Хищники на прогулке

Очевидно, Мишель понравилась их задумка с назначением индивидуальных занятий - вот, пожалуйста, еще одно потребовала... А Джильди был совершенно не против. Тем более что прошлое их индивидуальное занятие прошло весьма и весьма неплохо - закончилось, правда, несколько непредсказуемо... или наоборот, как раз-таки очень предсказуемо... неважно. Главное, что, кажется, возможно повторение - только тема занятия на сей раз другая, превращение...

Было до безумия интересно, какой же звериный облик у Мишель. Девушка никогда раньше не заговаривала с португальцем на эту тему - и любопытство тихо дремало где-то внутри, пока не оказалось бесцеремонно разбужено вот этим вот заявлением на занятие... Почему-то казалось, что зверь бразильянки должен быть некрупным, но хищным и опасным - похожим на саму Мишель. Хотя... непонятно тогда, откуда волк взялся внутри у Рейса - разве только наследственностью объяснять, или законсервированной ненавистью...

Как бы там ни было - Джильди ждал Мишель в диком парке. Теперь, кажется, вот такие едва ли не тайные, завуалированные свидания и оставались единственным выходом - ибо Лена, повидавшись с Мишель, решительно заявила, что девушка ей не нравится. Португалец, правда, считаться с мнением матери не собирался - но опасаться публичного скандала стоило, вот и приходилось ныне встречаться вдали от монастыря, и чем дальше, тем лучше... такими темпами скоро вообще только и останется в Пекин уезжать...

Настроение, несмотря на предстоящее свидание - самое мрачное. Да что же ей так не везет-то, сначала сестра Джильди восприняла бразильянку в штыки, а теперь еще и мать любимого - туда же... Ну не выглядела Лена на сорок лет, ну совсем не выглядела! Поэтому Мишель первым делом ощетинилась, подозревая черт знает что... а оно вон как повернулось...
В общем, готовилась Диас к долгим и тяжким объяснениям с любимым. И бешено надеялась только на одно - что он не скажет, что им теперь нужно разойтись и забыть друг о друге, это ведь будет ужасно... Ведь у Мишель, честно говоря, никого, кроме Джильди в этом монастыре-то и не было, она только к нему поворачивалась не колючками, а мягкой шерстью...
- Здравствуй, - едва слышно поздоровалась бразильянка, обнаруживая любимого в глубине парка. Присела рядом с ним, прижалась щекой к его плечу - и решительно сказала: - Мне надо с тобой поговорить. Очень надо. Только... давай не прямо сейчас? Давай после занятия? Хорошо? - Безумно хотелось оттянуть неприятный разговор с туманным исходом - хотя бы на чуть-чуть, хотя бы на десять минут... - А сейчас - что мне делать?

Мишель появилась словно привидение - бледно и почти бесшумно, едва поднимая глаза. Все глядела себе под ноги, как будто там на земле невесть что интересное было нарисовано или написано... При взгляде на ее полубезвольно опущенные плечи у Джильди защемило сердце - так и захотелось обнять девушку, прижать к себе, согреть и защитить... И стоило Мишель присесть рядом - руки португальца мгновенно оказались на ее плечах. Рейс бережно поцеловал бразильянку в макушку, вдыхая запах ее волос - и в такие моменты он был готов согласиться с любыми ее словами.

- Как скажешь, - пожал плечами Джильди, крепче прижимая девушку к себе. - После занятия так после занятия. Тогда... сейчас нужно, чтобы ты вышла на контакт со своим внутренним зверем - кстати, кто он у тебя? Позови его, пусть покажется, пусть подойдет к тебе... Если я мешаю тебе сосредоточиться - не стесняйся, скажи мне, чтобы я убрал руки.

Убирать руки безумно не хотелось - но сейчас Рейс еще был способен себя контролировать и совершать осмысленные и действительно нужные движения. А вот если Мишель начнет его поощрять и позволять ему все эти прикосновения - вот тогда португалец уже мало за что сможет ручаться... наверное, только за то, что сделает какую-нибудь глупость, глупость безумно влюбленного...

