка учеников. Марысю немного смутило, что, возможно, придется превращаться в присутствии немалого количества народа, но она тут же утешила себя тем, что, скорее всего и остальные больше всего сосредоточены на своих проблемах, так что ее персона никого не волнует.

— Добрый вечер, — девушка почтительно поклонилась мастеру и оглядела полянку в поисках места для себя. Она коротко кивнула Николаю, с которым была немного знакома, улыбнулась Франциске, а затем, прошла и расстелила свою циновку в двух шагах справа от нее, — Привет, — усаживаясь, тихонечко обратилась она к Френки, — давно не виделись. Как дела?

Вопрос был, конечно, чисто риторическим, полька и не думала, что Френки будет ей действительно рассказывать о своих делах, да и не время было беседовать, но почему-то очень захотелось как-то особо поприветствовать рыженькую.

Когда Вика раньше мечтала о том, что будет превращаться в кошку, и будет вся такая красивая, грациозная, гуляющая сама по себе, она и подумать не могла о том, что сам процесс превращения может быть ТАКИМ ужасным. У неё еще час после превращения болели все мышцы и тряслись ноги так, словно она поднялась на сотый этаж, а потом с него спустилась, не пользуясь лифтом. Ну а самое главное... Вика теперь была блондинкой. Причем странной такой блондинкой, её волосы приобрели такой же цвет, какой был у шерсти фенька, светлый, напоминающий песок. Радужка глаз, которая от рождения была серой, теперь была темной, почти черной, и Вике только оставалось радоваться: хорошо, что окрасилась только радужка. Уж очень ей не хотелось, чтобы глаза были полностью черными, как у Дамьяна. Конечно, со стороны это смотрелось необычно, но вот если бы у неё, у Вики, были такие глаза, то она стала бы не такой привлекательной, да и вообще смахивала бы на пришельца. А как передвигаться вне монастыря? Постоянно носить темные очки? Даже зимой и когда пасмурно? Да её же за полоумную примут! В общем, на глаза Вика не жаловалась. Зато жаловалась на зубы, которые поменяли форму. Верхние и нижние резцы чуть вытянулись и заострились, от чего маленькая Виктория приобрела сходство с вампиром. Необычно выглядит, оригинально, но... странно.

Виктория себя любила очень, а потому предпочитала не заниматься тем, что приносит боль. Именно поэтому организм, шокированный болью, какой приносит ожог, противился применению магии Огня и тянулся в Воде. Вот только сифа Дани сказала, что от превращений никуда не деться... Превратилась один раз, значит будет превращаться постоянно, во время приступов злости, обиды, страха. И будет больно. Очень больно, пока она не привыкнет и пока процесс превращения не будет заниматься меньше времени. И Вика для себя решила что, раз она не может отказаться от способности, надо развить её как можно скорее, дабы перестать чувствовать боль.
На занятие по превращению Вика явилась вовремя, а еще была настроена крайне серьезно и по-боевому. Когда маленькая англичанка что-то хотела, то готова была приложить максимум усилий для достижений своей цели, и сегодняшний день был не исключением.
- Здравствуйте, сифу Коллинз, - Вика быстро поклонилась, а затем пробралась на первый ряд, подальше от шумных мальчишек, чтобы они не отвлекали. Ей сегодня было не до общения и не до шуток.

Когда Келли решила провести это занятие, она и представить не могла, что оно будет пользоваться такой популярность. Она думала, а в глубине души еще и надеялась на то, что придет пара человек, максимум пять, с которыми можно будет хорошенько поговорить, поспрашивать о звере, а потом, если он не проснулся, помочь наладить с ним контакт. Какого же было удивление англичанки, когда пришло пять ребят, но на этом всё не закончилось, и из-за деревьев всё появлялись новая девочка или новый мальчик. В основном, конечно, здесь были девушки, но и представителей сильного пола тоже хватало.
Мастер Коллинз улыбалась новоприбывшим, кивала, здоровалась с ними, а сама чувствовала, как в груди у неё что-то холодеет от волнения. Когда тебе всё детство твердят, что ты ни на что не годна и даже не хотят пускать в специальную школу, считая, что это бесполезная трата времени и денег, довольно сложно сохранять уверенность в себе. Что-то вроде детской травмы, которая преследовала всю жизнь и вылезала в самые неподходящие моменты. Как сейчас. Вот только Келли уже давно не была ребенком, а потому не желала, чтобы какие-то её личные тараканы в голове мешали проводить занятие.

Публика собралась самая разношерстная: от совсем маленьких детей, которые, кажется, только недавно научились ходить и говорить, до взрослых девушек и парней, которые наверняка уже превращались. К своему стыду Келли обнаружила, что из всех ребят знает по имени только Марию, да Николая, и это срочно нужно исправлять.
- Всем еще раз добрый вечер, - женщина улыбнулась и хлопнула в ладоши, привлекая всеобщее внимание и желая, чтобы гул и шепот утих.
- Я очень рада, что все вы пришли, и надеюсь, что своим занятием я помогу вам наладить связь с вашим внутренний зверем, которая, несомненно, очень пригодится вам в жизни. Если кто до сих пор не знает, меня зовут Келли Коллинз, для вас мастер или сифу Коллинз. Для начала представьтесь, пожалуйста, каждый, а так же скажите, каковы ваши успехи на поприще превращений? Превращались ли? Еще нет? И ответьте, зачем конкретно вам превращения, что вы хотите от этой способности?

Удобно устроившись на циновке, девочка сначала сложила ладошки на колени, но уже спустя минуту вцепилась пальцами в рукава своей голубенькой футболки, словно обнимая себя. Неизвестно почему девочку знобило, должно быть от волнения или предвкушения чего-то нового. В конце концов, каждая способность привносила в характер что-то новое, своё, особое и уникальное. Сифа Дани сказала, что она превратилась в маленького зверька с большими ушами, похожего на лисенка, и Вика не могла понять. Она что же, хитрая, получается? Потому что первое, что приходит на ум, когда думаешь о лисе, это её хитрость. Если, конечно, ты не дама, которая обожает шубы. Тогда прежде всего думаешь о мягкой шерстке, из которой получится замечательный воротник. От этих мыслей девочку передернуло.
Вика пришла последней, никто не приходил, и девочка развлекала себя тем, что разглядывала всех вокруг. Сифу Коллинз казалась ей очень красивой, а еще у неё были очень необычно накрашены глаза. Мама всегда говорила, что это вульгарно, но маленькая англичанка не находила в этом ничего плохого. Она хотела бы тоже уметь так краситься.
В основном лица были знакомые, и Вика по старой привычке лишь обвела старших взглядом, а основное внимание сосредоточила на ровесниках. Тео и Тай, а еще мальчик, имени которого она не знала, но слышала, что он приехал совсем недавно. О нём взрослые разговаривали, и Вика подслушала часть их разговора.

Хлопок в ладоши отвлек девочку от разглядывания нового мальчика, и она развернулась к сифу. Надо сказать, за эти пять минут настрой девочки очень поменялся и решительности поубавилось. Впрочем, это не помешало ей ответить самой первой. Вика подняла руку, а когда сифу кивнула её, начала громко говорить:
- Меня зовут Вика. Совсем недавно превратилась в первый раз, сифа Дани говорит, что это какой-то зверек с большими ушами и похожий на лисицу. Я не знаю, как он называется. А хочу я… - Вика замялась, размышляя, как ответить предельно корректно, но потом решила быть честной: - Хочу, чтобы перестало быть больно, когда превращаешься.