Даже если тебя съели, у тебя есть минимум два выхода

Новости из дома не просто озадачили Чина. Они были чем-то типа пророчества о неминуемом апокалипсисе. Один из друзей его бурной юности сейчас столкнулся с очень серьезными проблемами с законом, и при этом он почему-то решил подставить всех, кто так или иначе когда бы то ни было имели отношение к его делам. А дальше начиналась дилемма: можно было сделать вид, что никаких новостей Чин не получал. Отсидеться на Тибете и не появляться в Лхасе, оставаясь постоянно в Линь Ян Шо. Или ехать и давать показания, пока следователю, благо его звали как свидетеля. Но тогда придется что-то говорить, подставив либо себя, либо приятеля.

Во всем этом главным было ничего не говорить Дани. Дин достаточно взрослый, чтобы задавать вопросы, и слишком маленький, чтобы молчать, получив ответы. Да и не те это вопросы, чтобы тащить их в семью. Есть ещё вечный спаситель – сифу. Но Чин понятия не имел, как мог бы прийти к нему и рассказать, что у него сейчас за проблемы. В Линь Ян Шо хватало одного старшего мастера с бурным прошлым, с которого незачем брать пример.

Чин вышел из дома после того, как Дани уложила детей и легла спать сама. Он просто хотел остаться наедине с собой и подумать, чтобы завтра принять какое-нибудь решение, которое сейчас покажется наиболее правильным. Он прошел через парк глициний, где сейчас сухие плети обвивали деревянные арки и стволы, а под ногами шуршала сухая осенняя листва. Чин подошел к беседке на краю обрыва, перебирая в руке четки из семечек лотоса, и остановился, вглядываясь в горы, находившиеся с противоположной стороны обрыва.

Охота выдалась достаточно странной, Кораев и сам не заметил, как внутренний зверь и наелся, и нарезвился в доволь, хотя не прошло еще и пары часов после отбоя. В итоге, вместо активного отдыха, молодой мастер сидел около беседки на краю обрыва, подпирал спиной одну из ее стенок и размышлял о чем-то своем. Мыслей оказалось не так много как хотелось, но это оказалось не большой проблемой, одиночество Корава не продлилось долго, Дамьян почувствовал легкую вибрацию земли недалеко от того места, где он сейчас сидел. Кто-то шел в направлении в беседки, ну или просто прогуливался рядом. Наверняка, очередные ученики, которые решили пошататься ночбю по территории. Приключений хочется всем. И хорошо еще, что Дамьян сидит так, что его не видно со стороны тропинки, а это значит, что на него с большей вероятностью не обратят внимания. Да и одежка, в самый раз, чтобы не выделяться - черная.

Но радоваться Дамьяну пришлось не долго, на смену пришла тревога. Молодой мастер признал запах того, кто решил побродить ночью по территории монастыря. И запах этот Кораеву сильно не понравился. Кого, кого, а вот Чина болгарин тут не ожидал услышать ни при каких обстоятельствах. По крайней мере, раньше подобного не случалось, да и ошибиться Кораша не мог, это был именно Чин. Так что же случилось?

Старший мастер остановился совсем близко, буквально на противоположной стороне беседки. Скорее всего, он уже тоже почуял присутствие постороннего, но виду не подал. Молодой мастер решил принять правила игры и тоже старался никак не выделятся на фоне камней и дерева. Кто знает, что за мысли сейчас овладевают Тигром, и точно ли Дамьян хочет о них знать...

Возле беседки кто-то был. Чин ощущал это скорее интуитивно, потому что пока никого не мог разглядеть, даже несмотря на ночное зрение тигра. Кто-то знакомый. Меньше всего хотелось сейчас ловить за шкирки учеников и отчитывать их за нарушение дисциплины, не до того. Проще сделать вид, что никого тут нет, а с галлюцинациями он предпочитает не общаться. Чин прошел вдоль обрыва чуть в сторону беседки и подставил лицо налетевшему ветру.

