Состояние полураспада

Он сходил с ума. Именно так. Никакого преувеличения. Все, о чем мог думать Максим в последнее время - это сигареты. Он ходил по монастырю, словно неприкаянный и искал любые способы отлучиться, лишь бы покурить. Однако в последнее время все от него чего-то хотели, и он просто физически не мог выкроить свободную минутку, чтобы побыть одному и сделать пару спасительных затяжек. Ему едва пару минут на дню удавалось остаться наедине с собой, но даже в такие минуты покурить не удавалось.
Была попытка заменить табак чаем. Глупая, и неудачная. Но, судя по всему, далеко не последняя.
Размышляя над тем что раз уж ему не помогает простое питье чая, то может ему стоит его покурить, Максим наткнулся на объявление, что один из учеников проводит сеанс массового гадания. Это было уже весело. К тому же как-то несерьезно, поэтому Казанцев понадеялся, что туда придут в большей степени студенты, чем мастера.
Поэтому он весело побежал на это странное "занятие", надеясь, что ему удасться пару раз тайком затянуться, вдали от строгого взгляда наставника.
Сначала ему показалось, что здесь никого нет. Однако приглядевшись, Максим заметил странного парня, что возился со всяким мусором, который разложил перед собой.
- Будет забавно, - пробормотал Казанцев и рискнул подойти поближе.
Ноги его весело шаркали по каменистому берегу.
- Привет, - поздаровался Максим, внимательно глядя за манипуляциями собеседника. - Меня Максом зовут. Это ты тут гадать будешь?

Джииильди - будет гадать? Интересно - жуть. Какой он там на самом деле, страшный шаман вуду, ага. Дейнека бежал на гадание как на пожар. Мимоходом мировой рекорд поставил, да. И успел. Пришел третьим. Или вторым - блин, от кого начинать считать-то, а? От Джильди или не от него? Блин! Короче, рано пришел. Никуда не опоздал.
- Джииильди, - радостно пискнул Дейнека, едва появившись у пруда. Хороший друг, да. Сегодня грустный, серьезный - не надо! Дмитро будет хорошо себя вести, да. Чес-слово, будет паинькой. Потому что страшно интересно, чего же ему там нагадают. Джильди грустный - плохо! Не надо, да! Дейнека извлек из своих запасов мордочку пай-мальчика - ага, такая тоже была, да! - и сел в сторонке.
Джильди делал что-то очень странное... Свечки, кокосы - это чего, зачем вообще? Это магия как бы такая страшная, э? Не, ну посмотрим, конечно... А гром и молния будут, не? Или еще чего такое страшное? Ой, как же интересно то, а...

Ну, а кто не хочет знать свое будущее или свое предназначение? Уля хотела знать. Занятия по прорицанию пока не дали результатов, только мысли и вопросы. А еще, как каждой девушке, которая подходит к определенному возрасту, блондинке хотелось знать о своей большой любви. Когда то она обожглась, доверив сердце не тому. Слезы, слезы, больно было… Теперь она боялась. Вот взять, например, Олега, ну всем хорош и говорит, что любит. А радости в сердце нет… Подруги все наперебой советуют не волноваться, время покажет, не нужно торопиться. А Уля и не торопится, только любопытно…
Разговор с Джильди состоялся в столовой, когда он вдруг упомянул о разных ритуалах предсказаний и гаданий, что в принципе одно и то же. Уля сделала все, как обычно, когда ей очень надо, чтобы уговорить парня погадать. Ситуация, конечно, та еще… Парень гадает на парня. Ну, чего в этом мире только не бывает. Ульяна только надеялась, что все эти ритуалы будут без крови и жертвоприношений. А то мало ли…
Когда девушка подошла к пруду, то очень удивилась. Ей казалось, что такое явление, как гадание, мужчин не привлекает, а тут прям аж толпа: Дайнеко, Казанцев, ну и сам предсказатель.
-Привет всем… - поздоровалась Ульяна, смущенно села сбоку. «И вот как я при всей этой мужской братии буду жаловаться, что у меня нет жениха… Не буду… буду молчать, посмотрю, как это происходит» - блондинка сидела как надувшийся хомяк, и злиться не резон, да и радоваться то особенно не чему.

