Зверь в каждом из нас

Если честно, когда Кристиан шел на занятие по превращение, то не рассчитывал на то, что придется разговаривать с кем-то помимо мастера, который проводит занятие. А если уж совсем честно, то он даже надеялся, что не придется. Большие скопления незнакомых людей всегда заставляли мальчика чувствовать себя плохо. Крис оглядывался на взрослых, которые всё приходили, приходили, и желание убежать становилось всё более навязчивым. И зачем он сел на самое видное место? Надо было скраю, чтобы его не видно было. В какой-то момент мальчишка даже захотел было пересесть, но тут рядом откуда ни возьмись оказался еще один мальчик, ровесник, и Крис понял, что пересесть не получится.
Мальчишка помнил, что уже видел Теодора в столовой. Точнее, видел его и еще одного, такого же мальчика. Даже не понятно. Как могут быть они быть такими похожими? Только Тео был улыбчивым, а его копия, имени которой Крис не знал, был угрюмым. Кристиан внимательно осмотрел Тео с ног до головы, а затем сообразил, что совершенно не стесняется. Этот Тео был примерно того же возраста, что и Крис, похожим на тех ребят, с которыми он играл дома, а значит с ним можно было подружиться.
- Привет. Давай! - с энтузиазмом, правда чуть меньшим, отозвался Крис. - Неа, две недели всего. А меня Кристиан, но все говорят Крис, - улыбнулся мальчик, оглядываясь на копию Тео. Тай, значит...
- А почему вы так сильно похожи? - проявил любопытство мальчишка.

Тем временем тетенька хлопнула в ладоши, и, как бы ни было интересно разговаривать с Тео, пришлось отвлечься и послушать. Только вот Крис обнаружил, что понимает не всё. Он знал только дежурные разговорные фразы китайского языка, а эта тетенька говорила сложнее. Крису сразу стало неловко и он начал нервно оглядываться. Как же он будет на занятии, если ничего не понимает? Тут на помощь пришли чужие ответы. А точнее девочка, очень симпатичная, она отвечала первой. Назвала своё имя, а еще что-то после этого сказала. Про боль. Ну... Была не была.
- Меня зовут Кристиан. Я тоже. Как она, - и мальчишка указал пальцем на Вику, надеясь, что ничего глупого сейчас не сделал.

Нори была не единственной приятной неожиданностью на сегодня. Очень скоро на полянке у пруда появилась вторая девушка, которую немка могла бы назвать подругой. Марыся. Вообще-то, Френки ожидала встретить здесь эту девушку, потому что превращалась она уже давно и, должно быть, не собиралась останавливаться на достигнутом.
- Привет, - улыбнулась рыжая, когда полька присела рядом. Вот теперь, когда рядом девушки, с которыми Френки чувствовала себя комфортно и не стесненно, она даже начала думать, что занятие может пройти не так плохо, как обычно. Быть может, в этот раз она не будет так сильно стесняться и заикаться? Хотя... Для того, чтобы занятие стало идеальным, не хватает Игоря. Вот в его присутствии немка бы окончательно расслабилась, и почувствовала бы, что может горы свернуть.
- Да вроде бы как обычно, ничего нового не происходит - девушка сначала хотела пошутить на тему, что её еще никто не съел, но в конце концов решила этого не делать. Вдруг Марысе это покажется грубостью или издевкой? Нет, Френки не хотела никого ни в чем обвинять. - А у тебя?
Честно? Франциска вообще сомневалась, что что-то в монастыре может пойти не так. Здесь всегда было так спокойно и размеренно, что на вопрос "как дела" не находилось другого ответа, кроме как "как обычно". И не сказать, чтобы Френки была так уж против этого. Стабильность для мага Земли очень важна, даже если маг начинающий.

Занятие началось, и на него пришло довольно приличное количество людей. Публика была самой разношерстной, а самое забавное, что здесь были люди самых разных национальностей. В Китай, в глуши, так далеко от цивилизации было так много европейцев. Брюнеты, блондины, рыжие... Эти мысли отвлекли Френки от обычного стеснения, и она смогла ответить на вопрос спокойно:
- Меня зовут Франциска. Я превращаюсь... - тут девушка набрала в легкий побольше воздуха и на выдохе произнесла: - в мышь. Совсем недавно начала. И хочу развить способность, чтобы самой управлять телом.

