Не совсем традиционная медицина

Феноменальное везение преследовало по пятам. Ну просто ни на шаг не отставало. Вот сегодня Джильди ухитрился не вписаться в дверной проем. Как это его так угораздило - и сам толком не понял. Вроде как шел, шел, а потом бац! - все, пришел. Лбом в дверной косяк. Причем ладно бы просто шишку набил, это он постарался бы как-нибудь спокойно пережить... так нет же. На лбу теперь красовалась довольно глубокая, уходящая под волосы царапина. Повезло так повезло...

К занятию Джильди, если можно так выразиться, был несколько готов - ну, по меньшей мере, некоторой информацией обладал. Заинтересовался врачеванием вообще после того, как к нему прибежал взъерошенный Дмитро с толстенной книгой наперевес и принялся требовать, чтобы португалец ему что-то там разъяснил. Ну вот и доразъяснялся... Какая-то часть разъясняемого прочно осела в мозгах - ровно настолько, чтобы никаких конкретных образов не создавать, но постоянно дразнить. И какое же счастье, что сифу Хамфри согласилась провести ему, болвану, занятие по врачеванию. А то он сам точно помер бы от любопытства.

- Здравствуйте, сифу Хамфри, - поздоровался парень, отыскав наставницу в лазарете. Вот как вбил один раз себе в голову это официальное обращение - дубинкой теперь оттуда не выбьешь. На улице шел дождь, противный и серый, мешавший благоприобретенной царапине заживать. Ну спасибо, что хоть не кислотный, хотя португалец уже и этому не удивился бы. Потрясающе Рейс заявился на занятие - мало того, что мокрый, так еще и кровищи на пол-лица. Видок у него сейчас, должно быть, самый что ни на есть зачетный...

Ждать пришлось недолго. Уже очень скоро где-то совсем близко скрипнула дверь, раздался топот, и Оливия с некоторым сожалением поняла, что занятие вот-вот начнется, больше на такое расслабленное безделье нет времени. И еще кровью повеяло... Англичанка в последний раз шумно потянула воздух носом, затем усмехнулась и открыла глаза. Не удивлена. Вот ни капли.
- А я как раз думала, где нам найти объект для практики, - с усмешкой произнесла девушка. - А ты уже, оказывается, обо всем позаботился. На "сифу Хамфри" она только сморщила нос, но промолчала, так как не попугай, двадцать раз одно и то же повторять не будет. Если уж так хочется человеку называть её так официально, пусть называет.

- Ты с собой не взял случайно бумажку и ручку? Чтобы было проще, - поинтересовалась она, но не особо волнуясь по этому поводу. Как показала практика, найти бумагу и ручку в лазарете - плевое дело.
- Итак, врачевание. Вообще, по идее, я должна тебе рассказать про семь чакр и про то, за что они отвечают, но это как-то слишком скучно, так что повременим немного. Перво наперво я хочу, чтобы ты научилась видеть ауры и... блин, - в этот момент Хамфри сделала очередной глубокий вдох, ибо говорила очень много, и в нос ударил резкий запах свежей крови. Тут девушка не выдержала, фыркнула, и потянулась ладонью к лицу Джильди, а точнее к многострадальному лбу. Касаться не стала, пальцы замерли в сантиметре от кожи. Немного синей энергии, и вот уже кровь перестала идти. Дальше пока делать ничего не будет, может потом сам попробует вылечить. Главное, чтоб кровь не шла.
- Смотри, я сейчас встану около стенки, а ты расфокусируй немного зрение и всматривайся в края моего силуэта. Края моей ауры должны быть, по идее, зеленого цвета, так что ищи зеленый. Старайся! Пока не увидишь ауру, мы не продолжим, - строго предупредила она, поднимаясь, и отходя к стенке. На однотонном фоне ауру видно гораздо лучше, и это может сыграть большую роль в первый раз.

Вот не первый же раз уже замечал, что Оливии такое официальное обращение не нравится. Но каждый раз оно выскакивало как-то само, а мысль успевала только удивиться тому, что язык уже натворил. Как и сейчас. Раз, наверное, десять обещал самому себе язык откусить за такие выверты - но нет, некоторым вещам, оказывается, Рейс упорно не учится. Это страшно печально и вообще надо как-то с этим бороться.