Сказать, что Вика чувствовала себя странно - ничего не сказать. Гадание... ну что за глупость? Ладно бы это еще кто-то из мастеров придумал, кто всерьез занимается прорицанием, а тут... ученик самый обыкновенный. Ну дураку ясно, что ничего из этого не будет. Но Боги, как же любопытно! Забраковав эту идею с самого начала, девушка всё чаще ловила себя на мысли, что вспоминает об этом странном гадании, и сама гадает, что же там будут делать, и что говорить. Ещё, как назло, состояние душевное у Вики было... м-м-м... мягко говоря, не нормальное. Постоянные перепады настроения, всепоглощающая ненависть ко всему окружающему, особенно к людям, но при этом чувство одиночества, и навязчивое желание, чтобы кто-то обнял. Она даже подумывала, не съездить ли домой, к родителям, но что-то подсказывало, что это ничем не поможет.

Идти к пруду было очень и очень стыдно. Виктория шла медленно, старательно поглядывая по сторонам, и пытаясь придать лицу самое безмятежное настроение. Словно и не на гадание она идет вовсе, а так, мимо проходила. Что, уже и просто мимо пруда пройтись нельзя?
А у пруда уже четыре человека, причем трое из них парни. Вика сейчас же почувствовала себя самой последней идиоткой, но как-то невольно расправила плечи, втянула живот и легкими движениями рук поправила светлые волосы. М-да, как-то она совсем не так представляла себе своё взросление... Жалко, грустно и унизительно.

В конце концов, она даже подошла ближе. Недоверчиво поглядела на все причиндалы, сложенные около Джильди, и с грустью поняла, что всё, вот теперь уходить точно поздно.
- Всем привет, - бодро поздоровалась девушка, и, хотя с Ульяной она почти не общалась и не дружила, села поближе к ней, чувствуя себя как-то ну очень робко. - И ты прямо всерьез думаешь, что что-то дельное нагадают? - скептически поинтересовалась она у блондинке, видимо решив, что лучшая защита - это нападение.

У каждого адекватного шамана вуду существуют свои способы настроить себя на предстоящие ритуалы. Джильди вряд ли был адекватен и уж точно не был шаманом - не дожил как-то до посвящения - но свои способы настроиться у него точно были. Вот и сейчас, неторопливо вышагивая вдоль пруда и время от времени окуная в воду носок кеды, португалец повторял про себя: Ты меня не догонишь, друг, как безумный, в слезах примчишься, а меня - ни здесь, ни вокруг... Еще давным-давно это стихотворение по неведомой причине запало португальцу в душу - и в подобных ситуациях часто приходило на выручку.

Решив, что уже, наверное, все, никто больше не подойдет, и все, кому это было интересно, уже добрались до пруда, Джильди установил свою "готическую" черную свечу на один из камней на берегу пруда, поджег ее прикосновением пальцев, ощущая привычное тепло в солнечном сплетении, и повернулся к собравшимся. Волновался ли португалец? Да нет,в общем-то. Не в первый раз на публике приходится работать. И сердце выстукивало спокойный ритм: то-так, то-так...

- Предупреждаю сразу, - заговорил португалец, - вуду не является жутким кровавым культом. И разных гаданий на внутренностях и прочих потрошений вы здесь не увидите. Кто разочаровался - может уйти, я не обижусь. - Легкая пауза - возможность всем желающим уйти. В этом месте народ частенько начинал дезертировать, но Джильди никого за это не винил. Их полное право. Выдержав положенную паузу, Рейс продолжил: - У каждого человека есть свое божество, вне зависимости от его веры в это, ориша или огун. Ориша - божества ветра, воды, трав, радуги - им подчиняется все, что нас окружает. Огуны - духи умерших, которых в религии вуду высоко чтят, - произнося всю эту речь, Рейс неспешно перемещался, пока не оказался около Казанцева. Ну а определять, у кого какое божество - это уж просто. Совсем просто.

