Ночные кошмары

Чжоу отвел девушку на второй этаж, при этом, поднимаясь по лестнице, не мог скрыть того, что все же прихрамывает на правую ногу. Их комната находилась почти напротив лестницы. Она была небольшой, из мебели там были только кровать, комод, две тумбочки и пара стульев. Чжоу зажег бра, висевшие над кроватью, и погасил верхний свет.

- Если тебе нужно, ванная дальше по коридору, - сказал Чжоу, расстегивая кобуру.

Он положил пистолеты на комод. Обычно это было не принято, и оружие сдавали на входе, но сегодня было не до того, и лунтао закрыл глаза на это нарушение. Чжоу достал телефон и написал Цянвэй SMS, что сегодня не приедет домой, после чего положил мобильник на тумбочку возле кровати.

В коридоре пока было шумно – все расходились спать, и казалось, что в доме остается человек двадцать, хотя на самом деле на втором этаже были только они, Бизон, Ху и Син, который наверняка сидел за уроками, когда они приехали. В окно светил фонарь с улицы, и Чжоу закрыл тяжелые бархатные шторы, чтобы свет не мешал спать, но открыл окно, потому что ночь была довольно прохладной, а в доме все ещё было жарко после дневной жары.

Идти, как оказалось, было еще сложнее, чем от машины до кухни. Взять хотя бы неплохую дозу алкоголя, которую девушка приняла внутрь на пустой желудок. А это еще и накладывается на общее состояние истощенности в энергетическом плане и адской усталости. Пришлось держаться за стены, чтобы не рухнуть и не свернуть себе шею. Будет досадно выжить в такой перестрелке, но угробиться на простой лестницу. Все равно что утонуть в луже, честное слово.

Сантана, следуя примеру четыреста двадцать шестого, скинула олимпийку и расстегнула кобуру. Пальцы не слушались, а перед глазами вновь поплыли темные круги. В какой-то момент девушка поняла, что начинает терять равновесие, поэтому схватилась за первое, что попалось под руку. Рядом оказался комод. Несколько глубоких вдохов, открыть глаза, осмотреться и да, направиться в ванную, чтобы хотя бы умыться и избавиться от навязчивого запаха пороха.

Бразильянка вышла обратно в коридор, едва не столкнувшись с Бизоном, которого умудрилась просто-напросто не заметить. Снова пришлось хвататься за стены, но, благо, никаких лестниц. Сантана включила горячую воду, подставив под нее холодные руки, и так и стояла какое-то время, просто-напросто подпитываясь теплом, которое шло от воды, противоположной, между прочим, стихии. Но этого должно было хватить, чтобы без проблем дойти до спальни, не рухнув нигде по дороге. Она умыла лицо, несколько раз вымыла руки, после чего только вернулась обратно. Она обошла кровать со стороны окна и начала стаскивать с себя одежду: футболку, джинсы, носки… Оставшись в одном белье, Сантана легла под одеяло, повернувшись к окну. Девушка поджала по себя ноги, уже в полудреме пожелала Чжоу спокойной ночи, правда, на португальском и, закрыв глаза, просто отрубилась.

Сантана валилась с ног от алкоголя и усталости, и Чжоу даже не думал к ней приставать, пусть отдыхает. Он разделся, выключил свет и лег в кровать, отвернувшись в противоположную сторону от девушки. Сейчас нога снова болела, а повязка немного давила из-за того, что накладывал он её наспех и как попало. Он чувствовал навязчивый запах пороха и крови от своих рук, в ушах снова грохотали выстрелы и крики на японском и китайском. Стоило закрыть глаза, и вновь всплывали образы прошедшей бойни, когда он вновь и вновь думал, как мог бы поступить иначе, где он допустил ошибки, стоившие жизней братьям, когда он мог среагировать быстрее, выстрелить точнее, кого-то предупредить об опасности. Он не мог отделаться от чувства вины за произошедшее. И страшно было вспоминать, как Сантана вызвалась в числе добровольцев, когда пришлось ждать команды Бизона перед тем, как броситься в бой. Это решение было правильным, он бы рвался вперед, как Цхао, которого он успел остановить. От эскулапа не было никаких новостей. Это означало лишь то, что все, кто сегодня попал в клинику, остались живы. По крайней мере, до этого момента.

