Светлая полоса.

"Наконец-то!". Как долго девочка ждала этого. Ждала, когда ей предстоит прибыть к монастырю, о котором столько слышала. И вот сейчас, сейчас она стоит перед величественными вратами Храма. Даже не верится. Здесь было очень красиво. Это место Ангелине сразу понравилось. Как только девочка увидела эти огромные врата, на душе стало как-то спокойно, весь негатив отошёл на второй план, и даже усталость, которая одолевала девочку, не была теперь такой серьёзной проблемой. Лина понимала, что как только она переступит порог монастыря, вся её жизнь изменится в корне. Столько появится тайн, которые ей предстоит разгадать; столько нового ей нужно будет узнать. И тут девочка засомневалась. А правильно ли поступили её родители, отправив дочку в такую даль, к незнакомым людям? Что можно ожидать от новых знакомых? Уверена ли Лина, что её жизнь изменится именно в лучшую сторону? "Так, успокойся!", - про себя прикрикнула девчонка. - "Ничего уже не вернуть. Обратно путь закрыт. Мне не место среди тех людей. Мой дом здесь!".
Успокоившись и отогнав все сомнения, Ангелина осмотрелась. Высокие ворота прямо-таки притягивали её взгляд, такие они были... могущественные, что ли?.. И красивые. Они были украшены аккуратными и чёткими иероглифами. Но, хоть убей, точно перевести значение этого предложения девочка не могла, хотя любопытство разыгралось не на шутку. Вдруг это какое-то послание или же наоборот - может, кто-то желает её отсюда прогнать? Но ведь, если верить человеку, благодаря которому Лина здесь, врата храма может найти лишь тот, кому это предначертано судьбой... Получается, что всё же эти слова, скорее всего, слова приветствия. "Я спрошу у кого-нибудь, что они значат", - решила девочка.
И тут ей стало интересно - кто же встретит её? Кто, кто станет её первым знакомым? Ангелина вновь окинула взглядом ворота и всё, что было вокруг них, сделала шаг вперёд. Только сейчас она заметила небольшой колокол. Для чего он? Может, ей нужно позвонить в него, чтоб кто-нибудь услышал и встретил её? А может он вовсе не для этого... Всё же девочка не решилась. Она лишь подошла чуть ближе и стала рассматривать и ждать, пока кто-нибудь придёт. Теперь вся умиротворённость улетучилась, осталось лишь волнение и небольшой страх перед чем-то неизвестным.

Зима. Ветер, мороз… Бррр. Ульяна куталась в теплую куртку, возвращаясь с площадки для тренировок к себе в комнату. Даже в такую погоду она упорно продолжала заниматься, бегала, отжималась, повторяла приемы рукопашного боя. Какое-то странное упорство быть сильной и смелой сидело внутри блондинки.

В кармане Уля нащупала кунай : «Погодка была не для метания, а жаль… Надо как-нибудь Лив попросить еще раз показать мне приемы по метанию этой штукой».

С такими мыслями, наклонив голову, чтобы было легче идти против ветра, Подольская прошла мимо ворот. Боковым зрением Ульяна заметила тоненький силуэт. Звука колокола не было слышно.

«Кто бы это мог быть?» - заинтересовалась девушка, пытаясь рассмотреть стоящую фигурку. «Ребенок? Что он делает в такую погоду один у ворот?» - и Подольская поспешила навстречу стоящей девчушке.

-Привет. – Ульяна подошла поближе и заметила, что девочка продрогла. Блондинка сняла куртку, не забыв достать из кармана кунай и накинула ее на новенькую. – Давно тут стоишь? Ты меня понимаешь?

Ульяна уже привычно говорила по-китайски, но девушка была явно европейской внешности: –Английский? Русский?

Да, совершенно точно, Оливия забыла про слова настоятеля о том, что сегодня нужно будет встречать новенькую ученицу, и загулялась в горах, да так, что, когда все-таки вспомнила про свои обязанности мастера, неслась к воротам так, что едва не свалилась со сколы и не переломала себе кости. Что называется, вечно всё не слава Богу...
Подумать о том, что новенькая наверняка испугается большой черной кошки, Лив, конечно же, подумала, но решила, что ничего страшного, что она будет ловкая, стремительная, подбежит и тут же превратиться, и прямо никто ничего не заметит. Ошиблась... Черная кошка действительно была ловкой и стремительной, бежала, быстро переставляя лапы, но уже у самих ворот камень под лапами предательски скользнул в бок, и Хамфри оступилась, больно ударившись бедром о землю.