- Твое божество - Элеокун, бог-охотник и покровитель хищных зверей, - негромко произнес Джильди, глядя на Максима из-под челки. Потусторонний у него, небось, вид сейчас... - Для Элеокуна священен цвет пламени. Так что тебе должна легко даваться магия огня. Попробуй, проверь на досуге. И не теряйся, оказываясь в центре событий. Люди Элеокун часто становятся блестящими ораторами и руководителями, - свеча горела как будто не где-то за спиной, а внутри, в груди. Плавно перемещаясь, как у него выходило почему-то только в этом состоянии полутранса-полураспада, Рейс переместился дальше, к Дейнеке. Ну, тут и угадывать ничего не надо...

- А тебе покровительствует Рей, король воздуха, владыка всех ориша. Воздух - твоя абсолютная стихия. Впрочем, это ты, я думаю, и сам знаешь... Знак Рея - очень благожелательный знак. Люди Рея всегда добиваются своей цели. И если нужно, то их воля и горы может свернуть... Не бойся ставить себе даже самые заоблачные цели - Рей тебя не оставит... - Чересчур романтично? Есть и такое, пожалуй. А все наговаривают на вуду, наговаривают... Джильди неспешно двинулся дальше - к Уле. Вот она, главная зачинщица... Кто же по жизни покровительствует тебе, незабвенная?

- Твой ориша - Ошосси, хозяин леса. Лесные просторы - твоя стихия, целительство и знание трав будут даваться тебе легко, если поверишь в свои силы. И не страшись одерживать победы - ибо не одна победа тебя не ослепит... - Уля хоть в обморок не упадет? Что-то она бледновата... Рейс плавно шагнул к ее соседке - та источала волны скептицизма. Посмотрим-посмотрим... ах да, конечно. Как он мог сомневаться...

- День твоего рождения пришелся на правление ориша Обалуйе. Самый загадочный из знаков - и все самое загадочное и мистическое должно тебе подчиниться - если поверишь в свои силы. Но с этим, я полагаю, у тебя проблем не будет. Уверенность в собственной правоте - это, конечно, прекрасно. Но стоит ли превращать свою правоту в оружие? - Да что он говорит, зачем? Люди Обалуйе в большинстве своем твердолобы и прямолинейны. А разубеждать их в чем-то - бесполезное дело... Все, клиентов больше нет, взор-рентген можно временно погасить. Джильди неспешно вернулся к горящей свече.

- Кто-нибудь хочет услышать что-нибудь еще о своих божествах-покровителях? Или оставим в покое прошлое и настоящее и попробуем заглянуть в будущее? - поинтересовался Рейс. Мало ли, кто-то своим ориша заинтересовался... Редко, правда, но и такое тоже бывает... - Если возражений нет - перейдем к будущему.

И жестом ярмарочного фокусника вытряхнул из рукава заранее припрятанные туда четыре оби. Ну что за непонятная страсть к показухе, как так можно... Не выпендривайся, Джильди Рейс, боги этого не любят. Оби - громкое название. Четыре кусочка кокосового ореха. Белые с одной стороны, темные с другой. И не верится, что может сработать, правда? А вот поди ж ты...

- Правила гадания, - сообщил португалец, размещая оби на руке так, чтобы было удобно подбрасывать все четыре разом. - В порядке строгой очереди задаете вопрос или серию вопросов. Обязательное условие - на все вопросы можно ответить "да" или "нет". А так ограничений по вопросам больше нет. Порядок строгой очереди устанавливайте сами, это для гадания не так уж важно, - и Рейс застыл, как восковая фигура, с оби на руке, ожидая вопросов.