Чжоу долго не мог заснуть, и в итоге сам не заметил, как череда мыслей сменилась просто мелькающими пятнами образов, а затем все провалилось в какую-то пустоту, за которой разум выключился, позволяя на какой-то момент забыть события этого дня. Снов, как ни странно, не было. Либо они были настолько невнятными, что их не удавалось запомнить. Так, видимо, сознание спасается от ужасов перестрелок, которые вновь начались на спокойных улицах Северной Столицы.

Какое-то время сознание отдыхало. Под натиском событий одного дня, оно просто отключилось, не в состоянии вновь и вновь переваривать все произошедшее. А произошло-то, по сути, столько всего, что в голове не укладывается: утро началось с похмелья после их с Чжэнь отдыха накануне, похмелье плавно перетекло в головную боль от воплей Чжоу, который рвал и метал, но ровно до того момента, пока они снова не оказались в постели. Но все самое приятное было оборвано звонком Гунмао. И началось самое ужасное, что могло только случиться – мясорубка. И, несмотря на умение держать себя в руках и брать эмоции под контроль, Сантана понимала, что находится на пределе собственных возможностей. Нервы начинали сдавать.

Несколько часов безмятежного сна показались несколькими секундами. Но бразильянка не просыпалась, просто пустота, не та пугающая, которая сопровождала ее вместе с оцепенением после боя, а та, которая давала отдохнуть, испарилась. Сознание, немного придя в себя, видимо, решило проверить ее на прочность, либо просто выразить все, что оно думает относительно ее новой работы, принялось рисовать кровавые картинки. Сантана никогда не замечала, чтобы она боялась крови, все-таки бывший коп, но сейчас. Ей виделись кровавые картины, улицы, полные трупов мужчин, женщин и даже маленьких детей, но все почему-то улыбались. Она снова увидела ту девушку, официантку из Ванцзы, которая пыталась отравить верхушку пекинской триады. Рядом с ней стоял неизвестный ей мужчина, потом показался Юй… Какие-то японцы и их ребята, которые не пережили сегодняшней перестрелки…

Сантана начала метаться во сне, пока не проснулась, неприятно ударившись рукой о прикроватную тумбочку. Девушка тяжело дышала, чувствовала, как вся дрожит, но, оглянувшись, понимала, что это всего лишь сон. Чжоу спал, кажется. Бразильянка легла обратно, укрывшись одеялом, часть которого оказалась смята и откинута в сторону четыреста двадцать шестого. В этот раз сон пришел также быстро, но сны стали еще красочнее, а лица убитых еще более страшными, заставляющими содрогнуться любого нормального человека.

И вновь эти липкие навязчивые образы. Снова этот страх, только сейчас он никак не перебивался инстинктом самосохранения и адреналином. Но в какой-то миг все пропало, словно кто-то выключил ненадолго сознание. Несколько мгновений спокойствия и все снова. Мгновения ли это были? Неизвестно, но сны вновь начали пробиваться сквозь тепло, что их сумело отстранить. Девушка вновь завозилась во сне, что-то бормоча. Но это, как оказалось, были цветочки.

Внезапно картинка сменилась. Родной Рио, яркое солнце, море туристов. Она была выходной в тот день, заехала к родителям, чтобы забрать Кристиана на целый день, который они планировали провести вместе, наевшись пиццы, накатавшись на аттракционах и накупавшись. А еще Крис хотел научиться строить настоящие песчаные замки. День был жарким, поэтому они зашли в кафе-мороженое, чтобы охладиться, как внезапно послышались крики. Суматоха началась не только на улице, но и в кафе – люди не понимали что происходит, начинали паниковать. Сантана была уже опытным полицейским, чтобы не поддаваться общему настрою, но надо было понять в чем дело и как действовать дальше. Как оказалось, грабили банк, который был по соседству, можно сказать через стенку. Но Ривера решила не торопиться, чтобы не лезть с Кристианом в давку, проще было подождать минуту-другую. Но, внезапно, стена буквально обрушилась, освобождая проход вооруженным людям. Девушка тут же бросилась закрывать собой брата, хотя, по сути, никто ей ничем не угрожал, по крайней мере, напрямую. Но внезапно послышался выстрел, и она почувствовала, как на нее сзади навалился мальчик. В панике, она резко повернулась к брату и с ужасом обнаружила его на полу, истекающим кровью. Пуля в бедренную артерию. Трясущимися руками, бразильянка начала пытаться оказать первую помощь, но кровопотеря была слишком большой. Когда же она подняла заплаканный взгляд, то снова увидела Сьяо Гуна, того самого, что заставлял ее проворачивать для них разного рода операции. Он держал в руках пистолет, наведя его на Сантану, и гадко ухмылялся. Тварь.

