О пользе чтения

Ну да, прямо посреди улицы - прекрасное место для упражнений в лингвистике. Самое оно, вы разве не знали? Джильди обнаружил это как-то совершенно неожиданно - шел себе по улице, никого не трогал... и вдруг одна из вывесок царапнула глаз знакомым иероглифом - знакомым, но что он значил, Рейс забыл.

Джильди остановился. Наклонил голову направо. Потом налево. Прищурился. Значение иероглифа не прояснилось ни в одном из ракурсов - но лингвист внутри Джильди уже взбунтовался, требуя ответа на поставленный вопрос. Сказывалась предпринятая когда-то попытка освоить китайскую письменность... нет, у него же какое-то простое значение, точно...

Португальца несколько раз толкали - но он упорно продолжал гипнотизировать взглядом вывеску, пока не осознал, что все-таки не помнит. Печальный факт, очень даже печальный... Джильди прошел несколько шагов по улице и тут сделал новое открытие - он забыл еще и откуда пришел. Аккуратный такой перекресток... удачно, ничего не скажешь.

Джильди сделал еще несколько шагов в первоначальном направлении - потом резко развернулся на сто восемьдесят градусов, поскольку не увидел ничего даже отдаленно знакомого. Немного продвинулся в обратную сторону - ан нет, не помогло. Заглянул в боковые улицы - да нет, оттуда он точно не выходил... Или выходил? Вот же положение... Джильди вернулся к исходной точке, с ненавистью посмотрел на вывеску - и отвернулся, повернувшись направо. И еще раз. И еще. Знакомых пейзажей не обнаружилось. Ситуация - просто блеск...

Оливия шла по улице Лхасы и ощущала себя как минимум идиоткой. Это же надо, бродить по горам, потом вдруг решить поехать в Лхасу, и при этом забыть нормально одеться. Как-то так сложилось, что, когда она выходила на прогулку, одевалась максимально легко, чтобы ничего не мешало. О холоде даже не думала, привыкла, что может себя согреть. Сегодня вот, к примеру, на ней были короткие шорты, весьма себе открытая майка и обычные кеды. Причем, заподозрила Оливия, что что-то не так, уже когда шла по улицам города, и люди как-то не особо добро на неё поглядывали. Когда же она проходила мимо магазина, и в витрине увидела своё отражение... Удивительно, что на лице синяка от феспалма не осталось.

Очень редко когда Хамфри чувствовала себя не в своей тарелке, и сегодня был именно тот случай. На улице +11 градусов, а она одета в самый раз для лета, и слишком открыто для для строгого Китая. Вполне естественно, что Лив решила развернуться и направиться в ту сторону, откуда пришла, чтобы где-нибудь в уединенном месте превратиться в пантеру, и вернуться в монастырь.

Пока шла, девушка поглядывала на прохожих, и всерьез думала о том, чтобы у кого-нибудь куртку "одолжить" и не вернуть. А лучше какое-нибудь пальто, чтобы только нос торчал, да кеды. И какого же было удивление Оливии, когда она в Лхасе, прямо посреди улицы, увидела парня, который даже близко на китайца не был похож. Удивительное дело, с ней это произошло уже второй раз за шесть лет. Как-то даже слишком часто... И разумеется, куртку она решила одолжить у него. Так же интереснее.
- Привет, - она остановилась рядом с Джильди, растягивая губы в самой обаятельной своей улыбке. Впрочем, это было не так уж важно... Она отделила от чакры третьего глаза невидимое щупальце, и не обнаружила в сознании парня даже намека на ментальный щит. Ну да, было бы странно, если бы он у него был. - Не хочешь отдать мне свою куртку? - спросила она, обращаясь на английском, так как почти все европейцы его понимали или даже знали. Вопрос мог показаться странным, если бы Оливия не вложила в голову парня вполне себе уверенную мысль о том, что куртка ему не нравится, и что он только и думал, кому бы эту куртку отдать. Не факт, что сработает, конечно, но попробовать стояло.

В первый миг ощущение было такое, как будто череп вот-вот треснет, словно гнилой арбуз. От переизбытка мыслей. Либо Джильди сошел с ума, либо все. Был иероглиф. Потом было бессистемное шатание по перекрестку. С какого бодуна вдруг куртка-то?