Первый вопрос был ехать или не ехать в Лхасу. В обоих вариантах было достаточно разумных аргументов за и не менее разумных аргументов против. Отец настаивал, чтобы он приехал уже завтра. При этом он же говорил, что пока не может придумать, что сделать. Тактика «пап, я не знаю» себя изжила. Да и поздно уже, когда ты сам – отец двух сыновей. Чин грустно усмехнулся. Он услышал возле жилых корпусов какие-то голоса, поняв, что дальше от беседки отходить бесполезно: даже ночью сложно побыть одному.

Ночной ветер уже нес зимний холод, неприятный, несмотря на то, что можно было легко согреться энергией родной стихии. Чин сел на сухую траву почти на самом раю обрыва, сложив ноги по-турецки, и стал дальше перебирать четки. Он не молился, потому что не знал, о чем толком просить. Сейчас все решения нужно было принять самому.

Нет, он что издевается? Это что за выходки? Это его место, ну по крайней мере для медитативного самокопания он его выбрал первым. Нет блин, принесла не легкая. Ведь почувствовал же, знает что тут кто-то сидит. Неужели и правда у тигров так плохо с обонянием. КОраев уже давно начал различать запахи окружающих, а Чина не признал того, кто, кажется создал ему наибольшее число проблем в первые месяцы проживания в монастыре. Ай не хорошо, ЧИнушка, не хорошо.

Кораев настолько усердно старался не издавать не звука, что сам того не заметил, как начал дышать исключительно ртом, мизерными дозами. Это уже начинало немного раздражать. И все бы хорошо, но Сифу Ху, кажется даже не думал уходить. Нет, наоборот расселся поудобнее и явно планировал провести тут не мало мало времени. Дамьян тем временем, терзало два чувства: раздражение и беспокойство. Первое - ну тут стоит понять болгарина. Он один из самых молодых учителей храма, а учеников уже перевалило за десяток. Порой хотелось бы посидеть спокойно, и когда это не получается сделать ночью, оно само по себе начинает бесить. Второе же чувство было более обосновано. Чин совершенно точно вел себя не типично. ПО крайней мере, за все годы, что Дамьян его знал, Ху ни разу не вел себя подобным образом. Да и вообще, что это за сопливость такая. Пришел, он видите ли, погрустить на краю скалы, в позе лотоса. Мужик называется... Взял бы хоть бутылку для виду. Помогает, знаете ли, справится с душевными переживаниями.

- Знаешь Чин, очень некрасиво не замечать своих старых товарищей. - Тихо и спокойно проговорил болгарин. Он уже не мог сидеть без движения. Да и ситуация кажется, располагала к беседе. - С каких пор ты начал совершать ночные прогулки? Говорят тут опасно... тигры, пантеры, медведи охотятся.

Посидеть одному в тишине не удалось, потому что тот, кого Чин так старательно игнорировал, оказался Дамьяном. Странно, но из всех, кого можно было тут встретить, именно болгарин вызывал меньше всего раздражения. Чин ему доверял ещё с тех пор, когда монастырь ловил тигра-убийцу, пока ученик ирбиса сидел в погребе как главный подозреваемый.

- Привет, Дамьян, - Чин обернулся. – Если бы все проблемы ограничивались тиграми и медведями, жизнь была бы намного легче, - он грустно усмехнулся. – А тебе чего не спится?

Дамьян был уже мастером, потому мог не соблюдать обычный для учеников режим дня, и Чин не мог ничего высказать ему по этому поводу. Сам предложил пойти в мастера, сам и виноват. На Дамьяна на радостях свалили столько работы, что можно было только удивляться, как он успевает со всем этим справляться. У него только учеников было с десяток, поэтому Чин старался, чтобы болгарину доставалось хоть немного меньше обычных дежурств. Дамьян сильно изменился за последнее время: Чин уже не встречал его пьяным на территории монастыря, парень стал заметно сдержаннее и спокойнее. Он смог подчинить себе магию Огня, в то время как прежде стихий нередко заставляла его поступать необдуманно.

