Первый ученик

Первые дни, проведенные Шэн в монастыре, были непривычно спокойными. Конечно, здесь оставалось ещё достаточно дел, ведь монастырь совсем недавно восстановили, но эта работа почти не отнимала у тигрицы сил. На крыше мира она чувствовала себя дома, хоть резиденция клана находилась достаточно далеко. Руж, кажется, тоже начала привыкать к новой жизни. Здесь они с Кассием будут в безопасности. Шэн чувствовала в настоятеле благородство настоящего воина, то самое, которое потерял Инг Ко вместе с остальными воинскими добродетелями. Отказавшись от разговора с Руж, он показал утрату последней воинской добродетели – храбрости, которую тигры испокон веков ценили выше других.

Сейчас, когда Шэн была уверена в безопасности своих подопечных, она позволила себе выйти за территорию монастыря, чтобы разобраться с собственными мыслями и наконец-то провести часть наступающей ночи в зверином облике. Но пока она просто вышла из Западных ворот монастыря, глядя на следы догорающего заката на горных вершинах. Начинало холодать, как всегда в вечерние часы. Легкий ветер нес холод заснеженных вершин. Шэн застегнула верхнюю пуговицу тренировочной куртки, прислушиваясь к звукам ночи. Среди шума дикого сада, далекой реки и свиста ветра был какой-то посторонний, тревожный шум. Зрачки янтарных глаз чуть сузились. Шэн замерла, продолжая прислушиваться и чувствуя странную тревогу.

-Почему же… Почему… - бормотал про себя Стивен не в силах остановиться, будто бы этот ропот мог вернуть все назад или отогнать вновь сгущающиеся сумерки. В руках он все так же неизменно судорожно сжимал узкий длинный черный кожаный футляр, на котором уже виднелись тонкие прорези – следы коротких впившихся ногтей. Плакать сил больше не было, но на нижних веках так и застыли недопролитые слезы. Одежда мальчика была грязной и вообще уже мало походила на одежду. Он шел уже второй день… Нет, первый день он еще бежал. Останавливался, отдыхал и снова бежал пока оставались силы не осознавая ничего вокруг – только лишь снова и снова глотая картины произошедшего. Отчаяние придавало ему сил. Второй день он уже обессиленный физически и опустошенный внутренне брел сам не зная куда, постоянно озираясь по сторонам на малейший шорох вокруг. Осознание того, что произошло отодвинулось на второй план уступая место чувству одиночества и обреченности. А когда солнце начало клониться к горизонту его охватил еще и страх перед надвигающейся темнотой и того, что в ней может таиться его судьба. Он не думал о том, что хотел пить и есть… А просто шел, надеясь на чудо. И вот когда кончился лес, когда перед ним расплосталось открытое пространство и вдали можно было заметить невысокие дома он остановился в нерешительности. А вдруг здесь его ждут те люди, которые… Которые…

Неожиданно Стивен заметил силуэт человека у ворот… «Нет… Нет!» - подумал он. Сознание его вроде бы очнулось, но тут же затуманилось диким и паническим страхом. Уж лучше темный лес, чем те злые люди! Снова? Нет! Нет, нет, и нет! Слезы с новой силой полилизь из глаз мальчика, он еще сильнее обнял то, что осталось ему в наследство от его родителей, потерся о грубую кожу щекой и вновь посмотрел на силуэт у ворот, в надежде что кто бы там ни был, он его не заметит… И начал медленно отступать назад, в спасительную чащу…

Панический страх маленького ребенка. Стук его сердца, казалось, громом звучал в ушах тигрицы. Шэн сейчас видела его образ явно, даже раньше, чем он успел показаться, и вновь отступить в лесную чащу. Прорицание позволяло видеть подобные вещи точнее и ярче, чем обычное зрение. Печать какой-то жуткой трагедии, в подробностях которой разбираться некогда. Шэн сделала пару шагов в сторону того места, где, по её ощущениям, среди деревьев спрятался ребенок. Подходить ближе она не стала, чтобы не пугать мальчика. Она показала ему открытые ладони в знак того, что не имеет при себе оружия, после чего по-возможности мягко произнесла:

- Не бойся, - говорила Шэн, конечно, на привычном для этих мест китайском языке. – Тебя никто не обидит.

