К барьеру

Чжоу с Сантаной вовремя покинули кабинет. Кот выпил вторую порцию виски, затем исподлобья посмотрел на Чжэнь и с громким стуком поставил стакан на стол, из-за чего палочки, лежавшие на краю его тарелки, скатились на скатерть.

- Ты зря сейчас рот открыла, - прорычал Гунмао. – С каких пор тебя касаются дела инфорсеров?

Он закурил, мельком взглянув на лунтао. Если бы не босс, ответ был бы куда более жестким, Чжэнь младше по рангу, и ей не стоит лезть в то, что её не касается. Он не спрашивает о её воспоминаниях, касавшихся работы в порту, и это достаточный повод, чтобы она не поднимала неудобную для неё же тему.

- Чжэнь, ты чем-то недовольна? – с вызовом спросил Кот. – Если есть что сказать по делу – говори, если нет – заткнись по –хорошему.

Нервы и так были на пределе, Гунмао не мог и не хотел говорить спокойно, демонстрируя подобающую его рангу выдержку. Чжэнь хотела поскандалить – он был рад поддержать её в этой инициативе. Самое время.

Лунтао откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, с интересом наблюдая за теми разборками, что устроили его ближайшие помощники. Он пока не вмешивался, но ставил на Чжэнь – Гунмао быстро вышел из себя, махать кулаками и стрелять здесь нельзя, а в переговорах главная по связям была сильнее. В любой момент Ху мог велеть обоим заткнуться, после чего высказал бы свое мнение. Но нужный момент ещё не наступил, Чжэнь и Кот должны выпустить пар, чтобы слушать, а не просто подчиняться приказам.

Все нервничали, зачем только это так явно показывать друг другу? Это, кстати, было ещё и признаком доверия, потому что при других членах семьи они не стали бы вести себя подобным образом, при бойцах между ними всегда мир, согласие и единая линия партии, то есть пекинской триады.

Ху налил себе виски и приготовился наблюдать за спектаклем.

Четыреста тридцать вторая посмотрела на босса, но не заметив неодобрения, решила дальше разговаривать с Котом. Его уже удалось довести за какие-то считанные минуты, раньше эта задача была сложнее.

- Ты – псих, - фыркнула Чжэнь. – Эту девицу знал весь Ванцзы, а Хань ещё и отвечает за неё, почему ему – штраф, а какой-то попавшей под руку официантке – порт? Нервы шалят, что нажраться не дали?

Все это Чжэнь говорила с вызовом, но чувствовала себя так, будто дразнит тигра и смотрит за тем, что из этого получится. Формально она не имела права лезть в эти вопросы, но ей максимум грозила взбучка от лунтао, а девчонке доломали и без того не самую приятную жизнь работницы главного борделя триады.

Кот сегодня уже навоевался, Чжэнь свой бой только начинала. Возможно, на неё так повлияло появление Сантаны, когда захотелось снова вспомнить, что она отличается от силовиков не только первичными половыми признаками. Кто-то должен гасить лишнюю агрессию, пока нынешняя триада не превратилась в подобие того, что было при Цзин Ване. Тогда в Ванцзы ещё и стреляли.

Странно, что босс до сих пор не заткнул Чжэнь. Гунмао сжал руку в кулак и глубоко вздохнул, зажмурившись. Он боролся с сильным желанием чем-нибудь бросить в главную по связям, чтобы она наконец-то заткнулась. Кот был в ярости, сдерживать которую было невозможно, нужно было просто как-то запретить себе бросаться на Чжэнь, тем более в присутствии босса.

- Ты что-то попутала? – Гунмао с вызовом посмотрел на четыреста тридцать вторую. – Лезть в эти вопросы будешь тогда, когда перестанешь с визгом прятаться за босса во время потасовок, а пока сиди на попе ровно и не суйся. Что тебе эта шоболда, сниться будет? Предлагаешь подождать, пока она будет мстить?

Гунмао обернулся на босса, затем снова перевел взгляд на Чжэнь. Пепел с сигареты упал на скатерть, он этого даже не заметил. Виски уже немного ударил в голову, но в этот раз не успокаивал, а действовал скорее как керосин на разгорающееся пламя. Сейчас было не лучшее время взывать к совести фу шан шу или учить его жизни.

Лунтао посмотрел на Чжэнь и чуть кивнул, показывая ей, что не против послушать её точку зрения, затем перевел взгляд на Гунмао и стал выслушивать его ответ. Жестоко сейчас его доводить, но раз пошла такая пьянка, ещё немного можно подождать.