Так как Минни пришла на занятие первой, да еще и задолго до начала, она решила придумать себе игру, чтобы не заскучать. Она решила считать, сколько сегодня встретит людей из тех, что были на занятии по воздуху. Она помнила с тех занятий почти всех, потому что на занятиях внимательность, дремавшая всё время, обычно просыпалась. И удивительно но, хоть Минни и глядела во все глаза, никого не увидела. Все ребята были вроде бы знакомыми, она видела их в столовой во время приемов пищи, но особо не общалась. Японка и еще одна рыжая девушка пришли практически одновременно и сели рядом. Должно быть, подруги. Ну или рыжая считает, что они подруги, потому что именно она подсела к японке. Затем подошла блондиночка, и француженке было приятно в коем-то веке увидеть этот цвет волос. В здешних краях хоть и были европейцы, блондинов и блондинок было очень мало. А еще на занятие пришли аж четыре молокососа. Три мальчишки, совсем маленькие, удивительно, как их вообще сюда пустили. Они уже умеют превращаться? Ну надо же... Это место прямо творит чудеса. Девочка была тоже мелкой, правда, чуть-чуть старше мальчишек. И уж очень она была хмурой и серьезной, словно в тело ребенка вселился взрослый. Особое внимание Минни привлекла третья рыжуха, цвет волос её был настолько ярок, что француженка увидела её, когда она только между деревьями была. И так смешно эта рыжая свалилась... На ровном месте! Минни даже не удержалась и тихо хихикнула в кулачок. Подошла еще пара человек и всё, занятие началось.

Минни вздохнула и обратила свой взор к мастеру Коллинз. Ну что же, пока веселье, здравствуйте тихие и скучные разговоры о превращениях. Малюсенькая капля веселья в океан тоски - это еще одна блондинка, очень смешная, она выглядела так, словно пробежала целый марафон.
Минни подняла руку, как только договорила Франциска.
- Меня зовут Минни. Я еще не превращалась. Но хочу. Просто хочу, - сообщила рыжая. Ну правда, чего она будет распинаться и придумывать себе причины, если в действительности просто хочет?

Как обычно... А обычно – это как? Хорошо или плохо? Марыся с сожалением подумала, что совершенно не знает, что такое «обычно» для Френки, но надеялась, что экстрим, пережитый ими вместе, не является для немки нормой. Впрочем, что она хотела услышать? Каков вопрос – таков и ответ. И почему она вместо «как дела?» не сказала что-нибудь другое, например, «как настроение?» Хотя и на этот вопрос можно было бы ответить практически так же. Более того, она была почти уверена, что в случае с Франциской это и было бы именно так. Даже за их совсем недолгое знакомство, Марыся успела понять, что девушка, казалось бы, будучи вполне откровенной, еще больше ее самой избегает явного выражения своих чувств.

— И у меня все нормально, — полька улыбнулась еще шире, — не хочешь прогуляться завтра до деревни? — неожиданно даже для себя самой заговорщицким тоном предложила Ковальская, — мне кое-что прикупить надо.

Вообще-то она давно планировала этот поход , но одна идти не решалась. Конечно, из соображений безопасности лучше было найти напарника покрупнее и посильнее, но компания Френки, по крайней мере, была бы приятной.

Едва Марыся успела договорить, как сифу Коллинз известила о начале занятия и сразу задала целую кучу вопросов. Что ж, продолжить беседу можно было и потом, ну а в данный момент нужно было подумать, что ответить мастеру. Разумеется, сифу прекрасно знала ее имя, но раз все представляются, то и Мария, понятное дело, не является исключением. А вот все остальное следовало еще сформулировать как следует, почему-то не могла она вот так, с ходу, да еще при большой аудитории. Ребята говорили о себе один за другим, говорили просто иногда даже не очень складно, и Марыся, наконец, тоже решила поднять руку.