Как он ее обнимает... как будто Диас и не ссорилась с его матерью, и вообще ничего такого не было... хорошо бы, чтобы и впрямь ничего такого не происходило, чтобы все это оказалось просто очередной дурацкой фантазией бразильянки...
- Нет, руки убирать не надо, - пробормотала Мишель, краснея от смелости собственных слов. - Поверь, если я буду знать, что ты можешь меня обнять, но не обнимаешь, это будет отвлекать меня гораздо сильнее... Да, кстати - я, оказывается, куница...
Сделав это потрясающее признание, Диас поудобнее уложила голову на плечо Джильди и, тесно прижимаясь к португальцу, закрыла глаза. Чтобы начать звать обитавшую внутри мелкую вредную хищницу: давай, дура, вылезай. Вот он, тот самый замечательный обещанный волк, рядом сидит...
Любопытная мордочка осторожно высунулась из тени. Глазки-бусинки недоверчиво рассматривали бразильянку. Потом куница сделала небольшой шажок навстречу - так, что стало можно разглядеть яркое апельсиновое пятно на ее груди. А потом вдруг метнулась вперед, ломясь наружу.
Это было больно, дико больно - Диас склонилась к собственным коленям, задыхаясь от боли. Захватила руку Джильди и ломала ее в своей руке - и, как спасения, ждала его слов. Он ведь тоже через все это проходил, наверняка проходил, он знает, что делать...

Главное, что любимый был рядом... Глупо и сентиментально - но Мишель казалось, что если Джильди будет вот так поддерживать, она любую боль сможет вытерпеть, хоть на кусочки ее рвите... Согнувшись пополам, Диас бодала лбом колено португальца и до хруста сжимала зубы - когда вдруг услышала, как он просит ее отпустить рвущуюся наружу хищницу.
Первые мгновения бразильянка колебалась, продолжая судорожно ломать руку любимого в своей руке. Вот потому-то Диас и не желала занятия с каким-нибудь другим мастером - так бы бесконечно и корчилась от боли, не доверяя словам "Отпусти! Это нормально, так надо!". А сейчас - выдохнула напоследок, с усилием разжала пальцы - и "поплыла", уступая место рванувшейся на волю кунице...

Когда куница обнаружила, что лежит, утыкаясь носом в чье-то колено - согласитесь, приход к реальности был не из приятных. Особенно учитывая то, что где-то рядом ощущался волк. Ходил, бродил, сидел - неважно... Харза не откладывая в долгий ящик начала паниковать. Вскочила, попыталась вцепиться зубами в это так удачно подвернувшееся колено - согласна, через джинсу получилось фигово - и мигом слетела с камня. Обежала на безопасное расстояние - и обернулась посмотреть, да что же там такое...
Волк! Правда, странный какой-то... но волк, точно волк! Ааа, паника на корабле! Куница нырнула в заросли - так, что только хвост мелькнул - и попыталась удрать от опасного места как можно дальше. Вот только волков ей не хватало...

Укусила! Ждал любой истерики, любого психоза - только не такой реакции. Укусила! Взяла и тяпнула за ногу! Правда, джинсы помешали кунице вцепиться как следует - и зубы маленькой хищницы соскользнули, только придавив кожу. В итоге получился скорее придавленный укус-ушиб, чем реальный укус... но все равно, приятного было мало. Тем более что харза после этого акта садизма еще и удрать вознамерилась.

Вы даже не поверите - какая же радость, что превращение теперь занимает всего-навсего какую-то жалкую минуту... Стоило упаковаться наконец полностью в волчью шкуру - и Рейс немедленно рванул следом за уматывающей куницей. В человеческом облике по всем этим кустам и зарослям он ее, ясное дело, фиг догонит... а испугаться она все равно уже испугалась. Так что теперь - маленькая и юркая, но коротколапая - против быстрого, но габаритного, поглядим сейчас, кто ловчее по кустам петлями стреляет...

Как это ни фантастично, но "надо" - и впрямь волшебное слово... Подстегивая себя этим коротким и четким словом, словно ударами хлыста, Рейс ухитрялся держаться совсем рядом с куницей, порой всего в двух-трех шагах от нее - и уж точно не терял хищницу из виду. К большему пока не стремился - первое превращение долго не длится, обычно всего несколько минут, выдохнуться за это время волк не успеет - а большего и не требуется...