Как чувствовал, что долго рядом с ним Оливия спокойно высидеть не сможет - обязательно бросится поправлять его кровоточащий лоб. Поэтому не стал испуганно дергаться, когда она вдруг потянулась руками к его лицу, а сидел себе спокойно и размышлял. На тему понадобится ли ему делать конспект или как-нибудь так провернется. Скорее всего, обойдется. А если нет - значит, придется распотрошить свой многострадальный блокнот, который Джильди сегодня решил взять с собой. Не страшно, переживет эта канцелярская принадлежность такую атаку.

- Расфокусировать зрение? Да никаких проблем. Я же слепой, ты у меня и так в расфокусе, - шутливо сказал португалец, растягивая пальцами углы глаз, чтобы искусственно сместить положение фокуса. Зрение в последнее время проседало все более и более решительно. Если писать еще более-менее можно было, то с чтением уже наступали серьезные проблемы. Джильди все чаще и чаще задумывался о том, что как ни крути, а очки все-таки, кажется, нужны. Как бы печально это ни было.

- Кажется, вижу зеленый - но не могу утверждать с уверенностью, что именно вижу твою ауру, а не в глазах позеленело от усердия, - честно признался Джильди после нескольких тягомотных минут, в течение которых он пытался на что-то там настроить свои и без того практически вусмерть убитые глаза. Устало опустил голову и с силой потер лицо руками, словно пытался кожу с него содрать. Глаза уже начали болеть - а это здоровенный тревожный набат. Что теряет он зрение-то, ой, теряет...

- В каком смысле, ты слепой? - сначала Оливия даже не поняла, о чем конкретно говорит Джильди. Потом как следует пошевелила мозгами и сообразила, что не все, как она, годами живут в монастыре, где любую болячку могут вылечить. Рейс хоть и жил в Линь Ян Шо не первый месяц, должно быть, не слишком часто заглядывает в лазарет.
- Надо было раньше сказать. Сейчас у нас пока занятие, я его завершу, а потом, либо сегодня, либо завтра, зайдем в лазарет, выправят тебе твоё зрение, будешь зорким, как орел, - и естественно, как обычно это бывало у Оливии, тон ясно показывал, что возражения не принимаются ни в каком виде. В монастыре все люди здоровые, с идеальным слухом, зрением и всеми прочими органами чувств.

- Ну, в общем, смотри. Аура - это азы врачевания, без этого умения ты ничего не сможешь диагностировать болезнь. А за счет ауры можно узнать очень многое. Например, настроение человека, что у него болит, можно разглядеть переломы и даже понять, когда человек врет, а когда нет. Аура - это тонкие тела, духовная ци. В принципе, оно бывает двух видов: духовная и физическая. Лекарь должен уметь работать с обеими энергиями, потому что они очень сильно влияют друг на друга. Физическая ци - это ткани, органы, клетки, в общем всё то, из чего состоит наше тело. Духовная же ци - это только энергия человека, именно на эту энергию мы воздействуем с помощью чакр и врачевания.

- Боль в ауре - это красные всполохи. Они образовываются в том месте, где боль, затем ползут к позвоночнику, а от него к синей чакре, то есть, к мозгу. И когда красный всполох достигает его, человек чувствует боль. Вот попробуй посмотреть, - Оливия подошла ближе, заняла место напротив Джильди, положила руку на стол. Затем вцепилась в тыльную сторону ладони ногтями так, чтобы было больно. - Расфокусируй зрение и смотри, ты должен увидеть красный цвет.

- Что, вот прямо так возьмут и вылечат зрение? - не поверил Джильди. - Возьмут да выправят на идеальное? Не бывает же такого. Ну, разве что в сказках...или у нормальных людей... А я сильно опасаюсь, что если мне вот так легко взять да вылечить глаза - я их завтра себе случайно выколю. Не забывай, я ведь исповедую вуду, для меня все совсем по-другому... И пожалуйста, давай не будем больше об этом вспоминать, - взмолился португалец. Разговоры об этом его недостатке причиняли Джильди почти физическую боль. И он хотел покончить с этой темой и вернуться наконец к занятию.