— Меня зовут Мария. Мой зверь... — она запнулась, ибо даже ее не очень-то обширных знаний в биологии хватило, чтобы осмыслить некоторую неверность своего утверждения. И чего ей в голову взбрело начать предложение именно так? — вернее, моя птица – сокол-сапсан, — вывернулась она и как ни в чем не бывало продолжила, — Превращаюсь довольно уверенно, но иногда... сапсан вроде как подавляет меня. Ну, то есть, я все помню, понимаю, но с большим трудом сопротивляюсь ее желаниям. Хотелось бы научиться лучше контролировать себя.

Пока не началось занятие, Николай оглядывался, рассматривая всех приходивших. Народу на этом занятии было очень много, ведь групповых занятий не было уже давненько, а перевертышей среди учеников оказалось немало. Сам Николай крепко подозревал, что именно занятия магией и работа с энергией как раз и помогают пробудиться внутреннему зверю, поскольку и сам Николай начал видеть связанные со зверем сны после попыток заняться осознанным сновидением. Правда, этой теорией он ни скем пока не делился, да и делиться не собирался, поскольку разницы для него никакой не было, а проблем хватало и куда как более важных.
Среди знакомых обнаружилась Вика с Марией, знакомые сразу по нескольким совместным тренировкам, Тай, с которым Николай не так давно полночи страдал фигн... в смысле бессонницей, и чуть позже, уже после начала занятия, подбежала Ната Чимоданова, которую парень помнил еще по занятию Йогой.
Ученики начали представляться, по очереди рассказывая о своих успехах и проблемах в области превращений. Самого Николая Келли знала, поскольку вела у него несколько индивитдуальных занятий, но здесь, среди такого количества незнакомых друг с другом людей, каждый представлялся не только для мастера, которая могла всех и не упомнить, но и для других учеников, так что подобное приветствие было полезно вдвойне.
Когда очередь отвечать дошла до Николая, тот решил не растекаться мыслью по древу, поскольку у него, в принципе, и проблема была до ужаса банальна.

- Здравствуйте, я - Николай Триколенко, зверь до сих пор не опознан, поскольку биолог из меня - не очень, превращаться еще не приходилось, но сны меня уже порядком достали, я хотел бы научиться как-то с ними справляться, и лучше контролировать своего зверя.

Собственно говоря, так оно и было: ночные кошмары опостылели парню хуже горькой редьки, и слова "внутренний зверь" сейчас ассоциировались у него не со способностью превращаться как таковой, а с вечным недосыпом.

Аня наблюдала за приходившими ребятами и с грустью понимала, что даже здесь, в таком тихом и размеренном месте, как Линь Ян Шо, существовала некая текучка кадров. В смысле, она знала очень маленькое количество людей, которые исправно посещали все занятия. Большинство она видела на занятии впервые, и только некоторые ребята были знакомы американке по последнюю занятию ментальной магии.
Как оказалось, так называемых оборотней в монастыре было пруд пруди, и Анне казалось, что знание о том, кто в кого превращается - очень полезное знание. Особенно если твой зверь - безобидное и маленькое животное. Она бы не рискнула превращаться в мышь, как та рыженькая бедняжка, зная, что в округе бродят орлы, волки и кошки, которые, хоть и наделены человеческим разумом, все-таки могу запросто перекусить тобой.
Совершенно случайно в голову забрела бредовая мысль. Некоторые змеи глотают мышей, которые еще живы, но просто очень ослабли или парализованы ядом. Аня где-то читала, что в критических ситуациях, как бы плохо не было организму, он выталкивает сознание человека на поверхность и начинает превращение. Интересно, если бы вот такая мышка начала превращение, будучи уже проглоченной, то что стало бы со змеей? Всего на секундочку блондинка представила эту страшную картину, а затем ужаснулась своим мыслям и потрясла головой, отгоняя их. Очень странные мысли для начала занятия... Впрочем, они помогли скоротать время до момента, когда она смогла ответить. Правда, они же отвлекли от ответов других учеников.
- Меня зовут Анна, - вежливо улыбаясь, начала американка. - Я пока ни разу не превращалась, зверя своего, следовательно, не знает, но... периодически вижу какие-то странные сны, и я слышала, что это верный признак того, что зверь просыпается, - рассказала девушка и замолкла, предоставляя возможность ответить остальным. На сколько она поняла, рассказали о себе еще не все. Возможно, мысли не помешают ей выслушать ребят хотя бы сейчас?