В итоге Оливия все-таки превратилась обратно в человека, но совсем не так, как себе представляла. Представляла она себе гордую, величественную позу и ухмылку на лице, а вышло... одна ладонь лежит на ушибленном бедре, она согнута пополам, потому что очень долго бежала, и тяжело дышит. Отлично, теперь новая ученица решит, что её наставница - идиотка. В общем-то, она окажется не так далека от правды, кстати об ученицы...

Лив кое-как разогнулась, и сначала удивленно посмотрела на Ульяну, потом на... ребенка десяти-двенадцати лет. Блин, неожиданно. Обычно её ученики чуть-чуть старше. Ну или не чуть-чуть... - Я изви... няюсь. Вы... уже познакомились? Я слегка... опоздала, - после долгого бега говорить было сложно, приходилось делать паузы, чтобы сделать вдох, но Оливия очень надеялась в то, что у маленькой ученицы не будет никакого шока.

Пока Уля накидывала куртку, а ошарашенная девочка что-то бубнила в ответ, раздался топот. Подольская, все еще держа одну руку на плече новенькой, повернула голову, рассматривая ведущую к храму тропинку. Кто-то бежал, точно не человек.
Глаза у блондинки расширились, она сжала в руке кунай : «Мамочка…»
Вид большущей черной кошки, которая неслась к ним на всех парах ввел Ульяну в состояние невесомости.

«Кранты…» - подумала блондинка, но тут пантера споткнулась и превратилась в милую женщину.

-Лиииив…. – выдохнула Уля, - ты смерти моей хочешь? Я чуть штаны от страха не намочила. Блин.

Подольская расслабилась, новенькая даже не заметила странного приближения своего куратора, может, это было и к лучшему.

-Меня зовут Уля, - обратилась к девочке блондинка по-русски, - а это твой куратор, можешь называть ее сифу Хамфри. Как тебя зовут, ты по-китайски умеешь говорить хоть немного?

Девчушка была то ли напугана, то ли сильно уставшей, она молчала и только переводила взгляд с Ули на Лив и обратно.
- Похоже, девочка говорит по-русски, - обратилась Подольская уже к Лив на китайском.

Новенькая ни как не отреагировала на странное появление Оливии, так что англичанка сделала вывод: она была отвлечена чем-то, и попросту не заметила большой черной кошки. Ну, оно и к лучшему, хотя бы не испугалась. А вот Ульяна отреагировала более эмоционально, Лив аж улыбнулась. Те времена, когда она специально пугала окружающих своим звериным обликом давно прошли, но соблазн оставался, и, когда Лив даже случайно кого-то пугала, потом ходила очень довольная собой.

- Да я тут просто... загулялась, - Оливия сделала последний глубокий вдох-выдох, и окончательно распрямилась. Её утренние тренировки неплохо закалили организм, и Лив даже утверждала, что находится в лучшей форме за всю свою жизнь, так что дыхание после долгого бега восстанавливалось довольно быстро. - Просто запомни, что пантеры не водятся на Тибете, - улыбнулась она, а затем снова взглянула на свою ученицу, уже нормальным, серьезным взглядом. Значит, русская девочка... Еще одна. Это карма такая у монастыря что ли? Или у конкретно Лив? А может это объяснимо с тем, что Россия - самая большая страна, вот и в монастыре их так много? Удивительно, в общем.

Смертельный номер:
- Добро пожаловать в Линь Ян Шо, меня зовут Оливия Хамфри. А тебя как? - и, вы не поверите, всё это Лив произнесла на русском языке. Конечно, было видно, как тяжело ей выговаривать слова на таком сложном языке, "Линь Ян Шо" она произнесла вообще как-то коряво, но общий смысл фразы угадывался очень отчетливо. Не зря же Оливия столько терроризировала Дамьяна, чтоб он её каким-то фразам научил. Только очень грустно, что Лив знала пока только парочку фраз, однако новый русскоговорящий ученик - очередной стимул, и Оливия, ужасно гордая собой, покосилась на Улю.

