Как кошка... с пандой?

Работа в столовой, стала для Макса, чем-то достаточно обыденным в последнее время. Нет, вначале он изображал из себя паиньку, и о дежурствах почти не вспоминал. Однако в последнее время все шло наперекосяк. Любое... ну, почти любое занятие (да и не только занятие) превращалось в какое-то светопреставление, и крайним всегда оказывался... кто б вы думали? Браво! Конечно, Казанцев! Ктож еще-то?
Вот и сейчас Максим мысленно ругаясь про себя, вынужден был проводить свое свободное время в столовой. Он уже почистил картошку и отнес ее повару, вымыл огромные чаны и кастрюли, и сейчас собирался приступить к мытью посуды, которая осталась от последних едоков. Дело было не срочным, и парень позволил себе слегка расслабиться. Он вышел на воздух, раскорячился, разминая затекшую стену, сделал несколько упражнений для шеи, заставив позвонки благодарно хрустнуть в ответ.
Погода была отличной. Легкий морозец щипал щеки, пар вырывался изо рта, закручиваясь сизой спиралью, поднимался высоко в небо. Ветра почти не было, зато было солнце, которое ярко светило в глаза. Максим против воли улыбнулся. Похоже, жизнь начинала налаживаться...
Нужно было принести воды из родника, и Макс, взяв два ведра, направился в нужном направлении. Однако он не мог не недооценивать госпожу Фортуну, которая очень любила подставлять ему свою филейную часть для страстного поцелуя. Ну не случалось еще такого, чтобы все было у него "слава богу". И в этот раз, обязательно должно было что-то случиться. Казанцев прям чувствовал это всеми фибрами души. Учитывая, что он был пророком, к чувствам стоило прислушаться.

Цири поддела лапой добычу, играясь, отпрыгнула назад, притаилась за углом амбара, наблюдая за копошащейся мышью, резко сорвалась с места, посылая туго сжатое, как пружина, тело вперед, на добычу, накрыла двумя лапами грызуна и принялась наблюдать за ней в промежутке между двумя белыми лапами. На морде было написано ни с чем не сравнимое удовольствие. Мышь собиралась в спячку, но по какой-то причине припоздала, поэтому была ленивой, толстой и медлительной. Цирилле, которой сейчас не хотелось особенно напрягаться – после рождения близняшек она старалась не особенно усердствовать с физическими нагрузками – такое положение вещей было только на руку, то есть на лапу. Кошка отпустила одну лапу, удерживая мышь второй, а потом резко ударила по грызуну, подкидывая ее вверх дюйма на четыре. Мышь шмякнулась на землю и затихла, но Цири все еще слышала, как дробно бьется ее маленькое сердечко. Кошка с интересом посмотрела на замершую жертву, подобралась ближе и словно бы робко тронула ее белой лапой, проверяя, будет ли мышка дальше трепыхаться или нет. Мышь вяло дернулась, но, видимо, от удара об землю потеряла ориентацию, а, может, вообще сломала себе спину, поэтому Цири мигом потеряла к ней всякий охотничий интерес. Она была не голодна и поймала эту мышь скорее из азарта, чем по необходимости, и сейчас был замечательный повод кому-нибудь похвастаться своими успехами.

Кошка подхватила свой трофей и направилась к жилым корпусам. Вообще она хотела подсунуть его мужу, но того не оказалась дома, а Цирилле прямо очень было нужно, чтобы ее похвалили, поэтому она решила поискать кого-нибудь, кто точно будет рад. А этот кто-то должен быть в столовой, потому что больше всего именно дежурные жаловались, что мыши портят зерно в амбаре. С видом законной королевы войдя поднявшись в столовую, Цири осмотрелась, наметанным взглядом определив, что тут только что кто-то был. Но по какой-то причине вышел, скорее всего, за водой, потому что гора немытой посуды, а ведер нет, значит, нужно подождать. Цири уселась прямо посередине столовой напротив входной двери, положила мышь на пол и гордо выпрямилась, глядя на дверной проем. Сейчас ее будут хвалить, называть ласковыми именами, может быть, даже можно будет выпросить блюдце молока. Конечно, лучше сливок, но сойдет и молоко…