- Как почему? - Тео даже удивился такому вопросу, аж рот открыл. Его никогда не спрашивали, почему они с Таем так похожи. Другие просто смотрели и путали - показывая на Тео, говорили, что это Тай, и наоборот. Их только Лин не путала, ну и еще несколько людей, мама там, папа, дедушка. Рыжик почесал в затылке и подумал, как бы так объяснить, почему, если он сам никогда над этим не задумывался. - Все говорят, что мы близнецы, поэтому так похожи. Мы в один день родились, - счел нужным пояснить он, тщательно начесывая макушку.

Дальше Тео не успел ничего сделать, потому как его внимание отвлекла сифу Коллинз. Мальчишка резко крутанул головой, угрожая сломать себе шею, и уставился на мастера, боясь пропустить что-нибудь интересное. Хотя пока интересного было мало, нужно было только рассказать о себе. Уж это Тео умел - говорить о себе. Из тех слов, которые он выстреливал со скоростью пулемета в минуту, примерно две трети было о нем самом. Он не знал, как у него так получается, просто хотел, чтобы все тоже знали.

- А меня Тео зовут. Тео Тос...Грей! - Тео вовремя поправился, потому что мама велела говорить свою другую фамилию. Вообще, это она объяснила тем, что раз папа у них теперь другой, а старый папа ушел, то фамилия у них будет тоже другая. Правда, почему теперь стала мамина фамилия, Тео так и не понял, но зато старательно привыкал к новому звучанию. - А мне снится... - Тео запнулся - кто конкретно ему снится, он не мог понять Вернее, он понимал, что это животное, кажется даже собака, но таких он никогда не видел собак. - Я не знаю кто. Оно похоже на собаку, но я таких не знаю собак - она какая-то красная...нет, коричневая, и у нее уши смешные. И мы всегда играем вместе, и она меня никогда не кусает и не рычит, у нее глаза добрые-добрые. Мама говорит, что это называется превращения.

Тай сидел с таким видом, будто ему все окружающие обязаны только за то, что он соблаговолил прийти на занятие. Ему было абсолютно без разницы, придет ли кто еще, и о чем они будут говорить, лишь бы ему перестала сниться медведе-собака. Вообще это была росомаха, это Тай уже знал, но он по привычке называл ее медведе-собакой. А то ни то, ни другое, ерунда какая-то. Тео уже торопился рассказывать всем о его снах, а когда и брат замолчал, Тай обвел взглядом собравшуюся аудиторию, чувствуя неудобство и раздражение оттого, что ему нужно говорить при таком большом скоплении народа. Одно дело - здороваться, и совсем другое - о чем-то личном рассказывать. Тай фыркнул, еще немного томя ожидание. Потом нахмурился и еще раз фыркнул, словно рассерженный медвежонок. А нет, теперь уже рассерженная росомаха.

- Надоела сниться, - коротко сказал он таким тоном, будто эти два слова должны были в полной мере объяснить, кто, куда, зачем, почему и что из этого вышло. Но поняв, что это мало, вздохнул и потрудился объяснить поподробнее. - Росомаха снится, смотрит и смотрит. Надоела. пусть лучше уж вылезет, чем там сидит.

Это был личный рекорд по количеству произнесенных вслух слов. Тай замолчал и сделал угрюмый вид, какой был у него всегда. От хорошего настроения до занятия не осталось и следа. Он бы, конечно, предпочел, чтобы вокруг было поменьше народу, но приходилось с этим мириться. Тай старался, правда. Получалось плохо. Не сошлись они характерами. Тай и толпа.