- Замечательно, - только и смог выдать Макс, выслушав туманное пророчество шамана Вуду.
Не то, чтобы он во все это не верил, скорее наоборот - постоянные видения и туманные намеки, вещие и сны и прочая пророческая хрень, неотступно следовала за Максом с самого детства. Поэтому к подобным проявлениям пророческого дара он относился спокойно.
- Покровитель хищных зверей, значит? - решил все же переспросить Максим, все еще пытаясь понять прозвучавшее и разложить это все по полочкам в своей голове. Получалось пока не очень хорошо.
Его предыдущая работа не очень-то располагала к тому, чтобы быть в центре внимания, но вот если он закончит юридический... то, конечно, придется быть и оратором и постоянно оказываться в центре внимания. Значит ли это, что он правильно выбрал свой будущий жизненный путь? И как тогда быть с тем, что он оказался здесь - в монастыре? Тут-то в центре внимания не особенно побудешь.
С другой стороны - магия огня. Эту магию он пока еще не попробовал, и, честно говоря, думал о ней в последнюю очередь (за исключением полуобморочных состояний от нехватки никотина). Огонь - стихия разрушения, и Казанцев не очень себе представлял, зачем она может понадобиться в жизни мирного мага/программиста/юриста (нужное подчеркнуть). Однако к пророчеству стоило отнестись серьезно, и обязательно проверить свои способности к этой стихии.
- Это значит, что я смогу освоить превращение? - Макс пока еще не начал изучать оборотничество в библиотеке монастыря, где проводил большую часть своего времени (хотя, надо заметить, львиную долю проведенных в библиотеке часов, он все-таки посвящал полудреме, но это к делу не относиться), и не знал, что превращением в животное может овладеть чуть ли не каждый. - И моим животным станет какой-то хищник?
Если это было правдой - то приятного мало. Хищников Макс не любил, и сам не знал почему. Возможно, на его мнение повлияло чувство юмора его основных наставников-хищников: Дамьяна-медведя и Оливии-пантеры. Кто знает?

Ой. Ой-ой. Ой-ой-ой. Вот чего совсем не ждал - так это что станет страшно, да. Не, ну не то чтобы страшно - но под ложечкой прям как-то засвербело, ага. Потому что Джильди вдруг стал какой-то... ну не как Джильди, да! Слишком суровый и таинственный, ага. Не, не хорошо так, совсем не хорошо, да. Он теперь весь какой-то плавный и точный, ну не настоящий какой-то, ага... Не, жутковато как-то было...
Да еще и голос у Джильди вдруг упал где-то на пол-октавы, да. Это Дейнека после своих вечных блямканий на гитаре мог сказать абсолютно точно, ага. Ой, чего-то вообще не то в этот раз Джильди затеял...
Но нет. Никаких гадостей Джильди предсказывать не стал, да. Ура-ура! Даже приятные вещи говорил, ага. Король воздуха - это ж так... так... Круто, да! Да еще и владыка всех этих, духов природы, да еще и знак хороший... Горы свернуть - это запросто, да! Это только попросите! В общем, Дейнека повеселел. Это такое получилось, ага.
- А мы долго с тобой еще дружить будем? - ляпнул Дмитро, глядя на разложенные на руке у Джильди кусочки кокоса. Не, ну сам же предложил данетку какую спросить, ага... А Дейнеке ничего как-то в голову больше и не пришло... Наверное, сейчас ничего больше не волновало, да? Нет, ну хорошо же подружились с Джильди, очень хорошо, да! Обидно поссориться бы было, тем более из-за фигни какой-нибудь, да... Ну да, дружба своеобразная, шумная, неформатная... Ну и чего?
Не, идите все лесом. Они будут хорошо и долго дружить, ага! Как в разных хороших книжках, да! Пусть твои эти орехи скажут "да"! И духи пусть скажут "да"! Они же не могут, не, не могут сказать по-другому, да! Быть такого не могет, не!

