Спокойствие, это только каллиграфия

Странно, но каллиграфия была одним из ее любимых занятий в свое время. Точнее говоря в Риме, пока она еще была подростком и как-то пыталась пережить потерю матери. Но по приезду в Линь Ян Шо, почему-то именно каллиграфии и боевому шесту она перестала уделять какое-либо внимание. Так, очень редко, когда брала в руки кисть или бо, но исключительно для того, чтобы не забыть то, чему успела научиться. Наверное.

Сегодняшнее занятие по каллиграфии было отличной возможностью доказать самой себе, что она не такой балбес, что во всей этой бурной семейной жизни она не забыла то, чему так долго и упорно училась. Не так много, конечно, но сколько было этих бесконечных хэн в ее жизни, сколько раз дрогнула рука и сколько бумаги было выброшено в помойку – не пересчитать. Зато хорошо нарабатывался навык спокойствия, который сейчас ей очень даже пригодился. Но в Линь Ян Шо для занятий по каллиграфии очень редко когда используют бумагу и кисть с тушью, потому что рядом нет магазина, в котором все это можно купить, а таскать приходится на своих двоих. Зато есть чудесные ящички с песком, в которых даже есть разравнивающая палочка, помимо той, которой надо прописывать элементы иероглифов. Удобно и экономично.

В Храме Будды, как и всегда, царил приятный полумрак. Пройдя через центральный зал, девушка свернула влево, в комнату, где проходили некоторые занятия, в том числе и по каллиграфии, отчего всегда были в наличие ящики с песком. Это сифу Ньяо настоящий профи и мастер, и сифу Бо, но она, Даниэла, так, дилетант, но основы рассказать и показать может. Все же в памяти достаточно свежи воспоминания о том, как поначалу уставала рука и как все это жутко бесило и раздражало. Тут главное – упорство и никак иначе. Итальянка отставила в сторону, к циновкам, два ящика с песком, которые потребуются ей для занятия с Джильди, после чего сама опустилась на циновку и взяла в руки так называемую кисть, вспоминая правильное написание элементов.

Джильди был пунктуален, поэтому долго ждать ученика не пришлось. Итальянка чуть кивнула ему в знак приветствия и жестом пригласила присесть напротив, где стоял еще один ящик с песком, на котором паренек сегодня и будет учиться. Каллиграфия – особенное искусство, которое требует особенной усидчивости и прилежности в исполнении. Прекрасно помогает научиться сдерживать собственные эмоциональные порывы, а также видеть глубокий смысл даже в самых, как казалось бы раньше, простых вещах. И это все помимо развития навыка красивого и искусного письма иероглифов.

- Как ты, возможно, знаешь, каллиграфия - это древнее искусство, необходимое как воину, так и мирному магу. Оно учит контролировать эмоции, сдерживаться и через терпение и усидчивость добиваться поставленных целей. Сядь прямо, расслабь плечи и сделай несколько глубоких вдохов, чтобы в теле не осталось ненужного напряжения. - Сама итальянка выполняла все, о чем говорила сама, подавая ученику пример. - Каллиграфия не терпит спешки, чем сильнее ты торопишься, тем дольше придется ждать результатов. - Дани улыбнулась, - Сначала будешь учиться писать основные элементы на песке, и лишь тогда, когда сумеешь их освоить, перейдешь на тушь, - мастер взяла палочку, лежащую справа от ящика, показывая Джильди, что стоит сделать тоже самое, - Она заменит кисть, пока будешь отрабатывать основные элементы. Держать палочку нужно точно так же, как кисть. Кисть держится вертикально большим, средним и указательным пальцем посередине. Ладонь и локоть расслаблены, иначе во время письма будет сводить руку. Представь, что между кистью и ладонью находится легкий хлопковый шарик, который надо стараться не сминать. Запястье следует держать параллельно полу. Как ощущения?

Ящик выглядит так:

- Ощущения? Да просто потрясающие! - откликнулся Джильди. Показалось, что выполнить данные Даниэлой инструкции несложно - но это только показалось. Во-первых, уловить то состояние, в котором рука не напрягается в этом полувисячем положении и не начинает затекать - это титанический труд. Мячик между ладонью и кистью - это определение отправило португальца как лингвиста в глубокий нокаут, начисто вырубив самое нужное на данный момент, гуманитарное полушарие мозга. А как только нужное положение нашлось - тут же возник новый вопрос. И как, извините, ему теперь писать? Малейшее движение кисти мгновенно забивает руку напряжением, накапливая в ней усталость.

