Не радостные вести

- Не нужно, лежи, - Чжоу чуть поморщился.

Как раз расслабляться перед боем не хотелось, нужно было просто разобраться с мыслями и эмоциями. Когда понятно, что нужно делать, становится намного проще. Сейчас его задачей было перехватить подкрепление якудза, в то время как лунтао будет решать, что делать с Гунмао. И, чтобы подстраховать, Чжоу должен был помочь Сантане восстановить силы как можно быстрее, хоть ещё утром он надеялся, что она сможет быть дома подольше.

- Давай договоримся, если я не вернусь часов до трех, позвони сама в клинику, позови директора Сина и скажи, что тебе нужно приехать на обследование, потому что я так велел. Я оставлю тебе запасные ключи, - сказал Чжоу. – Обещаешь, что позвонишь?

Он сейчас не мог планировать, во сколько вернется. Если все пойдет по плану, то часов до десяти утра они должны будут управиться, но есть вещи, которые планировать чертовски сложно. Чжоу сейчас хотел быть уверенным, что Сантана поедет в клинику сама, если он не успеет вернуться. Син мог сам организовать машину, адрес у него тоже был, да и приезжал он сюда только вчера.

И как после такого однозначного ответа можно вообще о чем-то говорить? Он сам не позволяет о нем заботиться, видимо, считая это собственной слабостью. Но мы в ответе за тех кого приручили, черт возьми, а у него получилось приручить ее, у единственного человека из всех, у него получилось. И она готова дарить ласку и заботу в ответ, в благодарность за все. Но как это можно делать, если тебе не позволяют проявлять элементарную заботу?

- Хорошо, - нехотя ответила бразильянка. Она прекрасно понимала, что все должно закончиться раньше, еще утром, но он хочет предусмотреть все варианты. Судя по всему, и самые нежелательные. В какой-то момент Сантане показалось, что сердце пропустило удар, когда мысли вели к самому плохому. Девушка тут же постаралась выкинуть все это из головы. Нет, это просто нервы. Она знает, она уверена в том, что ничего ужасного не случится этой ночью ни с братьями, ни с самим Чжоу. Вряд ли японцы ждут встречи пекинской триады в аэропорту. Тем более, в такое время.

- Ты позвонишь, когда все закончится? – Она внимательно посмотрела на четыреста двадцать шестого, после чего добавила. – Я не смогу не волноваться, даже несмотря на то, что я уверена в том, что все будет в порядке.

- Я позвоню, - сказал Чжоу.

Он заметил, как насторожилась Сантана. Не сложно догадаться, о чем она подумала в этот момент. Чжоу не хотел, чтобы она думала именно так, пока его не будет дома. В отличие от Цянвэй, Сантана знала, где он будет, и чем будет занят, поэтому молчать он не имел права, она должна была знать, что с ним все в порядке, чтобы не мотать нервы.

- Я говорю, что могу не успеть вернуться, потому что людей мало, и могут позвать на другое задание после этого, - сказал Чжоу, проводя ладонью по спине девушки. – Я позвоню, если вызовут ещё куда-то, скажу. Сама понимаешь, я сейчас не могу планировать свое время, не знаю, когда точно приеду.

Чжоу был бы даже рад, если бы ему выпала возможность сделать больше, чем планировалось. Помимо этого подкрепления, в городе было уже много боевиков якудза. Они наверняка знали о произошедшем с Гунмао, и будут считать это поводом для новых атак. Самое время выгнать их к чертовой матери из города, отстояв власть Тигра надолго. Победа над кланом Миямото будет залогом спокойствия на довольно долгое время. Она станет способом отвоевать авторитет в глазах других группировок, и даст тайм-аут, необходимый Коту, чтобы вернуться в строй, что бы ни говорил Эскулап.

- Я потому и попросила позвонить, - улыбнулась бразильянка.

