Когда начинается что-то...

- Максим Казанцев, - коротко ответил парень, глядя в глаза слепому мастеру. – Можете запоминать, а можете забыть. Мне плевать.
Казанцев сделал шаг в сторону, обошел Роберта по неширокой дуге.
Слова графа вызвали у него лишь усмешку. Будь на месте этой странной личности, что сейчас управляла телом Максима, он сам, то угроза выгнать его из монастыря, привела бы его в ужас. Но сейчас этому парню было абсолютно все равно. Он плевал с высокой колокольни на любые последствия, тем более, что разбираться с ними, скорее всего, предстояло не ему самому.
Оу… а этого мастера, похоже, прорвало. Наконец-то проявились хоть какие-то эмоции, кроме высокомерного раздражения.
Сделав шаг назад, отступая под напором парня, Максим, заставил себя остановиться. Глаза его опасно сощурились.
- Похоже, вы не совсем поняли, что я сказал, - проговорил он, преувеличенно тяжело вздохнув. – Вы можете делать, что хотите, как хотите и зачем хотите. Можете жаловаться, можете ругаться. Можете топать ногами и рвать на себе волосы…
Казанцев, склонив голову, глянул в белесые провалы глаз Роберта.
- Мне. Совершенно. Плевать. Убираться. Я. Не. Буду.
Сделал шаг вперед. Остановился. Спросил, оставив молодого Мастера за спиной:
- Кстати, может, тоже скажете свое имя? Не подумайте, это не для того, чтобы на вас жаловаться. Просто, хотелось бы знать имя самого высокомерного ублюдка в монастыре.

Только услышав имя ученика граф, сразу же догадался кто его мастер. Кораева мастер уважал как самого солидного собутыльника и самого резвого мохнатого скакуна, но вот проблемы с его учениками у графа случались частенько. Зое и Олег были весьма неординарными личностями, а про Оливию вообще говорить не стоит, но по сравнению с Максимом они были все благоразумными и самыми приличными членами человеческого общества. К тому же странности были у всех, но у Казанцева их видимо был целый вагон и маленький прицеп.

- Ругаться? Топать ногами? Рвать волосы? Ты, наверное, пошутил?! – саркастично произнес граф. – Не слишком ли много чести для такого как ты.

А юнец все не утихал, но граф и не думал возмущаться или снова пытаться достучаться до сознания ученика. Серое вещество в мозгу этого индивида видимо вытекло уже давно как вода из сита.

- Называй меня, как хочешь, дорогуша. Высокомерный ублюдок вполне сгодится, - на чистом русском произнес граф. – Но «высокомерный ублюдок» это как-то неинтересно и неостроумно. Хотя с твоим воображением и это уже достижение.

Время для слов прошло, и теперь граф решил действовать без перчаток, чтобы наконец-то повлиять на поведение ученика. Проникнуть в сознание ученика было проще простого. Легко и без причинения неудобств он тонкой нитью скользнул сквозь крохотную брешь в сознании ученика, щит которого мерцал как новогодняя ёлка. Удар графа был слабым, но Роберт не отказал себе в удовольствии, чтобы ученик хорошенько его прочувствовал. Валлиец сделал вдох, а потом стало казаться, что частичка его сознания утонула в сознании ученика. Чувствовать себя частью сознания Казанцева было не весьма приятно, но все-таки, как мастер над шептунами граф начал слабо нашептывать какие-то слова юнцу. Звуки, буквы, слова, смысл которых невозможно было понять, а потом проследовал четкий приказ, который граф хитро сформулировал таким образом, чтобы ученик не мог ему противиться, но после исполнения смог узнать о том, что сделал.

Наведи порядок! Наведи… наведи порядок… порядок…, – сначала чётко и громко, а потом как его в горах зазвучал голос в голове ученика. Голос был несколько слащавым, учтивым, но в тоже время властным и таким, какому нельзя было противится это была полностью копия голоса Максима.