Когда Макс вернулся в столовую, он застал замечательную картину. Посреди зала сидела красивая кошка, с лоснящейся белоснежной шерстью и… смотрела. Смотрела выжидательно, устремив взгляд своих зеленоватых глаз на парня. Казанцев умилился было этой картине, но потом перевел взгляд чуть ниже - на маленький серый комочек…
Мышь. Судя по всему, мертвая, - как-то отстраненно подумал он.
Мысли забегали в голове с огромной скоростью.
Казанцев понял все. Его долгий опыт общения с кошками и котами предупредил его, что он чем-то глубоко обидел именно этого представителя семейства кошачьих, и теперь эта тварь посылает ему предупреждение.
«Смотри, что тебя ожидает», - говорит этот труп бедного, беззащитного маленького грызуна.
«Я найду тебя и убью», - говорят глаза кошки.
«Я знала, что ты поймешь мой намек», - говорит довольная мордочка белоснежного животного.
Руки Максима не выдержали тяжести неожиданного удара, который нанесла кошка его нежной психике, и ведра, что он сжимал в руках, сорвались из онемевших пальцев, и с оглушительным грохотом ударились об землю. Вода расплескалась, образовав огромную лужу.
- Тебе меня не запугать! – ввизгнул Казанцев, подпустив в голос истерические нотки, и показывая пальцем на кошку. – Я не прогнусь перед тобой! Обидела бедную мышку! Выбери себе противника посильнее!

Цири аж зажмурилась от удовольствия, ожидая с пять минут лестных комплиментов в ее адрес, навострила ушки, вся такая красивая подобралась, вытянулась стрункой, короче, была морально и физически готова к похвале. И тут на тебе - прямо как кулаком по морде дали. Кошка удивленно распахнула зеленые глаза, на морде заиграло чисто человеческое выражение крайнего идиотского одухотворения. А потом...потом пришло понимание. От природы вредная, Цири с возрастом и более тщательным изучением своей звероформы, становилась еще вреднее и гадостнее, чем была обычно. Да еще и к тому после длительного девятимесячного перерыва хотелось как можно больше побаловаться в облике кошки. Так вот, понимание состояло в том, что ее боятся. Практически до истерики. Ну, или может не ее, а вот это несчастное существо под ее лапами. Короче, неважно, кого там конкретно боятся, но для кошачьего чувства собственной важности чужой страх оказался едва ли не бальзамом на израненную душу. БОЯТСЯ! ЕЁ! Умереть не встать и лапы откинуть вместе с хвостом!

Кошка с ехидным выражением на морде склонила точеную головку набок, плотоядно рассматривая крупную "человечину" перед собой, протяжно зевнула, показывая острые белые зубки, и после этого поднялась на все четыре. С достоинством перешагнув через полудохлую мышку, Цири медленно направилась к парню (Максим, да, она помнила). Она прямо себя со стороны видела - опасный страшный зверь, красивый, изящный, вальяжный, дикий, весь такой из себя, сейчас ка-а-а-к укусит! Подойдя к самой кромке лужи - дальше идти не хотелось - ну лапы же намокнут! - кошка немигающим взглядом уставилась на парня и вкусно, с подмурлыкиванием, облизнулась, какбэ всем своим видом намекая, что противника посильнее она уже выбрала и теперь готовится плотно и сытно отужинать. А потом припала всем телом к полу, чуть подергивая хвостом, как обычно бывает перед одним единственным точным и разящим насмерть прыжком.