Возможно, сейчас они поняли друг друга как нельзя лучше. Просто она волновалась и, кажется, даже начинала понимать почему Цянвэй раньше постоянно звонила. Разница, пожалуй, между ними была в том, что Сантана прекрасно знает о том куда и для чего едет четыреста двадцать шестой. Именно поэтому можно смело опасаться собственной фантазии. Однако, она не смогла не отреагировать на такое, казалось бы, простое прикосновение, когда он провел ладонью по спине. Тело среагировало раньше бразильянки, тут же прогибаясь, ближе придвигаясь к молодому человеку в поисках ласки.

- Этим козлам не место в нашем городе, - едва ли не мурлыкнула девушка, нежно касаясь уха и шеи молодого человека в легких поцелуях. Сейчас он сам был виноват - сам приласкал кошку, а она на эту ласку с готовностью ответила. Именно поэтому она без малейшего зазрения совести пробежалась пальчиками по его груди, после чего также нагло забралась рукой ему под футболку. - Когда они убегут, поджав хвосты, мы это отпразднуем, правда?

Вопрос был задан не ради вопроса, а ради того, чтобы она успела немного приподняться и начать еще более нагло приставать, уже более требовательно целуя в губы.

- Когда это ты успел стать такой недотрогой?

Бразильянка прямо-таки вся надулась от негодования, но это было несерьезно, скорее просто хотела показать, что ценит его заботу, но в подобном ракурсе – не очень. Ну вот чего он, а? Сам сейчас задирается, а теперь еще и осаждает? Тем не менее, на поцелуй она ответила, более того, самым наглым образом притянула к себе и поцеловала снова, обняв за шею. Ну чего он, в самом деле, сопротивляется-то. Ей от этого, наоборот, только лучше будет, а если дело в том, что он не уверен в том, что будет в состоянии потом работать… так до работы еще уйма времени. Сколько сейчас? Восемь? Девять вечера? Ну, даже если часа в два ночи ему уезжать, хотя она честно сомневалась в том, что отсюда до аэропорта по пустым дорогам придется добираться больше полутора часов. Но даже в таком случае он еще и поспать успеет, даже выспаться.

- От занятий любовью никому хуже еще не становилось, - она продолжила свои приставания, в этот раз решив просто-напросто расстегнуть еще несколько пуговиц на рубашке, которая была единственным предметом одежды на ней, - наоборот, только лучше и приятнее… а еще спится лучше… - Сантана закинула одну ножку на него, демонстрируя ее длину. Если он действительно считает, что ему, в первую очередь, не следует сейчас этим заниматься, то ему придется напрямую об этом сказать. Впрочем, им вдвоем уже приходилось бывать на перестрелке после очень бурного времяприпроведения в постели. И, кажется, недовольных не было.

Сантана просто проигнорировала все, что он пытался ей объяснить, и приставала дальше, но и сейчас Чжоу был упрям в своем решении. Он опрокинул девушку на спину и положил ладонь ей на плечо, затем посмотрел в её глаза.

- Я сказал, сейчас не время, - упрямо повторил Чжоу. – Если ты сейчас не успокоишься, я уйду.

Он отпустил девушку и вновь лег на спину, борясь с незнамо откуда взявшейся яростью. Ему не нравилось, что Сантана сейчас навязывает ему свое мнение, и сейчас скорее сказывался именно этот дух противоречия, чем реальное нежелание, потому что они не были близки, по его мнению, довольно долго. Он знал как и то, что Сантана сейчас не в себе, так и то, что ему активный отдых перед сложной ночью точно не пойдет на пользу.

- Мне уезжать часа через четыре, - сказал Чжоу, обращаясь к потолку. – И ещё раз говорю, я понятия не имею, когда вернусь: утром после этой перестрелки или через сутки. Спится лучше, намного, - он обернулся на Сантану. – Только мне стрелять, а не спать. И стрелять точно, не делая глупостей, поэтому лучше не под кокаином. Так понятнее? – он чуть повысил голос.

Чжоу пока не рассказывал Сантане о том, как боевики триады могут не спать пару суток, оставаясь боеспособными. Пока не было такой необходимости, сейчас Чжоу уже рассматривал все варианты.

