Недостающий компонент

Таем движело странное чувство, и это ему не нравилось. Потому что он привык, что всего чувства ему ясны и понятны, а тут он даже не мог в себе разобраться. Просто вот было что-то очень странное, чему он искал название - и никак не мог найти. И это было глупо. И поэтому он предпочитал думать, что идет в мастерскую исключительно из чувства благодарности к сифу Ривере, а вовсе не потому, что ему хотелось сделать ей как-то по особенному приятно. Короче, Тай был в раздрае чувств и для того, чтобы от этого ощущения избавиться, решил все-таки просто ей что-нибудь подарить и успокоиться. По ему мнению, все должно было прекратиться.

Мальчишка медленно прошелся вдоль длинных верстаков, подыскивая себе удобное место для работы. Для него они были довольными высокими, чтобы можно было работать стоя, а на полу сидеть было уже холодно, так что Тай решил, что не убудет, если он усядется прямо на верстаке и будет мастерить так. Он же никому не помешает, а потом все равно уберет все за собой. Так что, деловито проверив пальцем на остроту маленький нож для дерева и собрав стамески различной ширины, парень забрался с ногами на верстак и разложил вокруг себя свои сокровища. А именно - средних размеров деревянный брусок (найденный, между прочим, с огромным трудом, потому что на Тибете попробуй найди нужное дерево - скажем, липу, ольху или тополь), нож для резьбы и четыре стамески. А еще кусок мелкой шкурки. Ну и конечно же, куда без желания что-то сделать, да сделать не кое-как, а по-нормальному, по-взрослому.

Тай прикинул на глаз размер бруска - если из него что-то вырезать, то фигурка получится чуть побольше ключного брелка. Но, наверное, такие габариты и будут самыми удобными - его и в карман можно положить, и на те же ключи повесить. Он потом сможет, если сифу Ривера попросит, и петлю приделать из прочной проволоки, и цепочку с кольцом повесить.

Парень положил перед собой брусок, подпер голову кулаком, облокотился на верстак и в такой скрюченной позе уставился на деревяшку, думая, чтобы из него такое вырезать, чтобы получилось не сильно по-девчачьи (как-то ему не представлялась сифу Ривера с зайчиком или сердечком на брелке), но и что-то такое, что бы ей точно понравилось. Тай повертел в руках нож, потом задумчиво поцарапал им верстак и хмыкнул. В голову лезли все какие-то совсем идиотские мысли, и ни одна из них не имела даже малейшего права на существование. Че за фигня вообще с его головой? Почему он ведет себя, как Тео, когда тот своим подружкам улыбается?

Тай был нормальным ребенком. Он учился в школе, играл в футбол, дрался, понемногу изучал магию (впрочем, нормальность в этом случае неуместна), хмурился при виде горы домашнего задания, терпеть не мог проигрывать, но что-то в нем было такое не совсем детское: когда он понял, что окончательно и грандиозно пропахал носом землю, приземляясь аккурат в аккуратное пятно тени Риверы сяоцзе, он не спешил себе в этом признаваться и вырезать на верстаке многозначительную сотню легкомысленных сердечек.

Было решено резать пантеру. В смысле, вырезать пантеру. Потому что когда в мыслях сплошной хаос и мысли вертятся только вокруг одной вещи, точнее, вокруг одного человека, это тянет на запись в амбулаторной карте. Вероятно, это все же какой-то новый вид психического расстройства, хотя кроме банальной истерики Тай больше ничего не знал. Но это не мешало ему изобретать собственные диагнозы. Вот и сейчас он щедро наградил себя емким диагнозом "болван", громко фыркнул, выражая все свое отношение к себе самому и к этой ситуации, и взялся за самую широкую стамеску, прикидывая, как будет выглядеть пантера, вырезанная из этого куска дерева.

Деревянная пантера, к слову, выглядела как любая такая же, но сделанная бы из другого материала. Конечно, исключительно в мыслях Тая она почему-то казалась наиболее уместной из черного оникса или антрацита, и, вероятно, когда-нибудь он будет настолько сведущ в магии земли, или у него будет столько денег, что он сможет купить целую шахту (а лучше сразу этот самый кусок оникса или антрацита), что он все же сподобится и сделает таки брелок из этих камней, а вовсе не из дерева. Камень, он, все-таки, благороднее. Но сейчас выбирать ему приходилось, разве что, среди двух деревянных брусков, да и то, у него был всего один. Так что и выбора-то особого не было.

Тай почесал макушку и, отложив широкую стамеску, вновь взялся за нож, чтобы примерно наметить в бруске силуэт будущей фигурки. Это был всего лишь третий его опыт вырезания таких вот фигурок, из первых двух получилось что-то странное - одна представляла собой помесь крупной собаки и мелкого медведя, что вообще-то должно было быть росомахой, а из второй Тай попросту сделал цельную рогатку, которую подарил брату. К слову, неудачную росомаху мальчишка сжег - не понравилась.

Наметив силуэт, Тай теперь уже точно и окончательно взял в руки широкую стамеску, чтобы стесать лишнее и из прямоугольного бруска получить почти овальный. Если верхнюю линию сделать плавнее - то это будет спина пантеры, а внизу вырезать лапы и хвост. Главное, чтобы брусок не треснул пополам, когда Тай будет вырезать лапы, потому что другого у него уже нет. И лапы придется делать толстыми и даже немного короткими, потому что тонкие быстро сломаются, а хвост прижимать к телу пантеры, чтобы было больше точек соприкосновения. В мыслях все выглядело намного изящнее...