Он знал. Он всегда знал об этом чертовом заговоре кошек! На все его подозрения, друзья взрывались дружным хохотом, считая, что Макс шутит. Тем более, что подозрения эти он высказывал только будучи в сильно подвыпившем состоянии. Но парень не шутил! С такими вещами нельзя шутить!
На его памяти, кошки часто приносили в дом убитых грызунов. И потом, счастливые хозяева их гладили, рассказывая, какие эти кошки молодцы, и всякое такое. Они не понимали. В их тупых головах не умещалась простая мысль о том, что это предупреждение. Что именно так эти жуткие четвероногие существа оставляют хозяевам своеобразную «Черную Метку». А потом их хозяева умирали. Какой-нибудь несчастный случай…. На самом деле, память Максима подкинула всего один случай смерти хозяина одного толстого черного кота, любившего приносить хозяину результаты своей охоты на грызунов, и получать за это плату в виде миски молока с накрошенным туда душистым хлебом. Причем, насколько помнил Макс, хозяин этот умер от старости, и, в принципе, кот тут был не причем. Но это только на первый взгляд! Мало ли что могло сделать это порождение ада со своим хозяином!
Именно эти мысли возникали в голове Казанцева, когда он увидел, как кошка с довольным видом садиста, дорвавшегося до мазохиста, направилась в его сторону.
- Я не боюсь тебя, адская тварь! – истерики в голосе Макса прибавилось, причем прибавилось прилично. Он продолжал пальцем показывать на небольшое, в общем-то, животное, и судорожно пытался придумать, как сбежать. А что делать? Кошка быстрее, у нее есть острые когти и зубы! А еще она явно умнее, чем хочет показаться, значит, вполне возможно привела своих сообщников! Значит, на улицу бежать нельзя, набросятся толпой, и все, конец. Потом выясниться, что он сорвался со скалы, а то, что царапины: полноте, люди, подумаешь, кошка немного поцарапала! Значит, нужно принимать бой один на один! Иначе, никак!
- Ты хочешь битвы?! – заорал Казанцев, как ему казалось воинственно. На самом деле, конечно, в голосе его преобладали визгливые нотки, но ведь надо как-то напугать это животное. Может хоть голосом! - Ты получишь битву!
Парень засунул руку в карман, пытаясь найти хоть что-то, подходящее для того, чтобы отбиться от мерзкого животного. Ничего кроме маленького брелка, в форме панды там не было. Брелок без ключа был найден не так давно, прямо на улице деревни, и настолько понравился Максу, что тот забрал его с собой. С тех пор этот маленький кусок пластика лежал в кармане брюк.
- Пикачу, я выбираю тебя! – пафосно взмахнув рукой, крикнул Макс, и со всей дури швырнул маленькую панду прямо в кошку. Пока та отвлекалась, парень рванул в сторону стойки, и спрятался за ней, из-за укрытия наблюдая за своей противницей в этом смертельном поединке.

Еще немного - и эту кошачью мину можно бы было увековечивать в мраморе, потому что такие произведения искусства не должны пропадать втуне. Вы только представьте себе эту кошачью морду, на которой буквально огромными светящимися неоновыми буквами написано превосходство, величие и царственность, а еще слова "БОЙСЯ, СМЕРТНЫЙ!", "БЕГИ, ФОРЕСТ, БЕГИ!", ну можно еще для пафоса добавить "ОТРИНЬ НАДЕЖДУ ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ", короче что-то вот в этом стиле.

Парень не расстроил. Вместо того, чтобы многозначительно молчать, как стойкий бразильский герилье на допросе отцов-дознавателей, он орал что-то в меру угрожающее, вроде, получи, фашист, гранату! Но как орал, а,к ак она это делал! Кошка даже выпрямилась, отлипла от пола. Эффект это возымело. А потом в нее чем-то кинули, и кошка, подскочив, чтобы не попасть под обстрел чем-то маленьким, черно-белым, и, судя по всему, не особенно опасным, громко зашипела, показывая все свое отношение к презренным плебеям, что имеют дурную привычку замахиваться на благородных животных. Зашипела - и рванула в противоположную сторону, чтобы в свою очередь, спрятаться за низкими столиками, среди многочисленных подушек. Вся сжалась в комок, замерла и с интересом в зеленых глазах заглянула под столешницу, чтобы определить расположение противника на карте боевых действий.