К Улиному счастью у пруда показалась Вика и присела рядом. Подольская чуть смелее взглянула на колдуна, все-таки в их полку прибыло. Кроме Вики люди вокруг были малознакомые, да еще ученик Сантаны тут как тут.
«Как тут о личном то поговорить?» - блондинка совсем загрустила.
-Не знаю, - прошептала Ульяна в ответ , - Джильди сказал, что он шаман Вуду, думаю, что не шутил.
Ждать долго не пришлось, появилась черная свеча, и шаман стал вещать. Голос был серьезен и судя по тому, что никто из парней не хихикал, а все стояли с вытянутыми лицами, все было на самом деле. Никто не свалил после того, как их предупредили об отсутствии кровавых эффектов, наоборот, Ульяна решила что вытянет из Джильди всю информацию, какую сможет.
Дальше пошла странная терминология, имена богов и их влияние на человека.
«Ошосси…? Хозяин леса?» - Подольская не ожидала этого, ей казалось, что она родня водной стихии, почему вуду ничего об этом не сказал? Растения, врачевания были тоже близки блондинке, но вода проявилась еще в детстве.
«Что-то он не договаривает…» - засомневалась Ульяна. Только девушка хотела засыпать шамана вопросами, как он, чувствуя это, стразу перешел к другой процедуре.
«Самое сложное задать один вопрос…» - обижено сопела блондинка, вставая в очередь.
Вопрос Димы о дружбе, заставил ее улыбнуться: «Так вот кто его друг..»
-Найду ли я своих родителей? – подходя к Джильди, спросила Подольская. Это был самый главный вопрос в ее жизни.
«Если он скажет нет, я все равно буду их искать…» - упрямо про себя говорила Ульяна.

Своё любопытство и стремление к знаниям Вика могла считать Божьим даром и одновременно проклятьем. Первое - понятно почему, потому что интересно учиться, а вот второе... очень часто эта любовь к знаниям противоречила каким-то внутренним принципам. Вот и сейчас, когда Джильди начал рассказывать про вуду, девушка, хоть и была настроена скептически, почувствовала сильное любопытство, даже интерес, ну и конечно же, досаду на саму себя за этот интерес.
Немного грустно, что не будет крови и расчлененки... Вика не была каким-нибудь начинающим маньяком, не была и извращенкой, но в детстве она столько времени проводила в ветеринарной клинике отца, и сейчас любила сидеть в лазарете, так что психика была устойчива, и Виктории думалось, что она может безразлично смотреть и на сильные ожоги, и на переломы, на всякие страшные опухоли. Случая проверить, на самом деле это так, или нет, у девушки пока не было, но отыскать такой случай очень-очень хотелось.

Когда Максиму Джильди сказал про какое-то божество, которое связано с пламенем, Вика насторожилась и даже нахмурилась. Если ей тоже что-то такое припишут, связанное с огнем, она не задумываясь встанет и уйдет, потому что, хоть все и пытаются убедить её, что огнем нужно снова начать работать, она не хочет с ним иметь ничего общего. И пусть все это знают!
Обалуйе, значит... Вика прищурилась, прислушиваясь к словам парня, однако сделала это лишь для того, чтобы не выдать улыбку. Описание ей это очень понравилось, Стонем всегда была уверена в своей уникальности и исключительности, а сейчас лишний раз нашла тому подтверждение. Уверенность в собственной право - это да, это тоже про неё. Всё верно. Виктория удовлетворенно кивнула и к своему неудовольствию была вынуждена признать, что, возможно, пришла совсем не зря.

Вопрос Дмитро заставил Вику покоситься на него очень скептически. Вопрос Ульяны... ну, нормальный, Стонем решила никак на него не реагировать, и задала свой вопрос: - Я сдам экзамены и поступлю туда, куда хочу? - в последнее время она всё чаще думала о том, чтобы уехать из монастыря и поступить в самый обыкновенный университет. Это может быть интересно. И кстати, ответ Вике был не слишком интересен. Сомнений не было, она сдаст экзамены и конечно же поступит туда, куда хочет. Просто лишнее подтверждение своим мыслям совсем не помешает.

Как и предполагалось, никто не ушел. Те, кто решил остаться, редко уходили. Обычно оставались, как бы надолго не затягивалось гадание и сколько бы им не приходилось стоять в очереди со своими вопросами. Специфика религии, что ли, такая? Неизвестно. Ладно, раз остались - ваши вопросы, дамы и господа, мальчики и девочки?

На оби каждый шаман гадает по-своему. Своя манера бросать оби, свой способ передать духам вопрос... Джильди для этого обычно проговаривал про себя вопрос по-португальски, сосредотачиваясь на нем так, как будто этот вопрос был безумно важен ему самому. Обычно определял, что уже можно бросать оби, по легкой щекотке в затылке. Ему как-то говорили, что у него во время гадания зеленеют глаза, становятся такого густого малахитового цвета - может, шутили? Кто их знает. Как-то не довелось еще у кого-нибудь спросить...