Светловолосая девушка представилась. Её звали Уля. Не было сложно догадаться, что полное её имя - Ульяна. Затем Уля объяснила Ангелине, что вторая девушка, сифу Хамфри, как она её назвала, - куратор девушки. "Отлично", - подумала девочка.

Но тут сифу Хамфри решила представиться сама. Она произнесла слова приветствия по-русски, хотя было ясно, что ей тяжело выговаривать слова на этом языке. Ангелине стало смешно слушать это, но она этого не показала. Лишь дружелюбно улыбнулась.
- Меня зовут Лина, очень приятно с вами познакомиться. Я знаю лишь несколько китайских слов, свободно общаться на этом языке пока не могу, - девочка окончательно успокоилась и уже была уверена в том, что ничего плохого новые знакомые ей причинить не желают, потому её голос прозвучал более уверенно. Вдруг она вспомнила, что страшно хотела узнать, что же написано вратах и осмелилась задать этот вопрос. Она обратилась к Ульяне, осознавая, что ей гораздо проще понимать Ангелину: - А что значат эти иероглифы?
Она вновь начала их рассматривать. Уж очень нравилось девочке, как красиво и аккуратно они... нарисованы, что ли?

Оливия выслушала девочку, но услышала всё примерно так: "Меня зовут Лина, очень приятно с вами познакомиться. Бла-бла-бла". И бла-бла - это то, что Оливия не поняла. Однако, если раньше Лив воспринимала русскую речь как непонятное карканье, то сейчас отметила про себя, что что-то ей в произношении знакомо. Видать, не зря она столько практиковалась перед зеркалом.
Лив предполагала, что полностью имя Лины звучит намного длиннее и сложнее, прямо вот как у Ульяны и Николая, но была благодарна девочке за то, что она назвала короткое имя. Лина ей произнести было легче, чем, скажем, Ангелина.

- Хорошо, что ты тут оказалась. Все мои познания в русском языке я уже показала, так что можешь ты мне, пожалуйста, переводить? - обратилась она к Ульяне на китайском. Можно было спросить на английском, но Лив казалось, что тогда она точно свихнется. Пытаться держать в голове слова сразу из трех языков - это адский ад.
Сначала вопрос про иероглифы Оливия не поняла и удивленно вскинула брови. Какие еще, блин, иероглифы? Она каждый день ходила мимо этих ворот, но никогда не обращала на них внимания, и уже давно не любовалась. Ну ворота и ворота, у неё не было времени остановиться и полюбоваться. Да и, честно говоря, не очень-то и хотелось. Сообразив, о чем её спрашиваю, Лив развернулась к воротам, уставилась на иероглифы и озадаченно почесала затылок. - Ну это, в общем... Добрый видит добро, а мудрый – мудрость, - произнесла она и перевела взгляд на Ульяну, надеясь на то, что Уля сможет перевести. - И еще можешь сказать, что ей меня надо называть сифу или мастер, а других мастеров - мастер и фамилия. А, и еще спроси, не голодна ли она. Пожалуйста, - действительно, большая удача, что Уля оказалась около ворот. Если бы её не было, Лив бы пришлось туго.

«Скоро в Линь Ян Шо возникнет целая русскоязычная диаспора. Вон, даже мастера стали учить русский» - Уля попыталась спрятать улыбку, прослушав приветствие Лив.
Но все равно блондинке казалось, что в таком месте, как это, высоко в тибетских горах, русская речь уже кажется странной. А может это просто привычка слышать постоянно китайский? Этот чужой язык стал для Подольской почти родным, даже думать уже стала на китайском. И потом, сам монастырь, традиции, образ жизни, язык, философия столь отличалось от славянского мира, что родной язык просто не вписывался в общую атмосферу.
Уля уже год учила не только разговорный язык, но и написание иероглифов. И хотя год, это достаточно много, но, как Подольской казалось, она еще и миллиметра не прошла по пути изучения этих странных символов.

-Конечно помогу с переводом, Уля улыбнулась Лив.

Ульяна точно знала, что написано на вратах, но так как куратор Оливия, то блондинка решила не вмешиваться со своим всезнайством.
Подольская перевела слова Хамфри о том, что написано на воротах, о том как к ней обращаться.