В возникшей паузе можно было повесить топор. Два топора. Рояль за заднюю ножку. Сражающихся сумоистов. Годзиллу. И парочку свинцовых гирек. Кошка, низко припадая к земле, юркнула меж столами и подушками, неслышно запрыгнула на стойку и, ориентируясь на громко стучавшее сердце Максима, остановилась прямо над ним. Не повезло ему - еще прямо над ним остановилась тарелка. Алюминиевая миска из тех, которые были широко распространены в Китае в моменты жизни дедушки Мао. Спасибо, дедушка, ты так заботился о нашем будущем поколении, что оставил культурное наследие практически нетронутым. Кошка сделала невозмутимое лицо и аккуратно столкнула лапой миску в аккурат на голову притаившемуся ученику.

Кошка оказалась намного хитрее, чем он мог предположить. Учитывая, что предположить он мог многое, вы можете себе представить хитрость этого животного, извергнутого из глубин преисподней на погибель человечеству.
Когда Макс услышал, как движется тарелка, неосторожно оставленная им на краю стойки, он инстинктивно поднял голову вверх. Зря! Очень зря. Тарелку – это замаскированное оружие убийства - просто столкнули, а не сбросили, и острые края железного изделия (ну не такие уж и острые, но все же металлические, а значит – опасные) полетели на голову Максу, словно большое и смертоносное лезвие. Масса тарлеки тоже была немаленькой, и этот смертоносный снаряд развил весьма немалую скорость, прежде чем столкнуться со лбом бедного Казанцева, ввязавшегося в этот неравный поединок. Страшно представить, что бы произошло, если бы тарелка упала, скажем, на затылок Максима, или, еще хуже – на его оголенную шею. Наверняка на это и рассчитывал чертов убийца, решив покончить со своим противником одним ударом!
Однако, Казанцеву повезло, и он встретил опасность, глядя ей в лицо! Как и подобает мужчине!
Короче, дело закончилось лишь рассеченным лбом и выступившей кровью.
Гордишься рано ты собой,
Синящей радости полна!
Пускай, сейчас проигран бой,
Но не проиграна война!
Пришли на ум бессмертные строчки, и Макс бросился бежать. Он метнулся вперед, к выходу, надеясь, сориентироваться на местности. Ему не повезло. Он забыл про воду, разлитую на полу. Легкие, явно не по погоде одетые тапки подвели, и Казанцев, поскользнувшись на скользкой поверхности, с грохотом растянулся на полу столовой.

Цирилла с искренним интересом склонила голову набок, глядя на медленно, но неумолимо падающую тарелку. На мгновение она встретилась взглядом с Максимом и даже привстала на столешнице, заглядывая вниз, чтобы не пропустить точное приземление миски на лоб ученику. Честное слово, она не хотела такого результата, вот хвостом и усами клянется. Хотя не... Не будет клясться, а то на вранье поймают.

Короче, столкновение прошло удачно, звонко, точно, на загляденье, даже с некоторыми последствиями. Орать Максим не стал, что удивительно. Зато рванул так, будто за ним трое гнались - двое с носилками, один с топором. Ну и добегался. Костями громыхнуло так, что Цирилла аж вздрогнула и зажмурилась, словно это как-то могло уберечь ее от дальнейшего зрелища. Это было...больно. Очень больно. И больно было Максиму. А ей было больно на это смотреть, поэтому она и зажмурилась. Но ненадолго. Пришлось спрыгнуть со стола на пол.

Кошка осторожно подошла ближе к бездыханному телу и, брезгливо дергая намоченными лапами, встала рядом, чтобы проверить, живо ли тело или можно уже закапывать. Она как-то не предполагала, что ее вид вызовет у парня такой панический страх. У него наверное была айлурофобия, но чем вызванная - абсолютно непонятно. Уж не может быть, чтобы ее в меру ласковой и не в меру замечательной персоной, тем более, что она принесла такой подарок, как полудохлую мышку. Кстати, о мыши. Цири поискала глазами серый комочек, радостно обнаружила его нетронутым проклятыми ворогами, проскакала к нему, подцепила зубами и вернулась обратно к лежащему на полу парню. И торжественно положила мышь ему прямо в раскрытую ладонь. Мол, ладно уж, не умирай, чего ты. Мышь была сырой, все еще дышала, но как-то сипло, в общем, подарок был хоть куда. А главное, что Максим сейчас был надежно зафиксирован на сыром полу и сбежать уже никуда не мог. Теперь ему придется ее хвалить, хочет он того или нет. Кошка вопросительно муркнула, ожидая хоть чего-нибудь, потому что тело было точно живое - это она уже проверила.

