Телекинез, как он есть

Мэйлин немного волновалась, потому что это было первое ее официальное индивидуальное занятие, которое ее просили провести не просто как ученицу, а почти как младшего мастера. Сифу Грей, которая обычно в нынешнее время проводила занятия по телекинезу, не оказалось в монастыре, и все остальные мастера были заняты, к тому же, как показалось самой девушке, еще немного - и ее точно скоро повысят до младшего мастера. Поэтому и дают проводить занятия.

Мэйлин честно не знала, с чего начинать, если у ее подопытного не окажется проявлена магия телекинеза, но она не расстраивалась. При желании всегда можно что-нибудь выдумать, главное, чтобы все прошло нормально. А то вот будет как у Джильди, глаза красные и вываливаться - она же от волнения тут умрет прямо на месте. Она уже поняла, что это у него от того, что он не умеет контролировать поток энергии. отчего Аджна слишком быстро слабеет. А когда Аджна слабеет - тут уже ни до каких телекинезов.

Китаянка вошла в беседку - она пришла первой - и забралась на лавочку вместе с ногами, подтянув колени к себе, обняв их руками и положив на них подбородок. Лето медленно переползало в осень, и девушка уже чувствовала подступы прохладного времени года. А она жуть как не любила холода. На ней и так уже была довольно теплая кофта под монастырской формой. Она бы еще и перчатки надела, но это было бы уже совсем смешно, все же, на улице пока еще не очень холодно. А в кармане куртки у нее лежало два мячика для настольного тенниса. В качестве сценического реквизита.

Сегодня, в кой-то веки, Максима было отличное настроение. Он прямо-таки светился изнутри. Взгляд его старался подмечать только хорошее, мысли принимали только позитивное направление, а тело двигалось легко и свободно, словно подхваченное ветром.
А все почему?
Потому что он впервые за много... лет... да, именно, впервые за много лет нормально, хорошо, просто прекрасно выспался. Без кошмаров. Без мыслей. Без головной боли. Без гула. В голове его была оглушительная тишина, а те образы, что там рождались, принадлежали ему и только ему. Все это было настолько прекрасно, что Максим просто воспрял духом. Он побрился (впервые за неделю), слегка подстриг отросшие волосы и даже причесал их. Сходил в деревню и получил свою новую одежду, которую сдавал в местную химчистку. Уж не знаю, чем ее там обрабатывали, но теперь от Максима едва-едва пахло горной хвоей.
Жизнь была прекрасна, и настроение у Казанцева находилось где-то в районе облаков. И даже мысль о том, что сегодня придется впервые поработать вместе с незнакомым Мастером, не могла заставить это самое настроение испортиться.
Поэтому он шел к беседке, рядом с которой журчал его любимый ручей, со спокойным сердцем, едва ли не подпрыгивая от счастья. Одет он был в светлый свитер, темно-синие джинсы и темные кроссовки, из какой-то непромокаемой ткани. Пронизывающего ветра и вообще весьма неприятной погодки, Казанцев попросту не замечал.
Его уже ждали. Девушка, судя по форме лица - китаянка (хотя он не особенно отличал китайцев, от, скажем, корейцев или японцев), спокойно сидела, обняв колени руками и едва не дрожа от холода. Максим пожалел, что не взял с собой свой любимый плащ. Сейчас он бы наверняка мог сделать галантный поступок и укрыть им девушку.
- Здравствуйте, - проговорил парень на китайском - очень осторожно и медленно, одновременно отвесив даме легкий полупоклон. - Меня зовут Максим Казанцев. Вы будете моим учителем сегодня?

Ручеек звонко журчал, рассказыая о чем-то своем, и сейчас он звучал так здорово, что ученица даже пожалела о том, что не понимает его бойкой речи. Наверное, он трещит о чем-то таком, о чем иногда трещит утренний теплый ветер, ворвавшийся в комнату. Наверное о том, как хорошо быть просто водой или ветром, не нужно думать о том, что надо становиться Младшим мастером. Интересно вот, она что, всю жизнь проведет в монастыре? Правда, долго думать ей не дали, оторвали от раздумий. Девушка выпрямилась и скрестила ноги по-турецки, не слезая с лавочки.

- Нихао, - бодро отозвалась Мэйлин, которая уже немного устала сидеть без дела. Она пришла раньше, чем нужно было, и успела немножко замерзнуть, пока сидела и думала о своем, о девичьем. - Меня зовут Юн Мэйлин. Я еще не мастер, поэтому лучше зови меня Мэйлин, хорошо? И ты присаживайся.