Уж на что слепой - а красные всполохи, когда Оливия вцепилась ногтями себе в руку, все же углядел. Да почему-то такие яркие, что аж глазам больно стало. Джильди уткнулся лицом в ладони, ожидая, когда погаснет загоревшийся в ответ под веками алый огонь и оттуда, из ладоней, сдавленно сообщил: - Вижу... Красное вижу... Неужели так ярко и должно быть? - у Рейса были сильнейшие подозрения, что что-то он опять делает не так...

- У нас тут вообще-то рак лечат. Думаешь, какое-то там зрение не смогут вылечить? Пф! - причем этим своим веским "пф" Оливия умудрилась выразить сразу вс своё презрение к незнанию и неуверенности Джильди. - Ничего не знаю я про вуду, но организм у всех людей устроен по одному принципу, и у нас умеют лечить. Вот вылечим, и не будем вспоминать, - в конце концов даже как-то милостиво согласилась девушка, прекрасно понимая, что совсем не такого ответа он от неё ждал. Ну-у-у... Что уж поделать? В обязанности наставника входит забота об учениках и об их здоровье. И почему, интересно, у Лив было такое странное ощущение, какое бывают у мамаш, которые тянут нерадивое чадо на прием к стоматологу? Вот очень такой поход ей напоминала эта ситуация.

- Нет, не должно быть ярко, должно быть тускло, - настороженно отозвалась Хамфри, поглядывая на Джильди. - Ярко было бы, если бы я сейчас начала себе палец перегрызать. Или отпиливать. Вот тогда да, ярко, а так... По интенсивности можно определить, насколько сильно больно, - тут Оливия перестала впиваться ногтями руку, решив, что на этом пока с красным достаточно.
- Когда ты начнешь более уверенно видеть ауру, ты поймешь, что у человека есть энергетический канал, называется Сушумна. На нем расположены 7 чакр, они все разного цвета, и, от низа до верха, цвета расположены как в радуге. Каждая чакра отвечает за ряд органов. Мы, может быть, попозже поговорим о них подробнее, или ты сам почитаешь о них в книге, - тут Лив, как самая настоящая волшебница, вытащила из под стола книгу и раскрыла её перед учеником. Иллюстрация. Книга была чем-то похожа на ту, которую себе забрал Дмитро, и тут было хорошо, что обозначены цвета. Лив считала, что проще показать все чакры в книге, чем перечислять их. - Энергия врачевания исходит от зеленой чакры, и цвет этой энергии врачеватель может менять по своему усмотрению. Каждый цвет влияет на организм по-своему, например, тебе вот я боль заглушаю синим цветом. Если есть вопросы, смело меня перебивай, и задавай. А то я могу вечно болтать.

Все-таки Оливия отказалась его понимать. Что было даже в чем-то предсказуемо... Но не устраивать же сейчас теологическую лекцию, в самом деле... Джильди тяжко вздохнул, по-прежнему не отнимая ладоней от лица. Значит, Оливия потом на личном опыте убедится, что так делать не надо. Хотя лучше бы обошлось. Рейс совсем не хотел проверять, что за счастье ему прилетит за чересчур легкое исцеление.

Ну вот. Так и подозревал, что опять с ним что-то неладно. Если он тусклые всполохи видит так ярко, что глаза болят и под веками еще минут пять идет продолжение иллюминации - что же будет, если он вдруг увидит яркие всполохи? Совсем ослепнет? Безрадостная перспектива. Просто ужасная. Хоть бы такого не случилось, а...

Джильди даже не попытался заглянуть в книгу - прекрасно знал, что на данный момент ничего путного он там не увидит. Максимум какие-нибудь расплывчатые строчки. Да и вообще желания открывать глаза не было - вдруг они сейчас будут чересчур остро на свет реагировать или еще что похуже? Так и сидел с закрытыми глазами. Зато весь как будто превратился в одно большое ухо. Все слушал и запоминал - пока на большее Рейс способен не был.

- Поверь, если у меня будут вопросы - я их задам, - заверил Оливию португалец. Даже улыбнулся углами губ. Боль в глазах - это все-таки не головная боль, от которой раскалывается полголовы и движение любой мышцы лица превращается в мучение. - Но пока все понятно. И я совершенно не против, если ты будешь говорить долго и выдавать информацию большими пластами. Если тебе так удобнее - пожалуйста. Мне нравится тебя слушать...