Впрочем, все эти мысли мастера об ученике были лишь фоном. Между Чином и учеником Даниэлы давно было некое молчаливое понимание, которое можно было назвать дружбой. Они редко общались, ещё реже разговаривали на серьезные темы, но ученик ирбиса чувствовал, что именно Дамьяну может сказать чуть больше, чем даже старшим мастерам Линь Ян Шо.

- Поздний ужин. - Слова Дамьян направлял в пустоту перед собой. Визуального контакта с Чином у них так и не состоялось, да и не надо было особо. И так всем все было понятно. Уже по интонации Старшего Мастера, Кораев понял, что не все уж так спокойно в Тибетском королевстве, монастыре, то есть. Болгарин довольно похлопал себя по животу, мало не мало, но сытость была вполне себе приятной, и не важно, какой ценой заслужено. Ну да, за сегодняшнюю ночь на территории Линь Ян Шо стало на пару зверушек меньше, ну и чего, не велика потеря. - Так и что же тебя беспокоит больше чем медведи, мастер Ху?

Дамьян сам не знал, хочет он услышать ответа на этот вопрос или же наоборот, стоит побыстрее ретироваться , пока не узнал чего лишнего. Тем более, кто знает, вдруг это как-то касается Дани или малышей? Вот уж что, что, а скрывать что-то от своей наставницы Корав точно не станет. Мальчик он уже большой и многое понимает, но есть же некоторые понятия приличия. Хотя, Чин навряд ли натворил, что-либо способное навредить браку. Он хороший человек и доказал это не раз. Но кто же знает. В тихом омуте черти водятся.

- Только очень прошу, прежде чем рассказывать, удостоверься, что я захочу это услышать... - Дамьян понимал, что звучит это грубовато, но никак иначе сформировать свои требования не смог. Ему искренне не хотелось влезать в корзину чужого нижнего бель, тем более своих товарищей. Так что Чин должен понять все правильно, не для всех проблем стоит искать советчиков.

- Ммм... любопытно. Кого же я должен съесть. - Дамьян улыбнулся. Но где-то глубоко в душе уже понимал, что его шутка может оказаться не такой уж и уместной. Чин попросил о помощи, а это значило только одно - дело пахнет керосином. Да и стоит вспомнить, когда Дамьян помогал Чину в последний раз, то чуть не лишился жизни и обзавелся замечательным шрамом на морде. Учитывая все это не стоило бы ему сейчас шутить, но от своей натуры никуда не уйдешь. Язвой он был всегда, только вот сейчас это стало приобретать более суровые и жизненные обороты. С этим придется свыкнуться.

А вот насчет Дани Чину придется подумать. Тут уж он будет все говорить на свой страх и риск. Вводя Дамьяна в курс дела, Ху должен понимать, что его жена по-сути заменила болгарину и мать и сестру. И уж что-что, а деже Чина, Кораев покрывать не станет.

- Насчет Дани... если я посчитаю нужным, она все узнает. Так что тут ты все делаешь на свой страх и риск. А за детишек, я глотку перегрызу любому, и ты знаешь - это не игра слов. - Голос Дамьяна изменился, он стал говорить намного медленнее и спокойнее. Молодой мастер уже начал предчувствовать не самый легкий разговор. Да еще и с последствиями, скорее всего. - Но при всем при этом, ты знаешь, что можешь на меня положится.

Ответ Дамьяна не очень обнадеживал, но был честным. Чин задумался. Он надеялся, что болгарин поймет причину для такой просьбы. Это лучше, чем отмалчиваться и влезать в проблемы все глубже, до тех пор, пока не признаться Дани уже не получится, потому что не удастся все устроить без последствий.

- Спасибо за честность, - Чин кивнул на слова о том, что говорить будет на свой страх и риск.

На какое-то время он замолчал, подбирая слова. Дамьян давно уже выучил китайский язык, проблема была в том, как лучше рассказать обо всем, что сообщил отец.

- Мой отец вчера прислал письмо, просит меня срочно явиться в Лхасу, - Чин посмотрел на Дамьяна. – Когда-то давно я с парой друзей влип в одну не очень законную историю, которую тогда отец смог замять. Это было ещё до того, как я здесь оказался. А сейчас эта история всплыла вновь. Меня вызывают как свидетеля.

