Психология?

Гунмао сам со всем разобрался, Ху было достаточно один раз кивнуть в знак согласия с решениями фу шан шу. Он наблюдал за Сантаной, которая была как будто не здесь, но не вмешивалась и не особо показывала свои нервы. Неплохо. Ей и не повезло и повезло одновременно. Гунмао, Чжоу, отравительница и лишняя массовка покинули кабинет, лунтао посмотрел на Ханя, который был бледен, как призрак.

- Принеси чистые стаканы и виски в закрытой бутылке, - сказал лунтао. – Один промах, и ты труп.

Все это было сказано ледяным тоном, но без показательной агрессии. Вина Ханя была лишь в том, что он недосмотрел за официанткой, но этот промах едва не стоил жизни всех, кто руководил семьей. Покушение в Ванцзы, на территории, которая считается свободной даже от разборок между бойцами. Ху вызвал сорок девятого и велел ему отнести Вальтеры обратно на охрану, тем самым давая понять, что остальным братьям, успевшим в суматохе расхватать стволы, нужно было последовать его примеру.

Хань вернулся с бутылкой и стаканами. Лунтао сам налил виски себе и дамам и отпустил директора из кабинета.

- В следующий раз хлыст сдавай вместе с пушкой, - сказал Тигр Сантане. – Как ты догадалась, что виски отравлен?

Когда все разошлись, стало спокойнее. Чжэнь могла уже сейчас отпроситься домой, но решила, что Сантане будет не очень комфортно оставаться наедине с лунтао, когда тот будет задавать вопросы. Она взяла стакан с виски и отпила из него пару глотков, не боясь замечаний от босса, тот поймет.

Чжэнь думала не о той девице, которая сегодня сделала все, чтобы расстаться с жизнью, а о её приятельнице. Неизвестно, кому не повезло больше, но вторая девушка была виновата лишь в том, что её назвали подругой первой. Есть вещи, которые очень хочется забыть, но до конца не получается. Воспоминания остаются клеймом, независимо от того, что с тобой происходит дальше. Кто-то говорил, что у Чжэнь отсутствовал эффект самосохранения. Это не совсем так, просто иногда она воспринимала саму себя как нечто чуждое, куклу, которой управляет сознание, как мастер театра теней двигает фигурки за белым экраном. Она вела себя так, как от неё требовалось, она выглядела так, как считала нужным, но несколько лет назад в ней будто сломалось что-то важное, что отличает человека, уважающего себя, от того, кто привык, что им торгуют, как вещью.

Ванцзы тоже был борделем, но это не порт. Для бойцов триады считалось одним из самых неприятных дежурств, когда их отправляли охранять портовые дома терпимости, столько там всегда было проблем и откровенной мерзости. Если кому и удается подняться на ноги, после того, как втопчут в грязь по самое некуда, то это единицы из сотен.

Она не ошиблась, когда морально начала готовиться к разговору с Тигром. На самом деле, он не такой уж и страшный зверь, как поговаривают. Верхушка триады – те же люди, просто у них жесткая дисциплина и живут они по понятиям, выживая на рынке, а не пресмыкаясь. Почему надо выбирать именно подобные отрасли бразильянке все равно было не понять, но она строила для себя логическую цепочку в голове, чтобы оправдать свое собственное поведение тоже.

Никотин успокаивал. Сантана в сожалением взглянула на несчастного директора, который принес виски и стаканы, но был бледнее смерти. Определенно, не повезло мужику. Но она не стала ничего говорить – это не ее дело. Впрочем, как и все, что касается Пекина, Шанхая и прочих шаек-леек. Но так уж получилось, что ее в это втянули против ее воли, но это не повод лезть в каждую дырку, чтобы стать ее затычкой.

- Хорошо, - кивнула девушка, после чего пригубила виски. Руки, к счастью, не тряслись, но общее состояние было похоже на вакуум.