- Нет! – бразильянка едва не подскочила с постели. Ее всю трясло, дыхание сбилось, а липкий сон никак не хотел исчезать. Она помнит тот день, но тогда они действительно вселились, все то время, пока родители не стали в панике названивать ей на мобильный с криками куда они пропали. Было весело, но не страшно, как сейчас.

Чжоу вновь провалился в сон, но проснулся из-за того, что Сантана резко дернулась и что-то закричала. Она дрожала, и на этот раз, видимо, проснулась. Кошмары, как это знакомо. Они слишком реалистичны, чтобы сразу понять, что все позади, и при этом подсознание умудряется находить такие образы, которыми может по-настоящему запугать. Чжоу помнил многие из таких снов, со временем они просто стали сниться реже, но он был уверен, что их видят даже Гунмао и Ху. А Сантана после вчерашнего просто не могла не видеть. Чжоу крепче прижал девушку к себе и поцеловал её в висок.

- Тихо, все хорошо, - прошептал он ей на ухо. – Это просто сны. Не бойся.

Он поправил одеяло, укутав в него Сантану, потому что в комнате было прохладно из-за открытого окна. Чжоу проснулся, сейчас он понял, что хочет помочь девушке, чтобы она просто прогнала эти ночные кошмары и отдохнула после очень тяжелого дня, после которого не только она, но и здоровые парни из сорок девятых будут метаться в кошмарах всю ночь. Чжоу понимал, что это было его решение взять её в отряд. Вряд ли у неё был другой шанс получить надежную поддержку в Пекине, но сейчас он скорее винил себя за это решение. Прежде она жила в другом мире и следовала другим принципам. Своим, правильным, а не том, что заставляют каждый день идти против закона, выживая на изнанке Поднебесной. Для неё это все – другой мир, другая страна и непонятно, почему она при этом была готова жертвовать своей жизнью, вызываясь в отряд смертников.

Сантана:
Сильные руки крепко обнимали за талию, не давая лишний раз дернуться. Девушка в панике уставилась на рядом лежащего мужчину, пока сквозь тьму комнаты не поняла, да и не вспомнила о том, что она находится в доме лунтао, в одной комнате с Чжоу. Где-то в сознании зародилась мысль о том, что то тепло, которое она чувствовала ранее, которое на некоторое время оградило ее от страшных картин подсознания, это был Чжоу, его сильные руки и его тепло. Он был, наверное, слишком заботлив и внимателен к ней, что пугало и одновременно пленило. Никто и никогда. Она всегда была одинока в своих страхах и кошмарах, всегда переживала все одно, забиваясь в дальний угол, сжимаясь в комок и в таком состоянии просто ждала, пока ее отпустит. Сейчас ее явно никто не собирался никуда отпускать, о чем говорили его объятия и успокаивающие слова.

- Сны… - сипло повторила бразильянка, тяжело дыша. Губы пересохли, а дыхание никак не получалось выровнять. Она чувствовала себя немного не в своей тарелке, потому как не привыкла к подобному вниманию, но это было что-то из рамок вон выходящее, да сопротивляться не было ни желания, ни сил. Практически целую неделю она отдыхала во сне, не мучаясь от кошмаров, но тут не просто опять, тут все еще было возведено в третью, а то и пятую степень. Страшно. Простой животный страх перед неизведанным, потому что все настолько реалистично, что не всегда понимаешь где же проходит эта грань между сном и явью.

Бразильянка положила руки поверх рук мужчины и вновь попыталась заснуть. И снова красочные картины, насыщенные кровью и трупами. И снова Кристиан и Сьяо Гун, который пытается воздействовать на нее, Сантану, через ее брата, маленького младшего брата. И каждый раз у него удается, зная о единственной настоящей и самой большой слабости на свете. И снова он наводит пистолет на малыша. Нет!