К ней редко кто обращался на "вы", только в Пекине, и только в больших торговых центрах, где обслуживание стояло на порядок выше, чем на городских открытых рынках. Там никто не хватал за руки и не зазывал в палатки, как делали с лаоваями, надеясь так привлечь их внимание, там все было чинно и благородно. И такой Китай был настоящим Китаем, а не как его любят представлять эти европейцы. Хотя без такого шумного Китая тоже нет настоящего Китая...

- Ну... - немного неуверенно начала Мэйлин, потому что нервничала в присутствии молодого человека, да еще который сегодня должен был стать ее учеником. Но она вроде как сегодня настоящий мастер, пусть и без официального звания, и вообще, всего лишь помогает сифу Грей, потому что у той много дел, поэтому волноваться настоящему мастеру - не к лицу. - Ты что-нибудь знаешь о телекинезе?

Вот так, первый вопрос задан, сейчас она узнает о результате этого мини-опроса и решит, что делать дальше. Такая четкая последовательность действий была девушке в новинку, потому что она всегда действовала гораздо быстрее, чем думала, но в занятии такой номер не прокатит, нужно быть взрослой и серьезной сифу. И думать почти что за двоих.

Девушка говорила быстро, бегло, с очень характерным произношением, делая несильные ударение на некоторых гласных. Теперь сомнений в том, что это коренная китаянка у Макса не осталось никаких - именно такого произношения заставлял добиваться его репетитор китайского. Правда хроническая лень так и не позволила Казанцеву овладеть языком Поднебесной в той мере, который хоть как-то бы удовлетворил преподавателя.
Прожив некоторое время в Монастыре, Максим подтянул свой уровень разговорного китайского, но, к сожалению, до того, чтобы говорить с этой девушкой на равных, ему было далеко.
Спасибо, что хоть понял все, что она сказала...
- Конечно, Мэйлин, - стесняясь своего корявого произношения, ответил Макс, с ужасом понимая, что сейчас придется рассказывать все, что он знает о телекинезе. Появилась злобная мыслишка солгать, и сказать, что он к занятию вообще не готов, и что о телекинезе не знает ровным счетом ничего. Это бы позволило совершенно спокойно сидеть с закрытым ртом, и не краснеть за свой косой китайский. Мысль эта была настолько соблазнительна, что, впоследствии Казанцев так и не смог объяснить, что заставило его от нее отказаться.
- Я успел изучить теорию телекинеза, - проговорил он, надеясь, что Мэйлин поймет, и, поймав себя на том, что начал краснеть, невольно сравнивая свое произношение и произношение девушки. - По крайней мере, то, что сумел понять. С проявлениями телекинеза я встречался и раньше - до прихода в Монастырь. Не взаправду, конечно, я имею в виду - в фильмах, книгах и прочей такой ерунде. Поэтому, то, что телекинез - это умение двигать предметы силой мысли, на мой взгляд, достаточно очевидно. Оно отличается от магии воздуха, которая также позволяет двигать предметы посредством воздуха, принципиально другими способами формирования энергии и отсутствием единения со стихией воздуха. В общем, это две совершенно разные дисциплины (как химия и физика, например), хотя с помощью стихийной магии можно достичь некоторых результатов, похожих на те, которые были бы, если бы применяли телекинез.
На секунду Максим задумался о том, правильно ли он расставил слова в предложении, покраснел еще сильнее, поняв, что предложение получилось не очень связным. Но что-то менять уже было поздно. Тяжело вздохнув, он продолжил:
- Насколько я понял, для работы с телекинезом, нужно открыть ту же самую чакру, что и для ментальной магии или прорицания. Эту чакру называют Аджна, и она находится тут...
Казанцев, указал на лоб, показывая место. Вздохнул, надеясь, что в его голове не перепуталось все окончательно.
- Эту чакру я открывать научился. Принцип работы с телекинезом, как я понял, это что-то вроде... мгм...
Максим попытался сформулировать свою мысль так, чтобы она была понятной. Затем мысленно махнул рукой, решив пойти ва-банк:
- Мне кажется, что основной принцип работы с телекинезом - это попытаться убедить себя в том, что предмет будет двигаться. То есть, нужно очень ярко представить себе, что предмет двигается, и обратится к энергии Аджны. Дальше разум и энергия все сделают за меня.
Максим рискнул поднять взгляд на девушку, зная, что она не сможет заметить его смущения. Почесал макушку, пытаясь улыбнуться, прекрасно понимая, что этим лишь усугубляет ситуацию:
- Такое у меня сложилось мнение. Может я и не прав.