- Насчет усидчивости и терпения, надеюсь, можно не беспокоиться, с ними проблем быть не должно, - сказал Джильди и, обхватив кисть идущими от Аджны синими нитями, заставил ее повиснуть над ящиком с песком. Не отрывая от кисти взгляда, португалец принялся энергично встряхивать затекшей рукой. - Но хотелось бы сразу кое-какие детали прояснить. При написании символов совершается движение кистью, локтем? Может, всей рукой сразу? Скорее всего, мне эту информацию тоже придется учитывать при поиске своего ''равновесного'' положения руки...

По поводу потрясающих ощущений Даниэла бы с удовольствием поспорила бы. Как минимум потому что с непривычки, руке очень неудобно держать кисть, в данном случае палочку, таким образом. Рука, по-хорошему, от неопытности, находится в напряжении и быстро устает. Насчет усидчивости это даже было больше личным делом Джильди, поскольку Даниэла обещала его обучить основам каллиграфии, то есть правильности держать кисть, в данном случае, палочку, рассказал о том, как следует учиться и что элементы изучаются от простейших к более сложным, но за видимой простотой, как в случае с хэн, кроется очень долгая и упорная работа, в первую очередь, на собой.

- Рука двигается свободно, словно при игре на фортепьяно, - ответила итальянка, - При этом она почти всегда прямая в запястье, движение идет либо за счет пальцев, либо за счет локтя. Если буквы мелкие, кисточку направляют указательный палец и безымянный. Это если в общем. Сейчас, в нашем конкретном случае, пишешь всей рукой. Очень важно добиться ощущения легкости и локте и плече, чтобы не напрягалась рука, иначе ты будешь думать о том, как у тебя болит/устала/затекла эта самая рука. А тут надо просто, как выражаются некоторые, плыть по течению, не вдаваясь в глубокие думы, если ты, конечно, не хочешь иного намеренно. Но не дурачиться, - она строго глянула на зависшую в воздухе палочку, которой игрался паренек. Не дело это телекинезом в каллиграфию играть. Неправильно и нехорошо. - Смотри.

Даниэла вновь взяла в руку палочку, продемонстрировала, снова, как она ее держит, после чего начертила на песке несколько ровных горизонтальных линий, делая каждую из них на выходе.

- Этот элемент называется "хэн", Ты знаешь его как иероглиф yi, то есть единица. Попробуй теперь сам.

- Извините, - быстро сказал Джильди, мгновенно хватая палочку правой рукой. Как-то не подумал о том, что использование телекинеза может быть засчитано как попытка выпендриться или еще что похуже... Просто самому Рейсу не хотелось постоянно перехватывать палочку из одной руки в другую - для него это создавало какой-то элемент суматохи, сбивающий настрой, дыхание, в чем-то выбивающий из колеи... Очень бы хотелось верить, что Даниэла все же не выгонит его с занятия, если он, забывшись, опять подвесит "кисть" в воздухе.

Португалец расположил палочку вертикально, зажав большим, указательным и средним пальцем, как было велено. Несколько секунд посидел так, пытаясь поймать тот рубеж, когда напряжение в пальцах минимально, но палочка еще не выскальзывает, удерживается в захвате. Потом чуть подался вперед, склоняясь над ящиком, и осторожно, двигая всей рукой, начертил первую горизонтальную линию. За ней еще две-три, по-разному напрягая руку. И, оторвав палочку от песка, задумчиво склонил голову набок, оценивая результаты собственных трудов. Ровнее всего вышла та черта, при написании которой раку была похожа на жесткую конструкцию с одним-единственным шарниром в плече. Но так не пойдет, долго развлекаться каллиграфией не выйдет - Джильди явно очень быстро устанет, если будет так напрягать конечность. Остальные три линии получились "бракованные" - то там, то здесь по ним пошла "волна" из-за дрогнувшей по той или иной причине руки. В первую очередь - из-за того, что неудобно было сидеть вот так, почти идеально прямо. Такое чувство, что чем сильнее Рейс на подобных "бумажных" занятиях скрючивался, завязываясь узлом, скрещивая и переплетая конечности друг с другом - тем комфортнее ему было и тем легче и лучше у него все выходило. А здесь приходилось сидеть прямо, не наклониться, ноги не скрестить, даже плечи толком вперед не увести - какие узлы, о чем вы вообще? Джильди раздраженно выпустил воздух сквозь неплотно сжатые губы, вдохну, опять подался вперед - и принялся раз за разом чертить на песке злосчастную горизонтальную линию. Про себя уже решил, что пока не получится начертить хотя бы штук десять нормальных, ровных, не "бракованных" линий подряд - никуда он отсюда не уйдет, не дождетесь...

