Свиреп, когда спровоцирован

Тео чуть ли не бегом возвращался в монастырь. У него болел ушибленный бок, ныли разбитые костяшки и саднило скулу. Раньше с лица на подбородок текла кровь, но Тео удалось прижать ее рукавом свитера, так что она остановилась, а рукав оказался безнадежно испорчен, и теперь мальчишка не знал, что хуже – что у него лицо разбито, или что он свитер испачкал в крови. Одно только было хорошо – мамы не было в монастыре, а дядя Ян – не мама, он скорее всего ругать не будет. Еще он надеялся, что брата нет, иначе совсем печально все будет.

О том, что Тео не очень удачно подрался в деревне, он бы предпочел никому не говорить, потому что это было у-ни-зи-тель-но. Правда, их было двое, а он один, а так получается не очень честно, но он все же не смог с ними справиться. Вот Тай бы легко их победил. И если бы с ним рядом был Тай – то ничего бы этого не произошло. Но Тео почему-то решил, что пойдет без брата, а там его попросту перепутали с близнецом. Хотя он и пытался защищаться, так, что даже руку разбил.

Перед тем как зайти домой, Тео попытался вымыть в ручье рукав свитера, но кровь только сильнее розовыми разводами поползла выше к локтю, так что пришлось оставить все, как есть. Он и сам не знал, чего боялся, когда осторожно открывал дверь – то ли дяди Яна, то ли брата. Хотя вот вроде бы, чего их так бояться? Противно ныла скула. Фу, избили как маленького… Даже вспоминать противно.

Брата нигде не было, Таю одному уже надоело, и он сидел в комнате и играл один, хотя было невероятно скучно. Был бы тут Тео – он бы давно уже что-то придумал. Но Тео где-то шлялся, что примечательно, один, даже без Дина или Кассия. Наверное, спрятался где-нибудь. Тай же возводил из деревянных кубиков большую крепость, какие видел в фильмах по телевизору. Мама говорила, что раньше у них был настоящий замок, но потом он сгорел так, что его нельзя было восстановить, и поэтому теперь у них есть поместье. Хотя в поместье тоже хорошо, там всегда можно заняться чем-то интересным. А потом появился близнец, и Тай сразу понял, что что-то не так, потому что тот держался как-то одним боком и подозрительно крался. А это всегда означает, что что-то случилось. Можно даже не гадать, что именно.

Мальчишка некоторое время сверлил тяжелым взглядом разбитое лицо брата, обдумывая что-то там свое собственное. Чело его, обремененное печатью задумчивости, как-то вскоре и в одно мгновение приняло чересчур яростное выражение. Тайвин Грей был в том неистовом бешенстве, когда одной силой мысли весь мир мог обратить в Хиросиму.

- Кто? – тихо спросил он, не отрывая взгляда от брата и являя своим ужасающе спокойным голосом разительный диссонанс со сжигающей его изнутри злостью. – Кто?! – уже громче и настойчивее повторил он, поднимаясь на ноги и скрещивая руки на груди в том жесте, который мог бы с легкостью развязать гражданскую войну.

Тео поморщился – уже начавшая запекаться плотной корочкой кровь, покрывающая ссадину на скуле ровным слоем, треснула с легкой болью, и мальчишка опять почувствовал, как по подбородку, щекоча, скользнула кровь. Можно было догадаться, что брат дома и от него ничего не спрячешь, даже не пытаться это сделать. И как ему все это удается…

Тео некоторое время еще стоял боком к близнецу, морщась, но уже чувствовал, как кровь капает на свитер, и вновь прижал ссадину рукавом, чтобы закрыть болячку. Теперь-то уже точно мимо него не проскользнешь. Лучше бы Тая действительно дома, лучше бы он гулял где-то или...ну не было его, в общем. Тео шмыгнул носом и повернулся к брату всем телом, во всей красе показывая роспись на лице и испачканный свитер. Тео ответил не сразу, просто не зная, что говорить. Сказать, что это Дин? Это неправда, да и к тому же ну не могли они с Дином подраться так. Кассий не дерется, с девчонками – глупо вообще, упал? Не поверит. Тео нахмурился не хуже близнеца и только после второго «кто» ответил.

- Юн и этот, второй…Сахир, - можно было бы, конечно, Сахира не приплетать, потому что он не сильно бил, только держал, но брат все равно не поверит, что Тео не смог справиться с Юном. Юн просто задавака, он всего на год их старше и его все слушаются, но на самом деле он трусливый. И когда его бьешь, он всегда орать начинает.