Сдавать, так сдавать. В следующий раз хлыстом может послужить какая-нибудь веревка. Не так удобно и сподручно, конечно, но сносная замена, если других вариантов не будет. Но оставалось надеяться, что следующего раза, когда он может пригодиться, не случится. Но следующий раз в словах Тигра явно означал следующее ее появление в клубе. Видимо, все действительно не так плохо. Но тут прозвучал вопрос, который она ждала, но правдивый ответ на который дать не могла. Не сейчас.

- Психология, - спокойно ответила Ривера. Кажется, это теперь станет довольно популярное слово. – Она, в отличие от другой девушки, явно нервничала: бегающий взгляд, трясущиеся руки, выражение лица, скованные движения, которые, как я заметила, совершенно не присущи местному обслуживающему персоналу. В итоге она кидала столь явные взгляды на виски и вас, что, заметив это, сложно было не догадаться.

Лунтао лишь мельком посмотрел на Чжэнь, когда та принялась за виски. Он также отпил немного из своего стакана, просто чтобы показать, что не имеет претензий к главной по связям. Та сейчас загналась, но причины её печали лучше было обсудить после того, как вернется Гунмао. Пока они обсуждали таинственную науку психологию, которую пропагандировала Сантана. Её слова звучали резонно, но Ху все равно было сложно понять, почему то же самое не заметили многоопытные боевики. Наверное, именно за эту наблюдательность Чжоу так уверенно делал ставку на свою подопечную. И в этом, скорее всего, был прав.

- Ты сильно рисковала, - сказал лунтао, глядя на Сантану. – И Кот, и Чжоу и без оружия могли убить тебя раньше, чем ты бы успела что-то сказать.

Парни среагировали быстро, но удача оказалась на стороне девушки, что её успели ещё и услышать. И она умела драться, лунтао оценил точность удара её хлыста. Ей было сложно доверять с первого дня знакомства, но эта Сантана пока давала все основания ей верить. Отчаянная девица, будет рисковать, а при должной мотивации ещё и геройствовать.

- Спасибо, - Ху чуть кивнул. – Ты нарушила запрет на оружие в Ванцзы, а я нарушу одну из традиций. Хоть ты и первый день в семье, у тебя сорок девятый номер, мэймэй. За тебя, - лунтао залпом допил виски.

Сегодня Гунмао казался едва ли не врагом. Чжэнь злилась на него, закипая все сильнее. Она ждала, когда он вернется, чтобы при случае высказать ему то, что думала по поводу его решения. Пусть он старше в иерархии, но она считала, что должна высказаться. Его решение могло быть продиктовано чем угодно, но Хань отделался легким испугом, а его вина была выше, а девочка будет платить непонятно за что. Он боялся того, что какая-то работница клуба будет мстить ему за подругу, расплатившуюся по делу? А если у этой девицы есть подруги, приятели или кто-то ещё, кто огорчится таким решением? Если весь мир так или иначе знаком между собой, теперь нужно устраивать акты массового геноцида из-за того, что фу шан шу не дали вовремя нажраться? И этот человек поедет вечером домой к жене, прикидываясь домашним котом. Не важно, сколько раз стреляли по нему, и сколько человек он убил в ответ, но должна быть какая-то логика, какая-то мера того, где заканчивается необходимость и начинается необоснованная ненависть, срываемая на первом, кто подвернется под руку.

Чжэнь отвлеклась от собственных мыслей только тогда, когда Ху сказал о нарушенном Сантаной запрете. Ещё один «не разрушайте мои нервные клетки, в них живут мои нервные тигры». Но продолжение фразы было неожиданным, и Чжэнь даже улыбнулась. Каждый член семьи должен доказывать свое право на двузначный номер, обычно требовалась минимум пара месяцев на то, чтобы к нему присмотрелись, а тут Сантана получила номер в первый же день.

- Поздравляю, - негромко сказала Чжэнь, улыбнувшись девушке. – За тебя, - она допила свой виски.

Лунтао усмехнулся, заметив реакцию девушки на назначение. Он считал это решение честным, правильной благодарностью за то, что она спасла жизни всей верхушки триады. Пусть она и была новым человеком, да ещё и женщиной. Сейчас в кабинете Ванцзы вообще была несколько странная обстановка: в окружении Ху были только работавшие на триаду женщины. В дурном кошмаре не привидится, ей-богу.