Ха! Вы думали с Максом уже покончено? Думали, что этому маленькому комку шерсти без мозгов удастся уничтожить молодого ученика Линь Ян Шо?! Трижды «Ха!»
Ученики Линь Ян Шо не сдаются! Родина или смерть! Положим конец захватническим планам котов!
Короче, вы уже поняли, что падение Макса вовсе не было таким смертельно опасным, как он пытался показать? Если нет, то теперь уж, после предыдущего предложения, точно должны понять. В общем, упал Казанцев специально, чтобы выманить злобную кошку из лабиринта стоек, стульев, медных тарелок и прочих смертельно опасных для него вещей, на открытую местность, где он приобретал некое иллюзорное преимущество. Упал, и ждал, когда его противница подойдет ближе…
Так… еще ближе.. еще немного ближе… Черт, куда пошла? А, возвращается… что-то положила мне в руку… это же… МЫШЬ!
Макс встрепенулся, зачерпнул ладонью воду из лужи, и, направленным движением метнул ее в слегка офигевшую от такого поворота кошку.
О это было еще не все. Пока кошка тут баловалась с мышками, Максим строил планы, и немаленькую роль в этих планах, должен был сыграть… ктоб вы думали? Правильно - Пикачу! Именно его маленькую тушку держал в телекинетичеком коконе все это время Макс, и, в любой момент готов был бросить в бой. Пока кошка не пришла в себя после холодного душа, Максим притянул фигурку панды, и, с криком «Пика-пииии!», саданул ею в свою противницу, с помощью телекинеза.

Цирилла, как человек, была очень странной кошкой. Она проявляла явную склонность к магии воды, любила воду, любила ее близость, но, как кошка, совершенно не любила без надобности мочить лапы. Это был разрыв шаблона. поэтому Цири до сих пор не могла понять, любит ли она воду, или просто привыкла к ней. Одно было точно известно - лапы мочить лишний раз она точно не любила, потому что фуфуфу. В этом жестоком мире, склонному к постоянным катастрофам и переменам, этот факт был единственной стабильной вещью. В любое время дня и ночи, зимой, летом, весной и осенью, вчера и сегодня и завтра и через десять лет можно быть уверенным - стоит Цирилле хотя бы коготком коснуться лужи - она брезгливо дернет белой лапкой. Столп надежности.

Короче, на мышь ей отреагировали не совсем тем способом, которым она ожидала. В морду ей сначала прилетела горсть воды, заставившая ее резко отскочить и зажмуриться, потом еще с диким воплем ей в бок прилетело ощутимое что-то, что она не смогла рассмотреть по той причине, что зажмурилась.Отскочив назад на несколько кошачьих хвостов, врезавшись боком в кухонную стойку, кошка затрясла головой, вытряхивая из ушей воду и, одновременно с этим пытаясь шипеть. наконец, закончив с водой, кошка уже более осмысленно уставилась немигающим взглядом на противника, посмевшего так подло с ней поступить, выгнула спину дугой, встопорщила шерсть, раздувшись как жаба и став раза в два больше своего обычного размера, низко втянула голову в плечи, глядя исподлобья, ощерилась и громко, утробно завыла, на прямых лапах мелкими шажочками приближаясь к парню. Нет ничего страшнее обозленной кошки - которая, бросается не в горло - в лицо, норовя выцарапать глаза. Конечно, Цирилла достаточно хорошо себя контролировала, и вряд ли бы стала метиться в глаза, но укусить и оцарапать могла вполне себе конкретно. Ей было непонятно, за что ее еще и водой, ведь она всего лишь принесла полудохлую мышь, похвастаться своими успехами, а ей такую гадость сделали. Встрепанная, мокрая и злая, она, наверное, сейчас была не особенно красивой, какой привыкла себя считать.