Иероглиф означает "куртка"? Внезапное озарение? Предположим. Ну а чем же вызвано такое отрицательное отношение к куртке? Ненавистью ко всей китайской письменности в целом и к данному проклятому иероглифу в частности? Ладно, решил Джильди, спишем на медленно, но неизбежно уезжающую от него крышу. Пусть даже и такое может быть. Только почему же его куртка? Она-то тут при чем?

Джильди перевел взгляд на правый рукав. Туда была вшита ярко-алая молния - его гордость. Монументальный труд всей жизни. Сломал три цыганские иглы, потом долго возился с шилом - кожа была что надо. Уж точно не порвется из-за какой-нибудь ерунды. Отдать?...

Португалец тряхнул головой, прогоняя наваждение. Наклонил голову налево, чтобы челка не мешала смотреть на девушку обоими глазами, и вдумчиво спросил:
- Расписку в том, что вернешь, напишешь? Адрес свой дашь, чтобы я знал, куда идти скандалить, если куртка ко мне не вернется?

Адрес, ему, правда, не поможет - Джильди уже понял, что сможет разобраться в китайской письменности только тогда, когда солнце встанет на западе и зайдет на востоке... Зато поскандалить он мог. Вот с этим проблем точно не было.

Удивительно, но отдавать куртку ей этот незнакомец не спешил, и Оливия этим фактом была более чем возмущена. Как это так? Она тут стоит, вся такая красивая и якобы умирающая от холода, воздействует на сознание парня ментальной магией, а он еще и вопросы задает! Неслыханная, по мнению англичанки, дерзость. Более пользоваться менталкой девушка не собиралась, так как чувствовала, что вот-вот куртка окажется на её плечах и, если уж не согреет, ей не слишком нужно было согреться, она и без куртки это могла сделать, то хотя бы убережет от косоглазия половину здешних китайцев.

Чтобы как-то воздействовать на парня не магическими способами, Оливия решила сделать вид, что ей холодно. Вжала голову в плечи, обняла себя за плечи, ладошками иногда проводя по рукам, и даже как будто стала меньше, хотя, в общем-то, и так была маленького роста.
- Да, конечно, без проблем. Тебе на каком языке? Могу на английском, на китайском, и даже на русском, - последнюю фразу так и хотелось произнести с ехидной интонацией, но Оливия сдержалась. Написать что бы то ни было ей было не сложно, потому что она могла легко выдумать себе новую подпись, новое имя, новую фамилию и назвать любую улицу, какую только вспомнить. Можно, например, ту улицу, где она себе татуировку делала, её название Лив помнила очень хорошо.
- Ну что? Ты же не хочешь, чтобы я превратилась в ледышку? - заискивающее поинтересовалась она, и уже зацепилась за рукав куртки.

Гром и молния! Она! Цапает! Его! Куртку! !!!

Вот это и вправду был один из самых действенных способов взбесить Джильди. Парень никогда не мог похвастаться изобилием личных вещей - и любое посягательство на проверенную, "боевую", достаточно давно принадлежащую португальцу вещь воспринималось в штыки. Да еще и что-то подсказывало, что, отдав куртку, он попрощается с ней навсегда. Возможно, это нашептывал на ухо мелкий злобный собственник, неосторожно разбуженный девушкой.

Джильди перевел взгляд на пальцы девушки, схватившие его за рукав в опасной близости от пресловутой "молнии". Он был совершенно не уверен, что пришил ее намертво и она не оторвется во веки веков. А вшивать ее заново - удовольствие ниже среднего. Ну очень ниже. Джильди начал закипать - ну просто как большой медный чайник. И вдруг заметил, что воздух вокруг него становится ощутимо теплее. Ну конечно, только этого для полного счастья и не хватало...

- Никогда раньше не видел девушек, превратившихся в ледышки. Но всегда мечтал посмотреть. Руками не хватай! - резко сказал Джильди, пытаясь выпустить пар вербально. Но, как, впрочем, обычно и бывало, не успел. Шею обожгло - и серебряная саламандра, сорвавшись с перегоревшего шнурка, выскользнула из-под куртки...

