Состояние полураспада

Вопросы явно стали иссякать. Оно и понятно. Наверняка у всех в основном имеются свои вечные "почему", "как" и "зачем", на которые сухими словами "да" и "нет" особо не ответишь. Именно поэтому Джильди не собирался ограничиваться гаданием на оби. Скорее всего, он сейчас ответит на оставшиеся два вопроса - и перейдет к чему-нибудь другому. Наверное, это все-таки будет доска Ифы... и гадание на Таро, и призыв духа хотелось бы максимально отсрочить.

Так, все, прочь посторонние мысли из головы - гадание еще не кончилось. Сосредотачиваясь на вопросе Казанцева, Рейс сощурился, словно гипнотизируя оби взглядом - и подбросил их одним привычным движением руки. Интересно, а если бы они сделали еще парочку кругов - выпали бы Максу все возможные сочетания оби или нет? На этот раз две темные, две светлые. Эфе, "равновесие".

- Этот расклад при гадании на оби считается самым лучшим из всех, что могут выпасть, - объяснил Джильди значение выпавших костяшек. - Соответственно, и твоя жизнь сейчас складывается наилучшим образом, - португалец на мгновение замолк, а потом добавил: - Удивительно, правда? Первое по-настоящему самостоятельное решение - и сразу такое верное. Ты, должно быть, редкостно везучий человек...

Если бы Рейса сейчас спросили, с какого бодуна он это все взял - про первое решение и так далее - ничего умного Джильди бы не сказал. Вообще ничего бы не сказал. У него вообще временами появлялось такое странное ощущение, как будто говорит кто-то за него. Вот как сейчас. Пребывая все в том же несколько потустороннем состоянии полураспада, Рейс выслушал вопрос Ули. Потрясающая девушка. Что ни спросит - все о семье. Сперва о родителях беспокоилась, теперь вот - о будущем муже... Как чувствовал, что потребуется двойной бросок. И сам удивился результату. в его руках никогда раньше все оби не показывали так исправно светлой стороны. Однако на сей раз - Альфия и Альфия, четыре светлых и четыре светлых. Даже не ясно толком, радоваться этому или огорчаться...

- Боги говорят, что для достижения такой цели тебе понадобится ясный, трезвый ум и холодный расчет, - впервые за все гадание Джильди малодушно переложил ответственность на лоа, словно не решаясь все же приписать эти слова себе. - Ты справишься? Сможешь найти в себе эти качества? Ответишь на этот мой вопрос - значит, ответишь и на свой.

После этого Рейс собрал оби и спрятал их. На свет появились резной деревянный поднос и шестнадцать раковин каури. К доске Ифы Джильди относился с каким-то особенным трепетом - возможно, потому, что сам ее делал? Страшно вспомнить, на что были похожи пальцы - сплошь изрезанные, окровавленные, почти негнущиеся... Но мучения того стоили. Доска Ифы - более точное гадание, чем на оби. Неизвестно уж, почему - но так сложилось...

- Правила, - коротко сообщил Джильди, осторожно укладывая доску на землю и держа каури в пригоршне. - Опять же по очереди - берем у меня ракушки, озвучиваем свой вопрос и возвращаем каури мне. Здесь ответом на вопрос не обязательно должны быть слова "да" и "нет" - по идее, на данный момент вы ограничены только собственной совестью, - ну же, смелее, ракушки ведь совсем не кусаются, только разве что "говорят"...

А вот это уже было подло. Макс злобно глянул на шамана, вздохнул, украдкой бросив взгляд по сторонам. Не нравилось ему, когда копались в его душе. Тем более ему не нравилось, когда то, что в этой душе обнаружено, выставлялось на всеобщее обозрение... Да и кому такое может понравиться?
Вздохнув, парень потянулся к карману, по привычке пытаясь достать сигарету. Сигарет не было. Однако прошло что-то около минуты, прежде чем парень осознал, что крутит в пальцах не существующую никотиновую палочку.
А когда осознал, то следующий вопрос не заставил себя долго ждать.
Парень схватил ракушки, и, поднеся к глазам, пару секунд рассматрвиал их. Эти побрякушки были вырезаны с особой любовью и тщанием, такие в магазине точно не купишь. Это ручная работа, причем вырезал явно не мастер. Вероятнее всего, этот кропотливый труд взял на себя сам Джильди.
Макс глядел на ракушки еще некоторое время, словно прислушиваясь к тому, что они могли ему рассказать. Он не пользовался своими способностями прорицания, просто размышлял, не замечая, как течет время. Наконец, очевидно, уяснив для себя некоторые аспекты характера шамана, Казанцев вернул девайсы для гадания португальцу.
- Вопрос такой, - с хитрой улыбкой глядя на серьезное лицо Джильди, проговорил Макс, - где тут, на территории монастыря, я смогу покурить так, чтобы меня никто не достал?

