Буддизм. Первый семинар.

Лун внимательно слушал сифу Ньяо. Их ответы оказались верными, потому уже можно было начинать гордиться самим собой – он такой вот умный, схватывает налету, когда впервые, по сути, слушает об учении, которого всю жизнь придерживалась его мама. Ши Ньяо рассказывал сложно, хотя мальчику почему-то казалось, что это очень сильно упрощенный вариант того, что представляет из себя буддизм на самом деле. Истины казались какими-то простыми и обыденными, но в то же время очень сложными, так как он не мог до конца понять их смысла. А вот слова по поводу перерождения очень зацепили мальчика, ведь получается, что его мама уже переродилась и, вполне возможно, находится где-то недалеко от них? Неужели они смогут еще когда-то ее увидеть? А еще… как же тогда папа? Он не верил в Будду, он рассказывал об Аллахе… Он тоже переродится?

- Может, потому что привязываясь, мы не можем отпустить? – Лун резко замолчал. Вообще-то о планировал задать вопрос, а не отвечать, но теперь уж крутись как хочешь, ведь слова сказаны. – А мой папа всегда говорил про Аллаха. Вот папа тоже, как и мама, родился заново? – вид мальчика говорил о серьезности вопроса. Да и вообще, Лун не привык просто так кидаться вопросами направо и налево. Во всяком случае с момента переезда в монастырь, ему это стало не свойственно, и если он о чем-то спрашивал, значит действительно хотел знать ответ по той или иной причине.

Вопрос оказался сложным, только Лун решился на него ответить, причем ответил правильно. Ньяо посмотрел на ученика и кивнул.

- Все правильно. Говоря о том, что для счастья нужно избавиться от привязанностей, Будда не запрещает любить и ценить отношения. Высшая мудрость заключается как раз в этом умении отпускать тех, кто дорог, но с кем мы больше не можем быть вместе. Нельзя жить счастливо, хватаясь за прошлые отношения, они остаются камнями на сердце. Мы живем среди людей, отношения со многими из которых для нас важны, - медленно сказал Ньяо, пытаясь выразить свою мысль так, чтобы она оказалась понятной. – Но мы не имеем права цепляться за каждого из наших близких. Когда мы считаем, что родные люди нам что-то должны, мы ведем себя эгоистично. Это ничем не лучше ненависти, обиды или нетерпимости. Подумайте о том, что переживая о тех, кто умер или с кем пути разошлись, мы жалеем себя, при этом не принося ничего хорошего тому, за кого мы переживаем. Мы заставляем окружающих тащить себя, твердя им, что не можем без них жить, и они испытывают чувство вины за то, что не могут уделить нам достаточно внимания, в то время как мы на них обижаемся. Подумайте о каком-нибудь друге, которого вы не видели год или два года. Вы можете ему сейчас написать письмо, не чувствуя себя виноватыми за то, что не писали ему раньше? Будда учит тому, что окружающим от нас нужны милосердие и сострадание, благодаря которым мы их поддерживаем и им помогаем, а не привязанности, заставляющие их чувствовать вину.

Ньяо ненадолго замолчал. Никакие слова не смогут объяснить то, что нужно просто почувствовать. Осознать сердцем, а не разумом. Для него это было очень сложно. Он считал, что хорошо знает принципы буддизма, но лишь недавно начал понимать, что его знание не имело ничего общего с пониманием.

- Да, Лун, - спохватился Ши, вспомнив о вопросе. – Будда не запрещает исповедовать другие религии, но он говорит о тех законах мироздания, которые едины для всех. И твой отец также встретил новую жизнь, при этом, возможно, в его жизни ему всегда помогал Аллах, - Ньяо ободряюще улыбнулся мальчику. – На сегодня все. Подумайте о Четырех благородных истинах. На следующем занятии мы продолжим говорить о том, чему учил Будда Гаутама. Можете быть свободны.

Будда выставил ладонь вперед, а его лицо оставалось спокойным. Думать правильно, тогда не будет страданий. Не обижаться и не привязываться. Отпускать. Отпустить маму и папу, они в новой жизни, вождь сказал, что там будут мир и покой. Мама верила Будде, она сможет их отпустить, а папа? Вдруг он будет по ним скучать? Нужно, чтобы кто-то ему рассказал о том, что можно не страдать, если отпускать. У них с Луном все хорошо, правда, за них не нужно волноваться. Юэ была уверена, что поняла слова сифу Ньяо. Но он сказал подумать ещё, она подумает. Если не забудет. Вот прямо сейчас вернется в свою комнату и подумает. Если по дороге не встретит ничего интересного. Или вечером подумает, обязательно. Сифу говорит, что учителей нужно слушать и выполнять все задания.

Поклонившись сифу Ньяо, Юэ встала на ноги, подходя ближе к статуе. Она была очень большой, почти до потолка. Девочка снизу вверх смотрела на лицо Будды, пытаясь лучше разглядеть Сиддхартху, о котором ей только что рассказал мастер. Статуя была как будто живой, просто Будда, наверное, спал или думал. Скорее думал, только вот о чем? О пятой истине или о тех четырех, о которых уже рассказал? Если встретишь папу, скажи ему, что нельзя скучать, хорошо? – подумала Юэ, вглядываясь в лицо статуи с серьезным видом. Ей не было грустно, она переживала только за то, чтобы папа все понял. Кажется, Сиддхартха её услышал. Девочке показалось, будто выражение его лица немножко изменилось, хотя на самом деле это были лишь отблески горевших вокруг свечей. Юэ поклонилась, сложив руки в принятом в клане жесте почтения, а потом вышла из храма. Стоило ей оказаться за дверями и увидеть яркий солнечный свет, мысли резко изменились. Она ещё не успела рассмотреть беседку, к которой вел мостик из камней в самом ручье – это непростительное упущение, нужно срочно пойти и посмотреть.