Ага! Похоже, ему удалось по-настоящему разозлить это животное! Какая радость!
Вы спросите, чему же тут радоваться? Я отвечу: не знаю. Но Макс, собственно, и не радовался. Ему было страшно, до мокрых штанов страшно, казалось, он никогда в жизни так не боялся. Только сейчас парень осознал, насколько далеко зашли кошки в своем управлении людьми, и насколько последние их недооценивают!
Но в данный момент вот эта конкретная тварь показала все-таки свое истинное лицо! Показала свою уродливую морду злобы и всепоглощающей ненависти, которая до поры до времени крылась за маской безмятежного и очень милого животного! Убийца! Вот кто стоял сейчас перед Максимом, и вот кто готовился нанести последний удар, чтобы уничтожить юного ученика Линь Ян Шо!
С ослепительной четкостью, Казанцев осознал, что теперь его отсюда не выпустят. Если раньше кошка еще могла играть, могла дурачиться, развлекаясь со своей жертвой, то теперь, когда Макс увидел ее истинное лицо, она не станет церемониться. Она его убьет, и постарается сделать это максимально быстро и эффективно. Уж за тысячи лет существования адского заговора котов, они наверняка научились тысячи и одному способу убийства беззащитных людишек!
Повинуясь внезапному порыву, Макс встал на четверинки, оперся передними руками на пол, пошлепав пару раз по расплывшейся луже. Опустил голову вниз, в упор глядя кошке в глаза. А потом зарычал, угрожающе так, зло, показывая, что мол, лучше не подходи, иначе врежу.

Когда парень опустился на четвереньки и зарычал, кошка встрепенулась, опустила задранный в угрожающем жесте хвост и, подобравшись, как-то хорошо охренела, даже выть перестала, глядя огромными зелеными глазами с прямо таки плещущимся в них удивлением на противника. Она как-то не предполагала вообще, что на нее будут рычать, да еще и в человеческом обличье. В общем, это был грандиозный провал, Цири даже начала думать, что все, свела с ума ученика, теперь придется получать по ушам. еще ей могут оторвать хвост и вообще сделать суровый выговор о том, что ее кошачьи забавы слишком негативно влияют на местных учеников. Нежные они все какие-то, прямо не приведи господь глянуть в их сторону - сразу с ума сходят....

Но сдаваться просто так кошка не собиралась - эту столовую и эту лужу на полу она явно хотела отвоевать, не говоря уж о том, что мышь была на чужой половине столовой, а уходить без добычи, которую можно подсунуть кому-нибудь а подушку или в тапки она как-то не планировала. И рычания молодого человека, выполненные довольно убогим образом, напугать ее явно не могли - ее, жену пекинского уголовника, способную магией крови убить любого, кто только поднимет на нее руку!

Кошка сделала еще один маленький шаг вперед, все также с выгнутой крутой дугой встопорщенной спиной и сверкающими глазами и резко махнула лапой с растопыренными опасными когтями в сторону парня, стоящего на корточках. Острые жала пронеслись чуть ли не в угрожающей близости от его лица, но Цирила все еще помнила, что перед ней ученик, а правила монастыря запрещают калечить обитателей, если то не состоит в перспективах учебного поединка. Это был не учебный, но своеобразный поединок, а еще ей нужна была ее мышь, но парню не повезло - он встал на ее пути. Кошка взвыла еще раз, еще громче, застыв с поднятой в воздух одной передней лапой с выпущенными когтями - словно говоря - брошусь, вот ей-богу, брошусь ведь, свали уже в туман отсюда.