Началась та часть занятия, когда нужно быть быть предельно внимательной, выслушать каждого, запомнить и попытаться сказать что-то, что реально помогло бы подружиться или найти своего зверя.
Первый же ответ её очень удивил. Когда она превращалась в первые раз, то была так воодушевлена и так рада своей новой способности, что просто закрывала глаза на боль, мирилась с ней, как с чем-то неизбежным и необходимым. Что-то вроде препятствия, которое нужно преодолевать каждый раз, как хочешь зайти в нужную комнату. Но чтобы изучать превращения лишь ради того, чтобы от боли избавиться... Может, просто девочка была очень маленькой и поэтому у неё были подобные желания?
Остальные желания были в общем-то предсказуемыми. Конечно, когда животная сущность только просыпается в человеке, она долго маячит на заднем плане, изводит снами, порой очень неприятными, и всячески мешает нормальной жизни. Это естественно, что человек хочет как можно скорее проскочить эту бестолковую стадию, когда зверь и вылазить не хочет, но и забыть о себе не дает.

- Все ваши желания вполне естественны и понятны. Да, действительно, первые превращения - это не приятно и больно, однако вас это не должно смущать или отталкивать. Потому что это лишь небольшое препятствие, неудобство, и если это перетерпеть, то вы сможете достичь в способности очень многого, а самое главное, найти себе друга. Да, именно друга. Не стоит воспринимать вашу звериную сущность как нечто такое, что мешает вам, желает захватить тело, приносит боль. Ваш зверь - это существо, которое, если появилось однажды, уже никогда не покинет вас. Это вы, ваша вторая половинка, что-то родное, то, без чего вы уже не сможете нормально существовать.
Невозможно заставить проявить эту способность, можно только пробовать искать близкого себе зверя, размышлять и надеяться, что он покажется. У всех это происходит по-разному. У кого-то совсем рано, - Келли взглянула на первый ряд малышей, - а у кого-то проявляется уже во взрослом возрасте, - тут англичанка взглянула на Минни, хотя её возраст сложно было назвать взрослым, все-таки, она была единственной, кто до сих пор не отыскал в себе звериное начало.
- Раз уж мы заговорили о боли, то хочу предупредить: она никогда не пропадет. Ни через год, ни через два, ни через десять. Когда организм перестраивается на новый лад, меняется кожный покров, перестраивается скелет, меняются внутренние органы, это стресс для организма, и он неизменно сопровождается болью. Другое дело, что со временем процесс превращения проходит быстрее, порой это занимает от двух до пяти секунд. Согласитесь, испытывать боль пять секунд проще, чем испытывать её около двух минут, как во время первых превращений. К тому же, со временем организм привыкает, и уже не так остро реагирует на боль. В некоторых случаях, когда испытываешь очень сильную привязанность к превращениям, боль кажется привычной и в некотором роде даже приятной, - на этом Келли решила, что вопрос с болезненными ощущениями можно закрыть.

- Теперь, я хочу чтобы вы закрыли глаза и сделали глубокий вдох. Те, кто еще ни разу не превращался и не знает своего зверя, могут попытаться отыскать его в себе. К примеру, подумайте о том, что он может жить. Перебирайте в голове варианты, представляйте себе красочные картины лесов и пустынь, и возможно, когда воображение нарисует вам очередной пейзаж, вы почувствуете, что это место вам знакомо, хотя вы никогда там не были. Оно понравится вам, что-то в груди кольнет и вы поймете, что вот оно, то, что вам нужно. Но не ограничивайте себя только пейзажами. Вы так же можете подумать о еде, которую может любить ваш зверь. О своих наблюдениях мне потом расскажите. Те, кто уже превращался... Вы все прекрасно знаете, что ареал распространения животных бывает просто огромным. К примеру, Франциска, - англичанка взглянула на рыженькую немку, - мыши распространены по всему миру, они живут в каждом городе, в каждой деревне, в лесах, лугах, их огромное множество. Так вот, вам нужно попытаться понять, откуда родом ваш зверь. Быть может, это близко к тому месту, где вы когда-то жили? А может вообще места, где никогда не ступала нога человека? Не старайтесь слишком много думать, положитесь на свою интуицию, на чувства, и тогда зверь обязательно почувствует, что вы хотите лучше его узнать, даете ему шанс показать себя. Будьте уверенны, этим шансом он воспользуется.