Посчитаем неуверенное бормотание Максима насчет превращений все же вопросом. Джильди на мгновение прикрыл глаза, сосредотачиваясь - и решительно подкинул все четыре оби разом. Четыре светлых стороны, Альфия, "мир". Почему-то так и подозревал, что то ли Альфия, то ли Эттва выпадет. Ибо два расклада, для которых требуется дополнительный бросок. Соответственно, они что? - выпадают чаще остальных, уж неизвестно, по какому такому закону. Второй бросок - ну вот, говорил же, чаще всего. Три светлых стороны, одна темная. Эттва, "борьба".

- Превращение ты освоишь, - подтвердил Джильди, обращаясь к Максиму. - Вот только не жди, что это будет легко. Попотеть придется изрядно... Тебе придется собрать для этого в кулак всю имеющуюся силу воли, иначе ничего не выйдет. - Ну вот, собственно, и все гадание. Достаточно незамысловато, правда? Собрав оби с земли, Джильди заново разложил их на руке и принялся настраиваться уже на вопрос Дмитро. Бросок - волшебный "напополам", две светлых, две темных. Эфе, "равновесие", считается лучшим из всех возможных раскладов.

- Ты сейчас нашел свое состояние равновесия. И пока не бросишься сломя голову в какую-нибудь очередную бурю или битву, ничего не поменяется, все будет так же, как сейчас, - объяснил Джильди. Уклончивый ответ? Что ж, пожалуй. Какой есть. Здесь и впрямь все будет зависеть скорее от самого Дмитро, чем от окружающих. Ну и смешной же вопрос у этого кучерявого существа! Честное слово, если бы мог - улыбнулся бы... Но его состояние полураспада такой вольности не позволяет. Все мышцы лица словно замерзли, только губы и двигаются... По четвертому кругу размещая оби на руке, Рейс приготовился отвечать на вопрос Ули. Ишь ты, как ей важно - чуть ли не вплотную подошла, вся натянутая, как струна. Уж неизвестно каким органом, но ответ на этот вопрос Рейс предсказал чуть ли не раньше оби. Точно знал, что выпадет, как будто эшу у него за спиной стоял и нашептывал. Двойной бросок, Эттва и Эфе. "Борьба" и "равновесие". Везет же некоторым...

- Родителей ты найдешь, - кивнул Джильди. - Что бы ты не делала. Это уже решено богами - и неважно, веришь ты в них или нет... - А перед Рейсом уже оставалась только самая упорная и недоверчивая участница гадания. Вряд ли боги к таким сильно благосклонны... Ну конечно, так и думал. Дважды Эттва. Чувствуется, только благодаря заступничеству Обалуйе и не выпало расклада хуже...

- Борьба после борьбы. Да, ты сдашь все экзамены и поступишь туда, куда хочешь, но это потребует от тебя огромных усилий. И, быть может, совершенно тебя не обрадует. - Ну что, первый круг сделан. Еще вопросы остались? Джильди выжидающе посмотрел на пришедших. Своими, по слухам, ныне зелеными глазами. И выжидающе держал оби на руке. - Пока свеча горит, вы можете задавать еще вопросы. - Вот именно, что пока горит. А как только потухнет, и неважно, по какой причине - все, гадание надо останавливать. Это закон такой. Рейс никогда не задумывался, почему так, просто делал. И вовсе не горел желанием узнать, почему...