Итальянка не планировала обращать внимание на мелкое, так сказать, хулиганство молодого человека. В конце концов, тут, в Линь Ян Шо, только ленивый не умеет пользоваться магией так, чтобы это было не только полезно, но и удобно. Более того, именно тут мастера учат этой самой магии и помогают обрасти над ней контроль, поэтому глупо было бы заострять внимание на том, что паренек прибег к ее помощи. В общем, дело в каллиграфии, да.

- Помимо значения единицы, у хэн еще много значений: балка, потолок, пол, предел. Во время изучения каллиграфии тебе стоит уделить больше всего времени отработке именно этого элемента, потому что как только ты сумеешь обуздать свою леность, или, наоборот, чрезмерную эмоциональность. Сначала с легким нажимом прорисовывается начало линии, затем кисть, у тебя сейчас палочка, скользит со скоростью капли дождя, стекающей по стеклу, при этом нажим уменьшается. Конец хэн утолщается за счет небольшого движения кончика кисти сверху вниз. Разровняй песок в своем ящике и потренируйся еще немного. Напоминаю, черта рисуется во время выдоха, рука расслаблена.

- Хэн. Единица. Балка. Потолок. Пол. Предел, - повторил Джильди каким-то неживым голосом робота из парка аттракционов. Рука уже начинала весьма ощутимо затекать, пытаясь переломиться то в локте, то в плече, то в запястье, то везде и сразу. Португалец снова обхватил "кисть" тянущимися от Аджны мерцающими синими нитями, заставив ее во второй уже за сегодня раз зависнуть в воздухе, и несколько раз с остервенением встряхнул рукой, сбрасывая накопившееся напряжение. Нет, что-то пока не складывается у него с этой злосчастной горизонтальной чертой - то конец испортит, то середину, то вообще почему-то начало... Но сдаваться не хотелось. Поэтому Рейс разровнял песок в своем ящике и начал все сначала.

Рука расслаблена. Не зажимать ее. Черта рисуется на выдохе...ох, теперь еще и за дыханием следить надо... Придется в срочном порядке учиться растраиваться, иначе, кажется, будет никак... Вот занудностью упражнения португальца было ну никак не сломить, плотно сжав губы, Джильди упорно раз за разом вырисовывал на песке одну-единственную горизонтальную черту. Хоть треснет - но сегодня у него все получится, непременно, обязательно...

Итальянца с нескрываемым интересом следила за тем, как упражняется Джильди с выписыванием несчастной хэн. Сколько времени, нервови истерик может вызвать эта простая, на первый взгляд, горизонтальная палочка. Сама Дани по началу очень страдала от этой, так сказать, красавицы: рыдала, разбила ни одну чернильницу, сломала ни одну кисть для каллиграфии и испортила ни одну вещь из-за пролитых чернил. В общем, довольно страшная эта штука калллиграфия, как ни крути. Но истина проста - усмирил нервы и будь спокоен, иначе ничего не получится. Сейфа, из-за напряжения, у Джильди заметно устала рука, настолько, что он снова применил телекинез.

- Постарайся не думать о том, как правильно держать кисть. - Подсказала мастер, - Чем меньше задумываешься об этом, тем легче получается.

Она взяла кисть и вывела несколько черт в своем ящике. Ровные, аккуратные, практически одна к одной. Она не думала о том, как правильно держать кисть или как правильно вырисовываться черту. После этого она выполняла песок в ящике и вывела самое простое, очем можно было только подумать. Ni hao, то есть здравствуйте. Человек, крышка, маленький из ключей в первом иероглифы и женщина и ребенок во втором. Ничего сложного, но чтобы вывести на песке эти черты так, как это положено в каллиграфии, ннеобходимы тренировки и упорство. И желание, конечно же.