Все же собралось такое количество народу, что стало немного жутко. Как с таким потоком учеников справиться одному мастеру? Тем более что все они были разные: кто-то знал своего зверя, кто-то смутно представлял его, но объяснить не могу, а кто-то и вовсе хотел попробовать все с самого начала и нащупать внутри нечто, свое "второе Я", которое в один прекрасный день может попроситься наружу. Японка внимательно слушала и старалась запомнить, кто в кого превращается (по крайней мере ей было любопытно, много ли еще таких хищников, которые не предназначены для жития в социуме). Хорошо быть белочкой - их никто не боится, и ястребом тоже ничего - парить высоко в облаках, в недосягаемости. А волком каково?
Девушка с удивлением услышала, как соседка Франциски предложила той прогуляться до деревни. Странно, раньше она не замечала, чтобы немка с кем-то прогуливалась. Внутри что-то заколотилось, затрепыхалось, японка терзалаьсь сомнениями: спросить, можно ли ей с ними? Или не стоит, вдруг они совсем не рассчитывали брать с собой кого-то третьего, малознакомого. Она чуть было не обернулась к сидящим за ней девушкам, но тут Франциска заявила, кто ее внутренний зверь, и Нори так и не решилась. Мышь... Надо же. Для японки было удивительно уже то, что за короткое время ее знакомая научилась превращаться, а что до ее звероформы...
- Как жаль, что не... - Нори не конкретизировала, даже про себя, но ей было бы спокойнее, окажись Френки не мышью, а кем-то зубастым и с когтями. Волки едят мышей... Настроение не думало улучшаться. Мастер Коллинз дала задание, можно сказать, на медитацию, и девушка, откинув расстроившие ее мысли, занялась делом. Ее задача сейчас - развить свою способность и обезопасить окружающих от выходок ее...зверя.
Вдох, закрытые глаза, легкий сумрак под веками, в котором не разобрать ничего. Четкого, ясного...определенного. У ее зверя серая шерсть и быстрые лапы...задорный характер и пристрастие к мясу. Где же он может бегать? Нори, Ноир...
Ноздри девушки вздрогнули, она уже не слышала ничего, происходящего на поляне. Она мчалась, металась, искала...чужие (или свои?) образы, привычные места...
Сквозь серый сумрак проглянул лес. Тоже серый, мокрый, полный запахов, звуков. Такой живой лес. Она знает (откуда?), что там, если бежать вперед, лес кончится, и будет полоса пустого пространства, поросшего травой и редким кустарником, а за ним опять лес, прозрачный, не заваленный буреломом, а в лесу (вперед, еще вперед) - будет речка. Почти что ручеек, холодный, несущий в себе опавшие бурые листья и хвою. Через него забавно прыгали, играясь, волчата из их стаи... Но сейчас лес готовится к зиме. Волки голодны, она слышит, что сзади к ней подходя еще двое из ее стаи, чтобы присединиться к погоне - нет времени ждать. Она бросается вперед, сминая лапами траву, заслышав издали короткое подвывание - там стая гнала оленя. Запах уже проникал в ноздри, будоражил...запах разгоряченного, мокрого тела, запах страха. Возможно у них сегодня будет добыча...
Мелькание веток...кустарник, размокшая от дождя земля, пологий склон, который отлично просматривается... Нори сглотнула слюну, дернула рукой. Захватывающе...но все опять заволакивало серым сумраком, лес исчезал, появлялось ощущение тела. Где это было? Поймали они его?
Японка смотрела перед собой, взгляд долгое время был пуст, ее интересовало только одно: поймали ли? Почему-то это было очень важно. Наконец девушка очнулась и медленно перевела взгляд на мастера. Она не знала, что ей делать. Рассказывать? Но как? И нужно ли - все остальные еще молчат...

