Домой?

- Еще как можно, - она не возмущалась, нет, просто продолжала ластиться к нему, словно кошка, не желая отпускать даже на пару секунд. Ее Чжоу. Ее мужчина. Ее реальность, а которой она никогда даже не смела мечтать.

Сантана лишь сильнее прижалась к молодому человеку, чувствуя как начало сбиваться дыхание, а по спине забегали мурашки. Невероятное чувство, будто нет никаких рамок, никаких ограничений, словно все земное осталось где-то далеко. Бразильянка невзначай расстегнула еще пару пуговиц на его рубашке, запуская под ткань руки. Мечта. Нет, реальность.

- Вернусь, - ласково произнесла девушка, глядя в эти любимые глаза, в которых можно утонуть. Словно зыбучие пески: они затягивают и не отпускают. И иного не хочется. – Я люблю тебя, - прошептала бразильянка, заворожено глядя в его глаза, - И не смогу не вернуться…

Кажется, она впервые произнесла эти слова. Слова, которые предназначаются мужчине, единственному мужчине, что смог разбудить в ней подобные чувства. Она так и сидела, продолжая заворожено смотреть в эти карие глаза, в которых едва отражался тусклый свет уличного фонаря, но в которых было столько притяжения, что не было ни сил, ни желания с ними расставаться. И, наверное, что самое главное, не было необходимости.

- Люблю больше жизни…

Сантана ответила именно так, как Чжоу и предполагал. Он провел рукой по волосам девушки, при этом внимательно вглядываясь в её лицо. Так, как будто сейчас хотел запомнить её навсегда.

- И сделаешь очень большую глупость, - сказал Чжоу. Он говорил серьезно. – Я очень хочу, чтобы ты вернулась. Но я пойму, если ты решишь остаться в Бразилии. Подумай как следует, хорошо?

Сейчас Сантана могла говорить о вечной любви и давать любые обещания. Она получила трехзначный номер почти сразу, как начала работать на семью. Она многого добилась в триаде, но это – не та жизнь, в которой она и её брат будут в безопасности. Чжоу считал, что Сантана должна думать не только о том, что хочет быть рядом с ним, но и о том, что её ждет, если она вернется в Поднебесную. Здесь она уже по уши в делах триады, она нарушила несколько расстрельных статей, была очень серьезно ранена, прошла через войну с якудза, и все ей мало. Большинству братьев было некуда уходить, жизнь здесь была для них единственной возможностью не скатиться на дно. А её держала привязанность, которую она называла любовью. Неужели эти отношения были для неё настолько важны, что она могла поставить на кон все, включая собственную нормальную жизнь? Неужели ради них нужно было променять все, что было прежде, на У Цзянь диюй?

Глупость. Ошибка. Да все что угодно. И она это прекрасно понимает. Он уже говорил о том, что ее отпустят, если она решит не возвращаться. Возможно. Возможно так оно и было до сегодняшнего вечера, пока она не получила трехзначный номер. Возможно так оно и есть до сих пор. Но это не то, чего ей хотелось бы. Странно, но она сейчас уже не могла представить себе жизни без всех этих людей вокруг. Без Чжоу. Наверное, будь у нее возможность, она бы забрала Чжоу с собой в Рио, чтобы остаться там навсегда, но она слишком хорошо понимала, что это невозможно. Слишком невозможно. Да и чем он там будет заниматься? Он не того типа человек, что может спокойно сидеть целыми днями дома, загорать, пить коктейли и плавать в бассейне. Нет, он совершенно другой. И, наверное, это одна из тех черт, что так пленит.

- Уже подумала, Чжоу, - она уткнулась лбом в его лоб, продолжая смотреть в такие притягательные глаза. – Поверь мне, это не самое легкое решение, какое мне приходилось принимать в жизни. У меня за плечами не только моя жизнь, которой я могу иногда пренебрегать в угоду собственным желаниям, я отвечаю за жизнь своего брата. А там ему тяжело. Как и мне. Возвращаться в огромный пустой дом, где раньше жили родители, а теперь там нет никого. Я знаю только одно, что нужна ему. А я не смогу дать ему то, что он заслуживает, если мы вернемся туда. Теперь уже не смогу. Если я оставлю свое сердце здесь, с тобой, то все будет бесполезно.