О, закончили орехами швыряться. Чего-то новенькое начинается, да? Не, ну сейчас посмотрим, ага. Дмитро стоял и недовольно смотрел на Максима. Ишь, руки загребущие. Зацапал себе все ракушки и только что не целуется с ними, да.
От нечего делать Дейнека пока изучал доску. Прикольная такая доска, ага. Темная, и повырезано на ней чего-то там, повырезано... Наверняка небось всякие жуткие шаманские символы, да. Интересно - жуть. Закорючечки, закорючечки всякие... Сам, что ль вырезал, э? Как пальцы-то себе не отмахнул... Вот Дейнека отмахнул бы. Это непременно, вот это обязательно. Дмитро вообще острые предметы в руки давать нельзя. Опасно для него самого и для окружающих.
Заполучив наконец ракушки в свои беспокойные ладошки, Дейнека внимательно рассмотрел их со всех сторон. Да где он, блин, такие причиндалы для своих гаданий берет, э? На улице ж небось так просто не валяются, не. Шаманы, они чего, все жуки такие, что ль? Или чего, или как? Откуда столько всякого разного добра-то в карманах валяется, непонятно ж?
- Папашино ласковое напутствие сбудется, не? - спросил Дейнека, возвращая Джильди ракушки. - Или чего, или как? Или зря он мне на путешествие скидывался, э?
Не, ну некоторое ласковое напутствие там и правда имело место, ага. Прям даже повеление - нахлобучить уезжающую крышу на место, да. Вот только смотрел Дмитро по сторонам - и чего-то ему так казалось, что туфта это все и ничего у него там никуда не нахлобучится, да. Разве что только дальше уедет, ага...

Слава Богу, никто не стал хихикать или закатывать глаза, все люди взрослые и каждому интересно что-то свое. Ответ шамана одновременно обрадовал и разочаровал девушку. Это не про нее, какой холодный расчет, о чем он?
«Это значит не по любви?» - почти со слезами на глазах думала блондинка.- «Я так не смогу… Я же не машину покупаю или квартиру, что мне нужен холодный расчет и ясный ум… Понятно, что приглядеться к будущему мужу надо повнимательнее со всех сторон, работящий ли, добрый там, веселый, чтоб чувство юмора было, детей любил, чтоб амбиции присутствовали – это тоже желательно… Но подходить к этому вопросу с расчетом… Это как? Богат он или нет? Перспективен? Кто его родители? Его должность? Что он для меня может сделать, чего не могут другие? Ну, во-первых, это только в том случае, если будет выбор… конкуренция…»
Подольская нервно пожала плечами. Очередь из женихов пока не выстраивалась. Она даже осмотрела присутствующих и хмыкнула про себя: «Где ж это мой прынц-то… может его конь захворал и он никак в Тибет не доскачет?»
Но наступил черед другого вида гадания и все столпились у доски с разными символами и ракушками. Подольская долго думала над вопросом : «Может имя спросить? Не.. вряд ли.»
Конечно, кроме будущего личного счастья было много вещей, которые волновали блондинку: друзья, родители, учеба… Выдохнув и взяв доску, Уля задала вопрос: «Я буду хорошим учителем здесь?»
Может, это было звучало слишком странно, при ее почти ученике, но этот вопрос очень волновал Улю.