Джильди от чего-то не спешил открывать глаза. Оливия замерла, когда это поняла, замолкла на полуслове. Затем пожала плечами, и комментировать не стала. Что ни говори, а скоро она совсем ничему удивляться не будет. От слова совсем. И если бы с каким-нибудь другим учеником Лив бы наверняка начала возмущаться, мол, неуважение, то тут вела себя максимально спокойно. Опять же, привыкла к тому, что у Джильди что-то вечно случается.
- Именно меня нравится? - вдруг как-то чересчур игриво поинтересовалась англичанка. Просто как-то внимание зацепилось за эту фразу, и Лив по привычке ответила так, как ответила бы, если бы не была в данный момент в монастыре. Эх, ну точно какой-то занудой становится.

- Так вот, когда смотришь на ауру, то там, где тело, видишь цвета, как у чакр. По интенсивности этих цветов можно понять состояние человека. К примеру, более тусклая красная чакра или тусклая оранжевая - значит человек ослаблен, возможно в полуобморочном состоянии. Иногда в ауре можно разглядеть и другие цвета, это часто свидетельствует о болезнях. К примеру, черный цвет в ауре - это раковая опухоль, серо-фиолетовые пятна в районе головы - почти наверняка шизофрения. О цветах больше потом можешь почитать в книге, я, честно говоря, не могу с ходу много примеров привести. Ну и края ауры имею свой цвет, он указывает на настроение. Вот тут я знаю обозначение почти всех цветов. Черные края - грусть, серые - тоска, красные - злость, коричневый - подавляемая злость, зеленый - спокойствие, более яркий зеленый, вроде салатового - любовь, розовый - влюбленность, синий - задумчивость, желтый - счастье. Когда человек врет, на несколько секунд края ауры окрашиваются в грязно-бирюзовый цвет, и это своеобразный детектор лжи. Так что через ауру можно разглядеть кости, скелет окрашен в оранжевый цвет. Если есть перелом, то его края красные. Если убрать всю боль, то края серые. Из общего - это всё. Дальше буду рассказывать про чакры, и про то, когда их нужно использовать. Кстати, у тебя есть царапины на руках какие-нибудь?

- Именно тебя нравится, - ответил португалец, по минимуму перефразировав вопрос Оливии. Сейчас не хотелось ни в детали вдаваться, ни тем более в дискуссию впадать. Ну сказал и сказал. Зачем сразу к словам-то цепляться, о немилосердная женщина? Ну мало ли кто и что языком метет, когда состояние от адекватного явно далеко... А Джильди со своим несчастным зрением явно пытался заработать себе нервный срыв. Ему волю дай, он еще и своего добьется... Но заставлял себя концентрироваться на словах Оливии и запоминать то, что она говорит, а не думать о том, как вот завтра он совсем слепой станет, и тогда прощай книги, прощай стихи и вообще можно идти веревочку намыливать - а то с такими мыслями совершенно однозначно ничего хорошего выйти не может.

- Ну как не быть, - усмехнулся Джильди в ответ на вопрос Оливии о царапинах. Чтобы он, да без царапин - это значит, сегодня просто зверски удачный день, которые и по большим праздникам-то не всегда выпадают. А сегодняшний день таким зверски удачным явно не был - значит, и царапина была. Все, как полагается. Причем хорошая такая царапина, чем-то даже смахивающая уже на колотую рану... Собственно, примерно этим она и являлась.

Закатывать рукава и демонстрировать разбитый локоть или расцарапанное предплечье Джильди не стал. Это так, мелочи, никому не интересны... Просто перевернул левую руку ладонью вверх, вот там и впрямь угнездилась редкостная прелесть, вполне достойная того, чтобы быть задействованной на занятии по врачеванию. Не далее как сегодня с утра португалец волшебным образом ухитрился загнать себе в ладонь карандаш. На всю длину грифеля, миллиметра четыре или даже пять-шесть - не замерял. Сам так удивился своей лихости, что даже не сразу понял, как теперь это счастье извлекать из ладони. В итоге, пока Рейс бестолково возился с карандашом - весьма впечатляюще разворотил себе ладонь. Эдакая воронка от падения снаряда в миниатюре получилась. Плюс кончик грифеля обломился, в попытках вытащить его из ранки Джильди только усугубил ситуацию - ладонь в итоге была похожа на не пойми что, обломок же грифеля так где-то внутри нее и остался. - Такая пойдет? - хладнокровно уточнил Рейс. - Или мне другие результаты своей деятельности продемонстрировать?