Значит Юн и Сахир. Вот это они зря. Но сначала – нужно применить к близнецу воспитательные меры. Мальчишка поймал брата за воротник и притянул к себе, борясь с желанием хорошенько ему наподдать. Единоличник и собственник, он до сих пор верил, что никто, кроме него, не имеет права трогать Тео. Всех остальных, посмевших хоть пальцем его тронуть, ждала немедленная кара от лица Тая. Он не разменивался по мелочам. Он просто методично доказывал всем, что трогать их – не нужно. Иначе отдача может замучить. И особенно нельзя трогать Тео.

- Еще раз уйдешь один, без меня – я тебе зубы выбью, - зловеще пообещал Тай, брезгливо отшвыривая от себя близнеца и все еще злясь на глупость брата. Какого черта он поперся один в деревню? Его наверняка перепутали с ним, с Таем, и накостыляли всей кучей, по шее. Деревенские все так делают. – Иди, умойся.

Хмуро посоветовал он. Нужно было подумать, что делать дальше. Но Тай и так знал, что нужно делать. Сейчас они вернутся обратно в деревню, Тай зажмет обидчиков в угол, как всегда делал, если не хотел прерывать драку на самом интересном месте, пусть их там даже двое, и изукрасит каждого так, что те еще месяц не смогут в зеркало смотреться. Нужно только дождаться, пока брат приведет себя в порядок и остановит кровь. Тай крепко сжал кулаки и, заметив на одной руке кровь брата, попросту слизнул ее.

Тео послушно повис на руке брата, готовый снести от него все, что угодно. Покорно выслушав угрозу, он только кивнул, теперь и сам уверенный в том, что больше без него не пойдет, а затем отправился в ванную, умываться. Он знал, что в случае чего брат так и сделает. И пусть мама потом будет ругаться и спрашивать, кто виноват, Тео никогда не скажет, что это близнец. Лучше соврет, что упал с крыши.

Холодная вода саднила раны, но Тео, несмотря на это, старательно стирал засохшую кровь, пытаясь не тревожить корочку. От ледяной воды замерзла челюсть, и скуле стало легче, правда, синяк все равно будет, на половину лица. Еще нужно было как-то избавиться от пятна на рукаве, но он и так был сырой, поэтому Тео не стал дальше совать руку в таз с водой, а решил, что потом как-нибудь это исправит. Ну, или в стирку кинет, все равно чистый надо будет потом надевать. Не в таком же виде по монастырю ходить – все сразу начнут приставать – что случилось, да что произошло. А к ссадинам на лице все уже давно привыкли. Тео вышел из ванной, немного побаиваясь брата и стараясь вести себя с ним примерно.

- Тай, ты чего? – заискивающе спросил он у близнеца, заглядывая тому в глаза. Тео знал, что если сделать умильное лицо, то скорее всего все вокруг перестанут злиться. Потому что умильное лицо означало, что он действительно ни в чем не виноват или раскаивается. С братом обычно такой номер не проходил, но попробовать-то все равно стоило.

На языке все еще оставался соленый вкус крови, когда близнец вернулся. Тай придирчиво осмотрел его, фыркнул при виде грязного свитера, но промолчал, сочтя, что и так имеет довольно красноречивый вид. Он не ответил на вопрос, только пошел из домика, сразу же беря направление на деревню. Он и так знал, что Тео все равно пойдет за ним. И сам догадается, зачем они туда идут.

Всю дорогу до деревни они не произнесли ни слова – Тай был слишком зол, чтобы говорить, к тому же он еще подумал, что подобное молчание послужит достаточной карой для болтливого близнеца. Поэтому он выбрал самую изматывающую тактику – он многозначительно молчал. И упрямо шел вперед, подобно маленькому танку. Внутри него скалился дикий зверь, готовый рвать и метать. Росомаха. Сидела, рычала и ворочалась, никак не желая вылезать наружу. То ли большая мохнатая собака, то ли маленький пушистый медведь. Только гораздо злее. И агрессивнее, совсем как Тай. И сейчас мальчишка с ней, со своей росомахой, был абсолютно солидарен – обидчиков, посягнувших на его собственность – на брата – нужно наказать.

Когда впереди показались ворота деревни, Тай чуть сбавил шаг и обернулся на близнеца, посчитав, что тот нормально наказан и можно начать с ним говорить. Во имя общего дела, конечно же.

- Где? – сурово спросил он, подразумевая место, где Юн и Сахир избили Тео. Преступники всегда возвращаются на место преступления – это он тоже знал. Из фильмов, правда.