Ну вот, наступил самый потрясающий момент во всем гадании. Чистое упражнение в арихметическом прибавлянии, и ничего кроме. Высыпать ракушки на доску - и считать, считать, считать. В ответ на вопрос Максима сразу захотелось приложить два пальца к виску и очень выразительно "застрелиться". Вот выразительно кривляться Джильди умел, научился еще в незапамятные времена. Но сдержался. Принял у Максима ракушки, высыпал их на доску из сложенных лодочкой ладоней и принялся считать. Одиннадцать "ртов", Оюани. Из них шесть попало в правый нижний сектор - сектор Барона Самеди. А теперь надо бодренько вещать. Какой вопрос - такой ответ, уж не взыщите.

- Нельзя нести воду в корзине, - ответил Джильди стандартной формулировкой для одиннадцати "ртов". И немного пояснил: - Ты пытаешься достичь цели с помощью неадекватных внутренних средств, может быть, при поиске ответа задействуешь чересчур много отрицательной энергии? Попробуй подойти к задаче более сознательно, рационально. - Ну, и не удержался: - Например, поискать консультации у людей курящих. У меня, к примеру, есть один знакомый курильщик среди учеников монастыря - но ни разу не слышал, чтобы его за этим ловили...

Все, забыли этот грешный вопрос. А то Рейс уже сам потихоньку как-то раскочегариваться начал. Не годится так, совсем не годится... Португалец собрал каури и передал их Дмитро. Тот вцепился в ракушки с таким нетерпением, как будто это была самая заветная мечта всей его жизни - подержать в лапках цацки для гадания. По возвращении к нему ракушек португалец вновь высыпал их на доску и пересчитал. Считать оказалось легче легкого - но Рейса это не порадовало. Всего четыре "рта", Эйоросун. Только Джильди успел встревожиться - догадался проверить сектор. Верхний левый, Легба. Ну, тогда можно утешиться...

- Никто не знает, что лежит на дне моря, - опять же, португалец начал со стандартной формулировки, чего выпендриваться-то. - Ты совершаешь поступки с бессознательной мотивацией, есть за тобой такой грешок. Поэтому ответ на вопрос пока скрыт внешними обстоятельствами. Но сектор лоа Легба позволяет надеяться на удачный исход - удачный в том смысле, в каком его ты понимаешь, это уж сам решай, что для тебя лучше.

Уля так волновалась, что схватилась за доску вместо ракушек. Ошибка - но поправимая. Просто пришлось сопроводить вопрос обращением к лоа Легба, потратить больше энергии, чем для предыдущих вопросов - сразу заныл правый висок. Пока едва ощутимо, но потом ему это аукнется... Но неважно, Джильди высыпал каури на доску и снова взялся их пересчитывать. Хотелось, чтобы для этой милой девушки лоа предсказали что-нибудь светлое - но нет, обойдется Рейс, видимо, со своими надеждами. Двенадцать "ртов", Эйила Чебора. Да еще и разметало их по секторам поровну...

- Когда война, солдаты не спят, - вот сейчас прозвучало как приговор. Особенно для самого Джильди, он-то знал, что должно дальше прозвучать. - Это конфликт - конфликт, который позже станет настоящей войной. Для достижения цели сейчас нельзя расслабляться ни на минуту... - Ну почему, Легба? За что? От этой части гадания у португальца в душе остался неприятный осадок. Все же зверски неприятно быть вестником Апокалипсиса... Лично Джильди от этой роли не испытывал ни малейшего удовольствия.

А уже прозвучал вопрос от Вики. И ее слова, и взгляды походили на выпады рапиры, жалили резко и временами, когда ей удавалось попасть в нужную точку, больно. Ей обязательно нарываться, что ли? Джильди на шесть счетов вдохнул - на шесть счетов сделал паузу - на шесть счетов выдохнул - вроде успокоился. И высыпал каури на доску. Одди, семь "ртов", да еще и в секторе Эзрули Дантор... Ну все, приплыли. Опять поем Апокалипсис, да сколько же можно...

- Где сначала была вырыта могила, - да, вот такая вот обрывистая формулировка, ничего не поделаешь. - Серьезная проблема, которая имеет глубокие корни - уж не знаю, что ты сделала, чтобы создать подобную ситуацию, но твои усилия себя полностью оправдали и даже переоправдали. а шлейф из отрицательной женской энергии - гнева, злости, - который за тобой так и тянется, только все усугубляет. Полагаю, такое толкование значит, что ответ на твой вопрос - довольно жесткое "нет".