- Скатерть, - Ху кивнул, показав на упавший пепел, затем снова замолчал.

Совещания бывают разными, не всегда в рамках этикета можно договориться до чего-то конструктивного. У Ху уже была идея, как он планирует решить эту ситуацию, но интереснее было послушать, до чего договорятся его подчиненные. Чжэнь и Кот по многим вопросам разделяли противоположные точки зрения. Она была дипломатом, талантливым и способным договариваться и решать вопросы без выстрелов, стравливая врагов, подкупая, плетя интриги, налаживая сотрудничество. Он был боевиком, отчаянным, умелым, жестоким и умеющим управлять людьми, этакий Лю Бэй в современном исполнении при несколько иных, чем эпоха Троецарствия, обстоятельствах.

Кот, пожалуй, впервые за новую историю триады упрекнул её в том, что она не была бойцом, в триаде Цзин Вана это называлось «не профессионал», но мериться разными местами типа важности для семьи с фу шан шу было бесперспективно. Не с точки зрения победы в споре, тут можно было предложить свести годовой отчет в случае, если она постреляет в его следующем бою. Просто не того сейчас добивалась Чжэнь, ей нужно было, чтобы Гунмао признал, что поступил неправильно, и изменил свое решение. Желание было отчаянным, так смертник надеется на помилование в последнюю секунду жизни, но лунтао кивнул, и можно было продолжать.

- Застрелил бы, - сказала Чжэнь. – Было бы гуманнее, ей-богу.

Она закурила и ответила на взгляд Гунмао прямым и наглым взглядом. Когда отчаянно споришь, инстинкт самосохранения притихает.

- Ты, конечно, не бываешь неправ, - Чжэнь выдохнула дым в сторону. – Твои решения всегда верны, обдуманны, продиктованы только необходимостью и соображениями безопасности семьи, и потому я, глупая женщина, не смею сомневаться в их правильности. Достаточно просто посмотреть на тебя, чтобы понять, что ты всегда невозмутим, расчетлив и адекватен. Так?

Проследив за взглядом лунтао, Кот откашлялся и стряхнул пепел с шелковой скатерти, на которой осталось темное пятно. Несмотря на виски, он успел понять, что Ху сейчас на стороне четыреста тридцать второй, и это значило намного больше, чем все её доводы, наезды и взгляды вместе взятые. Но слова главной по связям не могли не бесить.

- Ты забыла, чем мы занимаемся? Ты часом не в буддистские проповедники подалась? – тон Кота стал чуть спокойнее. – Тебе девицу жалко? Говно вопрос, поручись за неё и пусть дальше работает в Ванцзы. Согласна поручиться? А то я такая жестокая сволочь, когда перестраховываюсь, а ты такая няшка, когда борешься за добро и справедливость, что аж тошно.

Он стряхнул пепел в пепельницу и налил себе ещё виски, но пить пока не стал. Чжэнь хорошая. В день основания триады инфорсеры положили около сотни боевиков Шанхая, а в разборках между якудза и кантонцами, которые организовала главная по связям, полегло сотни три. При этом сама она отделалась легким испугом, и формально на её руках крови не было. Бодхисатва, святее не найти. А теперь ещё подалась в защитники униженных и оскорбленных.

Посмотрите только, они начали договариваться. Такими темпами можно будет не вмешиваться до конца разговора. Теперь Ху уже смотрел на Чжэнь, дожидаясь её решения. Она бросила вызов, Кот на вызов ответил, дальше все зависело от её уверенности. За скандал в присутствии лунтао либо один из них, либо оба ещё схлопочут, нужно было только понять, кто и насколько серьезно.

Гунмао перестарался и был непоследователен, Чжэнь отстаивала интересы девицы в основном потому, что они были связаны с её личным жизненным опытом, что-то типа дела чести, и лишь во вторую очередь радение об интересах семьи и правильности принимаемых решений. То есть оба были правы, и оба были неправы одновременно. Зато напряженное нервное молчание сменилось руганью, и это здесь и сейчас правильнее, чем не разговаривающие между собой фу шан шу и четыреста тридцать вторая.

Это был уже вызов. Если идти на попятную, второго шанса переспорить Кота и заставить его поменять решение не будет. Когда нужно принять решение, имея несколько неизвестных и множество допущений. Обычно выбор делается в пользу либо наиболее вероятного, либо наименее опасного. С точки зрения Гунмао выбор нужно было делать между семьей и непонятной девицей. С точки зрения Чжэнь, вероятность того, что официантка будет за кого-то мстить, ничтожно мала.