Погнался, погнался! Волк за ней погнался! Харза неслась так, как будто волчьи зубы должны были вот-вот прихлопнуть ей хвост - а хищник следовал за ней по пятам. Молча, чертов волк, молча, а кусты трещали - так это непонятно, он за ней мчится или она сама так сквозь заросли ломится... Но чувствовала, каждой косточкой чувствовала - мчится по пятам, проклятый хищник, иногда даже его дыхание прямо за спиной чувствовала, так он близко подбегал...
Нет, не убежать на своих коротеньких лапках! Дрянь дело! даже ведь нет и никакой щелочки, куда харза бы юркнула, а у этого серого-лохматого мордень бы застряла... Безысходность, полная безысходность... Так что куница, считая, что все равно ее вот-вот схватят, быстро развернулась вокруг собственной оси, прямо на бегу - и прыгнула на подбежавшего волка вцепляясь когтями ему в морду. Получи, блохастый... эта добыча тебе за здорово живешь не достанется... совсем не достанется...

Ну только что ведь выработал такую идеальную тактику... а эта куница взяла и все разрушила. Рейс вовсе не планировал причинять маленькому зверю вред, ему казалось, что следовать по пятам будет достаточно - но когда харза вдруг прыгнула на волка, полосуя ему морду когтями, зверь от неожиданности резко дернул головой - и тело куницы отшвырнуло в сторону, словно ненужную тряпку...

Проклятье!...

Рейс тут же принялся превращаться обратно - привычная минута на сей раз показалась вечностью. Жуткой, бесконечной вечностью - за время которой португалец успел представить столько жутких возможных последствий своего неловкого движения, что весь похолодел. И, едва превращение закончилось - стремглав метнулся туда, куда перед этим волк отшвырнул харзу одним движением морды.

Неизвестно, просто ли подошло время или же движение зверя и последующий удар о землю спровоцировали - но превращение уже началось, и куница в корчах билась на земле, постепенно приобретая человеческий облик. Рейс нерешительно склонился над ней - но как только превращение завершилось, подхватил стонущую девушку на руки. И, бережно прижимая Мишель к себе, принялся аккуратно заглушать алые всполохи в ее ауре синей энергией. Под глазом у Джильди, спускаясь к углу рта, залегли глубокие царапины, оставленные когтями куницы - но Рейс был более чем способен не обращать на это внимание. По меньшей мере, сейчас.

Когда куницу стряхнуло с волчьей морды - она так шмякнулась о землю, что дальше даже уже не сопротивлялась. Смылась, уступив бразильянке тело, сознание - а заодно и боль. Целое озеро боли... оставила Диас расхлебывать его... Столько боли... Едва-едва хватало сил на то, чтобы дрожащим голосом звать Рейса - он же обещал, что будет рядом, он ведь обещал...
И, видимо, обещание выполнил - Мишель почувствовала, как кто-то берет ее на руки, а потом от осторожных прикосновений боль начинает затихать... С трудом разлепив веки, Диас открыла глаза - и увидела прямо над собой лицо любимого, на котором пламенели алые царапины...
- Джильди... - тихо и радостно прошептала бразильянка, приникая головой к груди Рейса. И только потом осознала наконец текущую по его лицу кровь... Девушка даже подпрыгнула - насколько ей это позволило до сих пор еще подрагивающее от боли тело - и захватила лицо Джильди в свои ладони.
- Да неужели же это я сделала? - прошептала Диас, болезненно искривляя губы. - Чуть глаза тебя не лишила... бедный мой... прости... - и Мишель вытянулась в струнку, покрывая поцелуями исцарапанное лицо Джильди. Эти поцелуи были соленые, с металлическим привкусом - из-за крови, до сих пор сочащейся из царапин, и губы Диас тоже покрылись кровью...