Ей показалось или он какой-то угрюмый? Или нет, не так, более угрюмый, чем обычно? Оливия аж прищурилась, словно это могло помочь ей проверить уровень угрюмости Джильди. И во второй раз за занятие она замерла, замолкла на полуслове, молчала так секунд пять, а затем благополучно решила не париться. Вообще, удобно жить, когда ни о чем не беспокоишься. Особенно о чужом настроении.

Рану Джильди Лив сначала долго и упорно разглядывала, сдвинув брови на переносице. Вид у неё при этом был такой... ну нет, не вид "о Господи, меня сейчас стошнит, несите ведерко" а что-то вроде "черт, подташнивает, но ведерко еще пока рано". Да, не быть тебе, Оливия, врачом.
- Э-э-э... Да, вполне. Только тебе самому такое вряд ли залечить в первый раз, слишком сложно. Так что лучше найти просто обыкновенную, совсем не жуткую царапину. Чтобы хуже нельзя было сделать, - пока Оливия всё это говорила, она не сводила взгляда в раны Джильди, пристально её изучая. - Слушай, а что там... Так, щас, - девушка поднесла руку к ладони Джильди, но не затем, чтобы начать лечить. Прежде всего она выпустила из ладони несколько паутинок синей энергии телекинеза. Ощущать рану изнутри - неприятно, и это еще слабо сказано. Но довольно быстро девушка наткнулась на нечто твердое, маленькое и явно инородное. Оплела это нечто паутиной синий энергии, а потом потянула на себя. Кусочек грифеля ударился о её ладонь и упал на стол. - М-де, - как-то очень емко прокомментировала девушка.

- Так, смотри. Я сейчас расскажу, что и зачем я делаю. Потом попробуешь повторить на царапине. В данном случае я буду использовать энергию желтой чакры. Манипура отвечает за обмен веществ в организме, а так же за пищеварительную систему и еще ряд органов в той области. Применяют её к ране, так как она усиливает процесс регенерации в тканях. Вот так, - девушка направила желтой энергии к ране, и та медленно, прямо на глазах начала проходить все свои этапы выздоровления, вплоть до слоя тонкой, свежей розовой кожицы. - Теперь тебе надо сделать то же самое. Принцип такой же, как в телекинезе или огне. Но только ты энергию ведешь от сердечной чакры, - девушка на всякий случай ткнула Джильди пальцем туда, где эта самая чакра находится. - Но самое главное, тебе нужно представлять, что энергия желтого цвета. То есть, идет от Анахаты, но желтая, - и Лив была уверена, что он сейчас себя обожжет. Главное вовремя успеть сбить пламя. Плюс в том, что тогда можно будет показать, как лечатся ожоги.

М-да. Голова - вещь хорошая, ее бы еще включать иногда... Точно, можно же было телекинезом грифель из руки выковырнуть. Но хорошие мысли - они в голову временами приходят с величественной неспешностью царственных особ. Или вообще не приходят. Как вот в этот раз, например. Такое чувство, что вообще даже подумать не пытался, а тупо шебуршал пальцами в ранке... Да так оно, в общем-то, и было. Отсюда мораль: думать - полезно. Что бы там кто бы ни говорил.

Некоторое время Джильди шевелил пальцами левой руки, рассеянно прислушиваясь к возникшим после лечения ощущениям. И старательно пытался обработать полученную от Оливии информацию. Значит, от Анахаты, но желтая энергия... Отлично, закатываем рукав, открывая очередной объект для экспериментов - и вперед. С нахождением чакры не было почти никаких проблем - после полученного энергичного тычка ноготок Оливии до сих пор еще чувствовался между ребер. Больше всего сбивало то, что Анахата - зеленого цвета. Вот в это положение теории мозг уперся - и ни с места дальше. Зеленый и желтый - два принципиально разных цвета, это безумно мешало...

