Водные процедуры

Оливия обернулась как раз вовремя. Она сделала пару шагов в сторону дочки, и увидела, как девочка подозрительно странно смотрит на горку из песка, а сама уже подносит руку к лицу. Пока что Хамфри проявляла себя очень бдительной мамочкой... Секунды не прошло, как она уже рядом с Адель, останавливает её руку, и не дает размазать мокрый песок по лицу.
- Милая, у тебя же ручки грязные. Нельзя их в рот совать, песок на зубах скрипит и потом животик после него будет болеть, - на самом деле, она могла очень точно описать последствия поедания песка, потому что уже в подростковом возрасте была упрямой, и как-то на спор, за билет на концерт любимой группы, слопала три горсти песка. Не самое радужное воспоминание...

- Ты подом достроишь свой... своё... э-э-э... свою горку! Ладно? А пока водичка теплая, мы пойдем купаться, - теперь это уже не было предложением, потому что Оливии надоело плясать вокруг, да около, уговаривая ребенка залезть в воду. Адель была таким увлекающимся ребенком, что Лив готова была поспорить: через пару минут она уже будет смеяться, плескаться, и за уши из воды её не вытащишь.
Девочка была легкой, так что Лив без особого труда крепко взяла её в руки так, что одна рука лежала на животе, а вторая на спине, а затем опустила девочку в воду. Аккуратно, чтобы дочка не наглоталась воды, девушка начала перемещать её в воде. Пока не показывала, как нужно шевелить руками и ногами, просто хотела, чтобы Адель поняла, к чему стремиться, и развеселилась.

Хорошая реакция или материнский инстинкт ОЛивии спасиби малютку Адель от перспективы изрисовать себе лицо грязью или же просто ее накушаться. Что же, пока у Лив все получалось, это радовало, а вот то, то она сделала с ним - не очень. Он до сих пор не мог принять горизонтального положения пузом к верху, так, чтобы не привлекать к себе внимания и не выхвать сомнительных вопросов Адельки. плохо, очень плохо, когда входишь из под контроля так просто. Вот что не говори, а в похотливом плане, Лив могла крутить им почти как угодно, благо она пока этого не поняла, да и ему кое как удавалось себя сдерживать. Однако, стоило бы ей только немного надавить и вся его защита бы рухнула. И конкретно сейчас, Кораев не знал, радоваться или огорчаться этому факту.

А пока он думал о себе любимом, наконец начались занятия по плаванию, которые достаточно сильно заняли внимание парня, что он сам не заметил того, как "успокоился". Он совершенно не помнил, как его самого учили плавать, он просто умел это делать и не мог даже предположить с какого возраста, казалось что его вообще не учили, но такое навряд ли могло быть. Так что процесс был для него в новинку, но он пока старался держатся подальше, дабы не нарушать тонкую гармонию воссозданную между дочкой и мамой. Мамой... даже сейчас этот факт не укладывался в сознании парня, за все эти года он не уложился в его голове и продолжал быть чем-то совершенно ненастоящим. Оливия - мама. Эти слова даже звучали странно, но факт оставался фактом. Это боевая девица была матерью милой девочки Адель, папашу которой Кораев чуть не убил собственными "руками". Забавное стечение обстоятельств.

Не вооруженным глазом было ясно, что ребенок очень доволен и даже счастлив. Девочка чисто на автомате держала головку высоко, чтобы вода не попала в рот и нос, махала ручками и улыбалась во всю свою зубную стоматологию. Она явно уже успела забыть про своё песочное строительство, и теперь наслаждалась теплой водой.
Оливия, в отличии от Дамьяна, прекрасно помнила, как её учили плавать. Они с семьей по воскресеньям ходили в Бристольский аквапарк, где брат не вылезал с горок и плавал очень резко, мама постоянно лежала на шезлонге, пыталась загореть, а отец учил маленькую Лив плавать. Вот точно так же, как она сейчас учила Адель, только Лив тогда была на пару лет старше. Научилась она очень быстро, потому что старший брат постоянно поддразнивал, и был отличным стимулом быстрее научиться.

