О пользе чтения

Очередной косой взгляд, и Оливия наконец обратила внимание на куртку, которую Джильди почему-то не стал одевать. Нет, не подумайте, она не собиралась отказываться от своих слов и просить куртку, что называется, взад, однако была немного удивлена тем, что парень её не одел. Решил вместе со своей непутевой наставницей вступить в общество анонимным отщепенцев, которые даже одеться нормально не могут? Ну что же, довольно забавно. Только Лив почему-то казалось, что эти мелкие - их язык не поворачивается назвать каплями - брызги раздражают не только её. В любом случае, девушка изобразила на лице выражение, которое в народе называют "морда кирпичом", и теперь шла, недовольно поглядывая на китайцев, которые, в свою очередь, не слишком довольно поглядывали на неё. Стало чуть-чуть лучше, ибо круговорот недовольных взглядов в природе был более менее нормализирован, слава Будде, мир не рухнет.
- Не высадят, - весьма уверенно сообщила девушка. Её умение "ладить" с людьми ограничивалось тем, что можно дать человеку любую, самую стремную бумажку, но уверить его в том, что это денюжка, и все проблемы решаются сами собой. Очень удобно. Иногда Оливии казалось, что все проблемы в мире можно решить одной только ментальной магией. Ну, точнее, все проблемы конкретно её, на что-то глобальное она не покушалась, пусть там сами со своими войнами и голодом разбираются.

Девушка очень внимательно слушала рассказ, который, по мнению Джильди, должен был её разочаровать, а затем лишь равнодушно пожала плечами. Кажется паренек слишком высокого мнения о ней, ну или просто не достаточно её знал. Начнем с того, что Хамфри чуть больше года жила в монастыре, где телефон не ловит, о телевизоре можно даже не заикаться. До этого два года тоже жила, как-то обходилась без телевизора и кинотеатра, и до этого опять три года в монастыре. И того, считай, нормальной фильм она смотрела лет шесть назад. А еще, когда дело касалось каких-то там вуду, Хамфри показывала чудеса нелюбознательности, так что разочаровать Джильди должна была она, а не наоборот.
- Неа, ничего подобного у меня там не ассоциируется. Только кукла человека, и если иголкой ткнуть в глаз кукле, то у реального человека этот самый глазик вытечет, - глубокомысленно изрекла Лива, и снова покосилась на парня, интересно, что теперь скажет. Если щас она себя выставила идиоткой - ничего, не привыкать, а если верно высказалась... тогда... ну... опасный, блин, чувак идет рядом с ней.
- В общем так. И мне, и всем остальным, я уверена, будет совершенно всё равно, чем ты там занимаешь, вуду, шмуду, это твоё дело, лишь бы голым по монастырю не бегал. Самое главное, чтобы это никому не вредило. Потому что если навредишь, выстроится целая очередь желающих все твои причиндалы сжечь. И под причиндалами я имею ввиду эти штуки, которыми ты свою вуду творишь, - снова очень глубокомысленно, и они, кстати, подошли к автобусу. В нем сидело только два человека, рослый китаец лет тридцати и сморщенная, похожая на изюмину, бабка.

Оливия сунула продавцу несколько бумажек, которые по форме очень напоминали деньги, при этом поместив в голову водителя иллюзию того, что это не бумажки, а деньги. На всякий случай в этой иллюзии себе малость внешность подправила, чтоб не засекли, и направилась к сиденью около окна. Грусть-печаль, придется трястись в стареньком автобусе. - Расскажи что-нибудь, а то ехать долго, - девушка заняла аж два сидения, потому что села, прижав колени к груди, и спиной упираясь в окно. Джильди приглашалось сесть на сиденье сзади, только Лив даже поворачиваться особо не придется.