- Стой! – она снова проснулась, чувствуя, как ее трясет, чувствуя как по ее волна за волной обдает холодным потом. Настоящий животный страх за самое родное, что есть на свете. За своего ребенка. За младшего брата, которого она всю жизнь бережет как зеницу ока.

Сантана что-то ответила, затем, видимо, заснула вновь. Чжоу не засыпал. Он сам не знал почему чувствовал такую ответственность за эту девушку, он всем сердцем хотел, чтобы она смогла спокойно уснуть этой ночью, но он не знал, что может сделать, чтобы ей помочь. Ему было нужно отвлекаться на неё, чтобы меньше чувствовать вину за все остальное, что произошло накануне. Сантана снова дернулась и снова закричала. Чжоу крепче прижал её к себе, будто этим мог защитить от тех неведомых напастей, что она видела во сне.

- Проснись. Ты понимаешь, что все это не по-настоящему, что это только тебе снится? Все в порядке, Сантана, ты в безопасности, - сказал он уже громче. – Все хорошо, это только сон.

Это было странно, но сейчас Чжоу не думал о ней как о сорок девятой, она была важна сама по себе, как человек, которому плохо, который оказался загнан в угол самой судьбой, и которому никто не сможет помочь так, как она этого заслуживает. Она, бывший коп, маг, девочка из хорошей богатой семьи с противоположного конца глобуса воевала за пекинскую триаду, рисковала своей жизнью и сейчас не могла даже просто выспаться после тяжелейшего дня. Насколько она сильная? Хватит ли ей нервов, чтобы принять те правила игры, что диктует ей её судьба? Чжоу был бы рад ей помочь, если бы знал, что может сделать кроме того, чтобы поручиться за её право быть в числе боевиков. Сомнительное право.

И снова это был всего лишь сон. Сон. Чертов сон, из паутины которого она никак не могла выбраться. Но то тепло, что сейчас чувствовала девушка, оно успокаивало. Она обернулась на четыреста двадцать шестого, глядя на него взглядом затравленного зверя, но ничего не сказала, просто обняла его в ответ, словно прячась от собственных кошмаров.

- Слишком реально, - дрожащим голосом прошептала бразильянка через какое-то время. В ней стал крепнуть страх перед сном, который необходим любому нормальному человеку. Ну почему, почему ей выпала такая доля? Расплата за содеянное в прошлой жизни? Или за то, что она пошла против шерсти, решив, что сможет помочь установиться порядку и справедливости если не во всем мире, то хотя бы в отдельно взятой стране, городе? Выбрала путь полицейского, когда могла получить едва ли не все что угодно. Но рядом с Чжоу было спокойнее, в его объятиях таилась странная сила, словно они были какой-то нерушимой защитой от ее собственных страхов. Никогда в жизни она не чувствовала себя настолько защищенной в чьих-то заботливых объятиях.

- Я вижу их всех, - прошептала девушка, - Каждого убитого, все это месиво кровавых красок… И я снова вижу, как они пытаются убить Кристиана, - ее голос дрогнул, когда она произнесла имя брата вслух. Она знала, что Чжоу можно доверять, более того, ей иногда казалось, что она может доверять ему даже больше, чем самой себе. – Мне нельзя засыпать…

Сантана начала рассказывать о своем сне, но Чжоу понимал не все, что она говорила – спросонья было довольно сложно воспринимать её акцент. Но она говорила что-то о тех, кого убили, ещё назвала имя своего брата. И сказала, что ей нельзя спать. Это глупость. Если бороться со сном, то потом срубит с ещё худшими кошмарами, как бы ни казалось, что достаточно напиться кофе или даже нанюхаться кокаина и в сон не проваливаться хотя бы два-три дня.

- Просто расслабься, - сказал Чжоу. – Сейчас немного успокоишься, и будут сниться нормальные сны.

Он провел рукой между лопаток девушки вверх к шее, чувствуя, что мышцы зажаты так, будто окаменели. Сантана все ещё дрожала, и, пытаясь скрыть эту дрожь, сжималась, мешая себе же самой успокоиться. Чжоу вспомнил, что это ему рассказывала одна массажистка в Ванцзы. Кто знает, что кому она делала за чаевые, но она была значительно старше других работниц клуба, и вряд ли кто-то хотел от неё что-то помимо массажа.