- Так, - коротко произнесла Мэйлин, словно ставя огромную заглавную букву в своем последующем монологе, когда выслушала ученика. Ха-ха, как теперь важно она начала говорить - понятное дело, ей ведь доверили такую ответственность. Мэйлин сейчас бы и не вспомнила о том, что пока еще тоже ученица. - Верно, для телекинеза мы используем энергию той же самой чакры, что и для ментальной магии и - частично - прорицания, потому что прорицания все же зависят от взаимодействия двух активных чакр - Аджны и Сахасрары. Энергия Аджны, к слову, синего цвета. Телекинез - это не просто умение перемещать предметы, это умение воздействовать на них, мы можем, скажем, изогнуть предмет, даже сломать его, можем оставить на его поверхности какие-то следы - это все будет входить в понятие изменения. Тем же воздухом мы работаем не с самим предметом, а со стихией вокруг него.

Девушка старалась говорить не очень сложно, потому что заметила, что у Максима, как у всякого новичка в Китае, даже если он и раньше изучал этот неизменно интересный, но категорически сложный язык, возникают некоторые трудности с оформлением мыслей в слова, хотя его произношение было намного чище, чем у других, он даже редко путал тона, которые непременно возникали и большинства туристов.

- Для работы с магией не нужно каждый раз открывать конкретную чакру, мы открываем ее только один раз, когда начинаем изучать что-то новое и осознаем местоположение чакры , так сказать, можем ее прочувствовать. В дальнейшем нам нужно только обращаться к ней, чтобы она стала активной. И еще одно - нельзя пускать использование энергии на самотек. Одного желания сдвинуть предмет достаточно только для того, чтобы понять, что вообще такое телекинез, но если ты хочешь изучать его дальше - нужно всегда понимать, что именно ты делаешь энергией и как ею работаешь, потому что в противном случае могут возникнуть проблемы со слишком излишними тратами энергии. А это, на самом деле, всегда влечет за собой какие-то проблемы, кроме банальной усталости, конечно. Я надеюсь, я понятно сейчас все это объяснила? Может, у тебя какие-то вопросы появились?

Мэйлин поняла, что сказала и так слишком много и решила сделать короткую передышку.