В одной книге, прочитанной много лет назад, было такое выражение «отпустить вожжи». Вы знаете, что такое вожжи? Это такие ремни, с помощью которых управляют движением лошади. Так вот «отпустить их» - значит позволить коню двигаться так, как он сам захочет. Потерять контроль…
Так вот, в данный момент, он именно «отпустил вожжи», полностью потеряв контроль. На самом деле, можно было почувствовать неладное еще на моменте, когда он неожиданно встал на четверинки, но сейчас окончательно стало ясно, что контроль потерян полностью. Тело двигалось само, полностью подчинившись воле инстинктов, которые до поры дремали, полностью укрытые множеством слоев воспитания в «цивилизованном обществе»…

…Вот зачем она подошла? Он же предупреждал, что не надо. Не надо подходить! Рычанием предупредил, рыком. Обычно этого хватало, чтобы другие звери отошли, не лезли на его территорию. Тем более такие мелкие. Но нет… Именно эта особь оказалась или слишком смелой, или слишком глупой…
В другой ситуации, он бы, наверное, отступил. Защищать тут было нечего, и хоть территория и принадлежит ему, но этот маленький зверек явно не собирается тут задерживаться. Значит, он бы, скорее всего, залез на свое любимое дерево, и оттуда бы наблюдал за развитием событий… Но тут его загнали в угол. Уходить было некуда, деервьев рядом нет, а значит, или закрывать морду руками, соглашаясь на то, что он сдается, или... или не отступать.
Он терпеть не мог, когда его загоняли в угол. Это вызывало в нем почти неконтролируемую ярость, поэтому он зарычал еще громче, и еще яростнее.
Какая-то часть его сознания понимала, что что-то идет не так. Была какая-то вопиющая неправильность происходящего, но понять, что именно сейчас происходит, он был не в состоянии. Уж точно не сейчас.
Когда кошка угрожающе махнула лапой, это стало последней каплей. Он дернулся вперед всем телом, ощущая какую-то жуткую боль во всем теле, но не обращая на нее внимания. Ярость и страх полностью затопили сознание, не оставляя места ничему более. Прыгнул вперед, отталкиваясь мощными задними лапами, и в один миг преодолевая расстояние до своей противницы. Махнул лапой, выпуская острые когти, и успев удивиться черно-белой шерсти, что покрывала ее. Удивился мельком, а потом сам же подивился своему удивлению.
Зарычал. Громко. Протяжно. Угрожающе.
Так, как рычат панды, что готовы убить, когда чужаки подходят слишком близко к их родной пещере. Так, как кричали все в его роду.

Вселенная сюрпризов на сегодня не жалела. Мало того, что парень свихнулся окончательно, так еще и начал покрываться черной белой шерстью, так что Цирилла офигела окончательно, впрочем, сразу поняла, что это он не от бешенства шерстью обрастает, а, вероятно, превращается.

Нет уж, с пандой, тем более таких внушительных размером, ей тягаться было не айс. Кошка скакнула назад, как можно дальше от атакующей ее панды, птицей взлетела на кухонную стойку и уселась там на краю, наблюдая за первым - что-то ей подсказывало, что именно первым - превращением Максима в его внутреннего зверя. Она уже привыкла, что все, кто терпел при ней свое первое превращение, начинал на нее гнать волну, это было чем-то вроде гарантии, что все пройдет нормально, так что Цирилла, вместо того, чтобы спорить и в свою очередь бычить, ничего не стала делать - села, туго обвернула лапки белым хвостом и притихла, внимательно следя за перемещениями панды по кухне. Сейчас нужно будет превращаться обратно в человека, чтобы, если что-то случится, быть рядом и в состоянии помочь Максиму - вряд ли он что-то будет запомнит о своем первом превращении - такие чудеса случались редко и были чем-то вроде явления Христа народу. Мало кто мог похвастаться тем, что досконально помнит все, что происходило за те несколько коротких минут, пока они были в чужом - пока еще - теле животного.

Кошке было интересно, как поведет себя панда в незнакомом месте, с незнакомыми запахами, вообще в незнакомом теле, да еще и при том, что сейчас ее явно лишили стресс-фактора в виде белой кошки. Нет, конечно, Цирилла продолжала сидеть на стойке, но сейчас ее больше волновало то, не застрянет ли Максим в своем зверином облике, чем та возможность его еще немного позлить. До этого момента все это было просто безобидной (хотя тарелка была все-таки тяжелая) игрой, но сейчас счет шел уже на профессионализм.