Чин снова замолчал. Он понимал, что не объяснил ничего, заставляя Дамьяна играть в угадайку. Но рассказывать о собственных грехах, оказывается, очень трудно.

- В общем, ситуация такая: либо меня привлекут за наркотики, либо мне нужно будет сдать друга, который не знаю что наговорил на меня, - сказал ученик ирбиса. - И связи отца сейчас ничем помочь не могут. Для Дани будет лучше, если я расскажу все, что знаю. Но речь идет о той статье, по которой расстреливают, и говорить я не хочу. Хочу найти какой-то другой выход.

Взгляд Дамьян опять устремился куда-то в темную даль. Слова влетали в голову и очень тяжело там оседали. Он еще не осознавал и не понимал всей сложности ситуации, но даже того, что он знал - подразумевало большие проблемы и теперь, кажется, эти проблемы начинали касаться и его самого. И проблемы эти были далеко не самыми незначительными. Наркотики, Чин, расстрел... любопытно, но как-то так складывается, что Дамьян будет уже второй раз помогать Чину именно в тот момент, когда все дела крутятся вокруг тюрьмы и нарушения закона в худшем виде. В тот раз его обвиняли в убийстве, сейчас, риск расстаться с жизнью мог сам Чин. А это никак не входило в приемлемые рамки восприятия мира Кораевым. Скорее всего, предстоит прогулочка до Лхасы.

- Чини, а ты не такой уж и моралист я погляжу, а еще на меня баллоны катил в свое время. - Дамьян постарался улыбнуться, но получилось слишком уж натянуто и сурово, улыбка получилась больше похожей на оскал. Сейчас он задумался о Дани. Даже страшно представить, какой удар может ее хватить, если она узнает, что же такое случилось с ее замечательным женишком. И еще хуже, если до нее дойдут слухи о том, что теперь, в это ввязался еще и Кораев. Правда, существовала вероятность, что ей ничего и говорить не придется. Дани была одним из местных прорицателй, и помнится о паре учеников, Дамьяна предупреждала именно она. Так что стоит только надеется, что у нее не будет видений, которые смогут немного подпортить ей нервную систему. - Дани ничего не узнает, по крайней мере от меня. Но ты знаешь, что ей не всегда нужны прямые источники.

Ну а теперь самое время для наиболее важного вопроса, который только мог сейчас задать Дамьян.

- Что ты от меня хочешь? - Голос прозвучал как-то хриповато, но на то были причины. Помимо хрипаты, в нем вполне можно было различить нотки волнения, возможно даже немного страха.

Чин решил не объяснять, почему он учил Дамьяна жизни. Это сейчас ни к чему и будет выглядеть как попытка оправдаться. Достаточно того, что болгарин пообещал ничего не говорить Дани.

- Нужно добиться того, чтобы дело закрыли, - задумчиво сказал Чин.

Прозвучало примерно как совет мудрой совы всем мышкам стать ежиками. Сложно было сейчас составить какой-то конкретный план, когда во всей ситуации непонятно ровным счетом ничего. Чин не знал, с чего вдруг всплыли его очень давние и не очень серьезные грехи, он плохо представлял себе, на каком этапе находится расследование, и что в итоге грозит лично ему. Хотел он лишь того, чтобы ему не пришлось быть свидетелем против друга, и при этом все это дело каким-то чудесным образом прошло мимо.

- Но сначала я хочу выяснить, что там вообще случилось. Ты лучше меня владеешь ментальной магией, и в этом мне от тебя понадобится помощь, - на этот раз голос Чина прозвучал чуть увереннее. – Несколько лет назад меня и нескольких моих друзей задержала полиция. Мы были немного не в себе и при нас было некоторое количество всякой дури, которую тогда и достал этот мой друг. Нас немного подержали в обезьяннике, потом мой отец все уладил и больше эта ситуация не всплывала. Через некоторое время я оказался здесь и до того, как отец прислал это письмо, был уверен, что тот вопрос давно решен. Я планирую поехать в Лхасу, найти этого Гожуна и выяснить, почему и во что он меня втянул. Сможешь поехать со мной?