Она уже самым наглым образом собиралась стянуть с парня куртку и отправить по своим делам, как он вдруг как будто покраснел, надулся, того и гляди лопнет. Лив аж удивилась, замерла в нелепой позе, всё еще цепляясь за куртку пальцами, а брови м-е-е-едленно поползли вверх. Вот так чудо-юдо... Ей что, так не повезло, и это какая-то супер-юпер-любимая куртка, передающаяся в семье по наследству? Или просто нарвалась на крепкого орешка, который о джентльменах разве что в книжках читал. Если вообще читал... Но в общем-то, Оливия сама была не пальцем деланная, и так просто уступать не собиралась. Теперь у неё в голове появилась вполне себе серьезная мысль о том, что ему по башке просто надо треснуть, и дело в шляпе. Но не-е-ет... Вокруг них стало вдруг ощутимо теплее, и Лив, которая уже было начала на самом деле замерзать, почувствовала это моментально. Снова удивилась: она не чувствовала прямо такого сильного раздражения, чтобы загораться или паром дышать, как это бывало. Тогда что?

Девушка отцепилась от куртки, но лишь за тем, чтобы сделать пару шагов назад, взглянуть на ауру юноши и ахнуть. Вместо обычной, спокойной Манипуры ярко-желтое пятно! Её догадки подтвердились, когда вдруг запахло паленым и кулончик с шеи парня начал падать на землю. Перед ней стоит самый настоящий, еще совсем юный, огневик!
Надо сказать, что реакция у Оливии была просто отменной, потому что, прежде чем кулон со звоном упал на землю, она успела подхватить саламандру потоками воздуха, и кулон, описав воздухе дугу, противоречащую всем законам физики, прыгнул в раскрытую ладошку девушки. В эту самую секунду Лив уже поняла, что европеец в Лхасе не спроста, наверняка ищет монастырь, и вернуться туда в облике пантеры ей уже не суждено...
- Предлагаю обмен. Куртку, на вот это фигнюшку, - она потрясла кулоном перед носом Джильди, и расплылась в нахальной улыбке. У него просто нет выбора, потому что, когда они пойдут в сторону остановки, а они обязательно теперь уже пойдут вместе, он сам поймет, почему, в чем дело. Выдержать бомбардировку косых взглядов - не так-то просто.

Сперва Джильди едва не впал в вертикальную кому - не каждый же день увидишь, как твой кулон учится летать. Ладно бы он еще в форме птицы какой был - так ведь саламандра, которой по статусу летать не положено. Ан нет, взяла и улетела, практически между пальцев проскочила. Конь с ней, с невероятной параболой, законы физики Джильди никогда не жаловал, но вот летающие саламандры... Его юный неокрепший мозг может и не вынести такого разрыва шаблона! Что за издевательство над личностью?

Пошарив за воротником, Джильди извлек на свет перегоревший шнурок. Вот поэтому и шнурок, а не цепочка. Расплавленный металл за шиворотом гораздо менее приятен. По меньшей мере, португалец так предполагал. Но всегда предпочитал не проверять. А шнурок, кстати, не катастрофично прогорел, им еще раз можно будет воспользоваться. Только сначала кулон нужно вернуть.

Вокруг начинали потихоньку собираться любопытствующие. Оно и понятно - не каждый же день, тут, наверное, такие концерты. Может, еще их порадовать? Джильди задумчиво посмотрел на кулон в руках у девушки и прищурился. Нет, не выйдет. Во-первых, тяжеловат, парень и просто со стола его бы взглядом не поднял - а тут еще и незнакомка в него вцепилась. Жаль, жаль... Вот только куртку отдавать - ну совершенно неприемлемый вариант.

Придется принимать какие-нибудь крайние меры. Знать бы еще, какие... Tu jenviar mizmo diablo Eshu. Tu preparado jen todo. Sangre ja preparado! Взываю к тебе, Эшу Эмалона...

- Мизинцы покажи, - потребовал Джильди у девушки. - Оценю их - вдруг кривые? Знаешь у кого мизинцы кривые? У ведьм!А я с ведьмами меняться не собираюсь!

О том, что у него самого кривоватый, да вдобавок еще и негнущийся мизинец на левой руке - давно еще паршиво сросся после перелома - да и вообще он частенько обращается к богам вуду, которые, что самое замечательное, в большинстве случаев его слышат, Джильди распространяться не стал. Мало ли как тут к вуду относятся...