Джильди, придя в Линь Ян Шо, понял, что быть колючим и агрессивным - тактика, которая себя не оправдывает. Оливия ему это весьма убедительно доказала - встретив его чуть ли не боксерской двойкой. Все время получать пинки неприятно - но если ты, кроме них, ничего не раздаешь, чего же ждать обратно. Джильди в который уже раз собрал ракушки с доски и обратился ко всем собравшимся: - Можно пройти еще один круг вопросов с доской Ифы - или сразу перейти к вызову духа, на ваш выбор. - Изначально никого призывать не собирался, не чувствовал себя достаточно уверенным, но сейчас передумал. И фраза предназначалась Вике, которая явно собиралась распрощаться и отвалить. Что, неужели даже не заинтересуешься?

Отвечая на вопросы, Джильди смотрел на ракушки и их местоположение на доске и давал ответ. Как он это делал, была ли это правда, науке не известно. Тут было дело лично каждого, верить или нет… Но судя по серьезности и даже какой-то отстраненности шамана, он сам верил во все, что говорил. Блондинка с удивлением и любопытством наблюдала за Джильди. Такой магии она еще не встречала.
Уля явно что-то сделала не так, потому что юноша немного дольше провозился с ответом, а потом выдал такое, что Подольская пожалела, что спросила. До этого все ответы вполне удовлетворяли блондинку, поэтому услышав про какую-то войну, Уля остолбенела.
-Ты это о чем? Не поняла. Конфликт перерастающий в войну? Это ты точно про меня? – Ульяна замотала головой, - Я же миролюбивое существо, я не воюю, да и с кем мне здесь воевать?
Ульяна так расстроилась, она не любила ссоры и выяснения отношений, а если будущий конфликт связан с тем, что она станет мастером в Линь Ян Шо, то это вообще кошмар. А может, это с учеником вражда, попадется какой-нибудь умник, который поставит под сомнение ее авторитет мастера. А что-то доказывать силой, особенно свои умения, Подольской ой как не хотелось. В общем грусть-печаль товарищи… Уля даже не смотрела по сторонам, расходились ученики или нет, но после гадания вопросов стало гораздо больше, чем до.