Джильди облегченно выдохнул, когда Мишель очнулась и тихонько зашевелилась в его руках - значит, не так уж сильно харза ударилась оземь, стало быть, серьезных повреждений нет... Португалец счастливо улыбнулся, чуть крепче обнимая девушку, и совсем уж было забыл про ущерб, нанесенный его лицу когтями куницы - когда бразильянка вдруг заметила царапины и забеспокоилась. Рейс кое-как вывернулся из-под ее торопливых поцелуев - и взглянул девушке в глаза, прижимаясь лбом к ее разгоряченному лбу.

- Забудь, - ласково улыбнулся португалец. - Тебе не за что извиняться, это ведь всего лишь царапины... Ну, что ты так испугалась? - и Джильди накрыл своими губами окровавленные губы Мишель - и почувствовал на языке вкус собственной крови. Хотелось обнять бразильянку крепко-крепко, прижать к себе что было сил и попросить ее больше никогда от него не убегать - но Рейс боялся. Боялся, что при падении девушка все-таки заработала какое-то повреждение - а вина в этом будет его, это ведь его волк так неосмотрительно дергал головой... От этой мысли стало больно, почти физически больно - и Джильди ухитрился сквозь поцелуй прошептать Мишель: - Это ты меня прости...

От этого поцелуя со вкусом крови у Диас совсем перехватило дыхание - и она неверными руками цеплялась за плечи любимого, словно пытаясь навсегда остаться в его объятиях. Все вокруг воспринималось с трудом, прямо как во сне - и бразильянка не сразу поняла, что за слова Рейс прошептал ей между поцелуями... А как только поняла - так почти что взбеленилась.
- Не смей! - закричала Мишель, обеими руками удерживая лицо Джильди повернутым к себе. - Не смей, слышишь? Не смей просить у меня прощения, слышать этого не хочу! Это я, я у тебя прощения просить должна! За то, что повисла на тебе, как ненужный груз! За то, что ты вместо того, чтобы самому идти вперед, постоянно останавливаешься, чтобы меня поднимать и на себе тащить! Это не я тебя прощать должна, это ты меня прости, прости, прости! - на самой высокой ноте крик бразильянки вдруг оборвался, и девушка уткнулась лбом в плечо любимого, переводя дух. Успокоившись, подняла голову и тихо сказала: - И за то, что ору, прости. И за то, что с твоим лицом получилось... дай я, - и Мишель осторожно принялась поглаживать пальцами алые царапины на лице Джильди, старательно их заживляя. Вот же дьявол, и впрямь чуть в глаз ему не попала, куница чертова, совсем же рядом когти прошли...

Вот - ни с того ни с сего подняла крик. Бешеный, ни на что не похожий крик - и Джильди невольно отметил, что Мишель явно перегибала палку. Рисовала все в гораздо более черных тонах, чем было на самом деле - а у португальца от ее крика сердце разрывалось... Едва дождавшись, пока девушка замолкнет, Рейс вновь обнял ее и погладил ее черные волосы - а потом покорно подставил свое разодранное лицо под ее пальчики, позволяя ей возиться с царапинами и залечивать их. Ощущать ее прикосновения на коже было очень приятно - и, едва она закончила с врачеванием, перехватил ее тонкие запястье и поцеловал перепачканные в его крови пальцы девушки.

В мозгу у Рейса за последние дни вызрела совершенно безумная авантюра - в связи с тем, над чем бразильянка советовала ему подумать перед тем, как они покидали беседку у обрыва... Но пока Джильди ее не озвучивал - памятуя о том, что перед занятием Мишель хотела ему что-то сказать, что-то такое якобы важное... Португалец бережно пристроил голову девушки на своем плече - и осторожно напомнил бразильянке: - Ты, кажется, хотела со мной о чем-то поговорить?

Как знать - может эта непонятно как выдуманная, совершенно безумная затея Рейса с учетом сказанного Мишель и не понадобится, и претворять ее в жизнь вовсе не потребуется... хотя португалец даже и не мог сказать, чего бы ему хотелось больше, какая развертка событий его бы устроила скорее... И ведь нельзя было попробовать и так, и так, и сравнить, что приятнее... жизнь одна, и выбрав один вариант развития событий, уже невозможно будет узнать, что было бы на второй развертке, можно будет лишь предполагать...