- Честно говоря, - пробормотал Макс, втайне радуясь тому, что девушка понимает его корявый китайский, более того, даже не делает замечаний по этому поводу, - я не уверен, что знаю, как использовать эти самые чакры...
Казанцев вздохнул. Вокруг было, тихо, лишь ручеек весело журчал, серебряными колокольчиками пробивая себе путь через камни. Только сейчас молодой человек отчего-то обратил внимание на красоту вокруг. Не такие уж и далекие снежные шапки гор, горели в лучах солнца, словно настоящие факелы. Тихий шелест ветра легонько обдувал лицо и руки, качая волосы его собеседницы. Никогда еще Максим не чувствовал такого прекрасного чувства свободного полета.
Ради такого дела, не жалко было даже разделить сознание, оставив часть его слушать девушку, а другую - любоваться красотами окружающего пейзажа.
Мэйлин говорила долго, делая частые паузы и бросая пытливые взгляды на ученика, словно желая убедиться в том, что парень ее понимает. Очевидно, его жалкое произношение все же навело девушку на определенные мысли и заставило выбрать вполне определенный тип поведения.
Голос ее звучал очень приятно, иногда сливаясь с журчанием ручейка, что заставило ту часть сознания, что отвечало за восприятие красоты окружающего пейзажа, прислушиваться к нему. Было довольно забавно один и тот же голос ощущать по-разному: с одной стороны, как сухую информацию, которую необходимо усвоить, и с другой - как некую приятную усладу для слуха.
- Хорошо, - проговорил Макс, продолжая прерванный монолог, и сливая два разделенных сознания в одно. Сейчас ему необходимо было сосредоточиться на занятии. - Давайте, я попытаюсь объяснить, как я обращаюсь к своей силе, а потом вы скажете, что я делаю неправильно?
Дождавшись кивка, Казанцев тяжело вздохнул. На секунду прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Затем улыбнулся, но улыбка получилась грустной.
- Видимо, придется начать издалека, - проговорил он, слегка печальным тоном. - По большому счету, я попал в этот Монастырь случайно, поэтому мои навыки управления Силой были, скорее, интуитивными, или даже инстинктивными, чем осознанными. Основной своей силой (и одновременно - своим проклятьем) я считаю Ментальную Магию. Лишь совсем недавно я научился более или менее управлять этими способностями...
Максим помолчал. Во-первых, он думал, насколько оправдано рассказывать этому наставнику то, чему он научился. Во-вторых, размышлял над тем, как правильно сформулировать свою мысль на китайском.
- Как вы, наверняка, знаете, для активации способности Ментальной Магии, необходимо взглянуть в глаза своему собеседнику, - продолжил Казанцев. - Это я понял на собственном печальном опыте. При этом никакого "открытия" чакры я не чувствую. Однако я осознал, что, если хочешь активировать силу Аджны - смотри кому-то в глаза. Поэтому я мысленно создаю своего двойника, и играю с ним в гляделки, пока не почувствую легкую головную боль. Тогда я оформляю эту боль в некий... - Макс замолчал, замявшись и подбирая нужное слово, - …некий туман синего цвета. Это, как я понимаю, и есть энергия. Как направить эту энергию - я уже решаю осознанно: это может быть построение Ментального Щита, улавливание мыслей человека или его чувств. Если я прикрою глаза, и гляну вокруг "сквозь ресницы"...
Пока Максим говорил, часть его сознания отделилось, и тут уже заставило тело соскользнуть в некое подобие транса. Прикрыть глаза, сформировать свое мысленное АльтерЭго - высокого, красивого, ухоженного Макса, с горящим и бесстрашным взором - было делом нескольких секунд. Парень еще не закончил свою речь, которую вело "другое" сознание, а двойник уже скрестил с ним свой взгляд. Секунда головной боли, и вот уже небольшая синяя дымка скользит к глазам, которые смотрят на мир, сквозь опущенные ресницы. Тут же мир обретает новые краски, вокруг Мэйлин начинает мерцать прекрасное сияние, раскрашенное в разные цвета.
- ... то я начинаю видеть ауры окружающих людей, - закончило тем временем то сознание, которое отвечало за разговор. - При этом никаких чакр, я не чувствую, ни Аджну, ни Сахасрару (я вообще правильно произнес?). Это, наверное, неправильно, но других способов обращения к собственной силе, я, пока, не знаю.
Казанцев вздохнул, продолжая наблюдать за аурой девушки, сквозь слегка прикрытые глаза.

- Не совсем понимаю, - осторожно протянул Максим, глядя на ровный ряд камушков, - в чем разница. Представлять себе открытие чакры менее затратно, чем представлять самого себя?
Вопрос был задан, скорее, в пустоту, чем предназначался для адресата - Максим часто замечал за собой подобные странности. Он мог неожиданно начать думать вслух, или делать очень странные выводы из вполне обычных данных.
Осознав, что он его слова можно понять превратно, Казанцев снова густо покраснел, и попытался сделать веселое лицо:
- Но, тебе, конечно, виднее, - проговорил он.
Вздох-выдох. Тихое, почти незаметное скольжение в транс. Мир вокруг затихает, словно по мановению волшебной палочки. Сознания сливаются в одно, лишь маленькая часть разума остается активной - она поддерживает ментальный щит.
Мозг тут же строит трехмерную модель окружающего пространства. Это просто - более трех лет Максим занимался этим, пытаясь за иллюзорным миром, созданном в своей голове, укрыться от гула и чужих мыслей, что мучили его. Теперь он знает, что это была неправильная и не слишком эффективная методика, но навыки остались. Остальной мир, перед мысленным взором Максима быстро сужается до размеров лба. Его собственного лба. Где-то там, между бровей должна быть чакра. Та самая Аджна, что должна кружиться в вихре.
Представим себе вихрь... Вот он. Это не сложно... Заставим его крутится быстрее. Можно даже представить себе энергию, которая и есть этот вихрь... Можем даже добавить синего цвета…
А собственно... что дальше-то?
Продолжая держать перед собой мысленный образ чакры, Максим вычленил часть сознания, и заставил его сосредоточиться на внешнем мире:
- Мгм... Мэй, я, наверное, опять что-то делаю неправильно, но... ничего не происходит.