Всё это время, пока незнакомец разглядывал кулон в руке, да с таким выражением лица, будто она прямо на глазах шестой палец отрастила, и разбирался со своим шнурочком, Оливия терпеливо перекатывалась с носка на пятку, и думала о том, что ей надо как-нибудь особенно громко и грустно вздохнуть, дабы паренек хоть немножко поторопился.
Две китаянки остановились рядом и с любопытством взирали на парочку, судя по всему, увидели летающий кулончик. Так как Лив была уже в самом своём раздраженном настроении, она сейчас же повернула голову, весьма злобно взглянула девушек, и на их родном китайском сообщила, в какие далекие далеки им лучше идти. Китаянки, разумеется, обиделись, поджали губы и быстро-быстро зашагали, но Оливию они к тому моменту уже не интересовали. Она бы с огромным удовольствием одарила головной болью каждого, кто здесь остановится, но вот незадача... Если она всерьез решит выполнить эту задачу, то голова к концу мероприятия будет болеть уже у неё. После недолгих раздумий и выбора между своей головой и чужими, Лив таки пришла к выводу, что своя голова ей важнее.

Мизинцы? Честное слово, первый порыв - это весьма грубо и недоуменно поинтересоваться: "Что, бл*ть?". Но нет, Лива в последний момент себя сдержала, и лишь просто спросила: - Что? - но не дав ответить, она продолжила: - Вот еще. Не буду я тебе ничего показывать, у меня прекрасные, очень красивые и прямые мизинцы, - как бы в подтверждение своих слов, девушка засунула кулон в карман джинсы, и там же спрятала пальцы. Полностью руки в карманы попросту не умещались.
- Ты знаешь, европейцы, которые говорят на английском, в Лхасе - это большая редкость. И человек, который ищет Храм Мудрости Линь Ян Шо, и который заблудился, мог бы быть хоть чуть-чуть повежливее, - возможно, какого-то смысла фраза не несла, но в том, что незнакомец ищет как раз Храм, она была уверена на все сто процентов, такие совпадения случаются слишком редко. О том, что он заблудился, она углядела еще в самом начале, когда только сунулась в чужое сознание с мыслями о куртке. - Я передумала, не нужна мне твоя куртка, - с широкой улыбкой сообщила она. Манипура разгорелась в два счета, огонь всегда был похож на зверя в клетке: стоит только приоткрыть дверцу, и голодный хищник рвется наружу. В данном конкретном случае, Оливии не нужен был открытый огонь, она разогревала собственное тело и собственную кожу желтой энергией. Правда, один жест, чисто для показа, она сделала: выдохнула клубы светлого пара. Затем развернулась, и бодро зашагала по улице, в сторону остановки. После всего, что она сказала и сделала, имея в кармане его саламандру, Джильди был просто обязан пойти за ней. Если же нет... Ну что же, встреча у ворот Храма будет весьма веселой.

Если раньше мозг еще хоть как-то, с перебоями, но работал, то теперь выключился совершенно. Джильди искренне понадеялся, что незнакомка дышит не серными парами. Иначе это какая-то совсем жуткая мутация организма...

Сперва словосочетание "Храм Мудрости" дико обрадовало. Ну наконец-то забрезжил свет в конце тоннеля! И тут задний ум, которым Джильди временами бывал весьма крепок, услужливо выдал подсказку: черта с два. Парень, ты ей только что нахамил. Причем, судя по всему, старался изо всех сил и превзошел самого себя. Если бы взглядом можно было убивать - уже лежало бы поперек улицы бездыханное тельце... Вот тянет же Джильди грубить незнакомым людям... Причем почему-то желательно не откладывая в долгий ящик. Еще его мать очень любила повторять, что у парня шило в одном месте и пропеллер в другом, поэтому навстречу неприятностям он движется очень быстро.

Возможных вариантов дальнейших действий было несколько. Из них стоять и смотреть уходящей девушке в спину - самым глупым. Самым рациональным, но, черт побери, трудновыполнимым - догнать незнакомку и завязать разговор, не получив при этом по башке. Да можно даже и по башке получить - главное, чтобы не смертельно. Авось, и мозги на место встанут.

Джильди обвел взглядом любопытствующих прохожих, которых становилось все больше, кое-как собрал вместе свой распыленный по разным участкам мозга китайский и сообщил окружающим:
- Представление в двух действиях без антракта закончено! Эффектного исчезновения в финале не будет! Всем можно идти гулять по своим делам!

Джильди рванул было за незнакомкой, но остановился, подумал - сбросил с плеча рюкзак и рванул завязки. Бездумно потратив сегодня последние монеты, парень и не предполагал, что мог вложить их так удачно. Только бы не помялась и не завяла...