- Это не столько привилегия, сколько ответственность, - пояснил лунтао. – Ты остаешься в подчинении Чжоу. Если он тебе еще не говорил, у него четыреста двадцать шестой номер, такие номера у руководителей отдельных секторов нашей работы.

Чжэнь притихла, у них с Котом намечалась холодная война. Ху мог понять мотивы обоих, до судьбы приговоренной девицы ему при этом дела не было. Определяя, кого он поддержит в данном конфликте, он должен был руководствоваться здравым смыслом. Если смотреть на поверхности, Чжэнь руководствовалась собственными невеселыми воспоминаниями, Гунмао – соображениями безопасности. Если задуматься чуть серьезнее, Кот перестарался, при этом в качестве жертвы выбрал не Ханя, потому что это вызвало бы необходимость искать нового управляющего клубом, а официантку, судьба которой не значит ничего. Так дела не делаются, решения должны быть последовательными. Ху не был далай-ламой, не стремился избежать излишнего насилия, ограничиваясь необходимой самообороной, но он предпочитал поступать последовательно, и этого же хотел от своих людей. Им будет о чем поговорить с Гунмао после того, как они с Чжоу вернутся.

На Сантану было забавно смотреть. Неужели копы настолько безрассудны, что цель для них важнее мыслей о собственной безопасности? Ладно, бывшие копы, бразильянка теперь – полноправный член семьи. Чжэнь очень хотела, чтобы девушка смогла выжить в том мире, в который её загнала судьба. Ночной Пекин – это У Цзянь диюй, бесконечные перерождения в одном и том же аду, замкнутый круг, снежный ком, судьба, которая ломается с каждым новым наступившим днем. Здесь редко выживают самые смелые и самые сильные, этот мир для тех, кто умеет прятаться и изворачиваться. А этому Сантане придется учиться.

Чжэнь задумалась о том, что Сантана рассказывала о психологии. Ей самой приходилось постоянно наблюдать за людьми во время переговоров, она умела подмечать взгляды, говорившие о том, что собеседник лжет, жесты, оговорки – все то, что позволяет залезть собеседнику в душу дальше, чем он хотел бы пустить. Но ей не приходило в голову обращать внимание на официанток в Ванцзы, которые накрывают на стол. Они для четыреста тридцать второй были честью местного интерьера. Возможно, Сантана смотрела за ними потому, что здесь все для неё было новым, и взгляд не успел замылиться от местного колорита. Или она что-то недоговаривала.

Да уж, искреннему удивлению бразильянки не было предела, что заметил лунтао. Видимо, именно поэтому он решил пояснить, что присвоение ей двузначного номера - ответственность, а не привилегия. Впрочем, у нее подобных мыслей не было, увы, потому что для нее в принципе быть частью криминальной семьи - ответственность. Она в нее не стремилась, но так сложились обстоятельства. Поэтому надо брать от этих обстоятельств максимум для решения собственных проблем. И одной из главных задач сейчас было завоевать авторитет братьев. Кажется, некоторое одобрение лунтао она все же получила, поэтому в моральном плане это был определенный плюс. Но местные уголовные рожи, как выразились Бизон и Чжоу, не так просто поставить перед фактом, что женщина может быть им ровней.

Шумно вздохнув, бразильянка сделала несколько затяжек. Виски хорош, поэтому прошибает едва ли не сразу, что не могла не отметить девушка. И, честно говоря, что-то ей подсказывало, что если она сейчас резко встанет, то, вероятно, ее будет шатать. Надо немного прийти в себя, но, черт возьми, как же хотелось снять накопившийся стресс, нажравшись вусмерть!

- Я не подведу, - серьезно ответила девушка, после чего перевела взгляд на Чжэнь, которая должна была помочь ей с документами. Правда, выглядела сейчас главная по связям как-то... убито? Хотелось сейчас обсудить оформление документов. По-хорошему, у нее был месяц до того как истечет ее виза, как и виза брата. Как долго придется разгребать эту навозную шанхайскую кучу, чтобы они отстали от ее семьи? Как ей вернуться на родину, чтобы оформить официальный перевод на работу в Хусин? Как в принципе вернуться на родину так, чтобы об этом не узнали шанхайцы и в международном аэропорту Рио-де-Жанейро ей не готовили радостную встречу? Ривера, в какое же дерьмо ты попала...