Молодой мастер не без интереса слушал Чина и пытался проникнуться положение своего наставника по изучению огненной стихии. Однако, пока что он мог воспринимать все происходящее исключительно как некоторое приключение, в которое ему удалось ввязаться, не без удовольствия надо сказать. И пусть история Ху была по сути трагичной, в сердце Кораева не возгорелось даже искорки жалости или сожаления. Он уже давно начал мысли достаточно радикально и искать наиболее простые решения ситуаций. И вот кое что показалось Дамьяну немного неразумным.

- Чин, а почему бы не сработать быстро. Отрезать эту проблему одним разом. Приехали, стерли все воспоминания у нужных людей и забыли. – Дамьян был честен, как бы это аморально не звучало, но, вполне возможно, что ситуация может только осложнится от того, что они начнут долго тянуть, пытаться все выяснить и в итоге рискую вляпаться в куда более неприятное положение. Однако, вполне возможно, что Ху чего-то не договаривает. Эта мысль появилась в голове болгарина не сразу, но не озвучить ее он не мог. – Ты мне точно все говоришь. Если это проблемы обычных людей, то проблем не будет, но если там замешаны маги, то наше маленькое мероприятие может обернуться не самым хорошим образом.

На какое-то время болгарин замолчал. Думал, взвешивал. Но в итоге пришел к одному безапелляционному выводу.
- В любом случае я в деле. Можешь на меня положится.

Дамьян предложил хорошее решение, в котором была только одна сложность: те, кому нужно было стереть память, не должны были владеть магией. А тут Чин не мог дать никаких гарантий.

- Тот мой приятель никогда не говорил, что владеет магией, - задумчиво сказал Чин. – Но я не уверен, что мы не нарвемся на какого-нибудь ментальщика. И нужно убрать не только воспоминания, но и документы. В общем, риск. Нужно ехать в Лхасу и там смотреть по ситуации. Ты готов поехать туда завтра?

Нужно было ещё что-нибудь придумать для Дани. Если бы Чин ехал один, можно было сослаться на дела в доме у родителей. А вдвоем с Дамьяном нужно ехать уже по делам монастыря, да ещё и таким, о которых Дани не будет знать подробностей.

Признаться честно, Чин сильно сомневался, что удастся выйти сухим из воды, да ещё и так, чтобы ни о чем не узнала его горячо любимая супруга. Он надеялся, что такой исход возможен, но предпочитал не загадывать раньше времени.

- Дани скажем, что нужно решить какие-нибудь дела в Лхасе с документами, - сказал Чин. – Нужно, чтобы она ничего не заподозрила, потому что боюсь, что она попытается во все это влезть, - он закусил губу, сосредоточенно разглядывая землю перед собой.

- Ну значит все будет куда интереснее, чем кажется. - Чего тут уже обсуждать, или Ху действительно рассчитываят, что поведав все это болгарину сможет теперь от него отвязаться. Думается что нет. И хоть Кораев и не услышал много радости в голосе Чина, когда он звал гризли с собой, он уж точно не сможет отказаться от подобного мероприятия. - РАзберемся на месте, вот что я тебе скажу. А Дани даже не обязательно знаять, что я поехал с тобой, ты не особо внимателен мой друг, я могу и на неделю пропасть и не появлятся на территории монастыря, и как-то не замечал, чтобы поднималась особая шумиха. Мне кажется что тут все такие... но это тема для другого разговора.Проще говоря командуй, назначай время и хватит метаться в сомнениях.

Болгарин внимательно посмотрел в глаза своего товарища и с удивлением понял, что тот правда подозрительно обеспокоен. Кораев совсем не привык видеть Чина в таком состоянии, но не стал подавать виду, что тоже начинает немного беспокоится, но уже больше из-за гнетущего влияния самого Тигра.

- Командуй, мой генерал.