Видимо, Эшу Эмалона ответил на отчаянный зов. Или просто случилось чудо. В пальцах Джильди оказалась вполне бодрая ярко-красная скабиоза. Не далее, как сегодня, увидев в лавке этот цветок, Джильди долго косел, не понимая, как это растение занесло так далеко от родных земель. Потом решил, что он сам отличился ничуть не меньше этой скабиозы - его тоже занесло невесть куда. А потом взял и купил этот цветок. Вот уж воистину, повезло... Джильди закинул рюкзак обратно на плечо и помчался догонять. К счастью, высокий рост и соответствующе длинные ноги позволили настигнуть незнакомку достаточно быстро. Стебель цветка парень зажал между безымянным и средним пальцами, так, чтобы на ладони остался только сам цветок.

Нагнав девушку и загородив ей путь, Джильди секунды три находился в неприятном подвешенном состоянии - ожидал, что вот-вот вполне схватит вполне заслуженную оплеуху, пока молчит - казалось, сердце застряло в горле и тяжко там ворочается. Потом вдруг провалилось куда-то вниз - зато открыло словопоток.
- Каюсь, вел себя как редкостное хамло. Прости! Признаю себя ослом и вдобавок всем, чем пожелаешь. Считай, что я уже откусил себе язык и прожевал его вместо обеда! - если подумать, можно было бы сочинить извинение и поизящнее, но времени думать как-то не нашлось. На случай, если девушка все же решит его треснуть, Джильди опустился на колени - ростом-то он повыше будет, незачем заставлять девушку наносить оплеуху, на которую она имеет полное право, в прыжке. И как финальный аккорд - протянул незнакомке раскрытую ладонь с ярко-алой скабиозой.

Только не молчи! Ну пожалуйста!

И хотя Оливия начала шагать вполне себе бодро, через несколько метров она чуть-чуть замедлила ход. Кошки - существа невероятно любопытные, и Лив прямо-таки раздирало желание повернуть голову и посмотреть, что же там делает таинственный незнакомец. Буду честной, если бы он не пошел за ней, она бы даже расстроилась. Во-первых, её самым наглым образом лишили веселья, во-вторых, в скором времени все-таки придется ускорить ход: Бог с ним, с холодом, но вот косые взгляды на коже ощущать было не слишком приятно. В подобном виде можно было пройтись по улочкам Бристоля, и никто даже головы не повернет, а вот с Китаем была совсем другая ситуация.
И все-таки, головы девушка не повернула, слишком упрямая была. Зато начала считать про себя, медленно, с выражением и с каким-то чувством морального самоудовлетворения. Ну, знаете, как фильмах, когда кто-то что-то скажет, уходит и начинает считать, дожидаясь пока оппонент попадется на крючок и пойдет следом.

Девушка остановилась, когда Джильди выскочил откуда-то сбоку и преградил путь. Губы сами собой растянулись в довольной ухмылке, и Оливия каким-то чисто кошачьим, даже немного заторможенным движением, медленно наклонила голову и с интересом уставилась на парня. Ничем бить она его не собирались, это были не её методы. К тому же, она не для того годами оттачивала своё самоконтроль, чтобы злиться и бросаться на людей по таким пустякам.
Каюсь, редкостное хамло, прости... Ну прямо музыка для ушей! Оливия даже улыбнулась чуть шире, ужасно довольная сложившейся ситуацией и своей позицией победительницы. А когда ей еще и цветочек подарили, Лив, честное слово, даже умилилась. Ну вот, сразу бы так. А то практически ведьмой её обозвал, куртку не хотел отдавать. А на деле же та еще душка, с цветочком.

Сразу брать цветок, хоть и очень хотелось, Лив не стала. Она пробежалась по фигуре парня внимательным взглядом, словно очень серьезно задумалась, и решение далось ей с большим трудом. К тому же, коленке парня, которая упиралась в асфальт, было сейчас довольно прохладно, и прохожие снова начали коситься, правда, теперь уже с какой-то смесью умиления и неодобрения. В конце концов, Оливия вздохнула как-то почти обреченно, и приняла красный цветок, даже к носу поднесла. При этом вид у неё был такой, будто она делает парню великое одолжение.
- Оливия, - представилась она, не сводя внимательного взгляда с парня. - Я хочу тебя обрадовать. Я являюсь мастером в том месте, которое ты ищешь, и, так как именно я тебя туда приведу, считай встретила, буду твоим наставником. Ну или, это еще называется кураторство. То есть, буду следить, чтобы ты не нарушал правила, и буду наказывать, - тут она как-то странно ухмыльнулась, но уж простите, Хамфри по своей натуре была малость пошловата. - Пошли уже, неохота здесь стоять, - ко всем прочим неприятностям, начал потихоньку накрапывать дождик, и Лив жутко хотелось в какое-нибудь сухое и теплое место заныкаться.