- Сколько сил нужно потратить, чтобы представить человека в полный его рост, со всеми особенностями, а потом еще и представить с... ментальным туманом, и все для того, чтобы заставить одну единственную чакру работать? И сколько - чтобы представить и почувствовать абстрактный вихрь, попросту - комок энергии, который синего цвета, - сочла нужным пояснить вопрос ученика Мэйлин. Ей вот он не казался странным и риторическим. И если спрашивают - надо объяснить, почему так. - Что легче нарисовать - человека или жирную точку? Телекинез сложен, но все и гораздо проще, чем может показаться. И если тебе что-то не понятно, то лучше задай мне вопрос сразу, я для этого тут и сижу.

Ей вот сразу не понравилось, что он начал выгораживаться и считать, что ей лучше виднее. Она просто опытнее и сейчас состоит в статусе мастера, но это не значит, что она не может ошибаться. Конечно, неприятно о своих ошибках говорить, но ведь она не так давно и сама изучает телекинез и не сильно-то в нем преуспела, если честно. Но, вместо того, чтобы продолжать развивать не очень приятную тему, девушка начала следить за стараниями Максима. Ну, с первого раза ни у кого не получается...

- А чего ты ждал? Что вокруг тебя предметы начнут сами летать, без контроля? Так не бывает. Чтобы предмет двигался, к нему нужно приложить силу. В том, чтобы точно чувствовать чакры, есть своя ощутимая польза. Например, всегда будешь знать, истощена ли она, или можно еще немного попользоваться своей способностью. Зная ее состояние, почти никогда не приведешь себя в перетренировке, потому что точно дозируешь энергию, а не плещешь ею направо-налево в попытке, что что-нибудь, да получится. Сейчас ты концентрируешься на чакре, ищешь, но, скорее всего, не можешь найти. Поэтому-то я и попросила тебя рассказать о том, что ты чувствуешь. Тогда, если пока ничего не чувствуешь, расскажи, что ты делаешь и как концентрируешься, чтобы ее найти.

- А что проще: представить, отчий дом, в котором ты провела большую часть своей жизни, или одно единственное дерево, которое растет на другом конце мира? – все-таки не выдержал, и вступил в спор Максим. - Если я попрошу тебя представить себе валун, который стоит у меня в саду? И попрошу представить образ монастырских ворот, мимо которых ты проходишь каждый день. Что проще?
Задним умом (а проще говоря - своей пятой точкой) парень понимал, что зря он это все затеял. Не выйдет из спора ничего хорошего, но его глупая привычка докапываться до истины, додумывать то, что начал, просто не позволила ему промолчать. Сейчас он уже жалел о своих неосторожных словах, но поделать уже ничего было нельзя.
- Извини, - спустя пару секунд проговорил Максим виноватым голосом, - я просто начинаю беситься, если у меня что-то не получается... Не обижайся, пожалуйста.
Вздох-выдох. Обычная медитативная техника, которая позволяет прогнать весь негатив.
Улыбнуться. Другие любят, когда ты выглядишь, как идиот...
- Итак, что я чувствую?
Я чувствую себя идиотом...
- Сейчас... сейчас я не чувствую ничего... - "второе" сознание Максима продолжало концентрироваться на том самом месте, где должна быть эта самая пресловутая Аджна, но пока ничего не происходиоло. - Я представляю себе чакру в виде небольшого вихря силы, синего цвета, который кружит на месте моего лба. Концентрируюсь на нем.
Ну точно, как идиот...
- Знаешь, это как представлять себе в руках камень, - Макс вытянул руку в второну булыжников, что лежали на столе. - Камня нет, хоть стой, хоть кричи... Тебе знакома фраза о том, что "сколько не говори халва, во рту слаще не станет"? По-моему у меня именно тот случай.
Прозвучало по-идиотски...

Мэйлин удивленно посмотрела на юношу, прямо таки представляя себе, как глаза у нее становятся просто огромными от удивления, как у японских школьниц, а брови ползут вверх, под густую челку.

- Я не обижаюсь, я просто не понимаю, зачем ты споришь, - ответила девушка, уже примерно зная, что ей делать дальше. Она не пытается убедить его в правоте своих слов - это было бы просто глупо. Потому что для каждого правда - это то, во что веришь. Это то же самое, что убеждать, что Пекин лучше Лондона или Нью-Йорка, потому что любой человек, который родился и вырос в Лондоне, будет утверждать, что его город намного лучше того, который находится на другом конце света, совсем как то дерево, которое привел примером Максим.