Тео брат решительно не нравился. Он молчал, он не реагировал на вопросы и вообще делал вид, что его, Тео, тут совсем нет. Для общительного, но сейчас несколько избитого, мальчишки поведение близнеца было невыносимым. Тео бы наверное лучше согласился еще раз попасться в руки деревенским, чем вот слушать это тяжелое молчание от брата. Он, конечно, и так чаще молчал, но обычно его молчание не было таким…молчаливым. Потому что он всегда, даже если и молчал, бросал на него взгляды, означающие то или иное. Тео всегда удавалось понимать, что этими взглядами говорит брат, но только не сегодня. Мало того, что он молчал, так он еще и не посмотрел ни разу, даже не убедился, что Тео идет сзади. Рыжий вздохнул – он знал, что все равно пойдет. И будет идти столько, сколько нужно и куда нужно. Не потому, что хочется или надо, а потому что это брат. Потому что по-другому не может быть.

- Там, возле сарая, - кивнул на ветхую постройку, стоящую на некотором отдалении от остальных домой, Тео. От одного только вида старого сарая у него вновь начал болеть ушибленный бок – это когда Сахир сбил его с ног, и он упал на землю, - а потом еще и принялись ныть челюсть с рукой. Тео осторожно почесал саднящую болячку, неприятно стянувшую кожу и вздохнул. Он не хотел, чтобы брат из-за него дрался. Но Тай был упрямым, и переубедить его было почти невозможно. – Тай, ты только не сильно, ладно?

От жуткой улыбки близнеца у Тео даже мурашки по спине бодрой толпой пробежали, но Тео не стал спорить с близнецом, потому что тогда тоже можно получить в ухо. Уже только за то, что споришь, когда тебя не просят. Тео остался ждать снаружи, нервно пританцовывая возле двери. Когда изнутри послышался первый звук удара, мальчишка едва не сорвался с места, чтобы помочь брату, но хорошо помнил указ – не лезть, а ждать снаружи. А то можно попасть под горячую и тяжелую руку Тая. Больно же он бьет…

Тео сейчас совсем не завидовал Юну и Сахиру. Он был не сильно злопамятным и охотно бы простил им все эти ссадины, ушибы и синяки, но Тай, в отличие от него, помнил все, даже самые маленькие обиды, который, казалось бы, вообще не имели смысла. Он помнил все взгляды, случайные толчки и касания, брошенные ему слова, даже плохие отметки в школе – и те помнил. В основном плохие за поведение, потому что все говорили, что Тай слишком агрессивный, даже к этому его водили…к психологу. Тай знал, что при этом психологе Тай не сказал ни слова, так что совершенно непонятно, зачем его к нему водили. А потом Тео тоже пришлось идти, и он честно ответил на все вопросы, которые ему задал смешной маленький китаец в круглых очках. Наверное, он и был психолог.

Честный бой – это все фигня. Что лежачего не бьют, ниже пояса – тоже. Потому что двое на одного – это уже нечестно, а как можно честно драться с теми, кто нарушает правила? Можно честно драться с Дином, но абсолютно нельзя - с деревенскими. Они-то ведь не знают, что такое честный бой. Вот и Тай сейчас желал только одного – чтобы его брата больше никто не смел трогать.

Юн уже поднялся на ноги, Тай поднял кулаки на уровень лица, чтобы защититься, в случае чего, и вновь быстро ударил, теперь уже целясь в челюсть. Мальчишеские драки всегда отличаются тем, что в них нет никакой системы. Это не бокс, где каждый делает только определенные, разрешенные приемы, это подлый махач, лишенный всякого смысла, кроме того, чтобы нанести противнику как можно больший вред. Здесь никто не выжидает и не продумывает, здесь просто бьют. Тай это знал, наверное, как никто другой. И бил он сразу сильно, не прощупывая и не ища слабые стороны. Чтобы наверняка. Тут главное не дольше продержаться, а просто отделаться как можно меньшими повреждениями.

Кулак правой руки напоролся на локоть Юна, и Тай тут же, не раздумывая особо, послал вперед левую, которая аккурат встретилась с грудью Юна и выбила из него дыхание. Сбоку – Сахир с разбитым носом – ударил по голове, Тай на мгновение потерял ориентацию, едва удержавшись на ногах, но все же развернулся и рывком бросился на второго противника, сбив его с ног и покатившись вместе с ним по полу.