Из всех многочисленных полезных навыков, что воин клана белых тигров успела усвоить за свою долгую и насыщенную жизнь, она не научилась одному – общаться с детьми. Она просто терялась, не понимая, что нужно сказать этому мальчику, чтобы он вышел из-за деревьев. Не хватать же его силой, чтобы утащить в монастырь, а там уже разбираться, кто и чем его так напугал? Образ белого тигра тоже вряд ли покажется ему более безопасным, чем человеческий облик. Шэн опустилась на колено, продолжая держать ладони открытыми, решив для начала дождаться реакции мальчика.

Стивен сделал несколько шагов назад и остановился. Страх сковал его настолько, что он не мог развернуться и бежать. А может, у него просто не было на это сил. Замерев, он со все более нарастающим волнением наблюдал за тем, как приближается тот человек… Женщина, со странно белыми волосами… И не мог пошевелиться, не мог сдержать слез и тихих вхлипов. И все сжимал свой футляр как спасительный круг. Когда женщина заговорила, Стивен вздрогнул, на несколько секунд даже затаил дыхание и, казалось, сердце его пропустило несколько ударов. Мальчик совершенно не понял, что же она сказала, но она явно знала, что он стоит напротив, недалеко… И голос ее был мягким, добрым. В следующее мгновение, ребенок отбросил черный спасительный круг и бросился в распростертые объятия незнакомой женщины. Стену отчуждения и пустоты прорвало новыми рыданиями, лавиной облегчения и безмолвной мольбой о помощи.

Страх ребенка усиливался, но Шэн продолжала сидеть неподвижно, понимая, что если дать ему убежать – он будет в большой опасности. Но то, что мальчик сделал потом, удивило тигрицу. Он бросился ей на шею, рыдая и трясясь от страха. Шэн прижала ребенка к себе, гладя его по голове и чувствуя, как колотится его сердце.

- Все хорошо, ты в безопасности, - все также спокойно говорила тигрица, не зная, понимает ли её сейчас мальчик, или так напуган, что не может разобрать слов. – Как тебя зовут?

Продолжая прижимать к себе ребенка, гладя его по спине, чтобы хоть немного успокоить, Шэн не теряла бдительности, продолжая прислушиваться к звукам гор. Вполне возможно, то, что так напугало мальчика, находится поблизости. Хотя тигрица не чувствовала никакой опасности, а интуиция в таких случаях её прежде не подводила. В любом случае, мальчика нужно отвести в монастырь. Даже если он из деревни, до неё добираться слишком долго, и ночью путь небезопасен. Будда учит милосердию, Шэн была уверена, что настоятель монастыря не будет против, если ребенок укроется в стенах Линь Ян Шо.

Все то напряжение и страх, что сковывали Стивена на протяжении этих долгих двух дней сейчас выливались вместе со слезами на одежду незнакомой женщины. Он не в сих был остановиться до тех пор, пока на душе не осталось только горького неприятного осадка и надежды, плавно перерастающей в уверенность. За рыданиями он даже не расслышал слов белоголовой, но сейчас он начал видеть и чувствовать ровно так, как это было в Дублине, когда родители сообщили ему о поездке в Китай, а она ему резко не понравилась. Только на сей раз он точно знал, что незнакомка желает ему добра, она его не обидит и с ней ему будет хорошо. Потому он вцепился своими тонкими пальчиками в робу женщины, будто не желая ее отпускать и только сейчас отстранился, посмотрел ей в лицо и вздрогнул. Было в облике благодетельницы что-то звериное... Этот взгляд глаз неестественной формы и оттенка, заставил Стивена вновь прижаться к к груди женщины. Нет, он больше не плакал, но все же был не в силах подавить тихие всхлипы изредка переходящие на фальцет. Он не мог ошибиться... Он знал, что все будет хорошо... Так же как в родном Дублине, он знал что будет плохо, так и сейчас знал, что все будет хорошо! И все-равно что у нее страшные глаза!