- Сядь и повернись ко мне спиной, - сказал Чжоу, помогая девушке подняться.

Он начал разминать её шею и плечи, скорее интуитивно догадываясь, что нужно делать, чтобы расслабить мышцы. Ему казалось, что это сейчас должно помочь.

- Что ты хочешь, чтобы тебе сегодня приснилось? – спросил Чжоу.

Сантана не знала насколько хорошо ее сейчас понимает Чжоу, она просто не задумывалась об этом, поглощенная собственными страхами. Она хотела, чтобы Чжоу ее сейчас никуда не отпускал, но навязчивые страхи, проявляющие себя во снах, все же оказывались сильнее. По крайней мере сейчас. Она не думала о том, насколько сейчас это плохо для нее в целом, плохо то, что она не может просто отоспаться. Накануне она была буквально истощена в магическом плане, безумно утомлена физически и просто устала.

- Не получается, - честно призналась бразильянка, но вдруг почувствовала руку молодого человека, который провел вдоль лопаток рукой, на пару мгновений заставив ее забыть о страхе на несколько секунд.

Несмотря на силу, прикосновение было очень чувствительным, нежным. Сантана чуть дернулась, но уже совершенно иначе, просто испугалась приятной теплой волны, что прошлась по телу с этим легким прикосновением. Она была практически уверена, что любой мужчина не сумел бы не воспользоваться шансом и все такое, но Чжоу зачем-то посадил ее к себе спиной. Бразильянке ничего не оставалось, как подчиниться, отдаваясь на волю рук молодого человека. Чжоу просто разминал ей плечевой пояс, но задал такой вопрос, ответ на который она сама боялась узнать.

- Не знаю, - ответила девушка. Она и правда не знала. Тихая мирная семейная жизнь? Глупо, банально и вряд ли даст возможность действительно успокоиться. Снова увидеть Кристиана? Это пугает. А единственный человек, которого она допустила в собственное сознание после того как убили ее родителей – это Чжоу, но она сама еще не до конца это понимала. – Обними меня крепко-крепко, чтобы было нечем дышать… Больше не могу чувствовать только страх…

Мышцы Сантаны были крепкими и из-за напряжения стали буквально каменными. Чжоу боялся, что ей будет больно от того, как он их разминал. Она не смогла или не захотела отвечать на его вопрос, но то, что она сказала потом, его скорее напугало своей искренностью, и лишь потому он понял, что, несмотря на ситуацию, это признание было ему приятно. Чжоу удобнее сел на кровати, чтобы меньше чувствовать рану на ноге и неудобную повязку, затем развернул Сантану лицом к себе и, подчинившись её просьбе, крепко прижал её к себе, зарывшись лицом в её волосах. Он слышал, как бьется её сердце, чувствовал её дыхание, и в это же время понимал, что никогда не позволял себе чувствовать ничего подобного. Сантана немного успокаивалась благодаря тому, что он был рядом, но он понимал и то, что она ему нужна ничуть не меньше. Он мог её сегодня потерять, не осознавая в полной мере этой её важности, того, что именно с ней рядом ему становится лучше, хоть это и создавало новые сложные вопросы.

Чжоу молчал, потому что было сложно честно сказать что-то о том, что он чувствовал по отношению к Сантане, и несправедливо говорить что-то другое, чтобы просто сменить тему. Он искал слова, которые были бы компромиссом между тем, что он хотел сказать, и тем, что он сказать не боялся, но не находил. Чжоу просто коснулся несколькими легкими поцелуями виска, скулы, а затем и разбитой губы девушки, после чего крепче прижал её к себе.