- Можно было просто сказать, что курить вредно, - хихикнул Макс. Честно говоря, он ожидал именно такой отповеди, ибо на фоне остальных его вопрос выглядел как-то… мелко. В результате, он даже подумать не мог, что португалец удостоит его ответом. Тем более таким ответом…
Остальные прониклись важностью момента, и даже притихли, слушая, как вещает шаман. Это было круто. Очень даже. Даже Макс, который не особенно надеялся почерпнуть что-то интересное на этом странном «занятии», проникся.
- Никто не знает, что лежит на дне моря….
- Когда война, солдаты не спят…
- Где сначала была вырыта могила…
Не слишком приятные слова, если честно. На фоне таких зловещих предсказаний, слова «Нельзя нести воду в корзине» выглядели как-то несерьезно. Впрочем, какой вопрос, такой и ответ, верно?
Максим оглянулся на тех, кому гадали. Они бледнели, краснели, улыбались, или были серьезными. Их взгляд мог блуждать далеко, или мог быть сосредоточен в одной точке, но всех их объединяло одно – они верили. Казанцев на секунду представил себя на месте Джильди, и не смог удержаться от едва заметной полу-усмешки. Он бы так просто не смог – то, как португалец поднимал ракушки, то, как он передавал их следующему «клиенту», то, как был поставлен его голос… Это или годы практики, или дар от бога.
- Из Джильди получился бы замечательный актер, - подумалось Максу, прежде чем его улыбка погасла.
Свеча горела.
Казанцев понял, что снова его очередь, и Райс протягивает ему ракушки. Максим улыбнулся, потянулся, чтобы взять гадательный девайс, одновременно пытаясь сформулировать следующий вопрос, но неосторожным движением коснулся пальцев португальца…
… и тут же провалился во тьму.
__________________________________________________________________________
Тук-тук… Тук-тук… Тук-тук…
Что-то стучало, совсем рядом, кажется, протяни руку, и схватишь. Этот стук так важен, раз я его слышу здесь. Он – это путеводная нить, которая ведет меня к выходу. К выходу отсюда.
Я знаю, это состояние. Состояние, когда выныриваешь из тьмы, прямо в объятия очередного Видения. Видишь события, людей, вещи, которые обязательно будут или были…
Тук-тук… Тук-тук… Тук…
На один стук меньше. Что бы это значило? Нужно понять, познать и осознать, что это за стук, и зачем я его слышу.
Открыть глаза. Вылезти из этой терпкой, жесткой, вязкой тьмы, которая окутывает меня, словно раскаленный воск.
Это горы. Значит, я все еще здесь. В горах. В Тибете. В Монастыре. Значит, с родными и близкими, что остались ТАМ, в другом мире, в другой реальности, свободной от магии… значит, с ними ничего не случилось. Это Видение касается не их.
Тук-тук… Тук-тук…
Еще на один удар меньше. Что это значит? Это так напоминает…
…Удары сердца!
Тут же приходит осознание. Вот оно! Вот он, этот «стук»! Это удары сердца Джильди Райса! Но почему его сердцебиение такое медленное? И почему, черт подери, я его слышу?!
Еще одно озарение. Он здесь! Он рядом! Возможно, ранен, и ему требуется помощь? Надо найти! Обязательно найти и помочь!
Тук… тук… тук…
Всего три удара? И с такими длинными промежутками? Что же с тобой происходит, Джильди?
Найти! Найти, вот что важно. Бросаюсь вперед, с горы, с высокого уступа. Знаю, что здесь я бесплотен и не могу умереть. Здесь у меня только одна цель – найти португальца и помочь ему. Где он может быть?
Деревня? Почему нет? Бросаюсь туда, злым осенним ветром проношусь по улицам, заглядывая в каждый дом. Пугаю детей и стариков. Те шепчут что-то непонятное, очевидно проклиная злого духа, что пожаловал к ним.
Тук… тук…
Времени почти не осталось. Очевидно, что в деревне его нет. И почему я стал искать его в деревне, если он должен быть в Монастыре? Еще один порыв безумного, злого ветра, который подхватывает осенние листья, раскидывает мелкие камни, и рвет бельевые веревки. Спешу. Времени нет. Не до сантиментов сейчас.
Вверх, вверх по склону горы, по тропинке, по которой ходил вот уже тысячу раз! Только бы не встретить никого из Мастеров, или учеников, сейчас я в таком состоянии, что могу столкнуть их с обрыва. Впрочем, Мастерам все равно, а вот ученикам…
Рвусь вперед, пытаясь развить максимальную скорость. Проношусь мимо ворот, лечу к жилым корпусам. Где там комната Джильди?
Тук…
Удар? Последний? Неужели больше ударов не будет?
Нет! Перестать думать об этом, бежать, лететь изо всех сил! В комнате его тоже нет.
Может в лазарете? Если ему плохо, то он должен быть там. Рвусь туда, изо всех сил стараясь успеть. Врываюсь в местную больничку, проношусь меж ровного ряда цинковок, но… Джильди нет. Он где-то в другом месте, совсем рядом, нужно только еще немного времени! Еще один удар сердца…
Ну? Где? Должен быть еще удар! Должен! Не может быть, чтобы…
… Тьма.
__________________________________________________________________________
Макс открыл глаза, хватанул ртом воздух. Все его видение заняло не больше полусекунды, и вряд ли кто-то это заметил. Но оно было, диким, спонтанным и очень страшным. И таким реальным…
Казанцев мысленно выругался, понимая, что должно вскоре произойти. Джильди умрет. Его сердце перестанет биться. Не будет ни этой улыбки, не этого голоса, ни этих странных глаз. Не будет стихов и не будет шуток. Человека просто не станет.
Судорожно вздохнув, Максим дрожащими руками схватил ракушки. Покосился на свечу и на остальных. С Джильди необходимо было поговорить, причем поговорить срочно. Для этого «занятие» нужно было заканчивать.
Гадание идет, пока горит свеча, да?
Неосторожно раскорячившись, Казанцев с силой подкинул ракушки. Широкие полы его джинсовки подняли волну воздуха, которая дошла до свечи, и затушила ее.
- Ой, - проговорил он. – Извините… кажется, я неосторожно прервал наше занятие…
Одновременно Максим поймал взгляд португальца и послал ему мысль:
- Надо поговорить. Срочно.