- Давай сделаем еще одну попытку. Кто-то мне когда-то сказал, что для того, чтобы стать мастером каллиграфии, необходимо не только упорство. Надо прорисовать, для начала надо воспроизвести сотню хэн, которые будут похожи друг га друга как две капли воды, что, естественно, выливается в пару тысяч черт. Я через это прошла, но сколько было криков и истерик... - она хитро улыбнулась. - Но девочки всегда довольно нервные. Так что тебе надо будет потрудиться.

- Давайте сделаем еще одну попытку, - согласился Джильди, с завистью проследив за тем, как легко Даниэла управляется с кистью. Ему до такого уровня, конечно, как до Шанхая пешком. Но, с другой стороны, обучение каллиграфии - процесс долгий, нудный и тягомотный, правильно получаться все начинает раза эдак с сотого-двухсотого - так что пока все идет нормально. Ну, не более чем нормально.

Значит, не думать о том, как держать кисть? Ну что ж, давайте попробуем. Тогда португалец зафиксировал палочку в руке - и все, забыл про нее, начисто. Она уже правильно вложена в руку, больше о ней не думаем. Вдох - и горизонтальная черта на выдохе. Вдох - черта на выдохе. Вдох - черта на выдохе... и правда, когда не думаешь о том как у тебя в руке расположена палочка и а не перекосило ли ее случайно направо, налево или еще куда, то как-то легче работать. Ну, до своей установки на сегодняшний день Джильди все-таки не дотянул. Восемь хэн получились если и не идеально ровные, то хотя бы одинаковые - а вот девятую запорол...

- И впрямь, сложно, - устало улыбнулся португалец, роняя руку с палочкой. - Зато идеально убивает время, как мне кажется. Прикажете еще одну попытку, сифу Конг?

Даниила нескрываемым восторгомнаблюдала за тем, с какой старательностью Джильди выводил несчастную хэн. Раз за разом, словно маниакальная навязчивая идея. Раз, два... неплохо, надо заметить, очень даже неплохо. И, несмотря трудности, которые ученик не отрицал, он явно вошел во вкус, раз предложил сделать еще одну попытку. Что ж, если ученик просит, то ему нельзя отказать в такой мелочи, как дать еще какое-нибудь задание.

- Еще попробовать? - Даниила чуть прищурилась, глядя на паренька и пытаясь придумать чего бы такого интересного, но не очень сложного ему подкинуть. - А давай немного усложнит задачу. - Она снова взяла импровизированную кисть и вывела еще две хэн, только одна под другой, причем та, которая внизу, она нуть длиннее той, что сверху. - Это иероглиф er, то есть два. Неожиданно, наверное, но три, san (сань), это три черты, - она едва слышно рассмеялась, - логика у китайцев железная, причем она присутствует абсолютно везде, как ты мог уже заметить. Попробуй теперь изобразить.

Не самое сложное задание, скорее даже плевое, но не тут главное даже то, что несмотря на одну и ту же черту, какое-никакое, но все же разнообразие.

Усложнение задания? Джильди заинтересованно поднял брови. Нет, против дополнительных сложностей он ничего не имел. Даже втянулся уже как-то в каллиграфию, в этот неспешный, чуть ленивый ритм движения палочки. Он, пожалуй, и еще с десяток попыток более-менее спокойно осилит - если рука, конечно, не отвалится. А то эта непослушная конечность пытается, ой, пытается...

- Логика и впрямь железная, - с улыбкой согласился Джильди. - Ну что, попробуем еще раз? - и, взяв палочку в руку, он вновь принялся выписывать упрямую горизонтальную черту. С той только разницей, что писал их теперь парами, одну под другой и верхняя чуть короче. Ну, сложнее - но совсем немного, надо было просто длину контролировать и все. Нет, все уже хорошо, совсем втянулся. Или, что называется, насобачился. Поймал какую-то ленивую каллиграфическую "волну" - и, едва заметно покачиваясь взад-вперед, чертил хэн одну за другой. Ну все, теперь вообще никаких проблем уже нет...