Сантана замолчала, закрыв глаза. Больно. Снова очень больно. И болит не сердце, а душа, словно кто-то поймал ее в клетку, а теперь еще и сковывает огромными цепями, чтобы не было возможности даже пошевелиться. Слишком больно, чтобы снова что-то говорить, что-то обсуждать. Она бы могла предположить, что он сам не хочет, чтобы она возвращалась, более того, он открыто говорил о том, что ей это не надо, но его глаза молили не уезжать. В них отражаются все его истинные чувства, которые говорили лучше здравого смысла, которым он сейчас пытался руководствоваться. Слишком поздно что-то менять. Она поймала в клетку этой ночной жизни и, черт возьми, даже не пытается вырваться.

Ривера тяжело вздохнула, силясь справиться с собственными чувствами, после чего вновь села рядом, подтянув к себе колени и обхватив их руками. Он хочет для нее лучшего, считает, что она не заслужила всего этого, но она, черт возьми, просто не хочет даже пытаться жить иначе. Без него.

- Наверное, девочки часто говорят подобного рода глупости, - с грустной усмешкой прошептала бразильянка, - А для меня ты – первый человек, кому я готова все это сказать. Первый человек, который увидел во мне что-то больше, чем симпатичное лицо и натренированное тело. Я не говорю о тех, с кем общаюсь с детства, я говорю о людях вокруг. Можешь считать меня одной из глупых девчонок, которые только и умеют, что рассказывать о трудностях жизни, когда родители не дают денег на сотое платье или сороковую пару туфель. Даже если ты сейчас пошлешь меня ко всем чертям, я вернусь в Пекин хотя бы потому что тут у меня есть семья, которой меня лишили дома.

Сантана верила в то, что она говорила. Несмотря на то, что Чжоу все равно пока не мог понять, почему она готова жертвовать всем, включая безопасность брата. Неужели в мире нет мест кроме опустевшего родительского дома и Пекина? Неужели в мире нет людей кроме тех, что имеют номера в триаде Северной Столицы? Все эти объяснения были субъективно верными, объективно - глупостями.

- Мы в семье потому, что у нас нет другого выбора. У тебя он есть, - напомнил Чжоу. - Постарайся быть разумной. Ты можешь найти свое место в жизни и не преступая закон. И не рискуя собой и братом. Кто твоя семья? Лунтао? Он оказался в триаде потому, что остался без родителей в глубоком детстве, и его воспитывал Цзин Ван, его кузен, прошлый лунтао. После смерти Цзин Вана Ху почти удалось отойти от дел, но судьба решила иначе. Гунмао? Сын портовой проститутки и четыреста двадцать шестого триады Гонконга. С детства был умелым карманником, Ху подобрал его на улице, когда тот удрал в Пекин из Тяньдзиня не от хорошей жизни. Он уважает воров и терпеть не может стрелять, но не стрелять тоже не может. Чжэнь? Её выперли из триады за кокаин, она пропала в мерзейших из притонов, пока неожиданно не объявилась вновь спустя лет пятнадцать. Здесь не бывает других историй. Ни у кого из нас не было выбора, который есть у тебя. И нам нечего терять, а тебе есть. Тебе мало того, что ты чуть не погибла? - Чжоу внимательно посмотрел на Сантану. - Мэймэй, мне намного проще тебя отпустить, чем ещё раз увидеть, как ты теряешь сознание, истекая кровью у меня на руках. Одумайся.

Чжоу замолчал. Сейчас ему казалось, что он наговорил много лишнего, и все равно он был почти уверен, что Сантана будет упряма в своем решении.

Чего он добивается? Хочет, чтобы она сейчас вспылила и наговорила ему в ответ кучу гадостей? Надеется на то, что ее гордыня не позволит первой заговорить с ним и что это удержит ее в Рио? Или хочет рассказать о том насколько поганая жизнь в Пекине, будто она сама этого не успела заметить? Почему так сложно просто поддержать ее в принятом решении, даже если оно теперь кажется настолько глупым? Почему ради этого человека она готова пойти на многое, даже послать к чертовой матери всех и вся, а он упорно отговаривает? Для ее же блага, да. Но почему сейчас, когда решение уже принято, когда можно просто насладиться обществом друг друга перед долгой разлукой?