Э? Лежит на дне моря? Море-то тут при чем, объясните, может, дурачку, не? Бессознательная мотивация - ох ни фига ж себе загнул, Дейнеке такое и не снилось, ага. Даже в самых страшных снах, да. Но в целом ничего так гаданьице, вполне себе, ага. Значит, напутствие папика, скорее всего, не сбудется. Ну и наплевать, ага. Дейнеке и с такой крышей очень и очень даже хорошо, да.
И у Дмитро даже уже еще один вопрос появился, ага. Хороший такой вопрос, да. Незнамо уж, как там насчет важности этого вопроса - но смачный такой, да. И оченно хотелось его задать. А тут вот этот вот... криворукий, блин! Гадание же вроде идет, пока свечка горит, не? А вот этот взял да и загасил. Гадус чудный, да-а! Напинать ему, напинать! Ну хотелось. Ну очень, да. Но ладно уж, пусть живет... Джильди ж обещал, что на гаданиях расчлененки не будет, да. Так что вот как-то вот так вот. Обойтись придется, да. Хотя ручки чесались, да. Ой, как чесались...
- Криворукий ты, да! - злобно сказал Дейнека. В нос Казанцеву дать получилось бы только в прыжке, и то не факт - поэтому пришлось ограничиться тычком под ребра. Но ткнул от души, ага. А вот не фиг тут свечки гасить! Народ, может, интересуется - а тут пришло такое и давай свечки гасить направо-налево - не, ну разве не хамство, не?
- Ну, я так понял, гадание кончилось, да? - грустно спросил Дейнека. - Ну я пошел тогда, наверное, да? - Не, ну мало как-то. Надо из Джильди еще разок будет гадание вытрясти, точно, все, вот этим и займется на досуге.

Как всё загадочно-то, Господи... Прямо мистика какая-то. В очередной раз Вика была одной из последних, кто задавала вопрос, так что пришлось долго ждать, развлекая себя тем, что слушала чужие ответы. И какие-то очень мрачные были формулировки... Кажется, именно эти мрачность и загадочность отталкивали и не давали поверить. Девушка мельком поглядывала на чужие мысли, и её выражение лица становилось всё более и более скептическим.
Оказалось, что не зря... Когда Вика услышала ответ, предназначавшийся ей, она аж собой загордилась, честное слово. Она всё еще думала о том, что предсказание сбывается, только если веришь в него. Конечно, очень удобно верить в хорошее, и не верить в плохое, но она ведь прониклась скептицизмом еще до того, как услышала ответ. В общем, ответ Вику не впечатлил, и она лишь равнодушно пожала плечами. Ничего страшного дома она не делала, родители сами её привезли в эту глушь, когда ей было десять лет. Из благих побуждений, потому что здесь её могли научить тому, чему не могли научить сами родители. Конечно, после разлуки длиной шесть лет наладить контакт придется по новой, но если уж она врачевание выучила... неужели не сможет начать с родителями нормально общаться? А если даже и не обрадуется... Подумаешь! И без них как-нибудь справиться.

Сама того не заметив, Виктория упрямо сжала зубы, и как-то злобно поглядела на Джильди. Словно это он виноват в том, что она получила такой ответ. Верит или не верит? Не важно. Главное, что вопросов больше не осталось. Вызывать какого-то там духа... Что в этом может быть интересного? Шотландка в очередной раз пожала плечами.
- Спасибо за гадание, - сухо поблагодарила она, проявляя банальную вежливость. - Я пойду, мне больше ничего не интересно.
На то, что там случилось со свечой она, честно говоря, даже не обратила внимание. Ей-то какое дело? Решительным шагом Вика направлялась в сторону жилых корпусов. Настроение ухудшалось. Надо было подумать...