- Круто, - не то подумал, не то сказал Макс, выслушав очередное откровение шамана. Честно говоря, он ожидал чего-то... большего, что ли? С другой стороны, он понимал, что какой вопрос, такой и ответ, и чем более конкретный вопрос ты задашь, тем более честный и прямой ответ ты получишь. Кончено, в большей степени хотелось спросить что-то вроде: "А когда я умру?" или "Что нужно сделать, чтобы надрать задницу сифу Кораеву?", но на такие вопросы, очевидно, у португальца ответов не было.
Макс вздохнул, уселся по-турецки, скрестив ноги, и несколько секунд глядел на огонь, концентрируясь на собственном дыхании. Когда часть его сознания легко соскользнула в некое подобие транса, он попытался сам увидеть то, что видел сейчас Джильди. Глупо. Конечно, у него ничего не получилось. Его уровень мастерства в искусстве, которое в стенах этого Монастыря называли "прорицанием", был еще слишком мал, чтобы заглянуть в будущее, и увидеть там свою судьбу.
Однако транс дал кое-что другое. Заглянув в себя, Казанцев, вдруг понял, что ему абсолютно не о чем спрашивать. Всю свою жизнь, у него не было никаких сомнений - все было предопределено за него: выбор школы, выбор дополнительных занятий, выбор института и места работы. Все это выбирал не он. Даже в мелочах, у него была лишь иллюзия выбора: он выбирал музыку, основываясь не на своих пристрастиях, а на том, что нравилось окружающим, выбирал игры, которые рекомендовало то или иное профессиональное издание, в выборе одежды полностью полагался на вкусы продавцов магазина. Даже выбирая еду, он обычно спрашивал у сотрудницы гастронома: "А что у вас сегодня есть вкусненького и свеженького?". И покупал то, что ему советовали.
Поэтому и сомнений у него никогда и никаких не было. Макс никогда никому ничего не советовал, и, таким образом, он не брал на себя ни капли ответственности: ни за свои поступки, ни за поступки окружающих. В результате, жизнь его текла спокойно и размеренно.
По большому счету, первым решением, которое он принял действительно сам, было решение остаться здесь, в этом монастыре. Он принял его вопреки всем советам родных, тем самым взяв на себя ответственность за это решение. Поэтому, вероятно, единственным вопросом, который его единственно волновал, было:
- Я правильно сделал, что остался в Монастыре?
Макс сам не понял, как озвучил этот вопрос, адресовав его шаману.

Ух ты, как же интересно-то, а... Вот никогда не думал, что такие простые штучки могут чего-то там напредсказывать, ага.. Что это у него, кокос, что ли? Не, ну обалдеть же вообще, чес-слово!
Ну! Ну! Может, Дейнеке тоже в прорицатели податься? Говорил же - ответ будет "да"! правда, там еще условий каких-то понаставили, но это уже дело десятое, ага...
Дмитро так подумал-подумал - развел руками и отошел в сторонку. Вопросов, запихиваемых в формат "данеток", у него больше не было. Ну так он постоит да подождет пока остальные наспрашиваются. У него время терпит, да. У него время совершенно свое, так что оно терпит, ага. Целиком и полностью.
Ой, а точно нормально, что у Джильди глаза позеленели? И ведь не спросишь же толком, он сеячас небось весь целиком на эти данетки несчастные заточен. Страдая, Дейнека тяпнул себя за пальцы. Не, ну будем надеяться, что все путем, а чего еще делать-то...

«Значит, найду», - ликовала Ульяна.
Она так была увлечена вопросом и ответом на него, что не слышала вопросов других участников этого странного мероприятия. И не важно, что предсказание было основано на четырех скорлупках ореха, главное прозвучало, что все решено с выше… Было предрешено услышать про Линь Ян Шо, предрешено попасть сюда, проделав такой путь почти через весь материк, предрешено найти учителей и не потерять веру в себя и свои силы… И то, что она когда-нибудь увидит родителей, тоже предрешено…
Подольская осмотрелась, все участники были слегка ошарашены, но ответ понравился всем. Затем блондинка посмотрела на шамана и остолбенела… Таких ярких зеленых глаз она не замечала у Джильди.
«Или я такая невнимательная была, что не заметила такую красоту» - думала девушка.
Некоторые стали задавать вопросы по второму кругу, Ульяна долго мялась в сторонке, а потом решилась.
-Я найду себе мужа здесь, в Линь Ян Шо? - тихим шепотом блондинка спросила у шамана, подойдя к нему близко.
Ей было неловко перед другими, но ее интересовала личная жизнь. Это важная тема для каждой женщины. Да, она ставила себе цели получить образование, попутешествовать, но смысл жизни для нее был еще и в том, чтоб любить. А кого, как не мужа?