Нет, Тай не злой. Да, он умеет разговаривать. Нет, мало говорит. Да, я его и так понимаю. И мама понимает. Папа тоже. И Дин, это наш друг. Ну, он с Дином часто дерется. И со мной. С девочками нет, их нельзя обижать. Да, всегда такой был. Только разговаривал меньше. Нет, не боится людей, просто не любит.

Совершенно бессмысленные вопросы, по мнению Тео. К тому же с Таем ничего так и не решили, просто наказывать стали его в два раза больше. Тай молчал, Тео тоже молчал, и всегда вставал рядом с братом, если его наказывали. Потому что Тай всегда делал то же самое. Просто когда рядом близнец – все не так страшно и плохо. А потом все это говорили маме, мама говорила это Таю, Тай молчал, Тео тоже молчал, потом Тай обещал, что больше так не будет, мама их обнимала и уходила, расстроенная. А потом все начиналось сначала. Поэтому-то Тео и не любил ничего говорить маме – она начинает волноваться, а маму нужно беречь. Пусть лучше ничего не знает. Еще бы вот дядю Яна уговорить ничего не говорить маме, а то ведь взрослые – они такие, никогда не могут промолчать, когда нужно.

Тео весь извелся на улице, пока слушал возню внутри и тупые звуки ударов. Он бы мог помочь брату, хотя бы с Сахиром, чтобы близнецу было немного легче, но потом Тай начнет злиться, что Тео его не слушается и опять перестанет разговаривать. Лучше уж так, хотя Тео и трусливо боялся, что Таю что-нибудь сделают. Их же все-таки двое, а он один. Брат-то у него один.

Методично избивая Сахиру лицо, Тай вновь пропустил удар по голове, но в этот раз он пришелся по челюсти. Что-то хрустнуло, мальчишка упрямо мотнул головой и, схватив Юна за одну ногу – другую тот уже заносил для пинка, - дернул того на себя. Юн грохнулся оземь, громыхнув костями, и остался лежать с широко раскрытыми глазами. Сахир тоже не рыпался, старательно прикидываясь мертвым. Тай удовлетворенно сплюнул кровь, деловито выдернул выбитый зуб – все равно качался – и оценил масштабы войны.

Болели разбитые костяшки – это ерунда. Еще скула, будет синяк, но это тоже не сильно. И голова после первого пропущенного удара. И зуб. Фигня вопрос, Юну и Сахиру досталось гораздо больше. Тай слез с Сахира, верхом на котором сидел, и наклонился над Юном.

- Только тронь его еще, понял? – Тай брезгливо потыкал носком ботинка в лежащего на полу и часто дышащего Юна. И с этими мальчишками он готов был играть? Даже, можно сказать, дружил? Тай демонстративно отряхнул руки, еще раз сплюнул набежавшую с выбитого зуба кровь и вышел из сарая. Он не сомневался в том, что ему потом устроят темную всей деревней. Может быть, к этому он и стремился сам. А может быть, Юн начнет его бояться настолько, что перестанет задирать. И нажалуется родителям, что монастырские ребята их обижают. На них будут косо смотреть в деревне, а маме потом выскажут, что Тай слишком агрессивен. Плевать, зато теперь все узнают, почему Тео не стоит бить.

Сначала громко грохнуло, потом еще раз, а потом прозвучал голос брата, и Тео понял, что, наверное, все уже закончилось. Он подскочил к близнецу, как только тот вышел из двери, по-щенячьи заглянул тому в глаза, готовый вилять хвостом, если понадобится, едва ли не скуля от радости и восторга, что с братом все хорошо. Он все же не удержался, застенчиво погладил близнеца по плечу, но тут же отдернул руку, зная, что Таю будет неприятно.

- Тай, ты это из-за меня, да? Тебе больно? – заискивающе заглядывая тому в глаза, спросил Тео, крутясь вокруг близнеца и не зная, с какого бока к нему подступиться, чтобы тот его не отогнал. Хотелось как-то самому убедиться, что брат целый и невредимый, что ему действительно не больно, что он это так, не из-за него, а просто, потому что если из-за него – то это плохо, очень плохо, потому что настоящий мужчина должен уметь постоять за себя сам, а Тео вот не может даже с двумя справиться. Какой же он мужчина после этого. Тай вот – настоящий мужчина. Взрослый, потому что обидчика может на место поставить.

Тео чувствовал, что брат на него больше не злится, но все равно считал себя виноватым и старался загладить свою вину, хоть как-нибудь, пусть даже вот таким глупым способом, как мельтешение перед близнецом. За это он рисковал получить затрещину – Тай терпеть не мог, когда у него под ногами путались. Но уж лучше так, чем он обижаться на него будет.