Так как чем-то подобным Хамфри занималась впервые, она не знала, как скоро ей приступить к обучению именно плаванью. Сейчас? Или дать ребенку еще чуть-чуть поплавать? А если устанет и надоест? Тогда что? В итоге девушка решила, что не готовит Адель к чемпионату и, даже если она устанет и не захочет учиться, они всё равно хорошо проведут время, и у них будет еще много времени, чтобы повторить попытку.
- Ты чего притих? - прозвучало чуть громче, чем когда девушка обращалась к дочке. Оливия начала продвигаться в более глубокую часть бассейна, потому что ей было неудобно сидеть на мелководье. Стоя по плечи в воде ей было даже удобнее играть с ребенком, потому что единственное, что требовалось - поворачивать весь корпус, и наслаждаться звонким смехом.

Дамьян наблюдал за водными играми, изображая из себе бегемота. Из воды торчала только половина его головы. К сожалению, так долго задерживать воздух как выше упомянутые животные он не мог, поэтому иногда приходилось немного подваться вверх, затягивать воздух носом и опять опускать его под воду. Зрелище было вполне себе забавным, и самое интересно, подобное полумедитативное занятие достаточно сильно занимало молодого мастера. Однако, на вопрос он отреагировал сразу, буз дополнительной перезагрузки сознания.

- Вынашиваю злобные планы по захвату мира. - Частично проговорил, частично пробулькал Дамьян и сделал один гребок в сторону девочек. Кажется, теперь ему уже не отвертеться. Так что придется участвовать в этом милом занятии. Хотя почему придется, ему это нравилось и пусть это и разнилось с представлениями о их будузем с Лив, он вполне осознанно хотел бы сейчас повозится с Адель на пару с ее мамашей, да и мамашу не помешало бы пару разочков поцеловать и немного потискать. И исходя из этих мыслей, было совершенно четко ясно, что в голове у Корашика творился лютый и неописуемый ужас. С которым было проще смирится и поддаться эгоцентризму, который уверял, что лучше уж делать то что хочется чем задуматься и не сделать вовсе.

Кораев оказался совсем рядом с Оливией. Пристроился у нее за спиной и начал наблюдать за тем, как молодая мама учит Адельку плавать. Правда обучение быстро перетекло в некое подобие игры в самолетик, Лив просто водила Аделькой по поверхности воды, а та в свою очередь задорно смеялась. В какой-то момент, Дамьяну показалось, что вот так оно все и должно быть, но он осекся и с некоторым испугом принял для себя, что с головой у него точно проблемы.

Болгарин прижался животом и грудью к спине Оливии и положил голову ей на плечо, в тот момент, когда этому не мешала поза девушки.

- Я кажется запутался. - Тихо прошептал он и поцеловал ее в щеку.

- Ясно, - равнодушно буркнула себе под нос девушка. Ей было интересно, о чем думает Кораев, подобный ответ подразумевал то, что он не очень хочет посвящать её в свои мысли, как будто закрывается, но Оливия не собиралась расстраиваться или злиться из-за этого. Так даже проще, потому что ей с самой собой разобраться было сложно, не то чтобы понять кого-то еще. Все-таки, хоть она и обратилась когда-то за помощью к земляной стихии, пусть она помогла ей стать более спокойной, однако до душевного спокойствия и равновесия было очень далеко. Даже наоборот, противоположные стихии тянули её желания и мысли в две противоположные друг другу стороны, и было сложно понять, что же она хочет. Вот даже с тем же Кораевым... Вроде и одиноко без него, хочется находиться рядом, даже связать с ним жизнь, и подобные мысли вызывали желание обнять и поцеловать. Это с одной стороны. С другой стороны ей хотелось быть как раньше, избегать отношений, подходить то близко, почти вплотную, давать себя обнять, поцеловать, а потом выскальзывать и нестись прочь, зазывая и маня, заставляя следовать за собой. Глупость сплошная. Она тоже запуталась, но признаться, так же, как это сделал он, просто не могла.