Часть услышанного Николай уже знал от своего куратора, вот только знать и применить разные вещи. После долгих попыток и медитаций Николай сумел заставить себя относиться к своему зверю относительно спокойно, но это все равно оставалось этаким статусом кво: они уже не давили во сне друг на дрга авторитетами, и чаще всего Николай просыпался непокусанным. Вот уже неделю как зверь снился Николаю каждую ночь, и все это время парень спокойно гладил его, или играл со зверем. Вот только, несмотря на это, Николай не высыпался: после таких сновидений он просыпался совершенно разбитым, с головной болью, и дико голодным. Пожалуй, лучше уж испытывать трехминутную боль, чем не высыпаться неделями.

Николай закрыл глаза, и отстранился от всего окружающего. Не остановил внутренний диалог, как обычно делал на занятиях ментальной магией, или магией воды, а просто задумался о своем звере. Перед глазами довольно быстро встала относительно знакомая картина: лес, вековые деревья, пара поваленных стволов, невысокая, но густая трава... Сразу же создавалось ощущение, что здесь никогда не ступала нога человека, а если и ступала, то величественная зеленая громада этого даже и не заметила. Непонятно почему, но первым, что приходило в голову, была тайга: до сих пор толком неизведанная, необъятная, не подчиняющаяся законам цивилизации. Даже те люди, что жили в ней, принадлежали природе, а никак не наоборот. Вот только людей здесь не было. Ни одного человека на многие километры вокруг. Зато обнаружился зверь: около метра в длину, оно походило на нечто среднее между крупным соболем и медвежонком. Бурый окрас, все тело по бокам охватывала светлая полома, слегка переваливающаяся походка... Вот только голова была непропорционально большая, лапы чересчур короткие, да и хвост великоват для такого сравнительно короткого туловища. Вообще зверь выглядел слегка несуразно, вот только при этом двигался он абсолютно бесшумно. Парень словно наяву слышал шелест листьев, журчание протекавшего внедалеке ручья... но шагов зверя он не слышал. Николай уже знал, что зверь - хищник, но сейчас у парня сложилось впечатление, что кроме мяса зверь и от рыбки не откажется.
Зверь словно уставился на Николая, их взгляды встретились... Зверь явно был недоволен присутствием кого бы то нибыло на собственной территории, но к Николаю у него было особенное отношение. Зверь подошел к парню, и доверчиво потерся о ногу парня. Николай, как всегда во сне наклонился, чтобы погладить зверя, но тут произошло что-то непонятное: в его ноздри шибанул совершенно непонятный и неуместный здесь запах. Зверь не знал этого запаха, шерсть на его загривке вздыбилась, он оскалился, демонстрируя нехилый набор зубов явно нетравоядного назначения, но Николай уже открывал глаза, озадаченно крутя головой по сторонам. Непонятно почему, его трясло крупной дрожью, и слегка мутило. И самое главное - запах не ушел. Парень несколько раз втянул воздух носом, и каждый раз этот запах слабел, непонятная дрожь проходила...
Через пару секунд парень наконец сообразил, что это было: аромат духов Келли Коллинз, вот только сидела девушка в нескольких шагах от Николая, и сейчас парень не слышал даже слабенького аромата... Не понимая, что это могло значить, парень слегка встряхнулся, и попытался хоть немного успокоиться, и привести мысли в порядок.