- Даже легко как-то стало, - с удивлением заметил Джильди. - Ну, если не считать того, что рука временами пытается отвалиться... Может, еще как-нибудь можно усложнить? Что-то такое ощущение, как будто я засыпать уже начинаю...

Джильди, кажется, вошел во вкус. Не то, чтобы итальянка ожидала иного, но обычно, после первого же занятия, да чего уж там, после первой попытки, хочется послать все к чертям собачьим, сказав, что оно все нафиг и не надо, такое-то издевательство не только над мозгом и терпением, но и над рукой, которая, с непривычки, очень хочет отвалиться. Но нет, паренек очень даже увлекся, несмотря на сложности.

- А ты ее еще не замечал при общении с ханьцами, эту страшную логику-то? - чуть усмехнулась девушка.

Она иногда и мужа-то собственного понимала лишь благодаря тому, что могла предположить что у него там на уме, но никак не в диалоге, потому что если Чин что-то вобьет себе в голову, а ты не понимаешь, то приходится изворачиваться. Трудность еще, конечно, в том, что он принципиально не хочет изучать какие-либо другие языки. Уже, конечно, поздно, но для упрощения общения с теми же учениками, можно было бы что-нибудь придумать. Вон тот же Дамьян, ее ученик, или Оливия, они так вообще, нехотя, но понимают теперь русский язык, потому что уж больно много ребят на нем говорят. Это упрощает жизнь и ученикам тоже, потому что большинство из них приходит в монастырь и знают только банальное нихао или сьесье. И несмотря на недовольство супруга, она считала своим долгом обучить сыновей родному для нее итальянскому, из уважения и памяти к корням, даже несмотря на то, что тут на языке любителей пасты и пиццы практически никто не разговаривает. Английский, кажется, они и без дополнительных занятий ухватывают ото всех окружающих. Так о чем мы? Тьфу, ты, каллиграфия, а не знание языков.

- В общем, если чего-то не понимаешь из того, что тебе говорит местное население, лучше просто улыбнись и прикинься болванчиком, потому что иногда быть лаоваем, то есть не китайцем, очень даже полезно. - Она внимательно проследила за тем, как паренек вырисовывал иероглиф, результат, надо сказать, весьма недурной, но когда берешь в руку кисть, то каждая малейшая погрешность видна очень хорошо. - Ну, если посложнее, то давай еще напишем иероглиф san (сань), то есть три, - она вывела три хэн, одну под другой, продемонстрировав ученику то, что надо сделать, - и на нем сегодня закончим, иначе завтра ты будешь проклинать каллиграфию, это занятие и меня вместе с ними, потому как мышцы на руке будет неприятно тянуть с непривычки.

- Я как-то с ханьцами не особо общался, - признался Джильди. - Агрессивный какой-то был, ущемленный в своей мелкой злобе, - с улыбкой добавил он. - Я как-то больше... Огрызался на них, что ли, мне там не до логики и было... А вообще говорю немного по-китайски - но лучше меня не заставлять. Потому что при таком насилии над мозгом у меня неожиданно в первую очередь для меня самого кубинский акцент пробивается, я согласные глотать начинаю. Неприятный такой акцент для окружающих, мало что понятно становится... Так, мы же о каллиграфии, - не без усилия вспомнил Джильди.

Ну, каллиграфия так каллиграфия. Рейс покорно в который уже раз взял палочку в руку, предварительно размяв затекшее плечо, и снова стал выводить горизонтальные линии. Только теперь тройками, одну под другой и все разной длины. Иероглиф сань, стало быть. Ну что ж, и его запомним и одолеем... Нет, совсем уже легко стало. Только вот рука все же затекает, и чем дальше, тем хуже... А так - никаких проблем, все в полном порядке и даже получается.

- Ну, по меньшей мере, принцип рисования горизонтальных линий я понял, - задорно сказал Джильди, продолжая с увлечением водить палочкой по песку. Определенно, способ убийства времени был выбран наилучший. - Сифу Конг, а может, еще какой-нибудь элемент сегодня успеем пройти? - с самым жалобным видом спросил португалец. С ним такое частенько бывало - когда чувствовал, что что-то наконец стало как следует получаться, тормоза обычно отказывали напрочь...