- Тогда нам надо поговорить? - опять не понятно, то ли вопрос, то ли утверждение, но девушка старалась мыслить, как взрослая, и это было непривычно. - Поговорить, понять, почему так, и наконец распутаться, - звучало просто и легко, словно они сядут друг напротив дружки, поболтают минут пять, и сразу всё станет прекрасно и отлично. А на деле...
Оливия вздохнула, в очередной раз по коже пробежали мурашки. Ей было хорошо и счастливо в эту секунду, так, как должно было быть в идеале, и это наводило на соответствующие мысли в её выборе. Только проблема в том, что в отношениях фигурируют два человека, а не один.
- Мне нравится, вот как сейчас, - она едва заметно улыбнулась, легким движением проводя щекой по щеке парня. Колючая... отчего-то улыбка стала чуть шире, а потом Оливия заметила, что Адель больше не смеется, а с любопытством смотрит на её лицо, и на лицо Дамьяна.
- Милая, давай я покажу тебе, как нужно ручками и ножками двигать, чтобы плавать? - нужно было отвлечь ребенка, снова занять чем-то интересным, а заодно забыть о том, как горят от румянца щеки.

Сметение эмоций опять взяло верх. КОраев расплывался в теплоте и нежности, которая наполняла настоящий момент. И это пугало его больше всего, он больше не мог себя хорошо контролировать и поддавался порывам, которые могли занести его и Оливию куда угодно. Мысли подобные напрягали и сильно, но даже не смотря на это ему было хорошо, он расплылся в улыбке, когда Лив терлась об его щеку и пришел в себя, когда поймал не себе взгляд ясных глаз Адельки, которая явно было сильно заинтересованна происходящим. Болгарин только еще шире улыбнулся и подмигнул девочке.

- Просто бурый мишка тоже хочет поиграть с тетей Лив. - В подтверждение своих слов, Кораев еще сильнее прижался к Оливии и навязчиво так повел бедрами. Главное, что Адель ничего не видит и не понимает, чего естественно нельзя было сказать об Оливии. Дамьян взглянул на ее личико и заметил не слабый румянец, после чего с хитрой улыбкой отдалился от мамы и дочки, медленно загребая руками воду. - Лив, ты же не против?

Болгарин надеялся, что его поведение достаточно точно отвечает на предложение британки поговорить и обсудить их странное положение. Это видимо, и правда требовалось и требовалось срочно, иначе они так могут довести друг друга до нервного срыва или гормонально взрыва, не понятно что хуже, в конкретно взятом случае.

Адель хотела было возмутиться, что её отвлекли от её дел и планов. Они ведь ей казались очень важными, но сегодня, кажется, был особенный день, потому что Адель получала много новый впечатлений, и теперь точно знала, во что хочет поиграть с Лиззи. Конечно, они и до этого каждый день играли, но играть каждый день в одно и то же, скучно. К тому же Лиззи была старше, и ей игры надоедали быстрее, чем маленькой Адель, приходилось постоянно выдумывать что-то новое.

Должно быть поэтому девочка не начала капризничать и плакать, а, ужасно довольная, приготовилась к плаванью. Воды вокруг было очень много, и Адель сначала попыталась дотянуться ножками до дна, но поняла, что не может и испуганно вцепилась в руку тете Лив. Лишь спустя пару минут она поняла, что держат её крепко, слышала плеск воды, который успокаивал и расслаблял, и начала смеяться, потому что движение её было быстрым, и вода приятно касалась тела. Совсем не так, как при купании, сейчас она была невесомой и легкой, точнее, еще легче, чем обычно, и это было удивительно. Хотелось самой поплыть, без помощи взрослых, но в то же время хотелось продолжать так же быстро рассекать телом воду.

Девочке казалось, что это занятие ей никогда не надоест, но в конце концов она успокоилась, первая эйфория прошла, и она наконец обратила внимание на взрослые, которые стояли рядышком и о чем-то быстро, непонятно разговаривали. Забавно, что когда взрослые обращались к Адель, она почти всё понимала, а когда они разговаривали между собой, сути она уловить не могла, лишь слышала отдельные слова, а потому даже не старалась слушать взрослых. Всё равно они вечно о чем-то не интересном разговаривают. Но в этот раз было не так...
- А во что? - заинтересовался ребенок. - А можно мне тоже? - она заметно оживилась, потому что, когда мама с ней играла, было во много раз интереснее, чем играть одной, а тут, может быть, какая-то новая, интересная игра. Как следует поклянчить девочке не дали, тетя Лив начала учить её плавать, показывать, как нужно шевелить ногами и руками. Адель следила и пыталась повторить только первое время, а потом просто начала молотить руками и ногами по воде, ужасно довольная собой. Плавать, не плавать... какая разница? Главное, что она что-то делает, а значит учится.