- Тем не менее, тот же Гунмао сейчас женат на английской графине, - устало ответила бразильянка. О да, слухи не обошли ее стороной. - Не это ли яркий пример того, что люди, попадая сюда, могут быть счастливы? Да, не так, как это бывает за пределами ночной жизни, но счастливы же. - Она устало вздохнула. Чжоу умеет утешить и хорошо провести время, - К тому же, у меня есть обязанности в Поднебесной, которые не связаны с триадой. Но если ты настолько против моего присутствия в этом городе, то лучше мне поехать домой. У меня завтра тяжелый день и в ближайшие двое суток у меня три долгих перелета, помимо другой дороги.

Сантана опустила ноги и обула балетки, которые скинула до этого. Хотелось забиться в угол и разрыдаться, просто отпустить те эмоции, что накопились за эти долгие месяцы. Но нельзя, она должна быть сильной не ради себя, так хотя бы ради брата.

- Мне правда очень жаль, что ты не готов поддержать меня в этом решении, - Сантана полезла в карман, ища мобильным, чтобы вызвать себе такси. Это не то расставание на долгие три недели, о котором она думала. Но лучше так, спокойно, чем с криками и взаимными упреками. Все равно ее сердце осталось у него.

- Французской, - поправил Сантану Чжоу, но затем замолчал, слушая девушку.

Он был прав, она не собиралась менять свое решение. И при этом она ждала, что он её в этом решении поддержит. Вернее, даст своей поддержкой благословение на то, что она решила сломать свою жизнь, оставшись в триаде Пекина. Когда Сантана достала телефон, вероятно, чтобы вызвать такси или водителя, Чжоу поймал её за руку.

- Не уезжай, - это была не просьба, слишком резко для просьбы прозвучали эти слова. – Я не считаю твое решение правильным, но, раз ты решила вернуться в Пекин, просто знай, что я буду рядом.

Чжоу обнял Сантану за плечи и замолчал. Глупо сейчас ругаться, если она все равно останется при своем мнении. Даже если сейчас они разругаются вдрызг, она вернется в Пекин и будет дальше работать на семью. Чжоу должен был бы радоваться тому, что помимо предстоящего дня у них может быть ещё много времени после её возвращения на то, чтобы провести его вместе. Но пока слишком прочна была память о прошедшей войне, поэтому сложно было не бояться того, что ждало их впереди. С уверенностью можно было сказать лишь то, что мир никогда не будет долгим и прочным. Он таким не бывает на изнанке Поднебесной

Французская, английская... Какая, к черту, разница, если происхождение английское. Впрочем, не ее это дело, потому как не в этом суть. Это было просто как пример, что есть жизнь вне ночной жизни даже для тех, кто погряз в делах триады. На душе было тошно и противно. И самым отвратным было то, что она прекрасно понимала сейчас мотивацию четыреста двадцать шестого - он хочет ее уберечь от этой жизни, пока есть такая возможность, даже несмотря на то, что не хочет отпускать. И от этого становится лишь хуже. Увы.

Сантана подняла испуганный взгляд на четыреста двадцать шестого, когда он схватил ее за руку. В его голосе слышались легкие нотки приказа. Или безысходности? Девушка едва улыбнулась, опустив руку, и просто уткнулась ему в плечо, крепко обнимая, боясь отпустить, чтобы он никуда не исчез. Почему все должно быть так сложно, когда, казалось бы, все начинает налаживаться?

- Я люблю тебя, глупый, - чуть заикаясь, прошептала бразильянка, все также крепко обнимая мужчину. Он готов ее отпустить ради ее же блага, ради нормальной жизни вдали от перестрелок ночного Пекина. Но так ли безопасно будет ей дома, где наверняка остались те, кто работал на Шанхай, тот Шанхай, который затащил ее в этот мир, лишив семьи. Но говорить сейчас о том, что дома ее могут ждать не меньшие неприятности, Сантана просто не стала. И без того слишком все непросто, чтобы еще и это усложнять. Три недели она выдержит, обязана выдержать, а что уж дальше... Дальше ее будет ждать Пекин. Ее будет ждать Чжоу.