Если игнорировать этот вопиющий факт, то все получалось. Тащить от Анахаты желтые нити, направлять на кожу - а по дороге желательно еще и не отвлекаться на царапину. Ибо та заживала. Еле-еле, с трудом, что и понятно - португалец впервые за врачевание взялся - но зарастала. И все-таки лопухнулся. Спутал на миг Анахату с Манипурой - под пальцами, впиваясь в кожу, вспыхнуло пламя. Португалец вскрикнул не столько от боли, сколько от неожиданности - до него даже не сразу дошло, что должно следовать за этим явлением. А как только сообразил - уже привычно погасил пламя, через ккожу втягивая его энергию и желтыми нитями сгоняя к Манипуре.

- По-моему, это за лечение не сойдет, - констатировал Джильди. - Царапину я весьма качественно спалил, не находишь?

Когда между пальцами вдруг вспыхнуло пламя, Оливия едва не улыбнулась, как бы ужасно это звучало. Чудеса логики, или зачатки прорицателя? Скорее, все-таки, первое. Потому что Джильди был огневиком, использовать нужно было желтую энергию, так что вероятность перепутать чакры просто огромная.
Сначала Оливия честно думала помочь Джильди, потом решила, что нет уж, пусть сам огонь тушит, это будет дополнительная тренировка. Не зря же он огню обучается. Зато в её распоряжении теперь есть прекрасный, свежий, не очень сильный ожог. Красотища.

- Не обижайся, но так даже лучше, - несколько застенчиво проговорила англичанка. - С лечением ожогов принцип немножко другой, так что мы рассмотрим сейчас и то, как лечат ожоги. И даже попробуешь залечить. Только не полностью, иначе до комнаты мне придется тебя тащить.

Оливия сделала глубокий вдох и как бы невзначай оглядела комнату. От долгой, нудной болтовни на одну и ту же тему у неё начинало ныть всё тело, как будто аллергия. Словно тело противилось её трансформации в скучную учительницу. Надо будет в следующий раз, что ли, другое место для занятия выбрать. А то совсем скучно, даже руки нечем занять, пока рассказывает.
Первым делом она провела ладонью над ожогом Джильди, практически моментально заглушая тусклый красный всполох.
- Когда лечишь ожог, то нужно сначала направить на это место оранжевой энергии, чтобы избавиться от обезвоживания тканей. Потом желтой, чтобы ожог совсем исчез. Этой энергией еще лечат мочекаменные болезни, иногда венерические, циститы, нефриты, нарушения лимфатической системы, отеки. Все процессы связанные с половой системой, беременностью - туда же. Еще оранжевой энергией сращивают кости, и можно восстановить общие силы. Теперь ты точно не обожжешься, так что давай, попробуй направить на ожог оранжевой энергии. Принцип тот же, работаешь с Анахатой, но теперь представляешь оранжевый.

Ему показалось, или хитрая сифу Хамфри так все и задумала? Что он полезет упражняться, перепутает эти несчастные чакры, а она гордо ему покажет, как правильно лечить ожоги? Наверное, надо в этом месте разозлиться. Но у Джильди вышло только сильнее Оливию зауважать. Если она и впрямь все так лихо продумала... ну, это же здорово. Настоящий мастер хитроумных комбинаций, таких людей нынче не так уж и часто встретишь...

Рейс совсем уж было собирался послушаться и приступить к исполнению продиктованных ему операций - но что-то его настораживало. И, немного поразмышляв, он даже понял, что именно. Оранжевая энергия. Путем нехитрых воспоминаний устанавливаем, что оранжевая у нас Сватхистхана, водяная чакра - и в последний раз Джильди с ней очень крупно попал в неприятности. Даже вспоминать не хотелось. Нет, сейчас, конечно, настолько ужасно все получиться не должно - но тем не менее, разом улетучилась вся уверенность в собственных силах.

Держа ладонь над ожогом, португалец покорно представил потянувшиеся от Анахаты оранжевые нити. И, судя по всему, они действительно потянулись. Ожог потихоньку начинал заживать - неохотно, но куда ж ему деваться. И второй стопроцентный признак работы оранжевой энергии - неприятные холодные иголки в запястье. Да что же это за наказание такое...

- У меня рука немеет. Запястье, - сообщил португалец. - Почему мне кажется, что так быть не должно, не знаешь? - Да потому что с Джильди по другому не бывает, он на себя собирает чуть ли не все происшествия, которых быть не должно, если по-хорошему, пора бы уже привыкнуть...