Странно, что обычно спокойная Оливия, которую, кажется, смутить было очень и очень сложно, а точнее, почти невозможно, сейчас стояла красная, как рак, и не знала, куда себя деть. Одно дело, когда ты просто стеснительный человек, и смущаешься постоянно. Совсем другое, когда ты никогда не смущаешься, и тут внезапно такой прилив к крови к лицу, что аж непривычно и жутковато. Англичанка даже испытала навязчивое желание уйти под воду с головой, как минут пять назад сделал Дамьян, и тоже попытаться остыть.
- Дядя Мишка шутит, Адель, - не придумала ничего лучше, и тихо буркнула себя под нос, чтобы только дочка услышала, иногда факт того, что в монастыре у доброй половины людей слух, как у зверей, ускользал из внимания. Вообще, Лив была бы сейчас не против побурчать и повозмущаться. Забавно ведь выходит. Как налаживать отношения, так сразу тысяча вопросов, а как "поиграть" так тут он самый первый.

- Ну разумеется, я против, - с деланным возмущением, с трудом сдерживая улыбку, заявила Хамфри, и поскорее отвернулась обратно к дочке, понимая, что актриса из неё более чем фиговая. Вообще, всё происходящее девушке очень нравилось, она уже давным давно перестала чувствовать страх и неуверенность за дочку, освоилась и вела себя уверенно, как всегда. Всё приходит с опытом... Вот общаться с ребенком она уже знает как, осталось научиться еще дюжине сложных приемов, как за ребенком ухаживать, кормить, мыть и прочее.
Она показала Адель движения руками и ногами, однако сомневалась, что девочка запомнит и уже через минуту поплывет сама. И правда, ребенок внимательно наблюдал, лишь два-три раза сделал нечто похожее, а затем просто начал выбрасывать ноги и руки в разные стороны. Ну и ладно, ей даже трех лет нет, чтобы уже учить её плавать по-настоящему.

Когда Оливия общалась с девочкой, то всё больше задумывалась о сложностях в их совместном будущем. К примеру, она даже примерно не могла понять, как потом рассказать ребенку, что мама - это вовсе не Руж Адлер, а она, тетя Лив. Это казалось неправильным и жестоким по отношению к девочке, так сильно менять её жизнь, однако и жить так, как они жили сейчас, Хамфри не хотела, потому что, с тех пор, как она приехала в монастырь, к Адель её очень сильно тянуло. Ей как-то раз даже вспомнилась Хизер, которая, кажется, за своего сына готова была кого угодно на мелкие клочочки разорвать.

Взрослые такие не понятные... Тетя Лив сказала, что дядя Дамьян шутит, и Адель расстроенно надула губы, думая о том, что, если заплачет, шансов попасть в игру у неё будет больше. Вот только дядя Мишка, кажется, понял всё по выражению её лица и сообщил, что поиграть ей все-таки можно. Ребенок в растерянности перевел взгляд с одного взрослого на другого, не понимая, почему они говорят по разному. В итоге Адель совсем запуталась, и так расстроилась что почувствовала, как глаза щиплет и в горле встает неприятный комок.
И правила показались ей очень сложными, Адель Роуз Адлер вроде слушала дядю Мишку, но не могла понять сути, однако решила этого не показывать, и всё равно согласится играть. Фиг с ними, с правилами, по ходу дела разберемся.

А потом её, что называется, взяли и обломали. Адель снова растерянно заморгала, и теперь поняла, что вообще ничего не понимает. Ну, кроме того, что в эту сложную игру они играть не будут. И все-таки тон взрослого дяденьки ей польстил, и девочка расплылась в улыбке, а затем милостиво ответила: - Можно.