Разворот сюжета радовал Джильди все больше и больше. Он, правда, давно подозревал, что интуиция - не его сильная сторона, но чтобы настолько... Это уж был просто пример зашкаливающей антиинтуиции. Едва не расплеваться с будущим наставником - какое потрясающее везение!

Теперь придется усиленно следить за языком. И вообще учиться быть шелковым. Сократить свои вуду-обряды и так далее... Правда, Джильди было бы проще сбацать на ржавом напильнике всего Бетховена - но кто говорил, что будет легко?

Парень медленно поднялся с колен - а его мысли тем временем уже мчались по двойному рельсовому пути. Во-первых, нужно понять, считается ли, что Эшу Эмалона помог ему разрешить сложившуюся ситуацию. Скорее всего, считается - и тогда... ах ты, жертвоприношение же... ладно, в случае чего, за один раз никто его не убьет. Разберется как-нибудь.

Вторая мысль была еще менее приятной. Радости доставила столько же, сколько нож под лопаткой. Джильди внезапно понял, что с этого момента ему придется сопротивляться власти Йеманжи - а это дело изначально обреченное на провал. И понесло же его в Храм зачем-то... Вот только трепыхаться уже поздно, бессмысленно и просто глупо.

Начал накрапывать мелкий дождик - и как обычно, первая же капля угодила Джильди прямо в не прикрытый челкой глаз. Вечная мука с этими осадками... Хотелось натянуть куртку на голову и смотреть на мир сквозь узенькую щель, выглядывать, как улитка из раковины. Но прямо перед Джильди стояла Оливия в шортах и майке, никоим образом не приспособленных для прохладной погоды и тем более для дождя. Признайся, Легба Кафу, это же твоя проделка? ты ведь любишь так шутить над людьми? С чего начали, к тому и пришли... И два-ноль в пользу Оливии.

Джильди снял куртку и протянул ее Оливии. На холоде кожа сразу покрылась мурашками, и капельки дождя, от которых футболка не спасала, тоже не радовали - но Джильди жестко сказал самому себе, что на это можно и нужно наплевать.

- Если ты теперь моя наставница, то я должен тебя беречь. Возьми. Одень. На тебя смотреть холодно.

Может, все же нужно было обратиться на "Вы"? Да и попытка добавить в голос теплоты явно провалилась. Как же все-таки сложно...

Оливия устало вздохнула, расправила плечи и опустила глаза в пол. Она сейчас себя чувствовала почему-то очень усталой. И куда делись все те силы, весь энтузиазм, которым она была переполнена, когда как угорелая неслась в Лхасу. Хотела ведь погулять по городу, зайти в какой-нибудь магазин, что-нибудь купить интересное. Да вообще, в городе, если есть желание, можно найти массу интересных занятий. А ей теперь только хотелось поскорее вернуться домой, в тихий, спокойный монастырь, и сидеть где-нибудь на ветке в парке, слушать, как дождик по листьям стучит.

Юноша умудрился умилить Лив вот уже второй раз за последние пять минут. Как было бы прекрасно, если бы все ученики про своих наставников так думали. Мир тогда, наверное, стал бы почти идеальным, потому что обычно новички активно хамили своим наставникам, причем, даже тогда, когда знали, кто их наставники. Открыто, ничуть не стесняясь, прямо в лицо. Девушка посмотрела сначала на куртку, потом на Джильди, а затем повернула голову и уставилась куда-то вперед, видимо прикидывала, как дальше идти. Оливия была самой настоящей женщиной, внезапной и непредсказуемой, так что ответ её был таков: - А мне уже не надо. Оставь себе.
Интерес был в том, чтобы куртку отобрать, применить силы, как свои собственные, женские, так и ментальные. А когда тебе эту куртку, что называется, на блюдечке с голубой каемочной преподносят. Нет, так не интересно. Хамфри решила воспринимать дождь как очередную проверку или тренировку собственной силы воли. К тому же, до остановки оставалось идти не так много времени, в автобусе будет сухо, а уж из деревни до монастыря можно дойти, прикрывшись пластинкой из твердого воздуха, какой Лив всегда пользовалась во время дождя.
- Ты не представился, - напомнила она, останавливаясь перед дорогой, так как горел красный свет. - Ты заблудился, а до этого искал... честное слово, мне лень там копаться, - девушка пальцем указала на голову парня. - Ты искал остановку, от которой идет автобус до деревни около монастыря, так? - чисто логическое предположение. - Или тебе еще нужно что-то в городе сделать? Потому что остановка во-о-он за тем углом, - угол, кстати, она показывать не стала. Просто неопределенно махнула рукой куда-то вперед.