-Я...я...они... -мальчик пытался сказать, рассказать... Но как только набирал воздуху дыхание сразу куда-то уходило и побуждало новые жалостливые всхлипы. И в конце концов он сказал совсем не то, что собирался -Я... есть хочу...

Он конечно знал, что люди этой страны говорят на другом языке и не все они могут понимать его, но Стивен даже подумать не мог о том, что его могут не понять именно сейчас.

Поймав взгляд мальчика, Шэн не сразу поняла, что его испугало на этот раз. За почти полвека жизни она как-то привыкла к тому, что у неё тигриные глаза. Конечно, когда-то давно, до первого перевоплощения, она ничем не отличалась внешне от других жителей Непала – такие же, как у всех, черные прямые волосы, простые человеческие карие глаза… Но это было давно, будто в другой жизни. В клане янтарные глаза с вертикальными зрачками никого не удивляли, разве что тем, что у белых тигров глаза чаще серые или голубые, магов в Европе тоже мало чем можно смутить. Шэн чувствовала, что мальчик ей доверяет, и боялась его испугать. Когда он заговорил, тигрица не сразу поняла, что это за язык, лишь потом догадалась, что английский, ставший для неё довольно привычным за годы, проведенные в Европе. Тем более странно, что ребенок из другой страны оказался здесь в одиночестве.

- Все хорошо, не бойся, - произнесла Шэн уже по-английски. Она улыбнулась и провела рукой по волосам мальчика. – Пойдем со мной, я тебя накормлю.

Ужин в монастыре уже давно прошел, но на кухне наверняка оставалось что-то из припасов. Тигрица на это искренне надеялась, так как готовить умела ещё хуже, чем общаться с детьми. Походная пища не отличается разнообразием, а в клане готовили обычно женщины. И даже, выбирая между перспективой самой себе сварить рис или перекинуться тигром и поймать на ужин что-нибудь из дичи, Шэн, не задумываясь, останавливалась на втором варианте как на более простом. Тигрица взяла мальчика за руку, на мгновение прикрыв глаза от спонтанно прорвавшихся в сознание спутанных образов. Крики, шум, кажется, похожий на выстрелы, кровь, страх, боль. Огромное количество образов, прорвавшихся в сознание предсказательницы, будто вода, сорвавшая плотину. Среди них сложно сразу понять что-то конкретное, слишком сильные эмоции – страх, паника, чувство безысходности, будто ледяным обручем сковывающие сердце. Видимо, мальчик хотел об этом рассказать. Усилием воли Шэн отогнала навязчивые образы, чтобы не выдать своего волнения от увиденного – она боялась вновь испугать ребенка, проявить хоть какую-то неуверенность. Вновь ободряюще улыбнувшись, тигрица посмотрела на мальчика.

Те яркие чувства осознания доброжелательности незнакомки быстро улетучились, оставив мальчику вместо себя только знание того, что все будет хорошо. Этого было достаточно, чтобы вернуть его в реальность и почти нормальное его состояние. Он плачет перед незнакомым человеком? Мама отругала бы его за это, ведь он мужчина, и ему просто нельзя плакать. Стивен отстранился от женщины, сурово посмотрел на нее, торопливо вытер остатками рукава щеки и под носом и на одном дыхании выпалил:

-Я не боюсь... Не говорите никому, что я плакал, мэм!Я Ведь не скажите? - сказать это получилось почти ровно и серьезно, хотя все более редкие всхлипы еще сотрясали тело ребенка, суровый взгляд которого быстро сменился на вопрошающий и полный надежды на то, что тетя никому не расскажет.

-Я сейчас... - уже менее пылко и почти шепотом проговорил он и побежал туда, где лежал его "спасательный круг" - черный продолговатый футляр. В порыве Стивен отбросил его, но никак не забыл - ведь то был последний подарок его мамы, последние напоминание о родителях. Прижимая его к себе одной рукой, а второй ухватившись за руку белоголовой женщины, он посмотрел на нее снизу вверх.