- Но камень будет в руке, если приложить к этому усилия, - девушка вложила один из камешков в руку Максиму и зажала его ладонь, чтобы он мог его почувствовать. - Мне не знакома такая фраза, но я знаю фразу "Если кисть у тебя в руке, никого просить не надо." Твоя магия - это твоя вера в нее. Она может тебе не подчиняться, она все равно будет проявляться, но она сможет работать на тебя, а не против, только когда ты поверишь в нее. Ты можешь не верить в то, что говорю я, ты можешь не верить в то, что Аджна - это как-то там вихрь между бровей, ты можешь считать, что это идиотски звучит и выглядит, но оно есть. Потому что если бы не было - и нас бы тут не было. Я не могу заставить тебя поверить, я не могу уговорить тебя поверить, ты можешь сделать это только сам.

Мэйлин поднялась с лавочки, вежливо поклонилась ученику, как того требует этикет и пошла прочь из беседки. Наверное, она слишком рано замахнулась на звание младшего мастера.

Мэйлин удалось удивить Максима. Вообще парень старался не удивляться, решив для себя, что в этом Монастыре возможно все. Поэтому он, обычно, делал морду кирпичом в любых ситуациях, старался смотреть на все с юмором, да и вообще вел себя с магами, проживающими здесь, как с обычными людьми. По крайней мере, старался. Получалось, надо сказать, не очень, но он старался. Честно.
Немного пообщавшись с наставниками, Макс понял, что этим тоже не чужды любые человеческие слабости. Спустя еще некоторое время пришло осознание того, что они не супермены (добрые, чистые души, у которых совершенно другое, извращенное чувство морали), а такие же люди, просто обладающие определенным набором умений, которого нет у большинства других. Эта простая мысль позволила Казанцеву почувствовать себя чуть свободнее и спокойнее среди волшебников этого Монастыря.
А вот конкретно эта наставница стала для Максима некой Тайной. Именно так - с большой буквы. Ее характер не получалось разгадать, ее текучее спокойствие вызывало одно лишь уважение.
Китаянка не стала обижаться на Макса за то, что тот стал спорить, или за то, что он не смог под ее началом открыть эту самую Аджну. Вместо этого она приняла неудачу Казанцева на свой счет!
Это открытие настолько ошарашило парня, что он на несколько секунд просто замер, пытаясь уместить его у себя в голове. Поэтому когда Казанцев, наконец, пришел в себя, девушка успела отойти на пять-семь метров от беседки. Макс бросился ее догонять.
Первым желанием Максима было то, что девушку нужно как-то остановить: встать у нее на пути, например. Но, уже догоняя худенькую фигурку китаянки, парень понял, что это может быть расценено по-разному - но, в любом случае, это будет жест агрессивный. Идея отправилась в утиль.
Спустя секунду, Казанцев уже оказался рядом с медленно шагающей девушкой. Захотелось взять ее за руку и как-то объяснить, что ее вины в том, что он такой дебил, нет никакой, что все его наставники долго бьют его голову об стену, прежде чем у него что-то получается. Желание это было столь сильным, что Максу понадобилось призвать на помощь всю свою волю, прежде чем отказаться от этой идеи.
Еще пару секунд понадобилось на то, чтобы определиться со своими дальнейшими действиями. Очевидный факт того, что занятие можно продолжать и на ходу дошел до мозгов парня далеко не сразу. Поэтому они с Мэйлин сделали несколько шагов молча.
Внезапно на ум пришло воспоминание о крутящемся вихре голубого цвета в горле у Джильди Райса на занятии по Магии Воздуха. Ведь тогда ему удалось разглядеть эту чакру и даже открыть ее у себя…
Макс скосил глаза в сторону задумчивой девушки, перевел взгляд на булыжник, который все еще сжимал в руке, и, вдруг, легонько улыбнулся:
- Скажи, Мэй, а вот если на голову твоему ученику упадет камень, у него эта самая Аджна открыться может?
С этими словами Макс подбросил камень вверх, с таким расчетом, чтобы тот, через секунду опустился прямо ему на голову. Конечно, булыжник был не большой, но даже такой мог с легкостью проломить темечко нашему герою, так что риск-то как раз был.