Увы, все ее старания были бесполезны. Четыреста двадцать шестой довольно жестко пресек ее очередные попытки развести его на близость. Более того, это было не просто жестко, даже немного агрессивно. Бразильянке только и оставалось, что хлопать глазками, глядя на него. Она лежала какое-то время и не шевелилась – от столь резкой смены положения закружилась голова и перед глазами вновь начало немного все не то мутнеть, не то кружиться. Чжоу явно дал понять, что не хочет ничего. По крайней мере, сейчас.

Все легко можно списать на нервы и ситуацию, в которой они оба оказались и от которой сейчас никуда не деться, но у нее тоже не железные нервы. Что, давайте психовать вместе? Она может, но сейчас нету сил для показательных выступлений, потому она просто повернулась на другой бок, обняв подушку руками. Хотелось предложить закончить все прямо здесь и сейчас. Они пытаются строить отношения, оба надеются на лучшее, но прекрасно понимают, что с такой работой хэппи-эндов не бывает. А если бывают, то вряд ли они попадут в число тех счастливчиков. Так стоит ли жрать друг другу мозг? Но от мысли о том, что она вдруг станет ему не нужна, почему-то стало страшно. Она подтянула под себя ноги и зажмурилась до неприятного ощущения в глазах. Просто хотелось выкинуть эту мысль из головы, просто забыть и не вспоминать о ней, потому что было больно. Она же, черт возьми, впервые в жизни влюбилась по-настоящему, так почему она готова сдаться? Потому что тряпка? Нет, просто потому что испугалась собственных же чувств.

- Прости, пожалуйста, - едва слышно прошептала девушка, не замечая, как резко осип голос. Просто она позволила себе слишком привязаться к этому человеку.

Ярость понемногу отступала, Чжоу знал, что сейчас мог обидеть Сантану, но при этом считал, что прав. Она замолчала, он тоже ничего не говорил. Гордость не давала сейчас извиняться, ругаться дальше не хотелось тем паче, итак достаточно плохих новостей на сегодня.

Сантана первой нарушила молчание, и Чжоу обернулся на неё, не сразу поняв, что она сказала именно то, что он услышал. Несмотря на её акцент, сейчас он был уверен, что она просила прощения. Первой, наступив на гордость, хотя наверняка у неё было свое мнение, почему права именно она. Это было неожиданно, и развеяло остатки ярости, которая только что забивала любые другие эмоции. Чжоу перевернулся на бок и обнял Сантану за талию, положив руку поверх одеяла.

- Ты тоже прости, - сказал он. – Я не хотел тебя обидеть.

Чжоу снова замолчал. Извиняться всегда сложно, особенно когда говоришь это искренне, а не из вежливости. Он извинялся, когда считал, что не прав, хоть это бывало нечасто. У него не было внутреннего запрета перед тем, чтобы просить прощения, но сейчас эти слова в адрес Сантаны казались ему особенно важными. Он признал, что наговорил лишнего, и что мог обидеть её тем, что сейчас так грубо оттолкнул от себя.

Оба молчали какое-то время. Наверное, оно к лучшему, потому что в порыве злости можно наговорить друг другу кучу лишнего, даже того, что не думаешь. Просто чтобы обидеть или задеть. Девушка просто закрыла глаза, пытаясь избавиться от всех мыслей из головы – лучше просто поспать, ведь ей надо набираться сил, а не психовать на ровном месте. И каково же было ее удивление, когда она услышала голос Чжоу, который извинялся и вновь обнял ее.

- Все в порядке, - также тихо, как и прежде, ответила девушка, накрыв своей ладонью его руку и подвинувшись чуть ближе. – Нам, действительно, обоим надо просто отдохнуть сейчас.

На душе сразу стало спокойнее, а глупые мысли начали разбегаться сами по себе, без лишних попыток отослать их к чертовой матери. Вновь стало хорошо и спокойно. Бразильянка в который раз не заметила, как начала засыпать. Когда Чжоу вот так вот нежно ее обнимает, когда чувствуется тепло его тела, Сантана мгновенно успокаивается, чувствуя, что находится в безопасности. Наверное, так и должна себя чувствовать девушка в объятиях любимого мужчины, но для нее все это было слишком ново, чтобы понимать нормально это, или нет. Впрочем, она старалась не задавать самой себе лишних вопросов об отношениях.