За те годы, что Чжоу работал на триаду, он выучил одно главное правило: этот мир не прощает глупостей. Любая ошибка, совершенная в надежде на авось, всегда заканчивается плохо. Сантана этого почему-то не понимала, она думала чем угодно, только не головой, а он не мог её переубедить. Триада воевала даже тогда, когда войны не было. Находясь за гранью закона, каждый брат знал, что жив лишь до тех пор, пока на него не собрано достаточно доказательств. Это была вечная игра в русскую рулетку, и вопрос был не в том поймают ли тебя, подстрелят ли во время очередных разборок или уберут свои же, а когда произойдет один из этих вариантов. У Сантаны было достаточно возможностей это понять. Её стремительная карьера в семье позволила ей насмотреться на войну с якудза, на похороны братьев, побывать при смерти в клинике и познакомиться с офицером Кимом. Но она сделала самый странный выбор из возможных. У неё было свое объяснение, которое шло вразрез с логикой и потому казалось Чжоу странным. Но спорить уже бесполезно, она просто не слушала.

- Это ты глупая, - чуть усмехнулся Чжоу. – На всякий случай оставь адрес, где тебя искать в Рио, мне или хотя бы Коту.

Так как Кристиану незачем было смотреть на пекинские уголовные рожи, никто из братьев не собирался сопровождать Сантану в её поездке. Она не говорила, что ей понадобится охрана, а карнавал в Рио не был достаточно веской причиной, чтобы фу шан шу отпустил туда кого-то просто так. В городе было навалом работы, прошедшая война стоила триаде больших денег, которые нужно было вернуть. Срывались поставки, большие суммы тратились на оружие и боеприпасы, некогда было заниматься возвратом долгов и поиском новых подшефных, кто будет платить процент от дохода взамен почти официальной охраны. Чжоу знал об этом лишь в общих чертах, порядок сумм он мог представить только по не приносившему в эти дни дохода своему сектору. Снова налаживать контакты, снова искать гарантии безопасности поставок. И учить трех свалившихся на его голову идиотов. На фоне этого, конечно, Чжоу не отказался бы послать лесом все проблемы Пекина на пару недель и составить Сантане компанию, но не мог найти убедительных аргументов для Кота.

- А все из-за тебя, - улыбнулась девушка, но не стала больше никак комментировать принятое решение. И без того все было довольно сложно. Просто хотелось отдохнуть и насладиться отдыхом прежде чем она проведет почти двое суток в пути.

Вообще, дорога предстояла более, чем трудная. Сначала перелет до Лхасы. Хорошо хоть, что у Air China сейчас есть прямой рейс и дорога занимает не шесть с половиной часов, в всего четыре с копейками. Но потом надо как-то уложиться в отведенное время, чтобы добраться до монастыря и вернуться в город к самолету. Вообще, изначально бразильянка планировала, что они полетят из Лхасы до Пекина с пересадкой, чтобы не было посиделок в транзитном зале на двенадцать часов. А потом с пересадкой в Дубай и до Рио. В общей сложности около двадцати пяти часов. Именно поэтому она еще утром сегодня попробовала забронировать билеты из Лхасы в Пекин на прямой рейс. Плевать на долгое время ожидания - выйдут в город и погуляют немного, только вот пока не было подтверждения брони, девушка не стала ничего говорить Чжоу. В конце концов, пусть будет приятный сюрприз. Да и ощущения вечных перелетов чуть сгладится.

- Я напишу адрес, - мурлыкнула бразильянка, легонько касаясь губами его шеи. - Вдруг у тебя получится прилететь.

Она, конечно, не сильно надеялась на то, что лунтао или Кот его отпустят к ней, пусть даже и на карнавал, но вдруг случится чудо? Или какие-нибудь дела семьи приведут его на Родину самбы?

- Я когда прилечу, сразу позвоню, чтобы у тебя был мой бразильский номер, - она коротко поцеловала его в губы, - С удовольствием буду слушать твои рассказы о том, насколько бесполезно обучать этих ребяток, - и еще один легкий поцелуй, - Кстати, может, все-таки, сжалишься и дашь мне хотя бы одного на перевоспитание? Будет меня возить, когда ты не сможешь... трусцой бегать и стрелять по мишеням по вечерам.