Некоторое время девушка шла одна, потом уже не одна, а в компании Максима, но продолжала молчать, тем более, что и парень ничего не говорил. А что тут говорить - она попыталась, у нее научить не получилось, даже чакру не смогла объяснить, как открыть, надо, наверное, пойти и сказать Настоятелю, что она пока еще не может проводить занятия и до звания младшего мастера еще очень далеко. Будет учиться дальше сама...

- Не знаю, не пробовала, - все же, после своего молчания, ответила Мэйлин, кидая на Максима косой быстрый взгляд, как раз в тот момент, чтобы увидеть, как он подбрасывает камень вверх. Все же Мэйлин, при всей ее язвительности и некоторой вредности, столь присущей молодым особам женского пола, она все-таки была невероятно доброй и, не побоюсь этого слова, сердобольной. То есть она подбирала всяких голодных кошечек-собачек, замерзших червячков, вползших на дорогу гусеничек, выпавших из гнезда птенчиков, короче, делала все, что было в ее скромных силах, чтобы как-то облегчить страдания несчастных зверушек. Конечно, по-мнению Мэй, Максим поступил немного по-свински, но поросятки - такие милые существа, что прямо можно укаваиться на них...

Поэтому она, поддавшись внезапному порыву души, начала действовать задолго до того, как утомленный переживаниями мозг включился и подумал о том, что камень, вероятно, может быть именно тем нужным пинком, который пробуждает чакру к действию. Потому что знаем, сталкивались - кому-то вот по лбу постучать, кому-то вот камнем по темечку треснуть. Честно сказать, Мэйлин не знала, чего добьется вот этими своими действиями, но она уже метнулась синими нитями к камню над головой ученика, успевая поймать его в каких-то нескольких цунях от его шевелюры. Она не отрывала взгляда от плавающего в воздухе камня, зная, что стоит ей только отвлечься, и он точно упадет. Просто уже не с такой большой высоты. Ну. может, действительно попробовать, уронить камешек, может чакра проснется. Ну бывает же, у кого-то через терпение, у кого-то через руки, а у кого-то через жо...простите, голову. И Мэйлин, склонив голову набок, отпустила камень из под своего контроля.

Время замедлилось. «Второе» сознание парня тут же прекратило концентрироваться на лбу, вместо этого сформировав «виртуального» (хотя мне больше нравится слово – «астрального») двойника, и взглянув ему в глаза. Секунда (Хотя какая секунда? Гораздо более маленький промежуток времени, ведь все это происходило во время полета камня) легкой головной боли – и вот уже голубоватая дымка направлена к глазам. Еще один маленькое, мельчайшее мгновение – и вот уже вокруг Мэйлин вспыхивает разноцветное сияние.
Разбираться в цветах ауры у Макса просто не осталось времени. Все произошло именно так, как он рассчитывал – девушка обратилась к телекинезу, чтобы поймать камень. Если бы Казанцев не знал что искать, и где именно искать, то он бы, наверняка пропустил активацию небольшого вихря синего цвета прямо во лбу девушки. Тело ее наполнила энергия этой чакры, а в следующий миг камень замер в нескольких сантиметрах от головы Казанцева
Вот как надо! – наконец-то, осознав, как действует Аджна, Максим тут же перенес эти ощущения на себя. Неожиданно, в голову его словно воткнули раскаленный штырь. Он бы, наверное, заорал, если бы ощущение не длилось всего секунду. Затем все встало на свои места, и вот уже появились все те же чувства, какие обычно появлялись у него после скрещивания взглядов со своим «астральным» (я все-таки использовал это слово!) двойником.
- Кажется, получилось! – заявил Максим.
В следующую секунду на его голову упал камень.
- Ау! - вскрикнул парень. - Больно!
Действительно было больно. Булыжник, хоть и был небольшим, да и падал он с высоты всего нескольких сантиметров, и не успел набрать нужное ускорение... но все равно было больно.
К тому же, камень на голове не задержался, а покатился вниз, и, спустя пару мгновений опустился на ногу любознательному ученику.
- Ай! - во второй раз вскрикнул Макс, хватая себя за оную конечность, и начав смешно прыгать на одной ноге, пытаясь не потерять равновесие. Он постарался сделать это как можно забавнее, в конце концов, надо же, чтобы девушка улыбнулась.
- Все равно получилось, - проговорил он, слегка обиженно, но в голосе его было немало веселья, так что создавалось впечатление, что обида была напускной. – Чакра у меня открылась. Что дальше?