- Это был сарказм, - медленно, словно умалишенному проговорил Максим, покачав головой после слов графа о том, что топать ногами, он не собирается. – Или вы считали, что я и вправду хочу, чтобы вы начали рвать на себе волосы и станцевать передо мной твист? Даже если бы мне кто-то заплатил за такое представление, я вряд ли бы согласился.
Макс сделал еще один шаг по направлению к выходу, но, не сумев сдержаться, ослепительно улыбнулся Роберту:
- Впрочем, это зависит от того, сколько заплатят! – Казанцев хихикнул, сделал еще один шаг, но потом, словно вспомнив о чем-то, вдруг усмехнулся. - Нет, я лучше буду звать вас «мастером». «Высокомерный ублюдок» - это не вежливо же! Не могу же я быть невежливым, со столь высокомерным ублюдком, как вы, мастер… Посему, надеюсь, что мы больше не увидимся, ибо вы, конечно, пожалуетесь кому надо (и кто это у нас тут ведет себя, как «сопливая девчонка, которых иногда тут обучают»?), и меня благополучно выгонят из Монастыря. Будьте здоровы, мастер!
Пожав плечами, и весьма довольный собой, Максим направился было уже прочь, когда по голове, как будто прошлись каменным молотом. Очень болезненное ощущение, но Макс знал, что это. Такое уже бывало, когда сифу Оливия пробивала его ментальный щит.
Казанцев хотел защититься, но не успел. В его голове сначала проявился странный гул, а затем вдруг сформировалась мысль. Это было странно. Обычно любая мысль, что появлялась, тут же оказывалась на языке, и эта не должна была стать исключением. Но стала. Сначала она была рассмотрена со всех сторон, словно какая-то диковинка, затем ее даже пустили в вербальный аппарат, дабы проверить, что будет:
- Навести порядок…
Несколько секунд парень моргал, его природное упрямство боролось с силой Роберта. Конечно, Роксбери победил. Парень поднял взгляд, движением босой ноги, стал слегка сдвигать пласты земли, дабы вернуть камням первозданный вид. Это было непросто, требовало огромных затрат энергии, и занимало довольно много времени. Пришлось поработать не только магией, но и руками и граблями. Все заняло минут 20-30, Максим, честно говоря, просто не считал.
Короче, единственной проблемой после всех манипуляций Макса, осталось творение Роберта. И с ним проблем было больше. Просто убрать его Казанцев не мог. Это его разозлило. Он резко развернулся к графу, и повелительно сказал:
- Уберите эту штуку немедленно!

- Действительно? – сарказм или нет, графу было в принципе наплевать, но все-таки хотелось посмотреть, что еще может сделать или сказать зарвавшийся юнец. – Знаешь то, что я думаю, в принципе тебя не касается, но я столько странностей за свою жизнь видел, что уже ничему бы не удивился.

То, что дальше начал глаголить олух… в смысле ученик его не слишком интересовали, так как в его словах не было ни смысла, ни истины, по крайней мере, в понимании графа рациональное зерно в них стояло где-то сбоку. Зато следующие забавные метаморфозы еще как интересовали мужчину. Ко всему прекрасному действу, которое развернулось его слепому взору не хватало лишь попкорна и поганой американской газировки. Правда кульминации в шоу так и не наступило, хотя действия ученика изрядно позабавили мастера. Особенно шарканье ножкой.

- Я? – все еще смеясь, спросил граф. – Подожди мне до такого мастера как ты еще расти и расти. Строить я умею, но вот убирать как-то не сложилось… хотя я попробую.

Демонстративно начав гладить ногой землю граф, наследуя ученика и его «творения» начали исчезать, но то ли валлийцу надоело гладить землю, то ли ему ножка заболела, он вдруг перестал делать «ковырялочку» и резко топнул по земле ногой.

- Вот как надо делать, а не ляжками крутить, - сухо произнес граф и щелкнул пальцами, когда его стены исчезли. – Уверен, что если твои другие таланты также хороши, то даже страшно представить, как ты обращаешься с мечом или владеешь кистью. Ни дать, ни взять истинный профи.