Нет, говорить ничего не хотелось, просто это была первая довольно нейтральная тема, которая пришла в голову. Как же она устала. Хотелось стать невидимкой, или просто лечь куда-нибудь в уголочек и проспать пару суток, чтобы никто ничего от нее не хотел, чтобы она отдохнула от собственной паранойи и ото всего в принципе. Но, кажется, отдыхать она будет в гробу, не раньше.

Так как Тигр не любил пустых разговоров, он не стал задавать Сантане какие-то дополнительные вопросы. В этот момент ему казалось, что и Чжэнь, и новенькая – не те собеседники, с которыми имеет смысл обсуждать что-то, не имеющее отношения к их непосредственной работе.

День получился каким-то нервным. Несмотря на то, что Ху сохранял видимость спокойствия, его не могли не задеть сегодняшние события. Во-первых, крот, работавший на Шанхай, который в свою очередь работал на клан Миямото. Во-вторых, покушение этой ненормальной. В-третьих, протеже Чжоу. С ней все было странно. В ней чувствовался коп, хоть она и ушла со службы, у неё были нестандартные навыки, хотя бы то же умение обращаться с хлыстом, она умела разбираться в людях. Сегодня она была на их стороне, но за ней нужно внимательно следить. Ху были понятны мотивы Сантаны, она считала, что жертвует собой и своими принципами ради безопасности брата. Это давало определенные гарантии её верности, если все, что она говорила, было правдой.

Ху снова налил всем виски, но стал пить, не произнося тостов. Ему больше хотелось разобраться в собственных догадках, чем слушать болтовню женщин.

Казалось, что время тянется слишком долго. Вряд ли Гунмао с Чжоу поехали далеко, а пробок в это время уже нет. Чжэнь нервничала и из-за этого злилась. За братьев она совершенно не волновалась, они не на стрелку поехали, просто было противно от всей этой ситуации. Девушку тоже не было жалко, сложно жалеть человека, который только что чуть тебя не убил. Просто бывают такие моменты, когда все относительно спокойно и ты более-менее знаешь, каким будет твой завтрашний день, а бывает такая вот дурацкая неопределенность. Семья была в опасности, серьезность которой пока можно было оценить лишь примерно. Сейчас Пекин был сильнее, чем год или два года назад. Были люди, в том числе были те, кто неплохо подготовлен для боевых операций, но внутри семьи оказались предатели, а в Ванцзы любая официантка может отравить все руководство триады. Так недолго до паранойи, когда начнешь подозревать каждого в желании тебя убить.

Можно было уехать домой. У лунтао вряд ли будут возражения, все вопросы уже решены, но стоило представить, что сейчас нужно будет выйти из этого кабинета на темную улицу, доехать до дома с молчаливым водителем из сорок девятых и остаться наедине с собственными мыслями до того момента, пока не придет спасительный сон, становилось так противно, что Чжэнь решила пока не уходить. Хотя бы дождаться Кота и дать ему понять, что она думает о его решении. Чтобы хоть что-то сегодня осталось ощущением правильности, а не панического выживания в разгар начавшейся войны.

Так и сидели. Молча и каждый думал о чем-то своем. Лунтао налил еще виски, Чжэнь сидела все также, не проронив ни слова, а она снова потянулась к сигаретам. В голове пустота, а в душе неприятное ощущение раздавленности. Мысли снова и снова возвращались к официантке, которая едва не лишила жизни не только Тигра, Гунмао, Чжэнь и Чжоу, но и ее саму. И самое ужасное, что ей было жаль эту девушку. Она чувствовала ее боль потери и острое желание отомстить. И план, по сути, был хорошим: кто и как будет ее ловить, когда все верха откинут ласты? В первую очередь началась бы суматоха, а потом разборки. Или тут все бывает в ином порядке? Возможно, но, в таком случае, девушка очень сильно просчиталась. Однако, не ей, бразильянке, ее судить, потому как у нее самой, отчасти, подобные мотивы, только в отношении шанхайских собак.