- Я ручаюсь, - уверенно сказала четыреста тридцать вторая. – При условии, что ей об этом сообщат.

И это решение давало Чжэнь хороший козырь. Помимо плюса в карму оно означало, что у неё появится союзница среди работниц Ванцзы, и это намного лучше допросов и паранойи позволит контролировать все, что будет происходить в клубе. Не только то, что видно посетителям, но и все, что скрывается даже от Ханя. Не стоит недооценивать сплетни, не нужно идти напролом там, где есть более удобные способы решения проблем. Чжэнь старалась скрыть самодовольную улыбку, пока обдумывала открывшиеся ей перспективы.

Гунмао молча кивнул и достал телефон.

- Вэй, порт отменяется, возвращай эту подругу в Ванцзы. Передай ей следующее: она останется в клубе, потому что Лау Чжэнь поручилась за неё и едва ли не слезно просила над ней сжалиться. Да, так и передай, - Кот положил трубку. – Теперь довольна?

Он не до конца понимал, что за игру затеяла Чжэнь. Кажется, сейчас она просто хотела побыть защитницей униженных и оскорбленных, но она поручилась при лунтао, и Кот не мог сейчас отказываться от своих слов. Оказывается, главную по связям легко взять на слабо.

Гунмао не чувствовал, что проиграл спор, несмотря на довольную улыбку четыреста тридцать второй. Возможно, она была права. Даже не так. Она была права, что он перестраховывался, а девица попала под горячую руку, но просто так фу шан шу этого бы не признал. Наказывать Ханя проблемно, он – надежный человек, несмотря на то, что сегодня совершил фатальный промах. У него была информация, которую хотела бы знать полиция, у него были связи, он хорошо умел управлять клубом, и его отсутствие было бы заметно. Поэтому в отношении директора Гунмао обошелся последним предупреждением. А после того, как одна из официанток чуть не отравила всю верхушку триады, остальным девицам было сложно верить, зато легко было отправить для острастки одну из них в порт, где заканчивают свою карьеры многие из продажных женщин, которые уже не подходят для более приличных заведений.

Вот и не подрались. Ху заметил улыбку главной по связям, она не так просто вступилась за девицу. Гунмао за свои слова ответил, конфликт закончился и даже не пришлось никого затыкать. Взрослеют, молодцы.

- Кысь, еще раз увижу, что ты принимаешь решения как паяц в худшие годы, сам поедешь порт сторожить, - сказал лунтао. – Чжэнь, я запомнил, что ты поручилась. А теперь брысь оба по домам, завтра много работы.

Он допил виски и встал из-за стола. Не оборачиваясь, Ху вышел из кабинета, проигнорировал стоявшего под дверями Ханя и в сопровождении охранника и водителя покинул Ванцзы. Начинались сложные времена, когда никому нельзя допускать ошибок. Ему в первую очередь. Новые враги триаде ни к чему, их и так достаточно ещё с былых времен, но внимательность в отношении каждого, кто так или иначе приближен к семье, лишней не будет.

У выхода из Ванцзы было тихо. Сяо попрощался с Чжоу и Сантаной, подоспел водитель, один из сорок девятых. На улице все ещё было тепло, город освещали пестрые огни рекламных вывесок и тусклые фонари. Из парикмахерской напротив, пошатываясь, вышел нетрезвый мужчина в деловом костюме – этим вечером он отдыхал, либо от работы, либо от семейной жизни. Чжоу назвал водителю адрес Сантаны, и скорее веселый квартал остался позади.

Всю дорогу четыреста двадцать шестой молчал, несмотря на то, что хотел о многом рассказать девушке, в основном о том, что она могла не понять во время разговора с лунтао. Несмотря на всю нервотрепку этого вечера, была одна хорошая новость – Ху принял Сантану в семью, да ещё и в первый день дал ей сорок девятый номер. Это было исключением из всех существовавших в семье правил.

Только после того, как они вышли из машины, Чжоу задумался, почему он сразу не поехал домой. Цянвэй весь день не звонила, строгого предупреждения от Гунмао оказалось достаточно, но все равно не стоило задерживаться дольше необходимого. Он не хотел сейчас возвращаться. Заметив царапины на руке, Цянвэй пристанет с вопросами, она снова придумает историю о его очередной страстной любовнице, и он будет рад дополнить её множеством ярких подробностей, лишь бы не говорить о том, что на самом деле происходило этой ночью. Но это чуть позже.

- До квартиры сама дойдешь? – спросил Чжоу, останавливаясь возле подъезда.