- Я шел, - емко сказал португалец. Куртка так и осталась беспомощно свисать с его руки. - Я искал монастырь. Пешком. На автобусе, во-первых, неспортивно, во-вторых, ездить зайцем - не мое призвание. Зовут меня Джильди, но на "Эй, ты!" при необходимости тоже откликаюсь.

Куртку парень решил примотать к лямке рюкзака. Завязал морским узлом - и лямка подозрительно хрустнула. Ну и пусть, не сокровище и было. Бежать за автобусом наверняка будет крайне утомительно - поэтому либо пешочком, проверяя попутно, проезжает ли еще мимо нужный транспорт, либо мелкими перебежками, выскакивая на каждой остановке и дожидаясь следующего автобуса - но оба варианта какие-то тухлые. Скорее всего, лучше исследовать автобус на предмет поездки "на колбасе". Хоть за что-нибудь же там можно будет зацепиться? Хотя дождь же, все, елки-палки, скользить будет... ладно, посчитаем это проверкой на прочность. Можно будет еще взять секундомер и засечь, насколько быстро оторвутся пальцы.

Джильди еще немного подумал, вздохнул, как больная лошадь - и задал мучавший его уже довольно продолжительное время (если говорить честно, то аж с последнего пребывания в Лиссабоне) вопрос:
- За вуду мне руки оторвут? Или в Храме Мудрости все люди толерантные?

Раздражающий дождь явно сбивал все попытки мыслить нормально, и, как всегда случалось в подобных ситуациях, в голове творился эдакий творческий хаос, когда мысли, словно мартышки, скачут с ветки на ветку и почти не останавливаются. Угнаться за ними - задача просто нереальной сложности.
Парень не дал какого-то определенного ответа относительно дел в городе, так что Оливия лишь равнодушно пожала плечами, и зашагала чуть быстрее. Упрямство с непредсказуемостью - это, конечно, замечательно, но мокнуть не хочется даже ей, черт с ним, с испытанием на силу воли.
- "Эй, ты" - в самый раз, - съехидничала девушка, сообразив, что такое длинное и странное имя вряд ли запомнит с первой попытки, и, ей либо придется десять раз переспрашивать, либо как раз-таки обратиться к емкому "ты" или "эй, ты".

- В смысле, на автобусе не спортивно? - Оливия аж остановилась. Среагировала немного позднее его фразы, но ведь среагировала. - И почему... Стой, ты же не хочешь сказать, что ты хочешь весь путь пешком пройти? Это бред, потому что до монастыря ты тогда доберешься в лучшем случае к завтрашнему дню. Если у тебя денег нет - это не проблема, у меня их тоже нет, но я умею договариваться с людьми, - первичное удивление спало, и Лив смогла продолжить идти дальше. - Нет, это, конечно, твоё дело, ты можешь и пешочком, но я в этом не участвующую, у меня дела поважнее есть.

Вопрос про вуду застал врасплох, и Оливия бы еще раз остановилась от удивления, но только вспомнила, что уже останавливалась пару минут назад. Двигаться так, словно ты автомобиль, которым неопытная блондинка управляет - плохая идея.
- Не знаю, у нас никто ничем подобным не занимается. Вроде бы. И я даже сомневаюсь, что что-то из этого сработает, так как впервые слышу. А тебе обязательно... этим заниматься? - признаюсь, теперь Оливия выглядела слегка настороженно, и поглядывала на Джильди с недоверием. С одном стороны, если это чухня собачья, то всем всё равно, а если нет? То всем всё равно до тех пор, пока его эти штучки не вредят никому?