Ривера потянулась за очередной сигаретой. Забавно, но она практически не курила, сигарета больше тлела, будучи зажатой между пальцев. Которая это была по счету? Вторая, пятая? Бразильянка не считала, просто так было немного спокойнее. Она обвела уставшим взглядом присутствующих: каждый думал о своем. Сейчас хотелось, чтобы побыстрее вернулся Чжоу и отвез ее домой. Или она сама может сейчас уйти? Почему-то в его присутствии было спокойнее.

Спокойствие. Насколько же притягательно это слово. Она многое бы отдала ради того, чтобы хотя бы на несколько часов можно было забыть обо всех проблемах и просто наслаждаться состоянием здесь и сейчас. Первый раз до последние полтора года нечто подобное она ощутила, когда они с Кристианом пришли в монастырь. И, ведь, она не желает невозможного, просто легкий намек на то, что она не одна. Она уже забыла что значит быть девушкой, забыла что такое походы по магазинам в шумной компании подружек, которых у нее нет, лишь всякие знакомые и приятельницы, да и те остались за тысячи миль отсюда. Надежда, что питает магов Земли, иногда требует подпитки, чтобы не померкнуть. А у нее никого не было, чтобы просто улыбнуться и сказать, что все правильно, что все будет хорошо. Улыбнуться и просто обнять. Только Кристиан, но он еще такой маленький... Интересно, как он там? Среди незнакомых людей, где никто не говорит на родном португальском. Она знает, что он нем заботятся, чувствует, но не волноваться за него не может.

Кот зашел в кабинет, поклонился лунтао и бросил пиджак на пустой стул, оставшись в рубашке, поверх которой была надета кобура. Пистолеты фу шан шу сдал при входе в Ванцзы. Он был раздражен, ничего не стал говорить, и босс мог сам догадаться, что работа выполнена.

Гунмао сел за стол и закурил, посмотрев на все ещё находившихся в кабинете Сантану и Чжэнь. Ему не хотелось разговаривать, он был бы рад возможности просто уехать домой, чем быстрее, тем лучше. Слишком много решений за один день, слишком высокая ответственность даже для того, кто привык командовать инфорсерами. Гунмао выглядел уставшим, в его движениях не было обычной для него кошачьей грации, из чего можно было сделать вывод, что он нервничает.

День был удивительно паршивым. Ощущения от неудачного покушения были очень похожи на те, что возникают, когда в цуне от виска пролетает пуля, заставляя задуматься на запретную тему «а что, если». Это была бы идиотская смерть, от которой сегодня удалось спастись по чистой случайности. Вот так просто, за один вечер, разрушилось бы все, за что много братьев пролили свою кровь. И это не были якудза, Шанхай или Гонконг, одна истеричка, план которой едва не был исполнен.

Чжоу зашел следом за фу шан шу и также поклонился Тигру. Он потер запястье, на котором был заметен след от ногтей и поморщился. Отчего-то было сложно смотреть в этот момент на Сантану, хотя все, что сейчас происходило, станет частью её жизни. Уже стало, как только она согласилась на него работать. Он сел за стол и закурил.

В кабинете стояла нервная звенящая тишина, несмотря на то, что в общем зале играла музыка, её как будто не существовало. Было напряженное молчание нескольких человек, повязанных одной проблемой, но имеющих на неё разные точки зрения. Перед семьей стояли вопросы более важные, чем то, как лунтао отнесется к Сантане, он уже принял её и смирился.

Гунмао молчал, Чжоу не говорил тем более. При этом лунтао выглядел спокойным, как обычно, и это в некоторой степени возвращало уверенность. Босс редко воевал сам, при этом все знали, что он в бою не уступает лучшим из инфорсеров, его роль в семье была сейчас другой. Он был основой всего, что происходило в Пекине, пока он спокоен хотя бы внешне, остается надежда на то, что и в этот раз удастся все решить и ото всех отбиться. Интересно, насколько сложно ему играть эту роль.