- Не бойся. Давай я сам расскажу, что тебе приснится, - прошептал он на ухо Сантане. – Война закончилась, и к тебе сюда приехал твой брат. Мы идем на пекинскую оперу, куда-нибудь в Гунванфу, и обязательно берем с собой Бизона в костюме и гриме Цао-Цао, - Чжоу улыбнулся. – Только он петь не будет, иначе это будет опять кошмар. А потом ты показываешь брату парк, который в Гунфанфу рядом с театром. Там такая длинная галерея, украшенная красными фонариками, которая идет вдоль озера. Она такая длинная, что когда она закончится, уже наступит утро. Как тебе такой сон?
Мышцы Сантаны были крепкими и из-за напряжения стали буквально каменными. Чжоу боялся, что ей будет больно от того, как он их разминал. Она не смогла или не захотела отвечать на его вопрос, но то, что она сказала потом, его скорее напугало своей искренностью, и лишь потому он понял, что, несмотря на ситуацию, это признание было ему приятно. Чжоу удобнее сел на кровати, чтобы меньше чувствовать рану на ноге и неудобную повязку, затем развернул Сантану лицом к себе и, подчинившись её просьбе, крепко прижал её к себе, зарывшись лицом в её волосах. Он слышал, как бьется её сердце, чувствовал её дыхание, и в это же время понимал, что никогда не позволял себе чувствовать ничего подобного. Сантана немного успокаивалась благодаря тому, что он был рядом, но он понимал и то, что она ему нужна ничуть не меньше. Он мог её сегодня потерять, не осознавая в полной мере этой её важности, того, что именно с ней рядом ему становится лучше, хоть это и создавало новые сложные вопросы.

Чжоу молчал, потому что было сложно честно сказать что-то о том, что он чувствовал по отношению к Сантане, и несправедливо говорить что-то другое, чтобы просто сменить тему. Он искал слова, которые были бы компромиссом между тем, что он хотел сказать, и тем, что он сказать не боялся, но не находил. Чжоу просто коснулся несколькими легкими поцелуями виска, скулы, а затем и разбитой губы девушки, после чего крепче прижал её к себе.

- Не бойся. Давай я сам расскажу, что тебе приснится, - прошептал он на ухо Сантане. – Война закончилась, и к тебе сюда приехал твой брат. Мы идем на пекинскую оперу, куда-нибудь в Гунванфу, и обязательно берем с собой Бизона в костюме и гриме Цао-Цао, - Чжоу улыбнулся. – Только он петь не будет, иначе это будет опять кошмар. А потом ты показываешь брату парк, который в Гунфанфу рядом с театром. Там такая длинная галерея, украшенная красными фонариками, которая идет вдоль озера. Она такая длинная, что когда она закончится, уже наступит утро. Как тебе такой сон?

Неприятные ощущения, что она испытывала из-за того, что четыреста двадцать шестой пытался снять напряжение массажем, она практически не чувствовала. Не осознавала, поглощенная собственными страхами. Ее просьба была похожа на попытку утопающего ухватиться за соломинку. Ей как воздух была необходима чья-то поддержка, она чувствовала, что уже не справляется одна. А на Чжоу можно было положиться, хотя бы сейчас, в этот самый момент, когда ее так сильно ломает. Просто надо почувствовать, понять, что она не одна.

Девушка уткнулась в грудь молодого человека, боясь пошевелиться. Он крепко обнимал ее, просто позволил ей сейчас быть рядом и чувствовать его тепло. Она слышала размеренный стук его сердца, прислушивалась к его дыханию и чувствовала, как постепенно начинает немного отпускать. Он был нежен и терпелив, несмотря на то, что это он сегодня потерял еще одного человека из команды, а еще двое оказались в клинике с серьезными ранениями. Нет, он возился с ней как с маленьким ребенком, которому сейчас приснился плохой сон и которого надо успокоить. Так они и сидели какое-то время, пока Чжоу не сделал то, что потрясло бразильянку до глубины души. В этих нескольких легких поцелуев было столько эмоций, столько чувств, что Сантана вздрогнула от неожиданности. Столько нежности и заботы, которой она просто не заслуживает, но которую ей сейчас дарит, наверное, самый близкий человек, какой у нее сейчас только есть. Она поймала его взгляд но лишь для того, чтобы через секунду спрятать свой, испугавшись тех чувств, что она испытывала сейчас. Она снова уткнулась ему в грудь, затаив дыхание, пытаясь понять что же сейчас ней такое происходит, что происходит с ними. И есть ли вообще это понятие "они"?

- А можно Бизона без костюма Цао-Цао? - осторожно поинтересовалась девушка, подняв чуть смущенный взгляд на молодого человека, - Кристиан очень впечатлительный и может испугаться, - она чуть улыбнулась, - А вы с нами пойдете гулять в этот парк?