-А почему у тебя волосы белые? Ты же не старая...

Сейчас у него появился новый спасательный круг, имени которого он все еще не знал. Конечно, мама учила его здороваться, учила, что надо представиться самому, пожать руку... Но все это сейчас вылетело из головы маленького мальчика, пытающегося ухватиться хотя бы за то необычное (а значит, отвлекающее внимание и будоражащее воображение), что было перед глазами.

- Не скажу, обещаю, - улыбнулась Шэн. Она как никто другой могла оценить важность подобной просьбы и не меньшую важность того, чтобы сдержать слово.

Тигрица удивленно проследила за тем, как мальчик от неё убежал, а затем принес какой-то предмет. Интуитивно Шэн поняла, что это не оружие, но более подробно рассматривать футляр не стала. Если ребенок захочет, он расскажет сам. Но вместо этого он задал вопрос, изрядно смутивший тигрицу. Ответить сейчас честно «потому что я по ночам перекидываюсь белым тигром и гуляю тут поблизости» было как-то неправильно. Ребенок и без того был напуган. Но и врать Шэн не привыкла.

- Это магия. У меня с детства белые волосы и глаза не такие, как обычно у людей, - тигрица дружелюбно улыбнулась, не зная, как может ребенок отреагировать на подобное признание. Все-таки в Европе к магам всегда относились неоднозначно. – Меня зовут Шэн Бо, а как твое имя? – Шэн чуть наклонилась к мальчику, держа его за руку.

Тигрица не знала, что в понятии мальчика означает «не старая», но решила никак не комментировать свой возраст. Она выглядела намного младше прожитых лет, не из-за женского кокетства, которого в ней отродясь не было, а лишь потому, что воин должен всегда быть в форме. Внешние признаки старения – не самое страшное. С возрастом слабнут мышцы и связки, если не поддерживать их энергией врачевания, через пару десятков лет не будет сил поднять меч, а она нужна клану как воин. Но её возраст действительно был далек от старости, находясь в том золотом периоде, когда разума уже хватает, чтобы не делать явные глупости, но жизненный опыт ещё не кажется тяжестью прожитых лет.

-Магия? - переспросил Стивен и поджал губы так, что щечки его надулись, а взгляд вновь стал надменно-серьезным. Несколько секунд он размышлял, а не обманывают ли его? Он уже давно понял, что под красным костюмам и накладной бородой Санты-Клауса скрывается его папа. Знал, как делаются карточные фокусы и что волшебные палочки не могут превратить домашнего попугая в стакан. Скорее тетя просто перекрасила волосы краской, как это делала мама, а на глаза надела линзы. Он видел как в маленьких колбочках плавают разных цветов кошачьи глаза, доллары, желтые улыбающиеся человечки и другие разные "пленочки", называемые линзами. Однажды, его папа мерил такие в магазине. И сейчас к горлу Стивена начала подкрадываться нешуточная обида.

-А меня Стивен... - как бы мимоходом представился мальчик, не обращая внимания на странное имя женщины. Сейчас его в очередной раз пытали обмануть и заставить поверить в волшебство, отсутствие которого когда-то сильно разочаровало детские ожидания и это было главным -Волшебства не существует, зачем ты меня обманываешь? Я уже достаточно взрослый, чтобы не верить в такие шутки!

В голосе Стивена читалась действительная обида и разочарование.

Усилием воли тигрица сдержала какие-либо проявления эмоций в ответ на названное мальчиком до боли знакомое имя. Сколько бы ни твердила древняя пословица о том, что лучшие сыновья – свои собственные, Шэн было непросто с этим согласиться. Выслушав отповедь ребенка, тигрица лишь усмехнулась. Вообще она была категорически против использования магии ради простой демонстрации – это несерьезно, а любые способности требуют ответственного отношения. Но сейчас, перед тем, как вести ребенка в обитель магов, нужно было объяснить ему, что его ожидает. Вместо ответа, Шэн выставила перед собой ладонь, над которой начало разгораться пламя. Оно не пекло, скорее просто освещало площадку перед воротами. Переплетения огненных языков были не крупнее небольшого фонаря, и их отблески плясали на земле и лицах тигрицы и мальчика, создавая причудливые узоры из теней и света.