-А еще, сифу Хамфри интересуется не голодная ли ты, мы можем провести тебя в столовую и накормить, а потом покажем тебе твою комнату. Я здесь тоже учусь, так что если возникнут вопросы, всегда обращайся к своему куратору, а пока проблемы с китайским, то и ко мне. Вместе мы разберемся.

Уля улыбнулась малышке, зашла за ворота и остановилась подождать женский коллектив.

"Добрый видит добро, а мудрый - мудрость", - машинально повторила девочка в мыслях. Лина отметила про себя, что позже стоит черкнуть в свой дневник пару строк о сегодняшнем дне. На миг девочка задумалась. Если уж она прибыла в Китай, то, получается, ей стоит учить китайский? Глупый вопрос. Конечно же, да. Лина немного разочаровалась, ибо сказать, что она не любила учить иностранные языки, значит, ничего не сказать. В школе у неё всё время были проблемы с английским, а французский её вообще чуть ли не силой заставляли учить. А тут китайский. Да-а, нелегко ей это будет даваться. Хотя... Кто знает. "Придётся смириться", - подумала девочка. - "К тому же, не так уж это и ужасно, как я себе придумала".
От раздумий малышку оторвал голос Ули. Она говорила, что сифу Хамфри поинтересовалась, не голодна ли Лина. Хотя девочка и не была голодна, она знала, что ей нужно сейчас поесть, чтоб потом не приходилось оповещать всех и вся о том, что ей нужно принять пищу.

- Да, я бы хотела поесть, - ответила девочка.
Уля зашла за ворота и остановилась, чтоб подождать, пока сифу Хамфри и Лина подойдут. Девочка решила пропустить куратора, и, дождавшись, пока сифу Хамфри подойдёт к Уле, зашла за ворота сама.

Оливия направилась к воротам, размышляя о том, что это её первая ученица за целый год, с того самого времени, когда она вернулась в монастырь. До отъезда учеников у неё была целая куча, но все куда-то разъехались, разбежались, и последний год Лив валяла дурака, занимаясь в основном своими собственными тренировками, и лишь изредка проводила какие-то занятия для чужих учеников. Нельзя сказать, что она сильно грустила от того, что на плечи не ложилась лишняя ответственность, но сейчас девушка испытывала радость. Кажется, всё на самом деле возвращается на круги своя. Скоро у неё опять будут свои ученики, и она снова погрузится в это забавное состояние, когда носишься с подопечными, как курица с яйцом. И если девочка маленькая сосвсем, такого возраста у неё был ученик лишь один раз, Асанте, но он не надолго задержался в монастыре, родители его забрали.

- Мне кажется, я когда-нибудь выучу русский язык, - тихо произнесла Оливия, обращаясь к Ульяне. Эта девушка англичанке нравилась хотя бы тем, что не вызывала раздражения, которое обычно появлялось в обществе ровесниц. С представительницами своего пола Лив никогда особой дружбы не имела и, если Уля ей нравилась, это что-то да значило.
- Тогда скажи, что мы сейчас обойдем территорию, зайдем в столовую, а затем в её комнату, - попросила Лив, даже не подозревая, что Уля уже это и так сказала. Англичанка старалась вслушиваться в незнакомую речь и искать знакомые слова, но у неё ничего не получилось. - Откуда она родом вообще? Такая маленькая, и одна посреди Тибета, - они шли медленно, чтобы Лина запоминала дорогу, и не коротким путем прямо к столовой, а вокруг Храма, чтобы показать всю территорию. Вроде экскурсии.

Уля тоже была бы не прочь перекусить, а еще больше просто погреться у теплой печки в столовой.
Подольская и Хамфри шли с разных сторон от новенькой, как бы защищая ее от окружающего мира, хотя безопаснее места чем Линь Ян Шо Уля и представить себе не могла. Тут каждый второй, да нет, каждый обладал какими-нибудь невероятными способностями или боевыми навыками.

-Ты только скажи, я тебе помогу с русским, - Ульяна улыбнулась и обратилась уже на родном языке к Лине.

-А ты откуда к нам приехала? Родители хоть знают где ты?

Девочка вроде начала осваиваться и уже не молчала.