Чжоу кивнул, когда Сантана пообещала сообщить адрес и телефон. Он ничего не стал говорить о своем возможном приезде, потому что сильно сомневался, что его отпустят в Рио.

- Тебе и так будет чем заняться, - сказал он насчет предложения воспитать хотя бы одного из ребят. – А у меня с ними личные счеты.

Он уже решил, что загоняет новичков до полусмерти. Они были бестолковыми, но зато накопили спеси из-за того, что работали лично на фу шан шу. Это быстро пройдет, когда они почувствуют на своей шкуре все прелести возможной дедовщины. Если Тянь Фэн и его ребята не бегали за пивом и не выполняли особо грязную работу, потому что в их дополнительном воспитании не было необходимости, Вэю со товарищи придется несладко. Чжоу знал тысячу и один способ указать новичкам, где их место, и пусть только попробуют плакаться Коту. Если их что-то не устроит, он будет рад, если они добровольно свалят из его отряда. Отдавать кого-то из них на перевоспитание Сантане было неправильно, потому что их начальником был он, и именно ему предстояло доказывать не золотой молодежи, что он требует от своих людей.

- Я предлагаю забить на эту тему как минимум на сегодня, - Чжоу улыбнулся, крепче обняв Сантану. – Я не увижу тебя три недели и уже начинаю скучать, - сказал он, стараясь поймать взгляд девушки.

Будет чем заняться, это точно. Как минимум - поселиться в китайском посольстве, пока ей и Кристиану не выдадут вид на жительство, а также завершить все дела в банке. А как максимум - успешно избежать ненужных встреч с бывшими представителями Шанхая, которые трепали нервы весь год. Но об этом она будет думать уже там, в Бразилии, потому как здесь и сейчас она рядом с Чжоу и надо пользоваться тем временем, что у них осталось до ее отъезда.

- Я тоже, - мурлыкнула она ему в ответ, щекотливо пробежавшись по груди пальчиками. - Мы можем остаться здесь, а можем перебраться домой, - она хитро улыбнулась, после чего снова нагло забралась ему на колени, обнимая за шею.

Вообще, странно это вот все. Она внезапно влюбилась в пекинского криминального авторитета, сама погрязла в делах триады, теперь вот уезжает на три недели домой, чтобы потом вернуться и остаться надолго. Неужели такое бывает, когда прошел через столько всего и вдруг понимаешь, что все это, вероятно, так и нужно было, чтобы стать счастливой?

- Я когда вернусь, - тихо прошептала девушка, нехотя отрываясь от его губ, - мы обязательно это дело отметим. Привезу тебе чего-нибудь экзотичного из жаркой радужной Бразилии. Или, если есть пожелания... Попробую на себе роль маленькой феи, которая исполняет желания, - она вновь поцеловала четыреста двадцать шестого, - в пределах разумного, конечно же.

- То есть мне нужно придумать до твоего приезда, какие у меня могут быть желания в пределах разумного? – Чжоу показательно задумался, затем улыбнулся. – Пойдем домой.

В машине было не так много места, и Чжоу даже почти понял, почему начальство предпочитало здоровые джипы. Но сейчас они находились у подъезда его дома, куда можно было спокойно перебраться, не смущая соседей, которые, правда, в столь поздний час уже спали.

Впереди был ещё один день, который они могли провести вместе до отъезда Сантаны. Чжоу знал, что она вернется, как бы он её ни отговаривал. Вернется через три недели. Это не так долго, как может показаться, а количество дел в городе практически гарантировало, что скучать или спиваться с горя будет некогда.

Чжоу поцеловал Сантану, затем выбрался из машины и дождался девушку. В доме почти нигде не горел свет, даже странно. Как будто только те, кто работает на триаду, привыкли не спать после полуночи. Но тихо было только во дворе, потому что этот район в центре города славился не только парком и посольствами, но и ночными клубами.

Они зашли в подъезд, и Чжоу открыл дверь своей квартиры. Иногда очень удобно жить на первом этаже: можно быстро добраться до квартиры и ещё быстрее при необходимости из неё слинять.