Вот он, тот самый момент, которого ждала Вика. Ей было ужасно любопытно, что придумает мастер на этот раз, дабы помочь ученикам развить способность. Было ведь только два пути: первый - это медитация, и второй - проводить в облике зверя как можно больше времени. И второй способ казался Вике сложным, непонятным, разве можно было придумать множество способов копания в собственной голове? Оказывается, можно было, и мастер Коллинз это показала.
Вика огляделась, увидела, что некоторые ребята уже закрыли глаза и приступили к занятию, а затем сама закрыла глаза и задумалась. Первое, что вспоминалось - это её сон. Вот только его девочка видела очень давно и частично забыла. Помнила только огонь, который напугал, а всё остальное...
Там был песок. Много-много песка, он был повсюду, вся линия горизонта была засыпана песком, и он образовывал собой горы. Голубое небо, абсолютно чистое, без единого облочка. Яркое солнце прямо над головой, чересчур горячее, от него хотелось спрятаться в тени, а еще першило в горле и хотелось пить. Но все-таки было в этом что-то фальшивое... Да, песок, много песка, но сама они ни разу не была там, где небо соприкасается с золотыми горами. Вика зажмурилась и невольно сделала вдох. Растения... Да, она чувствует растения. Оазис! А еще она чувствует воду... Да, точно, рядом есть озеро. Вокруг зеленые кусты с острыми листьями, над головой возвышаются пальмы с шершавыми тонкими стволами. Под ними приятно прятаться от солнца, а озеро настолько большое, что не высыхает, и к нему изо дня в день тянуться животные. В этом оазисе она и живет, но не одна, она слишком маленькая, чтобы жить самостоятельно... Рядом другие, такие же, как она. Шерсть песочного цвета, чтобы сливаться с дюнами, блестящие черные глаза и большие уши, чтобы не умереть от жары. Братья и сестры... А еще мама, она кажется большой для лисят, но на самом деле она тожн маленькая. Они видят её редко, она почти всё время охотится, чтобы прокормить выводок. Она старая и опытная, ей довелось выростит не мало лисят, и этот помет, кажется, последний в её жизни.
Вот кусты рядом зашевелились и лисята бросились в рассыпную, спасаясь от неведомой опасности. Но это не опасность, это мама и в пасти она держит... что это? Оно живое? Маленькое, с длинным хвостом и черное. Насекомое, но не совсем... Скорпион? Лисица бросает его на песок, и существо пытается убежать, но ему не дают такой возможности. Кажется, мама хочет, чтобы они увидели, как охотятся на скорпиона? Вон она крутится вокруг него, делая резкие скачки и вончая в панцирь острые зубы. Укус, и вот она уже отскочила, спасаясь от ядовитого жала. Вика, как завороженная, принялась наблюдать за этой охотой, совершенно позабыв, где находится...

Больно? Э-э-эй... Минни нахмурилась и начала оглядываться. Серьезно? Почему ей до этого никто не сказал, что будет больно? И сильно, интересно, больно? Если сильно-сильно, то она не уверена на счет того, что хочет превращаться... Впрочем, сегодня данная перспектива ей не грозила, занятие было в самом разгаре и никто не запрещал просто сидеть и слушать. А еще думать... Кажется, придется очень много думать. Француженка уселась поудобнее, и, прикрыв глаза, начала плести на голове косичку ото лба к затылку. Её всегда успокаивали всевозможные манипуляции с волосами. Итак, надо начать думать... Пейзажи, да? Минерва начала перебирать в голове разные картинки. Степь? Нет. Тундра? Нет, слишком холодно, тоже нет. Тогда может... лес? Девушка в подробностях представила себе многовековые деревья, кусты, озера, но всё это было лишь картинкой, самой обычной, скучной и совершенно интересной. Так Минни перебирала в голове самые разные варианты, не могла ни на чем остановиться и сама не заметила, как мысли ушли в совершенно иное русло. Она скучала по дому, по Орлеану, по большой квартире со всеми удобствами, а больше всего по своему открытому балкону, с которого открывался прекрасный вид на город. В этом месте она проводила очень много времени, потому что там было свободно и легко. Пусто, но в хорошем смысле, много воздуха и бескрайнее голубое небо. Ей нравилось наблюдать за птицами, особенно нравились ей ласточки. Они вились над головой, маленькие и красивые, бесконечно свободные, они могли лететь, куда им вздумается и именно ласточки проводили так много времени в воздухе. Как же Минни им завидовала... Тоже хотела быть свободной от рамок, стен, границ. Лететь, куда ей хочется и не спрашивать разрешения. Просто быть и находить своё счастье в полете. Да, ласточка... Если бы француженка могла выбирать, она выбрала бы птицу, потому что ни о чем так не мечтала, как о небе. Но птицу в городе, потому что цивилизация была близка ей и тот же монастырь, не смотря на всю его прелесть, был не так близок ей как город.