-Мы сейчас обойдем быстренько вокруг храма, чтоб ты приблизительно ориентировалась на территории монастыря. Вот там, - Ульяна показала направление рукой, - тренировочная площадка, там мы занимаемся разного рода физическими упражнениями, как самостоятельно, так и под руководством мастеров. Потом сад камней, там хорошо медитировать.

Вся их женская компания уже подошла к ручью.

-Потом погуляем по территории, если хочешь, тут места много.

Старшие девушки шли по разных сторон от Лины. Девочка старалась не отставать от них. Она рассматривала всё вокруг и старалась хотя бы примерно запомнить дорогу. А всё это время у Ангелины было такое ощущение, будто она заново родилась. У неё начиналась новая полоса в жизни. Теперь она будет жить не так, как все обычные школьники из её края, долго и нудно зубря скучные предметы, а совсем иначе. Да и, как почему-то казалось девочке, её ровесников здесь будет немного. Хотя, кто знает? Она сама в этом не была уверена. Ангелина только-только приехала сюда, как она может делать какие-либо выводы?
Сифу Хамфри и Уля о чём-то разговаривали по-китайски, их речи Лина не понимала. Она терпеливо ждала, пока обратятся к ней, любуясь всем и вся. Господи, как же здесь было красиво!.. и приятно. Девочка поняла, что нигде ещё ей так уютно, если можно так сказать, не было, как здесь. Даже дома. Вернее, там, где она жила раньше. "Сейчас мой дом тут, о том можно... забыть, что ли", - размышляла Лина. Отвлёк от раздумий девочку голос Ули. Девушка спросила, откуда приехала Ангелина. Девочка поспешила ответить:
- Я из Украины, но привыкла говорить по-русски, - Лина немного подумала, прежде, чем ответить на следующий вопрос. - Да, они знают. Они сами отправили меня сюда.
Уля показала Ангелине тренировочную площадку и сад камней. В саду камней, как сказала девушка, хорошо медитировать. "Мне-то что, я не умею", - про себя ответила девочка.

И все-таки, что ни говори, а через посредника говорить не слишком удобно. Нельзя сказать, что Оливия была болтушкой, с посторонними людьми она общалась без особой охоты, больше смотрела и наблюдала, чаще всего смущая пристальным взглядом, а вот рядом людьми, которые ей нравились, или же рядом со своими учениками, Хамфри любила поболтать. Причем даже не задумывалась, что говорит, и обычно успевала очень многое рассказать за те минуты, пока они шли от ворот до столовой, и от столовой до жилых корпусов. Сейчас этого делать Лив не могла, и хотя Уля была не против своей роли переводчика, англичанке всё равно это не слишком нравилось, она чувствовала себя неловко. Мысль о том, что русский язык нужно учить лишний раз укрепилась в сознании, и Оливия даже наметила в голове некое подобие плана. Русский в монастыре пруд пруди, Лив может договориться с двумя-тремя людьми о дополнительных занятиях, когда её будут учить. Наверняка это будет сложно, особенно если заниматься каждый день, но Оливия всегда была слишком нетерпеливой. Даже в подростковом возрасте она доводила себя тренировками до полуобморочного состояние, когда от усталости даже сон не шел. Ей хотелось всего и сразу, моментально, как можно скорее, и ждать месяцы, а то и годы, как это делали другие, она была не готова.

Выслушав ответ Лины, а точнее перевод ответа Лины от Ульяны, Оливия снова задумалась. Интересно, а её родители отпустили бы её в двенадцать лет, на другой конец континента? Тогда она была еще милейшим ребенком, девочкой, которая любила розовый цвет, платья, куклы и балет. Как резко всё поменялось... Нет, наверное, тогда бы её никуда не пустили. Это только шестнадцать, когда она давно перестала быть той милой девочкой, её провожали так, словно всю жизнь только и ждали того момента, когда она покинет отчий дом. Сама того не заметив, из-за своих мыслей Оливия погрузилась в некое подобие уныния.
- Расскажешь ей, что у неё своя, отдельная комната? А еще, что у нас нет электричества, интернета, спят и сидят на полу, а еще еда совсем не такая, к какой она привыкла. Это моя любимая часть, люблю, когда люди пугаются и удивляются, - меланхолично произнесла она, радуясь тому, что Лина её не понимает. Они теперь шли по мостику через ручей.