Вообще, по мнению мальчишки, его нынешняя пантера получалась даже какой-то...пухловатой, потому что, как уже было сказано, лапы придется делать толстыми и короткими, а чтобы вся остальная пантера смотрелась на лапах гармонично, то и тело у нее должно быть соответствующее. И голова довольно крупная получится. Это не совсем то, что Тай себе напредставлял, так как никогда не страдал скудностью фантазии, но в целом должно было выйти весьма симпатично. Если, конечно, сифу Ривере нравятся пухлые пантеры.

На верстак упала последняя крупная душистая завитушка стружки, теперь можно было менять стамеску самую широкую на менее широкую, чтобы обозначить голову и частично - лапы, а потом уже более мелкой подробнее и четче вытачивать лапы и хвост, чтобы посмотреть хотя бы примерно, что из себя будет представлять его творчество. Тай осторожно выстругал изгиб спины, переходящую в шею и голову, сделал насечки, обозначая уши, морду и чуть срезал снизу, чтобы оформить крепкую шею. Потом оставил какое-то пространство для передней лапы - по его задумке пантера должна была одну вытянуть вперед, как бы шагая, а вторая передняя должны была быть прижата как можно ближе к туловищу - в общем, пантера должна была охотиться. Вот если бы он маме дарил фигурку кошки, то ее бы сделал очень тонкой и изящной, лениво растянувшейся, или наоборот, свернувшейся клубком, но обязательно это было бы что-то такое, исключительно очень домашнее и уютное, потому что с мамой у него ассоциировались все те качества, которые он так в ней любил - тепло, уют, стабильность, нежность, верность. Мама была тем человеком, которого хочется всегда и везде защищать и опекать, несмотря на то, что мама, в общем-то, и сама кому хочешь может мозги вынести. Сифу же Ривера представлялась охотящейся, сильной, дикой и даже в чем-то агрессивной, она не нуждалась в защите и опеке, ею можно было восхищаться издалека, не делая попытки погладить или приручить. Вроде бы они обе - кошки, пусть одна меньше, другая больше - но ведь какие, оказывается, разные.

Задумавшись о разностях таких, вроде бы, одинаковых, кошек, Тай неловко саданул стамеской по указательному пальцу. И тут же на брусок попала кровь, как раз в том месте на спине ближе к шее, которое он уже окончательно доделал и не собирался менять. Исправлять что-то уже не представлялось возможным. Посасывая порезанный и саднящий палец, чтобы немного унять боль в пострадавшей конечности, Тай хмурился так, словно проиграл корову, дом и огромную кучу денег. Испортил фигурку только одной какой-то каплей крови. Попробовал затереть шкуркой, но кровь уже глубоко въелась. А если срезать пятно - то шея получится некрасивой.

Сейчас Тай был как никогда близок к тому, чтобы бросить начатое дело, так его и никогда не закончив - и опять сжечь фигурку, как ту топорную росомаху. Ему хотелось, чтобы все было идеально, он привык к тому, что все делает правильно, а сейчас вот это пятнышко крови, быстро становящееся темно-багровым на светлом дереве, казалось ему самым отвратительным изъяном, который только можно придумать. Лучше бы он себе палец целиком отхватил, но не испортил фигурку, ей-богу. Запальчиво швырнув стамеску в другой угол мастерской, мальчишка размахнулся, чтобы зашвырнуть туда же и недоделанный подарок, но так и не кинул. То ли жалко было, то ли все-таки природное упрямство и стремление все доводить до своего логического конца сделали свое дело, но Тай, уняв сочащуюся из пальца кровь, поставил фигурку на верстак и сходил за стамеской.

Он все-таки ее доделает, и если она получится нормальной, даже несмотря на пятно крови, то все равно подарит ее сифу. А если заметит хоть один намек на неудовольствие или брезгливость к этому пятну, то ночью попросту возьмет и выкрадет фигурку у нее из комнаты. Такое решение показалось ему наиболее логичным, и парень сделал еще несколько штрихов стамеской, окончательно вырезая переднюю лапу.

Левая передняя лапа, как Тай задумывал, должна была быть прижата к туловищу, но при этом располагаться так, чтобы не вылезать за пределы плечевого сустава, иначе некрасиво получится. Пантера же не крокодил, чтобы у нее лапы в стороны торчали. Тай назначил штрихами примерное расположение лапы, повертел фигурку в руках и отставил о себя на некоторое расстояние, чтобы оценить общий вид. Пантера слегка заваливалась на один бок, видимо, немного не угадал с одинаковой длиной конечностей. Чуть срезав дерева с одной стороны, мальчишка добился того, чтобы она стояла более-менее ровно, хотя все равно было заметно, что она кренится вправо. Тай еще раз нахмурился, еще страшнее. чем в предыдущий раз - брови сшиблись на переносице. Таю откровенно не нравилось то, что он вытворил. Все сильнее крепла уверенность, что фигурку надо сжечь, а сифу Ривере никогда не рассказывать о том, что он хотел сделать ей сюрприз.

Но сначала он все же ее доделает. Тай снова поменял стамески, потому что тут нужно было действовать уже очень осторожно, и последняя лапа, наконец, нашла свое место на туловище большой кошки. Если бы Тай не знал, что это сделал он сам, то сказал бы, что получилось очень даже неплохо, несмотря на то, что немного криво, да и пятно крови на спине, ближе к шее. Зато линии получились плавными. такими, какими и должны быть у каждой кошки. Оправдание, конечно, так себе. Зато теперь пришло время ножа для резьбы по дереву - ими Тай наносил последние детали - глаза, нос, когти и подушечки на лапы, оформлял уши и последним доделывал хвост, придавая ему конечную форму. С мелкими деталями пантера стала выглядеть живее, хотя кривизны своей так и не утратила.

Тай еще раз поставил фигурку на верстак и детально рассмотрел с каждой стороны, определяя уровень собственной криворукости. Что-то зашкаливало даже...