- Это не волшебство, это – магия, - пояснила Шэн, следя за пламенем. – Ну что, пойдем?

Тигрица бережно отвела ладонь в сторону ворот, освещая дорогу. Огонь слегка дрогнул, но вскоре вновь устремился вверх. Пламя не касалось ладони, зависнув примерно в трех цунях (

Когда среди резко упавшей темноты затлелся, а потом и разгорелся огонек, лицо мальчика озарилось радостной улыбкой. Чудо! Настоящее чудо перед ним! Но Стивен не был бы столь успешным фокусником в школе, если бы сейчас поверил в то, что видел с первого раза. Он отпустил руку Шэн и провел ей между ладонью и огоньком, с боков и сверху. Несомненно пламя было настоящим, оно грело, и шелестело в воздухе само по себе. Какая разница магия или волшебство, суть от названия не меняется. Его не обманывали, просто там, где он жил люди этого не умели!

-Он настоящий, миссис Шэнбо! - в голосе мальчика сквозил неподдельный восторг, а в груди пархали бабочки счастья. И все-равно, что к женщине стоило обратиться не "миссис Шенбо", а "миссис Бо"... Стивен не мог знать тонкостей восточных фамилий, а как можно спрашивать о такой мелочи, когда перед глазами творится такое чудо - Настоящее волшебство!

И в порыве чувств мальчик подался вперед, чтобы схватить мерцающий огонек. Неудобно прижав к себе уже порядком потертый и настрадавшийся футляр, он несколько секунд держал в руках этот завораживающий волшебный огонек. Рукам было горячо, ладони жгло, но он как окаменевший смотрел на брыкающееся в его руках пламя. Стивена охватило приятное чувства тепла, быстро разливающегося по всему телу и... В одно мгновение все исчезло: и огонек в руках, и теплые ощущения. Все произошло так неожиданно и быстро, что мальчик не сразу осознал что произошло. Только еще через несколько секунд жжение в руках вернуло его к реальности и он с ошеломлением и обидой поднял взгляд на женщину.

-Эй! - и в этот момент пустой желудок весьма громко согласился с ним продолговатым бульканьем.

- Конечно, настоящий, - Шэн улыбнулась.

Подобно тому, как маленький Стивен радовался чуду, которым в его представлении был простой огонь, подчиненный воле мага, Шэн удивленно наблюдала за детским восторгом. Только что мальчик плакал, был смертельно напуган и явно пережил что-то очень тяжелое, но теперь будто обо всем забыл, играясь с пламенем. Тигрица промедлила, не потушив огонь, и теперь следила за тем, как мальчик, никогда прежде не знавший о магии, контролирует её собственное пламя. Это было настолько странно и неожиданно, что Шэн не сразу поняла, что подвергает ребенка опасности, оставляя пламя гореть. Огонь подчинился Стивену, значит, мальчик сможет быть магом. Видимо, он пришел в монастырь по воле Провидения, но что за испытание ему пришлось пройти, чтобы здесь оказаться? Ребенок обжегся, и Шэн взволнованно на него посмотрела. Это была её ошибка, Огонь требует контроля и осторожности, ни одно пламя нельзя считать безопасным. Тигрица коснулась кончиками пальцев ладоней Стивена, направляя золотистые нити целительной энергии на слегка обожженную кожу.

- Ты сможешь научиться магии, но запомни, с Огнем нужно обращаться очень осторожно, - произнесла Шэн, беря мальчика за руку и направляясь в монастырь. Дорога вела мимо тренировочной площадки к храму. Столовая и жилые корпуса находились на противоположном конце монастырского комплекса. Шэн вновь зажгла над ладонью Огонь, освещая путь, но держала его высоко и в стороне от Стивена, чтобы он вновь не потянулся к пламени. Всему свое время, с Огнем нельзя играть, его нужно научиться чувствовать.